Занятие 2

Юнг установил, что в сериях сновидений анализантов мужского пола через определенные промежутки времени в качестве постоянно повторяющегося мотива часто появляется фигура незнакомой женщины (Jung 1935, параграфы 16—17, а также Jung 1944, параграф 44 etc.). В одном случае ему довелось наблюдать, что этот мотив в течение трех месяцев повторялся 51 раз. Он описывает удивительное разнообразие форм проявления такого мотива и дает следующее резюме: «Следовательно, мотив незнакомой женщины характеризует фигура крайне противоречивого характера, которую на самом деле нельзя было свести к обычному человеку женского пола Скорее, описывалось сказочное существо, некая фея, также имеющая трудно определимый характер. Как известно, в сказках бывают злые и добрые феи, они также могут превращаться в животных, могут быть невидимыми, имеют неопределенный возраст, они то юные, то старые, по своей натуре это не люди, а эльфы с самыми разными чертами характера, соблазнительные, опасные и обладающие знаниями, которые превосходят знания обычного человека. Поэтому, наверное, едва ли будет ошибкой предположение, что этот мотив тождественен аналогичным представлениям мифологии, где мы встречаем это эльфийское существо в самых разных образах, таких, как нимфы, ореады, сильфиды, ундины, русалки, лешачихи, суккубы, ламии, вампиры, ведъмы и т. д. Ведь весь мифический сказочный мир является порождением бессознательной фантазии, равно как и сновидение! Часто кажется, что этот мотив сменяет мотив воды. Подобно тому, как вода в целом означает бессознательное, так и фигура незнакомой женщины, которую я назвал Анимой, является персонификацией бессознательного. В принципе эта фигура обнаруживается только в бессознательном мужчин, и она отчетливо проявляется только тогда, когда качества бессознательного начинают становиться для пациента проблематичными. У мужчины бессознательное имеет женские признаки, а у женщины — мужские, поэтому бессознательное у мужчины персонифицировано в виде женского существа, обладающего вышеопи­санными свойствами» (Jung 1935, параграф 17).

Анима — это первая фигура, которую встречает мужчина при проникновении в свое коллективное бессознательное. Здесь следует заметить, что это проникновение, по мнению Юнга, является продолжением предыдущих этапов анализа — катарсиса, разъяснения и воспитания (см. выше),«чем со всей очевидностью свидетельствуют некоторые положения в работе «Отношения между Я и бессознательным».

В Мантикоре анимой является женщина – медведь.

Мы хотим особо подчеркнуть, что было бы опасной иллюзией считать, будто в юнгианской терапии пренебрегают скрупулезным «классическим» анализом.

Техника, которую Юнг использует для «соприкосновения» с Анимой, — это описанный ранее «метод активного воображения».

По мере продолжения контакта с Анимой и дифференциации отношения к ней ее неконтролируемые, «феминизирующие» воздействия на Я осла­бевают.

Еще одна психопатологическая возможность заключается в том, что эго может быть переполнено анимусом или анимой, что приведет к состоянию захваченности. Идентификация со своими анимой или анимусом часто проявляется в таком поведении, которое выражает стереотипы недостатков противоположного пола. Мужчина может стать неуравновешенным, иррациональным, ленивым, женоподобным; женщина – слишком уверенной, склонной к спорам, приверженной фактам, четкости, начать настаивать на правильности. Женщину, захваченную анимусом, можно описать как "плохое издание мужчины", и наоборот.

Как это ни смешно, школярские понятия, согласно которым у каждого человека есть и анимус, и анима, могут оказаться крайне полезными. Если мы вернемся к предыдущему примеру, можно сказать, что у каждого человека есть достаточно сфокусированного сознания или способности фантазировать для того, чтобы определить, где в личности отсутствует равновесие. При таком подходе, тем не менее, можно использовать концепцию сизигии у Юнга, согласно которой анимус и анима соединяются и дают приближение к целостности. Говорить об одном без другого бесполезно, но если утверждать, что сочетание сфокусированного сознания с фантазией может быть достигнуто всеми, остается открытым вопрос о напряжении, примирении, развитии этих противоположностей – но в прагматическом плане, без путаницы, связанной с родом.

Рассматривая эти разные точки зрения относительно анимуса и анимы, я был особенно поражен тем, как фактические половые отношения между мужчинами и женщинами рассматриваются психологически, как обогащающие психологические процессы в человеке. (И это может быть одной из причин того, почему людям нужно нечто большее, чем просто функциональные отношения). Обратное также вполне справедливо: внутренние процессы способствуют половым отношениям.

То есть когда мы рассматриваем отношения с противоположным полом мы можем посмотреть на это интровертно как отношение между собственными внутренними фигурами анимы и анимуса. Тогда если у Пелевина в Чапаеве анимус ничего не понимающий влекомый некими силами в анима Анка недоступная и романтизируемая. Здесь анимус возмужал до волка, скис до собаки и анима от манипулятора-проститутки развилась до растворения в теле света.

Если пациент обращается к нам с проблемой в отношениях с противоположным полом мы думаем про это как затруднения в отношениях анимус - анима. Пытаясь наладить диалог с этими фигурами мы можем двигаться к прогрессу и во внешних отношениях.

Можно также отметить, что современное понимание анимуса и анимы несколько усмирило бурю противоречий. Анимус и анима – это способы передачи иного, различий, того, что не сразу доступно, потому что несознаваемо. Анимус и анима в таком случае говорят о неожидаемом, о том, что "не в порядке", что нарушает преобладающий порядок.

Гольденберг в особенности старается подвергнуть сомнению симметрию теории Юнга. Теория анимуса в гораздо большей степени является искусственным построением, она была разработана Юнгом позднее и гораздо менее продумана. Параллель можно провести с комментарием Фрейда относительно комплекса Электры, который уравновешивает комплекс Эдипа (Goldenberg, 1976, с. 446). Гольденберг считает вполне вероятным, что в то время как мужчина (сам Юнг?) может очень хотеть интегрировать бессознательную, женственную сторону своей души, женщины, возможно, могут жить в большем согласии со своим внутренним разделением или излечивать его без больших споров с внутренней мужской фигурой. Тогда симметрия нарушается; борьба мужчины со своей анимой не обязательно приводит нас к выводу о том, что все женщины непременно борются таким же образом со своим анимусом.

Несмотря на то, что позиция Гольденберг логична, женщина ощущает, что ей все же необходимо работать с чем-то внутри себя – тем, что мы можем назвать анимусом – настолько аналогичным этому у мужчины, что мы можем принять для удобства рассмотрения, что если есть бессознательный компонент противоположного пола, то он действует одинаково у обоих полов.

Тем не менее, несомненно, Юнг считал аниму более приятной, чем анимус. В его книгах анима, кажется, смягчает и придает большую полноту души мужчине, в то время как анимус, с другой стороны, он чаще изображает как нечто, что заставляет женщину делать заявления агрессивные или ex cathedra, наделяет ее маниакальным стремлением к фактам, буквальности и т.д. Эта предвзятость действительно проблематична, и от нее отказались постъюнгианские авторы, например, Бинсвангер (1963).

---

Дата добавления: 2015-10-13