ВСТУПЛЕНИЕ. Из Гёте Над грядой зубчатой Тих покой небес

№ 219

Из Гёте

Над грядой зубчатой Тих покой небес. Тишиной объятый Дремлет темный лес

Птицы замолчали. Спрятались в кусты... – Скоро все печали, Верь, забудешь ты. Чролли, [1915]

№ 220

* * *

Человек, яко трава...
Осень взоры клонит, Вечер свеж и мглист. Ветер гонит, гонит Одинокий лист.		Так и ты, забвенный Лист в ночных полях, Прокружишь, мгновенный, И уйдешь во прах. С. Кречетов, [1910]

№ 221

* * *

В тишине глубокой Все в деревне спят. На небе высоко Звездочки горят;

Но одна упала И исчезла вдруг. Так тебя не стало, Мой сердечный друг. С. Дрожжин, 1907

№ 222

* * *

Глушь родного леса, Желтые листы. Яркая завеса Поздней красоты.

Замерли далече Поздние слова, Отзвучали речи – Память все жива. А. Блок, 1901

№ 223

* * *

Солнечные блики Испещряют сад. Розовой гвоздики Вьется аромат.

Шумные стрекозы Пляшут над травой…...О, родные грезы. О, души покой. Вл. Палей, 1915

Первое стихотворение нашей подборки – это переложение «Ночной песни странника» Гёте: той самой, в подражание которой Лермонтов в 1840 г. написал знаменитое восьмистишие:

Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы...
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.

С этого лермонтовского стихотворения началась, можно сказать, история 3-ст. хорея в русской поэзии; более ранние образцы его, за редкими исключениями, забылись. Любопытно, что немецкий оригинал написан вовсе не 3-ст. хореем, а неравноиктным (вольным) дольником; 3-ст. хореем у Гёте звучит лишь первая строка – она и подсказала Лермонтову (а потом Чролли) выбор русского размера.

Содержание стихотворения Гёте и Лермонтова – 6 строк описания успокоенной природы и 2 строки – обещание успокаивающей смерти. Природа и смерть так и останутся в числе излюбленных тем этого размера. Эти две темы присутствуют во всех пяти приводимых восьмистишиях. В «природе» у С. Кречетова нет «отдыха», у Вл. Палея нет «ночи», и все-таки у одного в концовке – «покой», а у другого – «прах». Точно так же и композиция в трех из пяти стихотворений сохраняет лермонтовские пропорции – 6+2 строки (ср. также далее № 229).

ПУТЬ

№ 224

* * *

Посох мой цветущий, Друг печальных дней, Вдаль на свет ведущий Верных звезд верней!

Ты омочен в росах, Ты привык к труду. Мой цветущий посох! Я с тобой иду. С. Городецкий, [1912]

№ 225

* * *

Заломивши лихо Шапку набекрень, Залился ты взором В ясный Божий день. И, тая под оком Накипевший хмель, Слышишь ты в далеком Тихую свирель. Мимоходом думу Дерзкую родишь;

Тут же так, что небу Жарко, начудишь. И на все ты смотришь Мельком, хоть в упор: Дальше бродит, ищет Захмелевший взор. И, внемля свирели Внятной и прямой. Беззаветно к цели Ты идешь немой. И. Коневской, 1897

№ 226

* * *

Мерно вьет дорога Одинокий путь. Я в руках у Бога, Сладко дышит грудь. Гордо дремлют буки, Чаща без границ. Все согласны звуки С голосами птиц.

Манит тихим зовом Зашумевший ключ. Ветки свисли кровом От пролетных туч. Близкий, бесконечный, Вольный лес вокруг, И случайный встречный – Как желанный друг. В. Брюсов, 1899

№ 227

Ор. 66

Полночью глубокой Затуманен путь В простоте далекой Негде отдохнуть Ветер ветер злобно Рвет мой старый плащ Песенкой загробной Из-за лысых чащ Под неверным взглядом Лунной вышины Быстрых туч отрядом Рвы затенены

Я старик бездомный Всеми позабыт Прошлых лет огромный Груз на мне лежит Я привык к тяготам К затхлой темноте К плещущим заботам К путаной версте Нет вокруг отрады Все полно угроз Туч ночных громады Сиплый паровоз. Д. Бурлюк, [1913]

№ 228

* * *

Гладкая дорога. Полная луна. С моего порога Моря даль видна.... Беглый, бесконечный Вьется путь змеей. Путь на небе Млечный Освещает мой. Путь мой молчаливый. Не присяду я. Пусть бегут извивы, Как и жизнь моя. Ничего не свято, Мир – момент, мечта…

Пусть бегут куда-то Странные года. Вижу повороты В пройденном своем, Тени и высоты И далекий дом... Пройденные мысли, Бездны прошлых дней. Годы, что нависли, Словно мрак ветвей. Вижу много-много, Но душа нежна. Впереди – дорога, Полная луна. А. Лозина-Лозинский, 1912

Стихотворение Гёте, послужившее образцом для лермонтовских «Горных вершин», было озаглавлено «Ночная песня странника». Тема пути не была в нем названа (а только ее конечная цель – тема отдыха), однако у всех читателей она была в сознании. Рифмы «путь – грудь», «путь – отдохнуть» наметились еще у поэтов XIX в. – Плещеева и др. Путь этот совершается, как у Гёте и Лермонтова, на фоне природы (обычно – южной): по-лермонтовски тихой – у Брюсова, контрастно-бурной – у Бурлюка. (Обратите внимание на отсутствие знаков препинания у Бурлюка: это один из приемов, которыми футуристы шокировали читателей.) Путь этот одновременно и дорожный и жизненный (у Лозина-Лозинского к этому добавляется Млечный путь): здесь влияние «Горных вершин» дополняется влиянием другого лермонтовского стихотворения – «Выхожу один я на дорогу...». В стихотворении Коневского внимание смещается с образа пути на образ идущего – удалого русского молодца. Эта семантическая окраска тоже была подготовлена в XIX в. и еще встретится нам.

Строки «Гладкая дорога. / Полная луна...» у Лозина-Лозинского (а отчасти и «лунная вышина» у Бурлюка) напоминают хрестоматийное восьмистишие Фета, но о нем – чуть дальше.

Дата добавления: 2015-10-16