Расследование социально-бытовых преступлений 2 страница

«СКАНДАЛ

Борьба между “Русским алюминием” и Металлургической инвестиционной компанией (МИКОМ) за наследство последней становится все яростнее. Противники Олег Дерипаска и Михаил Живило обвиняют друг друга в нечистоплотном ведении бизнеса и прочих грехах. К борьбе подключена пресса, используются административные ресурсы. Сейчас сложно разобраться, насколько справедливы аргументы той или другой стороны. Возможно, предстоящие судебные процессы установят, кто в чем прав и кто в чем виноват.

ЗЛОДЕЙ ИЛИ ЖЕРТВА

22 февраля глава МИКОМа Михаил Живило был арестован в Париже. Он разыскивался через Интерпол с октября прошлого года по подозрению в подготовке покушения на Амана Тулеева, бывшего тогда губернатором Кемеровской области. Согласно официальной версии, Михаил Живило собирался таким образом отомстить Тулееву за то, что МИКОМ стараниями губернатора потерял контроль над основными предприятиями региона.

Из-под внешнего управления компании были выведены “Кузбассэнерго” и Кузнецкий металлургический комбинат (КМК). Последней и, пожалуй, самой болезненной потерей было банкротство Новокузнецкого алюминиевого завода (НкАЗ), в результате которого в марте прошлого года контроль над ними перешел к группе “Сибирский алюминий”, входящей в холдинг “Русский алюминий”.

В начале апреля французское правосудие должно определиться с выдачей главы МИКОМа российским правоохранительным органам. Несмотря на уверенность российской стороны в том, что экстрадиция – это лишь вопрос времени, все далеко не так очевидно. Еще в сентябре прошлого года, сразу после приезда в Париж, Живило попросил территориального убежища, заявив, что дело о покушении на Тулеева было сфабриковано с целью окончательно вывести его из борьбы за НкАЗ.

РАСКЛАД

Холдинг “Русский алюминий” (Русал) организован весной 2000 года акционерами “Сибнефти” (Роман Абрамович) и группой “Сибирский алюминий” (Сибал), основными акционерами которой являются Михаил Черной, Искандер Махмудов и Олег Дерипаска. Русал контролирует практически все крупнейшие российские алюминиевые заводы – Братский, Красноярский, Саянский, Новокузнецкий, кроме того, в сферу его влияния входят Таджикский и Азербайджанский алюминиевые заводы. Холдинг контролирует два глиноземных завода – Ачинский и Николаевский (Украина); несколько предприятий по переработке алюминия (более высокие пределы), вплоть до Самарского авиационного предприятия “Авиакор”, Горьковского завода (ГАЗ). В настоящее время ведется борьба за ВАЗ, практически куплен Голицынский автобусный завод.

Помимо Сибала, Михаил Черной и Искандер Махмудов контролируют ряд предприятий угольной отрасли, входящих в холдинг “Кузбасс-разрезуголь”, несколько металлургических комбинатов (в том числе Кузнецкий металлургический комбинат), горнорудных и горно-обогатительных компаний. Им принадлежит Уральская горнометаллургическая компания (УГМК) – второй после “Норильского никеля” производитель меди.

Вероятно, французские адвокаты Живило будут опираться на исковое заявление, которое подали в нью-йоркский суд три компании, принадлежащие братьям Михаилу и Юрию Живило (Base Metal Trading S.A., Base Metal Trading Ltd. и Alucoal), имевшие тесные партнерские отношения с НкАЗом. Иск был подан в декабре 2000 года, спустя три месяца после того, как Михаил Живило попросил территориального убежища во Франции, и спустя два месяца после того, как российская прокуратура объявила его в розыск через Интерпол.

В своем заявлении истцы утверждают, что в результате преднамеренного доведения до банкротства компаниям братьев Живило был нанесен ущерб в размере 900 млн. долларов. Эта сумма включает в себя неоплаченные поставки сырья, оплаченные, но не выполненные поставки алюминия, сорванные контракты. Ответчиками названы компания “Русский алюминий”, “Сибирский алюминий” и аффилированные с ними компании, Михаил Черной и Олег Дерипаска. Упоминаются в иске и Анатолий Чубайс, и кемеровский губернатор Аман Тулеев. Большая часть иска посвящена истории завода и отношений МИКОМа с ответчиками. Документ, в частности, содержит утверждение, что Михаил Черной, используя свои связи с Измайловской преступной группировкой (названы такие “авторитеты”, как Антон Малевский и Иванько-“Япончик”), получал с Живило миллионы долларов в качестве платы за “крышу”. Причем деньги шли через американские банки. В процессе борьбы за Красноярский алюминиевый завод Михаил Черной якобы заказал убийство американского бизнесмена Феликса Львова (убийство американского гражданина и использование финансовой системы США для перечисления денег и стали основанием для подачи иска в американский суд).

Убийство Львова, говорится в иске, впоследствии стало дополнительным аргументом, который должен был продемонстрировать Живило, какая участь его ожидает, если выплаты прекратятся. Одними угрозами дело не ограничилось, и в марте 1996 года на главу МИКОМа было организовано покушение, после которого Черной якобы заявил бизнесмену, что следующая попытка может оказаться более удачной. В конце 1999 года ответчики окончательно решили забрать завод себе. Для этого они, по утверждению истцов, подкупили Тулеева, который оказал давление на местный арбитражный суд при рассмотрении дела о банкротстве НкАЗа, а позже сфабриковал дело о покушении на самого себя.

МИР БЫЛ ВОЗМОЖЕН

Существует версия, что после банкротства завода Михаил Живило практически смирился с поражением и готов был продать Русалу принадлежавшие МИКОМу 66 процентов акций предприятий. Осталось только договориться о цене. Живило даже сделал к этому первый шаг, продав акции известному предпринимателю Григорию Лучанскому за 30 млн. долларов для их дальнейшей перепродажи Русалу. Сумма для работающего предприятия, выпускающего продукции на 50 млн. долларов в месяц (если считать по мировым ценам), смехотворная. А вся “изюминка” в том, что, продав акции НкАЗа, Живило оставил за собой принадлежавшую его компании кредиторскую задолженность завода. Теперь, требуя погашения долгов, он возбуждает против НкАЗа дела и не позволяет новым хозяевам полноценно эксплуатировать завод.

В интервью “Коммерсанту” Лучанский высказывает предположение, что “Мишу завела история с отравлением Тулеева, в которой он оказался одним из главных подозреваемых. Он считает, что все это организовал Дерипаска и что, возможно, я оказался на стороне Дерипаски. Я к этому не имею никакого отношения и не думаю, что это нужно было Олегу”.

Уже после подачи нью-йоркского иска адвокат братьев Живило (брат Михаила Живило Юрий, отвечавший за международные связи МИКОМа, тоже скрывается) Брюс Маркс заявил, что в ходе судебного разбирательства всплывает и имя Искандера Махмудова, который руководил вооруженным захватом качканарского горно-обогатительного комбината “Ванадий”. Теперь ГОК контролируется компанией, во главе которой стоит Махмудов. Кстати, одна из жертв тех пламенных событий – бывший председатель совета директоров ГОКа Дамир Гареев – встречался в Париже с Михаилом Живило и, возможно, обсуждал свое участие в процессе в качестве свидетеля. Дело подпадает под американский Акт о рэкете и влиянии коррумпированных организаций (RICO), поэтому пострадавшая сторона может требовать возмещения ущерба в трехкратном размере. Сумма иска, таким образом, увеличивается до 2,7 млрд. долларов.

В истории с банкротством НкАЗа и продажей акций завода действительно возникает много вопросов. По словам оппонентов Живило, завод, производящий около 35–40 тыс. тонн алюминия в месяц, экспортирует из них более 20 тыс. тонн. При цене на мировом рынке 1500–1600 долларов за тонну ежемесячная экспортная выручка должна составлять более 30 млн. долларов, из которых около 8 млн. братья Живило благодаря толлинговым схемам якобы клали себе в карман.

Задолженность перед "Кузбассэнерго", послужившая причиной банкротства завода, составляла около 20 млн. долларов (впоследствии эта сумма выросла почти до 50 млн.). Очень странно, что предприятие не могло погасить задолженность, равную 1–2-месячной экспортной выручке. Возможно, что у МИКОМа, в свою очередь, были долги “Кузбассэнерго”, которые он собирался использовать для взаимозачета. Бурный расцвет во второй половине 90-х всевозможных зачетных и вексельных схем при расчетах, прежде всего с бюджетными предприятиями и естественными монополиями, привел к тому, что накопились огромные долги всех перед всеми. Из-за этого искусственное банкротство стало в России одним из наиболее удобных и распространенных способов захватить контроль над предприятием. Кроме того, по мнению председателя Высшего арбитражного суда Вениамина Яковлева, и действующее законодательство позволяет довольно легко обанкротить предприятие без достаточных к тому объективных предпосылок. Не совсем понятно, почему менеджеры “Русала”, пришедшие на завод в качестве внешних управляющих, включили в список кредиторов не все подконтрольные МИКОМу компании, как это полагается по закону. Ведь именно они – в числе основных кредиторов предприятия, и им причитаются немалые деньги. Теперь, по словам адвоката Михаила Живило, “истцы предпримут все попытки арестовать любые счета и партии металла НкАЗа, о которых удастся установить, что они принадлежат “Сибирскому алюминию”, Олегу Дерипаске и его партнеру Михаилу Черному”. В конце января в Женеве уже было арестовано 846.000 долларов на счетах аффилированной с Сибалом компании Bauxal Management. Но это еще не самое интересное. Не погашаются и долги перед энергетиками, поскольку их тоже до последнего времени не вносили в реестр кредиторов. То есть по сути санации завода не происходит, что заставляет усомниться в эффективности нынешнего внешнего управления. Однако, несмотря на все свои аргументы, МИКОМ проиграл несколько судебных процессов на территории России и теперь братья Живило решились искать справедливости на Западе.

ПРОПАГАНДА

После появления скандального нью-йоркского иска последовали многочисленные заявления адвокатов “Сибала”, “Русала” и Олега Дерипаски о том, что иск не имеет никаких юридических перспектив и является исключительно частью пропагандистской компании, которая направлена на привлечение внимания к МИКОМу и подрыв деловой репутации оппонентов. На страницах целого ряда российских изданий развернулась кампания, основные тезисы которой: Запад использует уголовника Живило и других уголовников, чтобы опорочить набирающий силу российский бизнес и Россию в целом. Все скандалы, связанные с “русской мафией” и российской коррупцией, являются целенаправленной политикой США и особенно новой администрации. Действительно, в какой то степени обстоятельства играют на руку Живило: хотя скандал вокруг “Бэнк оф Нью-Йорк” окончился практически ничем, он нанес огромный удар по репутации российского бизнеса, и с тех пор на Западе мнение об отечественных бизнесменах не изменилось к лучшему.

Но дело не только в конъюнктуре. Оппоненты Живило известны на Западе и пользуются там недоброй славой. К примеру, сейчас в Германии прокуратура Дюссельдорфа расследует дело об отмывании 7 млрд. долларов, которые проходили через счета фирм, связанных с компанией Trans World Group, принадлежавшей Дэвиду Рубену и братьям Черным. В скандале оказались замешаны крупнейшие банки Германии, причем эта история началась еще в ноябре прошлого года, то есть до подачи американского иска.

Чем бы ни закончилось разбирательство, “Русский алюминий” в любом случае понесет огромный ущерб – как материальный, так и моральный. Олег Дерипаска уже был объявлен в этом году персоной нон грата на Всемирном экономическом форуме в Давосе. Внешнее управление на НкАЗе было введено на год, и в марте судьба завода должна решиться окончательно. Не исключено, что завод пойдет с молотка. Во всяком случае, хозяева “Русского алюминия” теперь сомневаются, стоит ли сейчас покупать контрольный пакет акций НкАЗа и инвестировать в завод в течение четырех лет около 35 млн. долларов, как они собирались. Возможно, они тоже уже не так уверены, что результаты расследования окажутся для них однозначно положительными»^[33].

Несмотря на то что большая часть данной публикации посвящена описанию противостояния «олигархов», суть ее заключается в том, что автор выявляет причины, приведшие к огромным экономическим потерям, которые понесли названные промышленные предприятия и промышленность России. Расследуя сложившуюся ситуацию, автор прибегает к самым разным методам получения информации – интервью, анализу документов и т.д. В силу того что наиболее серьезные, наиболее тщательно скрываемые сведения, улики могут иметь в полной мере только правоохранительные органы, расследователь должен был вступить с ними в тесный контакт. В частности, судя по тексту публикации, он беседовал с председателем Высшего арбитражного суда РФ В. Яковлевым, на мнение которого ссылается в тексте, а также сотрудничал с судебными органами США, а точнее – с нью-йоркским судом, в который три компании, принадлежащие братьям Живило, подали исковое заявление. Это сотрудничество дало ему наиболее ценную информацию. Журналист тщательнейшим образом изучил материалы, связанные с причинами подачи иска, а также его текст. Из него следует, что в результате преднамеренного доведения до банкротства компаниям братьев Живило был нанесен ущерб в размере 900 млн. долларов. Проанализировав заявление, автор выявил причастность к конфликту таких лиц, как А. Чубайс и А. Тулеев. В процессе изучения иска он обнаружил также, что «олигархи» были тесно связаны с преступным миром, в частности с такими «авторитетами», как Антон Малевский и Иванько-«Япончик», который получал от Живило миллионы долларов в качестве платы за «крышу».

Стоит отметить, что автор проанализировал не только служебную документацию, но и относящиеся к делу архивные документы. Он обратился к публикациям по расследуемой теме за длительный период времени, помещенным как в российской, так и в зарубежной прессе (газета «Коммерсант», журнал «Ньюсуик»). Таким образом, в основе его публикации лежит достаточно большой объем информации, противоречивой и неоднозначной, но все же позволившей автору составить достаточно объективную картину событий. В результате аудитория относительно легко может увидеть причины конфликта «олигархов» Дерипаски и Живило – их желание завладеть наследством МИКОМа. Именно это желание – источник преднамеренного доведения до банкротства некоторых компаний, принадлежащих М. Живило и его брату Юрию, покушения на губернатора Кемеровской области Амана Тулеева, ареста Живило во Франции, убийства американского бизнесмена Феликса Львова, использования финансовой системы США для «отмывания» денег, подачи иска на «Русский алюминий» и «Сибирский алюминий» в американский суд и т.д.

Поскольку расследуемое явление (как и многие иные события, связанные с экономикой) имеет достаточно сложный характер, автор старается упростить изложение и с этой целью вводит в свой материал так называемый «расклад» – краткую справку, дающую читателю необходимый минимум информации, для того чтобы сориентироваться в сути происходящего. Затем он в повествовательной форме описывает произошедшие события, причины, их породившие. При этом не только представляет результаты проведенной работы по сбору информации, но и делает определенные выводы и прогнозы. По его мнению, чем бы ни закончилось разбирательство, «Русский алюминий» в любом случае понесет огромный ущерб – как экономический, так и моральный. Именно в этом заключается значимость расследуемой журналистом ситуации для общества.

в начало главы << >> в начало

Расследование коррупции

Журналисты могут освещать тему коррупции, так же как и все остальные темы, используя самые разные методы и жанры: публиковать информацию о случаях задержания кого-то правоохранительными органами по подозрению во взяточничестве, комментировать судебные процессы над коррупционерами, рецензировать книги, разъясняющие проблемы борьбы с коррупцией, публиковать отчеты и репортажи с заседаний парламента, посвященных вопросам противостояния коррупции, и т.д. Но наиболее серьезным вкладом в борьбу с этим злом являются проводимые журналистами расследования.

В качестве примера удачных расследований, осуществленных в последнее время, можно назвать публикацию Марка Дейча «Опасные связи. Генеральный прокурор вне закона» (Московский комсомолец. 1999. 12 мая) о связях бывшего Генерального прокурора РФ с преступной средой; выступление Марии Гридневой «Косухин, будь человеком!» (Там же. 2001. 31 января) о коррупционных связях работника МУРа с мошенниками; текст Евгения Толстых «Снова “проект века”: ядерный контракт» (Совершенно секретно. 2001. № 5), расследовавшего коррупцию в Минатоме РФ, и т.д.

Значимость журналистских расследований в качестве инструмента антикоррупционного воздействия объясняется самим характером этого вида деятельности, которая наиболее ярко характеризует журналистику как средство непосредственного социального контроля, борьбы со всевозможными недугами (в том числе и с коррупцией), поразившими современное российское общество. Своеобразие журналистского расследования как одного из инструментов борьбы с коррупцией предопределено особенностями его предмета и соотносимых с ним целей и методов.

В качестве предмета журналистского расследования в данном случае иногда называют коррумпированность общества «вообще». Но такой «предмет» вряд ли можно рассмотреть по-настоящему в ходе журналистского расследования. Более реальной, посильной для журналиста представляется задача расследования отдельных проявлений коррумпированности. А уж из результатов таких отдельных расследований может складываться полная (в той или иной мере) картина коррумпированности общества и возможных перспектив противостояния этому страшному социальному заболеванию.

Что же включает в себя явление коррупции, которое может стать предметом журналистского расследования? Четкое определение ее, к сожалению, пока не сформулировано, поскольку в России закон о коррупции все еще не принят (декабрь 2001 г.). Однако исходя из опыта стран, в которых существует это законодательно закрепленное понятие, к ней можно отнести преступные деяния, предусмотренные, например, следующими статьями УК РФ:

· u ст. 285. Злоупотребление должностными полномочиями;

· ь ст. 286. Превышение должностных полномочий;

· ь ст. 290. Получение взятки;

· ь ст. 292. Служебный подлог.

Каждое из этих (а также, возможно, и каких-то иных) преступных деяний может оказаться исключительно актуальным в качестве предмета журналистского расследования. Эта актуальность предопределена тем, что коррупция является фактором, способствующим самым разным социальным недугам, поскольку в обществе перестают выполняться требования законов. Поэтому борьба с коррупцией выходит на одно из первых мест в деятельности журналиста-расследователя.

Следует иметь в виду, что проявления коррупции связаны прежде всего с деятельностью чиновников самых разных уровней. В 2000 году Союз журналистов РФ, объявивший конкурс^[34] на лучшее журналистское расследование в сфере коррупции, предложил, например, три группы номинаций:

· 1. Коррупция в федеральных органах власти.

· 2. Коррупция в региональных органах власти и органах местного самоуправления.

· 3. «Низовая» коррупция.

Такое разделение журналистских расследований по уровням деятельности, на которых осуществляются коррупционные преступления, не случайно, поскольку чем выше уровень коррупционера, тем труднее журналисту осуществить расследование, тем выше должен быть уровень его профессиональной подготовки, тем обширнее должны быть его связи, используя которые он мог бы эффективно провести расследование.

Информация о том или ином случае коррупции предполагает немедленную реакцию журналиста, включение его в ситуацию, с тем чтобы, по мере возможности, «по горячим следам» выяснить, как и почему совершено преступление, что оно представляет собой при ближайшем рассмотрении, и какие следствия вытекают из него для общества. Подобная информация необходима любому социуму, ибо без нее невозможна осмысленная борьба за его оздоровление. Держа «под прицелом» деятельность чиновников, властных структур, журналисты тем самым осуществляют постоянный контроль над государственным аппаратом, не позволяя ему безбоязненно паразитировать на теле социума.

В любом случае, расследуя то или иное проявление коррупции, журналист не должен забывать о том, что предмет его интереса должен соотноситься со значимыми для общества функциями, осуществлять которые призвана именно журналистика. То есть он обязан не просто выявить преступление (это все-таки первоочередная задача правоохранительных органов, а не СМИ), а ясно и талантливо показать, почему так происходит, какие социальные механизмы буксуют, что порождает и что мешает искоренению зла.

Без сомнения, одного знания того, что в обществе процветает коррупция, журналисту явно недостаточно, чтобы заняться конкретным расследованием по этой теме. Для этого необходим некий, более конкретный, информационный «посыл». Иными словами – исходные данные о том, что кто-то (один человек или группа лиц) замешан в коррупции. Они могут соответствовать действительности или оказаться вымыслом, но пока их нет, журналисту нечего расследовать, проверять. Как эти данные появляются? Иногда в результате уже упомянутого «слепого» поиска сведений по теме коррупции, основанного на обычном любопытстве (чтение книг, газет, журналов, просмотр документальных фильмов, телепередач и пр.). Но гораздо чаще подобные адреса подсказывают телефонные звонки или поступающие в редакцию письма. Еще один возможный путь получения первоначальной информации о случаях коррупции – анонимное анкетирование. С этой целью в издании, где работает журналист-расследователь, может быть опубликована анкета, содержащая вопросы, ответы на которые могут натолкнуть его на вполне определенный адрес дальнейшего поиска.

Обладая исходной информацией о проявлении коррупции, журналист должен, хотя бы примерно, определить конкретную задачу расследования. Для этого ему следует, прежде всего, очертить сферу деятельности и круг тех лиц, чьи действия могут оказаться подпадающими под определение коррупции. Далее ему необходимо, исходя из реальных возможностей конкретного случая, «канализировать» (конкретизировать) общие цели антикоррупционного расследования как такового, «сузив» их до уровня реально реализуемых. В качестве таковых могут, например, выступать следующие цели:

1) выявление конкретных участников коррупционного деяния; 2) описание его механизма; 3) определение мотивов, побудивших участников криминальной ситуации совершить преступление; 4) установление социальных причин расследуемых проявлений коррупции; 5) прогнозирование возможных последствий развития криминальной ситуации.

Журналист может поставить перед собой задачу реализовать все эти цели, а может остановиться только на некоторых или даже одной из них. Все будет зависеть от фактов, которые окажутся у него в руках, а также от ряда других причин, которые станут известными только самому автору или его редактору. Цели журналистского расследования реализуются в результате применения соответствующих методов, соотнесенных, в свою очередь, с познавательными этапами. Журналистское расследование конкретного случая коррупции, так же как и расследование других явлений, включает в себя несколько таких «ступеней». Наиболее важными из них являются этапы выдвижения и проверки гипотезы.

Теперь посмотрим, как может выглядеть конкретное журналистское расследование на тему коррупции. С этой целью обратимся к публикации Евгения Толстых «Снова “проект века”: ядерный контракт».

«Пять лет понадобилось фигурам, приближенным к властной до сих пор Семье, чтобы преодолеть барьеры на пути к большим деньгам. Деньги замаячили на горизонте где-то в середине девяностых. Два миллиарда долларов! На эту сумму Россия должна была завезти к себе 2000 тонн радиоактивных отходов. Формально на пути сделки стояла статья 50 Закона “Об охране окружающей среды”, запрещающая “ввоз с целью хранения или захоронения радиоактивных отходов и материалов из других государств”. Сначала “природоохранное недоразумение” решили разрушить привычным “президентским наскоком”. В 1995-м была организована поездка Ельцина в один из ядерных центров Красноярск-26, после чего Борис Николаевич подписал указ, разрешающий устройство в России ядерной помойки. Б.Н. действовал в соответствии с устоявшимся алгоритмом правления: если нельзя, но очень хочется, то можно. Но Верховный Суд осмелился остаться верным Закону и отменил президентское распоряжение. Деньги, по “семейным меркам”, уплыли не такие уж и большие (вспомните пропажу кредита МВФ в 4,5 миллиарда долларов!), поэтому председатель Верховного Суда остался на месте, уволили “всего-навсего” главу Минатома Виктора Михайлова. Видимо, за то, что не сумел “убедить”...

На его место, скорее всего не без участия Бориса Березовского, был назначен директор Научно-исследовательского и конструкторского института энерготехники Минатома РФ Евгений Олегович Адамов. Ему можно было поручить дела “деликатного’ свойства на федеральном, так сказать, уровне, так как в подобного рода операциях на уровне вверенного ему в 1986 году института Евгений Олегович преуспел.

НИКИЭТ (тот самый институт) значился в списке режимных объектов системы Минатома России. Его адрес не упоминался в официальных документах; реквизиты были ограничены номером почтового ящика! Но г-на Адамова не случайно выбрало в министры окружение Ельцина. Основным принципом его деятельности был тот же алгоритм – “если нельзя, но очень хочется, то можно”.

6 ноября 1990 года распоряжением Исполкома международной неправительственной организации “Форум ученых и специалистов за советско-американский диалог” в целях “развития... углубления... формирования... решения глобальных задач в масштабах человечества” было создано некое учреждение “Форума...” под названием “Энергопул”, генеральным директором которого был назначен Евгений Адамов. Может, в этом не было бы ничего особенного, если бы фирму не зарегистрировали как раз по адресу (не по номеру почтового ящика) того самого сверхсекретного института!

Спустя три года, в январе 1993-го, в Монровиле (штат Пенсильвания, США) зарегистрирована фирма Energo Pool, Ink. (исполнительный директор – Е. Адамов, секретарь – гражданин США М. Каушански, казначей – Е. Адамов). С Марком Каушански и его американскими друзьями у директора российского ядерного института Адамова завязываются тесные деловые отношения.

В марте 1998-го в том же Монровиле создается некоммерческая (как и все остальные!) корпорация Rinse, Ltd., секретарем которой становится уже известный Марк Каушански. Зарегистрированная в Америке по домашнему адресу Каушански, в России фирма прописывается по адресу... НИКИЭТ! Дальше – больше.

Летом 2000 года в Ростове-на-Дону, на одной из баз Минатома, входящей в правительственный перечень предприятий стратегического значения (!), размещается филиал фирмы Nek Continental Corp. (президент – Юрий Энглин, исполнительный директор – Наум Альпер, бухгалтер – Марк Каушански). Неудивительно, так как с гражданином США Каушански у Евгения Адамова складываются почти родственные отношения. В 1997-м по домашнему адресу жены Адамова О. Пинчук Каушански регистрирует представительство корпорации Omeka, Ltd. (президент – Евгений Адамов, секретарь – Марк Каушански, казначей – Люба Каушански). Как следует из учредительных документов, корпорация занимается оказанием услуг в области консалтинга и менеджмента, а также инвестиционной деятельностью.

Мы не располагаем сведениями о вложениях многочисленных “адамовских” фирм в развитие ядерной энергетики России. Есть данные иного рода. К примеру, “консалтинговая” фирма Omeka, Ltd. (президент – Е. Адамов) поставила НИКИЭТ (директор – Е. Адамов) ковровые покрытия и клей на сумму 34000 долларов США. До настоящего времени “корпорация” продолжает поставлять НИКИЭТ вычислительную технику на сумму около 50000 долларов ежегодно.

Впрочем, это мелочи, о которых можно говорить вслух, не стесняясь! Вот и Евгений Олегович, ходатайствуя в 1996 году о получении членской карточки Diner Club (Денвер, штат Колорадо), указал, что его личные доходы за счет деятельности корпорации Omeka составляют более 40 тысяч долларов в год и годовые доходы из других источников, не облагаемых в США налогом, превышают 80 тысяч долларов. Надо полагать, не из подобных сумм складывались активы корпорации, которые на конец 1999 года составили более 5 миллионов долларов США. Их этих денег 3.150.000 долларов принадлежали Евгению Адамову, 1.500.000 – его жене О. Пинчук и 410.000 – Марку Каушански.

Именно Omeka, Ltd. открыла счет на 250.000 долларов в Швейцарии, где учится дочь Адамова от второго брака. Корпорация же оплатила покупку Адамовым личного дома за 200.000 долларов в Питсбурге.

Но и этого мало! Ежемесячно, начиная с июля 1999 года. Департамент международных связей Минатома России (министр – Е. Адамов) выплачивал корпорации Omeka (президент – Е. Адамов) по 7500 долларов “за оказание консультационных услуг”! Мелочь, но, видимо, приятно...

По состоянию на конец августа 2000 года на счете компании Energo Pool (помните такую, созданную в целях “решения глобальных задач в интересах человечества”?) находилось более 1.700.000 долларов. Отсюда через уже известную Omeka на счета открытой женой Адамова фирмы “Лоджик – Риэлти” осуществлялись переводы, а затем выплаты наличными от 10 до 100.000 долларов США руководителям Минатома России и НИКИЭТ. В частности, выплаты Адамову за работу президентом компании Energo Pool в размере 30.000 долларов зачислялись ежегодно на его личный счет в Монровильском отделении “Мелони Банка”. Через фирму Agloski Inemational Ltd. (Ницца, Франция) универсальная и вездесущая Omeka регулярно переводила крупные валютные средства (до 250.000 долларов США) на счета неустановленных лиц в других иностранных банках.

Дата добавления: 2015-10-16