Сочетание индивидуальной и групповой терапии

В практике используется множество различных комбинаций групповой и индивидуальной терапии, однако не существует систематических данных, опираясь на которые, можно было бы сделать четкие выводы об эффективности того или иного метода. Таким образом, общие руководства вырабатываются из клинических заключений и дедуктивных рассуждений, базирующихся на установленных лечебных факторах. Руководствуясь своим клиническим опытом, я могу говорить об отсутствии как необходимости, так и пользы от сопутствующей индивидуальной терапии, за исключением определенных случаев. Если группа подобрана из индивидов, не нуждающихся в более пристальном внимании, то одной либо двух (что предпочтительнее) встреч в неделю будет достаточно для терапии, которая сможет принести пользу подавляющему больший-

хника терапевта: специализированные формы и процедуры 457

ству участников. Оптимальные комбинации в моем личном представлении таковы:

1) все пациенты задействованы исключительно в групповой терапии;

2) все члены группы сочетают терапию с индивидуальной под руководством одного и того же группового терапевта;

3) все или некоторые участники из группы в сопутствующей индивидуальной терапии с другими терапевтами;

4) некоторые участники в комбинированной терапии со своим групповым терапевтом.

Реалии клинической практики таковы, что формат, идеальный для пациента, не всегда является таковым, а порой и вовсе становится невыполнимым для терапевта. Психотерапевты в собственной частной практике, как правило, должны формировать свои группы из числа личных пациентов, некоторые из которых (либо большинство) остаются в индивидуальной терапии. Что же касается клиник, или широкой практики, то там из-за большого скопления пациентов куда легче набрать группы, и, следовательно, они там более распространены. В то же время в загруженных работой, переполненных клиниках возникают другие, превалирующие задачи: порой терапевтам просто не хватает времени для тщательного отбора и подготовки пациентов, для индивидуальных кризисных сессий и для групповых встреч чаще одного раза в неделю.

Порой индивидуальная терапия необходима для того, чтобы удержать пациента в группе: он может быть настолько ранимым, чувствовать страх или тревогу, что риск его выхода из группы очень велик.

К примеру, Джинни, молодая женщина на грани шизофрении, впервые участвуя в группе, была в значительной степени испугана несколькими начальными встречами. Она испытывала нарастающее отчуждение, поскольку мир ее причудливых фантазий и снов казался пациентке слишком далеким от переживаний остальных членов группы. Во время четвертой встречи она обменялась критическими замечаниями с одним из членов группы. Последующие несколько ночей Джинни провела, мучаясь ужасными кошмарами:

1) ее рот окрашивался кровью (появление которой связано со страхом вербальной агрессии, причиной этому послужили мироразрушающие фантазии);

2) во время прогулки по пляжу она была смыта огромной волной (страх утратить в группе свою индивидуальность);

3) ее схватили и удерживали силой несколько мужчин, в то время как терапевт делал операцию на ее мозге; его руками, однако, управляли державшие ее люди (несомненно, указывает на боязнь терапии и терапевта, подавляемого членами группы).

Глава 1з

Нить, удерживающая пациентку в реальности, становилась все тоньше, было бы нежелательно продолжать ее занятия в группе без дополнительной поддержки. Проведение сопутствующей индивидуальной терапии под руководством другого терапевта позволило ей остаться в группе и извлечь для себя значительную пользу.

Некоторым пациентам приходится переживать серьезные кризисные ситуации, требующие на какое-то время значительной индивидуальной поддержки в дополнение к групповой терапии. Порой индивидуальная терапия необходима для того, чтобы сделать для него возможным посещение группы; пациент может быть настолько блокирован тревогой или страхом агрессии, что эффективное участие в групповом процессе становится для него невозможным. Терапевтическое положение пациента в группе должно в этом случае сопровождаться активным вмешательством, иначе он может оказаться запертым в рамки ограниченной роли, и, как показывают исследования (1,-2), опыт групповой терапии окажется для индивида не только бесполезным, но даже травмирующим.

Параллельная индивидуальная терапия может, по некоторым причинам, осложнить жизнь группы. Там, где существуют заметные различия в основных подходах индивидуального и группового терапевтов, два профессионала действуют наперекор друг другу. Если, например, индивидуальный подход ориентирован на понимание генетической причинности и глубоко проникает в переживания прошлого, в то время как группа сосредоточена прежде всего на материале «здесь-и-сейчас», пациент, сбитый с толку, может судить об одном подходе, взяв за основу другой. Как правило, начиная групповую терапию, пациенты бывают обескуражены, а порой даже расстроены первыми встречами. Во время индивидуальной терапии они чувствовали большую поддержку, когда их самолюбие удовлетворялось исключительным вниманием терапевта и изучением в мельчайших деталях событий прошлой и настоящей жизни, снов и фантазий. Временами такие пациенты под воздействием критики или давления со стороны группы могут защищать себя путем невыгодного сравнения происходящего с опытом индивидуальных встреч; в результате неизменно происходят дальнейшие личные выпады, что в дальнейшем ухудшает ситуацию. Позднее, в процессе терапии часто изменяются сравнительные оценки двух методов. Некоторые терапевты (3) отмечали случаи прекращения индивидуальных занятий, когда пациенты целиком полагались на группу; более того, многие, оглядываясь в конце курса назад, констатировали, что, возможно, для них лучше было бы начать групповые встречи раньше, поскольку многое в индивидуальной терапии было ненужным.

Техника терапевта: специализированные формы и процедуры 459

Рассмотрим другой случай: пациент использует индивидуальную терапию в целях нейтрализации группового воздействия. В группе он впитывает обратную связь подобно губке, а реагирует на это в более удобной индивидуальной обстановке. Пациент оправдывает свое сопротивление веским разумным обоснованием, альтруистично провозглашая: «Я не против [того, чтобы другие встречались в группе, в то время как я волен распоряжаться личным временем по-своему». В этом случае групповой терапевт, объединившись с индивидуальным, могут настаивать на выборе одного из видов терапии. Я знал нескольких пациентов, которые замечательным образом преуспевали в группе после прекращения индивидуальных занятий.

Оба терапевтических подхода могут дополнять друг друга, если: 1) индивидуальный и групповой терапевты поддерживают тесную связь

друг с другом — это условие часто признают необходимым, но редко

выполняют из-за нехватки времени в клинической практике; 2) индивидуальная терапия ориентирована на «здесь-и-сейчас» и является

продолжением работы в группе.

Пациенты могут извлечь для себя немалую пользу, изучая во время индивидуальных встреч характер своих отношений с другими членами группы и возвращаясь к отдельным эпизодам и темам группы. Подобное исследование служит тестом для дальнейшего вовлечения в групповой процесс. Часто пациент может обсуждать беспокоящие его взаимоотношения в индивидуальной сессии задолго до того, как он почувствует себя готовым столкнуться с ними в группе. Индивидуальный терапевт может сосредоточить внимание на переносе полученных навыков, помогая пациенту применить то, чему тот научился в группе, к другим ситуациям — к взаимоотношениям с самим терапевтом, а также с другими людьми в обыденной жизни. Несомненно, надо избегать разрушения формата другой терапии. Стремление терапевта исследовать во время индивидуальной встречи групповой опыт порой рассматривается пациентом как вотум доверия в группе.

Многие из этих потенциальных сложностей можно избежать, если групповой терапевт и индивидуальный — одно и то же лицо. Несомненно, он в этом случае полностью контролирует способ ведения индивидуальных занятий. Подобным образом, если все участники задействованы в комбинированной терапии под руководством одного ведущего, то, как правило, такая группа стабильна, исключая небольшой процент выбывших. В то же время этому методу присущи свои недостатки. Иногда терапевтов приводит в замешательство вопрос конфиденциальности: становится все труднее запомнить, кто что сказал и в какой обстановке. Вправе ли он повторить в группе что-либо интимное, выявленное на индивидуальной сессии? Или

Глава 1 з

лучше формулировать замечания на каком-либо неясном другим языке, облекать их в форму, хорошо понятную лишь тому, для кого они предназначены. По общему правилу считается опрометчивым заключать договор о конфиденциальности в отношении индивидуальных сессий; терапевту необходимо, в соответствии с профессиональным суждением, оставлять за собой привилегию выносить на обсуждение в группу какой-либо личный материал.

В следующем разделе нашей темой будет ко-терапия. Для начала я хотел бы обратить внимание на то, что если группу ведут два терапевта, и при этом часть пациентов встречается индивидуально с одним из них, другая — с другим, третья вообще не участвует в индивидуальных сессиях, то сложность комбинированной терапии возрастает. В таких случаях уменьшение силы воздействия и эффективности группы обратно пропорционально степени, в которой центром внимания становятся индивидуальные, особые взаимоотношения, а групповой материал становится второстепенным.

Временами в комбинированной терапии с одним и тем же ведущим проявляются ревностная конкуренция и фракционность; обида между членами группы еще более обостряется, если кто-то из них не может позволить себе участие в индивидуальной терапии из-за финансовых проблем. Иногда терапевту просто необходимо провести несколько индивидуальных встреч с пациентом, находящемся в кризисе. Подобное состояние может быть обусловлено потерей близкого человека (смерть, разлука или развод), некоторыми другими кризисными жизненными ситуациями (крушение карьеры, неудачи в учебе). В этих случаях, и особенно если пациент на грани выхода из группы, ему необходима на какое-то время особенная личная поддержка, рекомендации либо медикаментозное лечение. Здесь индивидуальное внимание, как правило, реже возмущает остальных членов группы, особенно если решение о такого рода помощи было общим.

Сочетание групповой терапии с индивидуальной может представлять особые проблемы для новичков-терапевтов. Некоторым сложно наблюдать тех же самых пациентов двумя различными способами, поскольку они привычно принимают разные роли в двух типах терапии; стремясь в группе быть более раскрепощенными, открытыми, активнее взаимодействуя с участниками, в индивидуальной терапии они остаются беспристрастными, соблюдают дистанцию и принимают позу самоуверенного всезнания. Часто начинающие терапевты предпочитают отсутствие богатого лечебного опыта у своих пациентов — т. е. чтобы те не совмещали групповую терапию с индивидуальной. Возможно, это небезосновательно.

Техника терапевта: специализированные формы и процедуры 461

! поскольку в этом случае терапевт получает возможность четко проследить 1 воздействия в каждом из направлений. КО-ТЕРАПЕВТЫ Некоторые групповые терапевты предпочитают встречаться с группой в I одиночку, но большинство предпочитает работать с ко-терапевтом (4). Ис-I следований, устанавливающих сравнительную характеристику двух мето-I дов, не проводилось, а практикующие врачи расходятся во мнениях (4, 5). I Исходя из личного клинического опыта, я могу судить о наличии как некоторых преимуществ, так и потенциального риска.

По моему мнению, любая другая форма ко-терапии, отличающаяся I от той, где два терапевта находятся в совершенно равном положении, I нецелесообразна. Некоторые обучающие программы использовали фор-I мат ученичества, когда начинающий специалист занимает положение I младшего терапевта, находясь под руководством старшего клинициста; t однако результатами разницы статусов становятся напряженность отношений и неясность руководящей роли как у терапевтов, так и у пациентов. Если два терапевта с разными уровнями опыта объединяются в совместном ведении группы, важно, чтобы каждый из них вел себя спокойно, выдержанно, с чувством комфорта в роли коллеги, учителя и ученика. Старший ведущий обучает начинающего, моделируя ситуации и поощряя его к участию всевозможными способами. Ученик, в свою очередь, старается избегать как ненужного соперничества, так и подобострастия.

Партнерство, в котором терапевты номинально равны в положении, но фактически сильно различаются в компетенции и сензитивности, почти неизменно заканчивается сложностями для группы. Уже после нескольких встреч члены группы замечают некоторую натянутость в отношениях между ведущими, что, в свою очередь, ведет к напряженности и препятствует групповым процессам. Таким образом, терапевтам крайне важно чувствовать себя спокойными и открытыми друг с другом.

Из вышеизложенного становится ясно, насколько важным и нелегким шагом является выбор второго ведущего группы. Я убежден, что окончательный успех или неудача группы большей частью зависит от правильности этого выбора. Если в отношениях ко-терапевтов присутствуют дискомфорт, замкнутость, соперничество, значительные несогласия в методике и стилях (если в процессе супервизии не находится выхода), маловероятно, что их группа сможет эффективно работать. Консультанты и супервизоры, приглашаемые в такую группу, могут оказать чрезвычайно

Глава 1 з

важную помощь, обратив свое внимание прежде всего на отношения между ко-терапевтами (я в более полной форме обращусь к этому вопросу в главе 15).

Нельзя выбирать себе ко-терапевта вслепую — не соглашайтесь вести группу в сотрудничестве с недостаточно хорошо знакомым вам человеком. Не говорите «да» только потому, что не можете отказать: этот шаг слишком важен для вас, и отношения ко многому обязывают*. Если терапевты вместе участвуют в экспериментальной группе, у них есть идеальная возможность понаблюдать друг за другом в групповом процессе, и я советую своим студентам решать, кто будет их ко-терапевтом, после завершения группы. Как правило, выбирают того, к кому чувствуют большую душевную близость, но непохожего на них самих: такая взаимодополняемость обогащает групповой опыт. Существуют, о чем я буду говорить позже, преимущества разнополой команды, но одним лучше удается вести группу с хорошо совместимым коллегой одного пола, чем противоположного, если с ним труднее сработаться. Мужья и жены довольно часто ведут вместе супружеские группы (как правило, кратковременные и нацеленные на улучшение отношений пар). В то же время совместное ведение обычных продолжительных групп требует необычайной зрелости и стабильности супружеских отношений. Я бы не советовал терапевтам вести вместе группу, если между ними недавно сложились романтические или какие-либо еще импульсивные отношения: в этой ситуации гораздо благоразумнее выждать некоторое время, пока не появится прочность и стабильность.

Важно, чтобы ко-терапевты оставались вместе хотя бы на пятнадцать минут в конце каждой сессии, чтобы обсудить встречу и поочередно высказать мнение о поведении друг друга. Если группу наблюдают, обоим терапевтам желательно присутствовать на супервизорской сессии. Могут ли ко-терапевты открыто выражать свои несогласия друг с другом во время группы — это предмет полемики. Я нахожу это излишним для первых встреч группы: в этот период группа еще слишком нестабильна и разобщена, чтобы допускать подобные расхождения в руководстве. Однако позднее разногласия ведущих могут во многом способствовать терапии. В одном из своих исследований (7) я изучал мнение двадцати пациентов, прошедших продолжительный курс групповой терапии, о влиянии

* У Ивлин Во в «Возвращении в Брайдсхед» (6) отец главного героя, собирающегося учиться в колледже, напутствует сына, чтобы тот не совершал необдуманных поступков, иначе большая часть второго курса будет потрачена на то, чтобы избавиться от друзей, приобретенных в первый год.

Техника терапевта: специализированные формы и процедуры 463

дискуссий между ко-терапевтами на общий групповой процесс и на каж-дого из участников. Пациенты единодушно признали этот опыт полезным. Для некоторых из них это было моделированием конкретной ситуации: они видели, как два уважаемых ими индивида открыто спорили друг с

другом, находя компромиссное решение с достоинством и тактом. Другие находили пользу в работе над своими чувствами к авторитетным личное-

I тям: при них терапевты совершали ошибки, расходились во мнениях с I коллегами и переживали дискомфорт без особого для себя вреда. Короче I говоря, в профессионалах увидели людей, которые, несмотря на свое не-I совершенство, искренне стараются помогать пациентам. Такой процесс гуманизации чужд иррациональным стереотипам, и пациенты учатся диффе-[ ренцировать других, сообразуясь скорее с их личными атрибутами, неже-I ли с выполняемой ролью.

Некоторым пациентам разногласия ко-терапевтов доставляли определенное неудобство, поскольку они уподобляли их родительским конфликтам в присутствии детей; тем не менее это способствовало укрепле- \ нию искренности отношений и силы взаимодействия в группе. Я не раз наблюдал возвращение к жизни инертных групп, когда двух терапевтов дифференцировали друг от друга как личности.

Другим феноменом в группах с ко-терапевтами является раскол. Случается так, что пациенты, желая проявить чувства собственной значимости и небесполезности в присутствии остальных, пытаются разделить терапевтов, возможно, тем же способом, каким в собственных семьях они делили родителей. Действуя различными способами, они стремятся! подорвать взаимоотношения двух профессионалов и встать между ними. Некоторые, чутко реагируя на малейшую натянутость отношений, в деструктивной манере подыгрывают этому. К примеру, если старший терапевт чувствует скрытую угрозу со стороны младшего, участник группы может, замышляя интригу, с большим вниманием относиться к любым словам младшего терапевта и одновременно игнорировать помощь другого, вне зависимости от содержания их предложений. Такой процесс лучше вовремя заметить и интерпретировать; обычно он служит проявлением высокой конфликтности к восприятию авторитетных образов.

Иногда раскол наблюдается в самой группе, при этом у каждого из ко-терапевтов есть своя «команда» пациентов, с которыми складываются особенные отношения. Этот процесс берет начало до группы, когда терапевт встречался с пациентами в индивидуальном порядке либо консультировал их. (По этой причине не лишена смысла беседа обоих специалистов с индивидом при наборе в группу, желательно одновременная. Я встречал пациентов, продолжавших на протяжении всего курса чувствовать

Глава 1з

особенную связь с одним из членов ко-терапевтической команды, который первый проводил беседу.) Другие могут объединяться с терапевтом, близким им по своим личным качествам, потому что считают его более умным, старшим, сексуально привлекательным, либо их привлекает этническая или персональная схожесть. Какими бы ни были причины разделения группы, процесс этот надо вовремя обнаружить, с тем чтобы открыто его обсудить. Могут стать совершенно очевидными все искажения, когда несколько пациентов обнаруживают абсолютно различное восприятие двух терапевтов. Инспектирование многоопытных групповых терапевтов обнаружило значительное единодушие во мнении, что формат ко-терапии подлежит развитию и ему еще предстоит пройти через неоднократные изменения (4).

Большинство ко-терапевтических команд преднамеренно или, что бывает чаще, невольно распределяют роли: один из них ведет себя более провокационно — его роль напоминает манеру Сократа — в то время как другой оказывает группе поддержку, настраивая ее на определенный лад*. В случаях, когда ко-терапевты — мужчина и женщина, роли обычно (но не обязательно) распределяются соответственно. Среди клиницистов (4) бытует широко распространенное мнение об уникальных преимуществах разнополой команды ко-терапевтов: имидж группы как родительской семьи сам по себе побуждает к взаимодействию; среди участников возникают фантазии, могут складываться ложные представления об отношениях между двумя терапевтами, и этот материал может быть с пользой проработан. Для многих интересно моделирование ситуации, когда мужчина и женщина объединяются для сотрудничества на основе взаимоуважения, без деструктивного соперничества, унижения, эксплуатации, примеси сексуальности, слишком часто ассоциирующейся у пациентов с разнополым партнерством.

Встречаются любопытные описания ко-терапевтического союза отец-сын (оба психиатры) (9). Специалисты делают вывод, что гармоничное сотрудничество такого рода было для пациентов живейшим примером ус-

* Такое разделение созвучно с тем, что удалось обнаружить Роберту Бэйлсу в своем известном исследовании группового руководства (8). Бэйлс изучал лабораторное задание группы студентов колледжа, затрагивающее некоторые проблемы человеческих взаимоотношений. Почти неизменно из общего числа участников выделялось два типа ведущих (определенных путем рейтингов и социометрии): 1) «исполнительный» ведущий, наиболее активный из членов группы, подгоняющий студентов и помогающий выполнить основную задачу; 2) социально-эмоциональный ведущий, уделяющий внимание эмоциональным потребностям и уменьшающий напряжение в достаточной степени, чтобы группа могла функционировать.

хника терапевта: специализированные формы и процедуры 465

пешного решения конфликтов отцов и детей. Сперва, однако, наблюдалось неправильное, искаженное восприятие взаимоотношений ведущих: мягкие замечания отца интерпретировались как критика или нападки на сына; пациенты отказывались поверить в независимость сыновних суждений, считая их предварительно обсуждаемыми с отцом. В ходе дальнейшей работы над этими вопросами участники глубже понимали взаимоотношения в собственных семьях, образ родителей.

Из моих наблюдений более чем шестидесяти групп с ведущими-новичками я могу сделать вывод: формат ко-терапии имеет особое преимущество для начинающего терапевта. Прежде всего, присутствие коллеги уменьшает страх неудачи, придавая терапевту самообладание и возможность более объективно оценить встречу. Позже, разбирая занятие, ко-терапевты могут в порядке обратной связи оценить поведение друг друга. Пока начинающий терапевт не приобретет достаточно опыта, чтобы уже свободно преподносить себя группе, эта ко-терапевтическая обратная связь является для него жизненно важной, чтобы дифференцировать реальность от искаженного восприятия его пациентами. С присутствием ко-терапевта, как правило, увеличивается польза от суперви-зорской сессии (см. главу 15). Начинающий специалист может значительно генерировать свой профессиональный и личностный рост благодаря работе (часто при помощи супервизора) над взаимоотношениями со вторым лидером.

Терапевтам-новичкам особенно трудно сохранять объективность на фоне огромного группового давления. К примеру, был случай, когда группа единодушно порекомендовала молодому человеку методом случайных половых связей преодолеть сексуальную робость. В действительности этот совет не мог принести ничего, кроме вреда, учитывая, что недавно женившийся пациент работал с немалым трудом над отношениями со своей молодой супругой; в то же время, не находя в себе сил оспорить общее мнение, терапевт согласился с советом — хотя это было бы немыслимо, если бы он встречался с пациентом на индивидуальном сеансе. Такую ситуацию можно замечательным образом стабилизировать благодаря присутствию ко-терапевта.

Один из наиболее неприятных и трудных моментов для молодого специалиста — это суметь выдержать критику, направленную на него участниками, и помочь группе конструктивно ее использовать. В этом случае, находясь под дулом пистолета, ему сложно как выявить саму критику, так и поощрить участников к дальнейшим действиям в том же ключе, не принимая самому оборонительной позиции и не прося о снисхождении. Нет ответа более уничтожающего, чем, находясь под шквальным огнем

30-5698

Глава 1з

нападения, сказать: «Это просто здорово, что вы меня критикуете. Продолжайте в том же духе!» Здесь присутствие ко-терапевта просто неоценимо; помогая участникам выражать свой гнев, он подталкивает их к дальнейшему исследованию всех чувств по отношению к терапевту.

Дата добавления: 2015-10-21