Меган разговаривала по телефону:
- Ага… И он… да, хорошо. – Пауза. – Спасибо, Пит. Да, позвони мне. – Она положила трубку и посмотрела на Ди, который развалился в кресле. Они приехали в ее квартиру, вернее, в служебную квартиру, числившуюся за государственным казначейством – такие были почти в каждом уголке мира, их использовали в оперативной работе.
Ди, одетый как обычно во все черное - даже очки Хэла не снял, зайдя в помещение, - сейчас напоминал участника конкурса двойников Боно. Он барабанил пальцами по подлокотнику и грыз ноготь.
- Один из маршалов говорит, что Джек начнет давать показания после обеденного перерыва. Прокуроры сейчас его готовят. – Ди хмыкнул. – Ты сделал все, что от тебя зависело, а сейчас попробуй расслабиться. Поешь, вздремни. Когда ты в последний раз высыпался? – Мег подозревала, что когда спал вместе с Джеком. – Мы бессильны, пока он выступает перед жюри.
Ди опять хмыкнул:
- Можно поехать в резиденцию Домингесов и перестрелять там всех к чертям.
- Э-э-э… Да, звучит заманчиво, но не очень разумно.
- Трахал я это разумно. Хочется мне разворошить их осиное гнездо.
- Похоже, тебе стоит перейти на кофе без кофеина. – Он вздохнула и присела на диван. – Мы не можем защитить Джека, пока он в здании суда.
- М-м-м. Вероятно, нет.
Мег оглядела его профиль. Ди не догадывался, насколько давно она за ним следила и даже стала воспринимать его как приятеля, – у них сложилась своеобразная односторонне-дистанционная дружба, что-то единственно постоянное в ее жизни. Но таким Меган не видела его никогда. Его обуревали эмоции, которые отражались на лице. Раньше Ди такого себе не позволял.
- Тебе все слова Джей Джей покоя не дают?
Он снял очки и потер переносицу:
- Ничего не могу поделать.
- Они сказали так, чтобы привести тебя в ярость и посмотреть, что за этим последует.
- У них получилось, только для чего?
- Им точно плевать на братьев. – Она наклонилась. – Все дело в тебе. Они хотят, чтобы именно ты убил Джека.
Ди сжал челюсти:
- Да я лучше сдохну. - Слова, которые могли рассмешить, прозвучали из его уст подобно Нагорной проповеди.
- Я знаю. Но лучше выяснить, кто эти люди. Они шантажировали тебя, всучив контракт, они похитили Джека, а теперь следят за тобой здесь, но пока ничего против тебя не предприняли, хотя, вероятно, могли бы.
Он кивнул:
- Они меня уже достали, сейчас у них на руках флэш рояль. – Он дарил по подлокотнику. – Я не должен был втягивать Джека в это дерьмо.
- Думаю, корабль отчалил в ту самую минуту, когда ты решил его пощадить. – Она откашлялась, стараясь тщательно подбирать слова. – Как думаешь, им известно о… ваших отношениях и чувствах?
Он поднял на нее сузившиеся сосредоточенные глаза, несколько мгновений удерживая пристальным взглядом. Вытащил из кармана и посмотрел на небольшой прибор размером с айпод.
- Что ты делаешь?
- Наблюдаю за ним.
- Это что?
Ди вздохнул:
- Приемник.
- Ты нацепил на него жучок?
- Конечно! Что если его опять похитят, или он нарвется на засаду, или… да черт знает, что еще может произойти!
- Когда ты успел?
- Прежде чем отдать ему пистолет, я засунул в приклад передатчик.
- Будем надеяться, что он еще у Джека.
- Черчилль обещал устроить разрешение на ношение. В любом случае, сейчас сигнал идет из здания суда.
- Ему не позволили бы пронести оружие через металлоискатель, он же не коп.
- Полагаю, пистолет сейчас в безопасной камере хранения на входе.
Она кивнула:
- Что произойдет, когда он даст показания?
Ди вздохнул:
- Как правило, свидетелей оставляют в городе до конца процесса на случай, если они еще что-то вспомнят, но Черчилль работает над тем, чтобы ему сразу позволили вывести Джека из города. Они всегда успеют его вернуть, если понадобится уточнить его слова.
- И ты на самом деле не собираешься ничего предпринять, чтобы увидеться с ним вновь?
Он посмотрел на нее:
- Нет. Я не могу.
- Слишком рискованно?
- Да. И… - Закрыв глаза, Ди откинул голову на спинку кресла и пробормотал: – Я просто не смогу. Видеть его снова и знать, что через несколько часов он уйдет. Я не выдержу еще одного прощания. Лучше сразу отпустить и взяться за дело.
После минутного колебания Меган протянула руку и положила ему на плечо. Странные ощущения – она годами за ним наблюдала, но ни разу до этого не прикасалась. Словно в один прекрасный день просыпаешься и обнаруживаешь, что можешь осязать людей на экране телевизора. Ди повернулся к ней.
- Я знаю, как тебе тяжело, - Мег надеялась, что слова сострадания звучат не пафосно.
Он пожал плечами:
- Не имеет значения. Наверное, дальше будет легче, если такое вообще возможно.
- Я имею в виду… ты же никогда. – Она замолчала. – Не важно.
Ди поднял голову и нахмурился:
- Что?
Меган глубоко вздохнула:
- Ты никогда раньше так не любил.
Он отвернулся:
- Кто сказал, что…
Она его перебила:
- Не оскорбляй меня.
Ди поднял взор, и она отшатнулась от муки, горевшей в его глазах.
- Я не хочу об этом говорить. – Он встал и отправился в другую комнату, оставив Мег поражаться капризам мужского разума.
Джек уже два часа сидел в комнате для свидетелей. Наконец вошёл Брэд Салье – как обычно спокойный и уверенный. Небольшого роста, с редкой шевелюрой и в очках, похожий на простого бухгалтера, но Джек быстро проникся к нему уважением. Скромный внешний вид прокурора вкупе с неожиданно громким и хорошо поставленным голосом обычно располагал к себе членов жюри.
- А ты не должен сейчас присутствовать в зале и изображать из себя Перри Мейсона? – удивленно спросил Джек.
Брэд подтолкнул его в одну из консультационных комнат и прикрыл дверь:
- На утреннем заседание выступают второстепенные фигуранты, их допрашивает Линда. Жаль, что у нас не нашлось времени поговорить на этой неделе.
- Все нормально, мне тоже было некогда, я дневные сериалы смотрел.
- Карлайл собирается обглодать твои кости на перекрестном допросе – ты – один из наших главных свидетелей.
- Да, слышал.
- Так как все экспертизы и другие очевидцы подтверждают твои слова, единственное, что ему реально остается, это подвергнуть сомнению достоверность и надежность заявления.
- А это не одно и то же?
- Нет. Достоверность - это правдивы ли твои показания, а надежность – соответствуют ли они произошедшему. Заявить присяжным, что они не должны верить свидетелю, потому что он лжет из-за личной заинтересованности в исходе дела – это первое, а вот сбросить показания со счетов, потому что тот не надел очки, когда заметил бегущего преступника – это второе.
- Ох.
- Утверждать, что твои показания недостоверны не получится – ты надежный свидетель, который рискует собственной головой, так что он наверняка попробует тебя как-то дискредитировать.
- Как?
- Думаю, он намерен поднять вопрос о твоей сексуальной ориентации.
Джек выпрямился:
- При чем здесь это?
- Ни при чем, - быстро ответил Брэд. – Но во время отбора присяжных он спрашивал об отношении к геям и склонялся к тем, кто отвечал, что не одобряет однополые отношения. Мне хочется посмотреть, как он вывернет допрос в эту сторону, ведь легально зацепиться-то практически не за что. Если он задаст неудобный вопрос, а я его опротестую, и судья меня поддержит, то есть его вычеркнут из протокола для жюри, Карлайл, вероятно, попробует снова, но с другой формулировкой. Я не знаю, где он готовит ловушку. Хотя не исключено, что и для него возможны нежелательные последствия. Он попытается использовать твою ориентацию против тебя, если окажется в совсем уж безнадежной ситуации. Так что приготовься.
- Ладно.
- Но, скорее всего, он постарается сыграть на надежности показаний. В своей стратегии он упирает на ошибки межрасовой идентификации.
- Серьезно? – удивился Джек.
- Хочешь верь, хочешь нет, но тут есть доля правды. Публиковались криминологические исследования, в которых утверждалось, что свидетелям зачастую сложно запомнить черты лица людей не своей расы. Это не истина в последней инстанции, но адвокаты активно применяют эти аргументы против очевидцев.
- Но ведь обвиняемые…
- Латиноамериканцы, а ты – европеец. Насколько мне известно, тут грань очень тонкая и разницы почти никакой, но он наверняка воспользуется шансом. Он любит прибегать к мелким хитростям. Однажды – запомни, я только слышал об этом – белая женщина свидетельствовала против афроамериканца. Ей прямо в зале предоставили пятерых мужчин с одинаковой прической, одеждой и телосложением, и она не смогла правильно выбрать, хотя до этого смотрела на обвиняемого несколько часов во время заседания.
Джек моргнул:
- Черт.
- Да, и это дискредитировало ее показания, хотя она уже опознавала подозреваемого в шеренге в полицейском участке. Прокурор тогда потерпел фиаско, хотя из кожи вон лез, чтобы доказать, что повторная процедура незаконна.
- Ну, со мной подобные фокусы не пройдут. Я челюстно-лицевой хирург, Брэд, и работаю с лицами всю жизнь.
- На это я и рассчитываю. – Тот на мгновение замолчал. – Джек, если он коснется твоего гомосексуализма, я сделаю все что смогу, чтобы прервать линию допроса. Я припас для этого несколько аргументов, но чтобы опровергнуть пустые обвинения, мне тоже придется задавать неудобные вопросы. Я должен знать, что с этим проблем не возникнет.
- Делай все, что считаешь нужным, чтобы присяжные мне поверили. Ты понятия не имеешь, от чего я отказываюсь, выступая на процессе.
- Я догадываюсь.
- На самом деле – нет. Так что если возникнет необходимость обсудить мою ориентацию – действуй смело. Я не для того прошел через все испытания, чтобы какой-то мудаковатый адвокат пустил все коту под хвост. – Джек вздохнул. – Я хочу как можно скорей покончить с этим.
- Скоро у тебя появится шанс – я вызываю тебя сразу после перерыва. И если Карлайл попробует наброситься на тебя, постараюсь выставить его идиотом. Надеюсь, перекрестный допрос продлится недолго и сегодня для тебя испытания закончатся.
Джек растерялся. Дача показаний в суде представлялась дальней и гипотетической перспективой и висела над ним так долго, что изменила всю жизнь. Идея, что все закончится в течение нескольких часов, казалась просто нелепой.
- Хорошо. Я буду готов.
- Пожалуйста, укажите ваше имя для протокола.
- Джон Эдвард Франциско.
- Род занятий?
- Я хирург. С узкой специализацией по челюстно-лицевой и черепной реконструкции.
Брэд выдал печальную улыбку, которая как бы говорила заседателям – я такой же человек, как и вы, и не разбираюсь в причудливом медицинском жаргоне.
- А что это?
- Я исправляю последствия травм и врожденные дефекты лица, черепа, челюсти.
- Какое у вас образование?
- У меня степень бакалавра стоматологической хирургии Дортмунтского университета и степень доктора медицины университета Огайо.
- Так у вас две профессиональные степени – одна в стоматологии, другая в медицине?
- Да, в челюстно-лицевой хирургии степень стоматолога обязательна.
- Вы закончили и стоматологический, и медицинский факультеты? – Брэд специально для присяжных поднапустил в голос выражение ах, какой выдающийся парень! И, похоже, удачно.
- Да, я получил образование на двух факультетах, - подтвердил Джек, стараясь, чтобы это прозвучало иронично. Ему не хотелось выглядеть самовлюбленным придурком с комплексом бога.
- Где вы работали на момент совершения преступления, доктор Франциско?
- В медицинском центре Джона Хопкинса.
- В качестве кого?
- Практикующего хирурга.
- Потерпевшая Мария Домингес тоже работала в этом центре?
- Да, мне сказали, она заведовала обслуживающим персоналом в административно-хозяйственной части.
- Вы были знакомы?
- Нет. Я видел ее пару раз, но не знал ни имени, ни должности. У нас большая больница.
- Вы знали, что ее муж, с которым она на тот момент находилась в состоянии развода, приходится троюродным кузеном подсудимому Томми Домингесу и его брату Раулю?
- Нет.
- В день убийства Марии в какое время вы освободились?
- Около восемнадцати тридцати.
- Где вы находились?
- В подземном гараже.
- С какой целью?
- Спустился к машине, чтобы поехать домой.
- Доктор Франциско, пожалуйста, опишите, что вы увидели, когда вошли на стоянку.
Джек заерзал в кресле и вздохнул. Вот и оно. Прелюдия, когда Брэд постарался расположить его к присяжным, закончена. Он разговорил Джека, заставил расслабиться и представил достоверным свидетелем. Джек, согласно наставлениям, смотрел не на членов жюри, а не отрывал взгляда от прокурора, который встал как раз напротив скамьи заседателей, чтобы они хорошенько разглядели свидетеля. Брэд прагматично посоветовал постараться очаровать женскую часть присяжных, сыграв на собственных внешних данных, но не скатываться к заигрыванию или тщеславию, однако Джек не представлял, как это можно сделать, поэтому просто сидел прямо и не сутулился.
- Я был где-то на полпути к машине, в руке сжимал ключи. Справа заметил припаркованный фургон. Когда проходил между ним и несущей балкой, услышал звуки борьбы. Я остановился, выглянул из-за машины и увидел двух людей, удерживающих женщину.
- Вы узнали Марию Домингес?
- Не сразу.
- Пожалуйста, продолжайте.
- Не успел я даже крикнуть, как один из мужчин ударил ее ножом сюда. – Он указал, положив ладонь на верхнюю часть груди. – Вот так: сверху вниз.
- Который из мужчин?
- Тот, что повыше.
- Что вы сделали, когда мужчина ударил Марию ножом?
- Присел на корточки, чтобы они меня не заметили.
- Вы испугались?
- Да, я побоялся, что если они меня заметят, то тоже убьют.
- Что случилось потом?
- Я услышал, как хлопнули двери и автомобиль отъехал. Посмотрел вслед, стараясь запомнить номер, затем позвонил в службу спасения. Женщина лежала на полу рядом с фургоном. Я подошел, чтобы узнать, смогу ли ей помочь.
- Смогли?
- Рана оказалась очень глубокой, Мария истекала кровью. Я постарался пережать, но было уже поздно. Полиция добралась очень быстро, из больницы притащили каталку, чтобы доставить пострадавшую в скорую. Я рассказал офицеру о нападении и сообщил номер машины.
- Доктор Франциско, вы видите в зале суда людей, которые убили Марию Домингес?
- Да. – Джек повернулся к подсудимым, он смотрел на них впервые после того дня, когда произошло убийство. И это казалось пугающим. Оба таращились на него пустыми глазами рептилий без какого-либо выражения на чисто выбритых постных лицах. – Это они. – Он указал на них рукой.
Брэд кивнул:
- Прошу занести в протокол: свидетель опознал обвиняемых. Томаса Домингеса и Карлоса Альвареса.
- Так и запишите, – согласился судья Петерсен.
- Доктор Франциско, еще несколько вопросов. Вы ничего не выигрываете, давая показания?
- Нет.
- На самом деле, вы даже подвергаете свою жизнь опасности?
Встал адвокат Карлайл:
- Протестую, ваша честь! Сторона обвинения не представила никаких доказательств, что мои клиенты угрожали жизни свидетеля.
- Я снимаю вопрос. Доктор Франциско, после того как вы стали свидетелем преступления, ваша жизнь изменилась?
- Меня взяли под защиту.
- Вы имеете в виду, защиту свидетелей?
- Да.
Джек вздохнул:
- Именно так.
- И вам пришлось отказаться от карьеры, дома, друзей, семьи, чтобы дать показания?
- Да.
- Спасибо, доктор Франциско, больше вопросов нет. – Брэд сел на свое место, одобрительно кивнув Джеку напоследок.
Род Кайлайл встал и подошел к трибуне. Джек внутренне напрягся – в отличие от прокурора, он не знал, чего ждать от адвоката обвиняемых.
Карлайл выглядел мощно и солидно. Высокий, с повадками хищника. Густая серебристая шевелюра оттеняла благородный карибский загар. Костюм наверняка шился на заказ. Адвокат долго и неторопливо просматривал свои записи, словно желая подчеркнуть незначительность, ничтожность высказанных только что заявлений. Джек терпеливо ждал, наблюдая за ним.
Наконец тот поднял голову и припечатал Джека пристальным взглядом:
- Доктор Франциско, вы гомосексуалист?
Брэд вскочил, словно от электрического разряда:
- Протестую, ваша честь! Сексуальная ориентация свидетеля к делу не относится.
Судья метнул в Карлайла испепеляющий взгляд:
- Обоснуйте ваш вопрос, советник.
- Мы подозреваем, что свидетель мог отвлечься в гараже, и позже докажем, что его ориентация сыграла в этом не последнюю роль.
Судья вздохнул:
- Лучше бы это произошло побыстрее. Вопрос отклонен.
Карлайл повернулся к Джеку:
- Доктор Франциско?
Джек не позволил себе дрогнуть:
- Да, это я.
- Вы сейчас состоите в отношениях?
Джек вздохнул:
- Если хотите пригласить меня на свидание, мистер Карлайл, то вы в пролете. – Зал разразился смехом; адвокат покраснел и обернулся к судье:
- Ваша честь, я попрошу свидетеля воздержаться от легкомысленных замечаний и ответить на вопрос.
- Доктор Франциско, отвечайте. – В голосе судьи Петерсена сквозило отвращение к методам адвоката.
Проблема заключалась в том, что Джек и сам не знал ответа. Он решил выдать желаемое за действительное:
- Да.
- Были вы ли в отношениях на момент преступления?
- Нет.
- Итак, вы повстречались с кем-то пока находились… как это сформулировать… под защитой федеральных маршалов?
Брэд снова вскочил:
- Ваша честь, нам долго еще ждать, когда адвокат потрудится обосновать эту линию?
- Ближе к делу, мистер Карлайл.
Тот повернулся и с драматический подвыванием спросил прямо в лицо:
- Доктор Франциско, а правда, что вы договорились в том гараже встретиться с мужчиной-проституткой?
Джек до такой степени растерялся, что не мог слова вымолвить. Но Салье тут же вступил в бой:
- Протестую! – загремел он, воздев руки. - Это голословное утверждение. У защиты нет никаких доказательств, что такой человек вообще существовал или что упомянутое свидание когда-либо планировалось!
- Поддерживаю.
Но Карлайл не остановился:
- И неправда, что в момент совершения преступления у вас был оральный секс, и поэтому вы слишком отвлеклись, чтобы вообще что-либо видеть, не говоря уже о том, что мои клиенты кого-то убивали?
- Он продолжает давить на свидетеля! – выкрикнул Брэд, по залу пробежал потрясенный ропот.
Петерсен застучал молотком, призывая к порядку.
- Подойдите! – рявкнул он.
Оба юриста подошли к столу председательствующего, но Джек слышал каждое слово.
- Мистер Карлайл, у вас есть доказательства, что свидетель был занят?
- Ваша честь, я имею право представить разумные предположения, чтобы определить надежность его показаний.
- Разумные теории, - прошипел прокурор. – Такой встречи не было, и она не планировалась; еще одна попытка опорочить моего свидетеля, и я потребую, чтобы советника лишили адвокатской лицензии за ложные и порочащие обвинения. Он не может тут стоять, изобретать никогда не существующих людей и выдумывать несуществующие события.
- Если мне непозволительно подвергать сомнению надежность свидетеля, то я прямо сейчас подам апелляцию. У меня есть все основания.
- Не надо угрожать мне прямо зале суда, - ответил Петерсен. – Вы сейчас же прервете эту линию, и ваши вопросы о сексуальном поведении свидетеля вычеркнут из протокола. – Он посмотрел на Брэда. – Ситуация может стать основанием для объявления о судебной ошибке и прекращения процесса, мистер Салье.
Сердце Джека сжалось. Пожалуйста, только не прерывай заседание, никакой судебной ошибки, пожалуйста. Я не смогу пройти через все это по второму разу!
- Я знаю, ваша честь. Но мои свидетели находятся в опасности. Я бы даже заподозрил, что мистер Карлайл умышленно выбрал такую тактику, которая приведет к судебной ошибке. Чтобы его клиенты получили возможность избавиться от людей, которым достало мужества выступить против них.
- Ваша честь, это оскорб… - Карлайл вскинулся, но быстро успокоился.
- Вы сказали достаточно, советник. Мистер Салье, так вы не станете настаивать на приостановке заседания?
- Нет, ваша честь. Но мне кажется, адвокат уже заронил в душу присяжным толику сомнения, поэтому…
- Знаю, советник. Я разберусь с этим. Свободны.
Оба отошли к своим столам, а судья обратился к присяжным:
- Дамы и господа, вопросы адвоката касательно сексуальной ориентации доктора Франциско будут вычеркнуты из протокола, вы должны их игнорировать. Кроме того, как выяснилось, нет никаких доказательств, что встреча, о которой говорил мистер Карлайл, имела место. Лично от себя хотел бы принести извинения доктору Франциско за то, что допустил подобные инсинуации в зале заседания.
- Благодарю, ваша честь, - сказал Джек и посмотрел на Брэда. Тот ответил мрачным, но ободряющим взглядом.
- Мистер Карлайл, если у вас еще есть вопросы для доктора Франциско, продолжайте.
Адвокат кивнул с довольным видом, словно все идет по задуманному им сценарию:
- Доктор Франциско, для протокола, к какой расе вы принадлежите?
Прокурор закатил глаза, как бы намекая, что именно об этом он и предупреждал.
- Генетически нет такого понятия, как раса, - ответил Джек.
- Я перефразирую. К какой расе вы принадлежите с обывательской, негенетической точки зрения?
- Я европеец - белый.
- А подсудимые – выходцы из Латинской Америки, не так ли?
- Да.
- Доктор Франциско, ранее мы заслушали эксперта, который утверждал, что свидетели часто испытывают трудности с идентификацией людей другой расы. Вы знакомы с таким явлением?
- Да.
- И вы все еще утверждаете, что люди, убившие Марию Домингес – мои подзащитные?
- Несомненно.
- Вы уверены?
- Мистер Карлайл, я специализируюсь на лицах и хорошо запоминаю детали. Этническая принадлежность никак не влияет на мою способность идентификации. Я уверен, что люди, которых я видел – ваши клиенты. – Именно Брэд велел во время перекрёстного допроса называть обвиняемых «ваши клиенты», чтобы в глазах присяжных укрепить связь преступников с адвокатом и подчеркнуть его желание выгородить тех любой ценой.
- Значит, вы хорошо подмечаете детали?
- Именно так.
Карлайл резко отвернулся от Джека, встав лицом к жюри:
- Какого цвета мои глаза?
Брэд подскочил:
- Ваша честь, свидетель уже ответил на вопросы защиты, эта демонстрация очень спорна и не обязательна!
Карлайл ответил, все еще глядя на заседателей:
- Свидетель рекламировал свое внимание к деталям, и у меня есть право проверить его утверждение, если мы хотим убедиться, что он точно опознал подсудимых.
Петерсен вздохнул:
- Принимается.
- Доктор Франциско, мы ждем.
Джек улыбнулся. Это ты начал разговор об оральном сексе в гараже, кретин! Так получи теперь.
- Мистер Карлайл, ваши глаза кажутся голубыми, однако тонкая каряя кайма вокруг радужки заставляет меня думать, что вы носите цветные контактные линзы. Ресницы у вас довольно короткие, нижняя губа полнее верхней, вы, вероятно, выходец из средиземноморья, если судить по выдающимся надбровным дугам, раздвоенному подбородку и квадратной челюсти. Мочки ушей короткие и плотно прижаты к черепу, рядом со шрамом от ветряной оспы на левой щеке – порез, вероятно, утром во время бритья у вас дрогнула рука. Несколько лет назад вы подверглись ринопластике и отбелили зубы, и, по-моему, вам несколько неудачно вставили импланты в скулы. – Он подавил искушение добавить: "Что-нибудь еще, придурок?". Скорее всего, Джек уже добился своего и дальнейшее шоу превратилось бы в избиение младенца.
Присяжные рассмеялись и уставились на Карлайла, который явно смутился. По залу разнеслось злое хихиканье. Брэд Салье даже покраснел от удовольствия.
- Больше нет вопросов. – Адвокат вернулся на свое место, сверкая багровыми ушами.
- У обвинения тоже нет вопросов, ваша честь, - резюмировал прокурор.
Петерсен кивнул:
- Свидетель свободен.
Джек ждал окончания слушаний на случай, если заседание прервут и его заявление отзовут. К четырем часам в комнату свидетелей примчался Брэд и, сияя, обнял его за плечи:
- Ты! Если бы не посчитал неуместным, прямо здесь расцеловал тебя взасос.
- Э-э-э… все нормально.
- Это было блестяще!
- Не могу поверить, что он выдумал дерьмо с хастлером и минетом!
- Да, и обещаю, я ему это припомню. Хочу, чтобы он ответил за оговор. Но его лживые обвинения сработали в нашу пользу.
- Серьезно?
- Да. Присяжные решили, что поскольку он начал юлить и выдумывать небылицы, значит, испугался твоих показаний, в противном случае, не попытался бы так топорно тебя дискредитировать. То, что ты рассказал, оказалось очень важно.
Джек кивнул:
- Я и сам вижу.
- Джек, ты молодец! Каково это?
На самом деле, хреново.
- Не знаю. Я так долго ждал суда, что теперь, когда все закончилось… Я немного растерян.
- Когда ты переходишь под программу?
- Без понятия.
- Нужно поторопиться, - заметил Черчилль, только что вошедший в комнату. Он приблизился к Джеку и пожал ему руку. – Ты был неподражаем на свидетельском месте. Говорил же, ты – сладкая мечта прокурора.
- По крайней мере, выпивку я ему точно оплачу, - сказал Бред.
Черчилль тревожно посмотрел на Джека:
- Не знаю, я лично отвечаю за его безопасность.
- В квартале отсюда есть бар, к которому можно добраться через туннели, мы туда постоянно ходим. Давай, Черчилль, братья не посмеют устроить пляски на глазах у десятков посетителей.
Внезапно Джека обуяло огромное желание пропустить стаканчик-другой в дружеской компании:
- Я с удовольствием.
- Джек…
- Я проторчал в номере почти целую неделю и думаю, заслужил небольшие каникулы.
- Да. – Черчилль выглядел недовольным.
- Все будет в порядке. Один вечер. Я наконец развязался со всей этой судебной суетой.
Черчилль размышлял минуту-другую:
- Договорились. Но я тоже пойду и прихвачу еще двоих вооружённых маршалов.
Джек улыбнулся:
- Здорово!
Брэд хлопнул его по спине:
- Мне нужно подписать протокол и переговорить с Линдой. Дождётесь меня здесь? Я быстро.
- Мы подождем.
Прокурор вышел, и Джек откинулся на спинку кресла, радуясь, что хоть пару часов сможет провести как все обычные люди, которые не живут в гостиничных номерах и не скрываются месяцами в домах чужих братьев. Они ездят на метро, обедают в ресторанах и выходят в бар, чтобы выпить с друзьями.
И любовниками.
Джек, закрыв глаза, представил себя у стойки. Рядом находились Черчилль, Брэд, другие маршалы и… - он повернул голову и увидел Ди. Тот улыбался, потягивал пиво, бросал четвертаки в музыкальный автомат, даже сам отпускал шуточки, отшивая женщин.
Джек потер глаза и отогнал видение. Ди сейчас далеко, и подобными мечтами можно только разбередить душу.
- Джек, я на минутку, нужно кое-кому позвонить. – Черчилль прошел к двери.
- Хорошо, - ответил Джек, едва обращая на него внимание. Он сложил руки на столе и опустил голову. Закрыв глаза, слушал, как люди подходят, что-то говорят, потом идут дальше… все дальше… дальше…
Через минуту он уже спал.
Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 158 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 21 | | | Глава 23 |