Вопрос жизни или смерти

Приблизительно в это же время моей жене, которая была больна в течение нескольких месяцев, стало хуже¹. Ее наблюдали несколько врачей. После ночи, когда ей было очень плохо, один из них вызвал меня в свой офис и сказал: «Кейси, к сожалению, я должен сказать, что ваша жена может не прожить и недели. В медицинской науке нет абсолютно ничего, что могло бы ей помочь в ее нынешнем состоянии. Вы знаете, что она страдает от туберкулеза. Одно ее легкое забито. Она уже много месяцев им не дышит. Теперь поражено и другое легкое, и вы долж -

¹28 марта 1911 года Гертруда родила сына, Милтона Портера, но ребенок заболел коклюшем и умер приблизительно шесть недель спустя. Мистер Кейси ничего не писал об этой семейной трагедии, но, как говорят, чувствовал большую вину за то, что вовремя не выполнил чтение и не поставил диагноз своему ребенку. После смерти младенца Гертруда сильно 60 ־ лела в течение многих месяцев, и к концу лета ее состояние стало критическим.

ны понимать, что у нее возникают кровотечения вследствие кровоизлияний. У нее жар и слабая сопротивляемость организма, она не протянет долго. Она очень слаба, и кровоизлияния очень обширные. Одного из них она может не выдержать. Если есть что-то в той бессмысленной работе, которой вы занимаетесь здесь со своими товарищами, вы должны попробовать использовать это для своей жены».

До этого времени я никогда не выполнял чтений для членов семьи кроме как для самого себя. Я попросил мать жены и ее тетю, жену доктора Хауза, поговорить с доктором Джексоном. Он сказал им то же самое. Они настояли на том, чтобы я выполнил чтение. Безусловно, я понимал, что состояние Гертруды критическое.

В определенный момент всем нам приходится оказаться лицом к лицу с последствиями наших собственных деяний, увидеть свое поведение глазами наших собратьев, столкнуться с последствиями нашей деятельности для жизни окружающих людей. Но может ли кто-нибудь понять, что это означало для меня—знать, что жизнь близкого и дорогого мне человека находится в моих руках и что та сила и власть, которую я понемногу использовал в течение многих лет, теперь подвергается решающему испытанию ?¹

Я пригласил врачей и аптекарей, послал за специалистом, который сможет выслушать информацию и сказать мне, есть ли у нас хоть какая-нибудь надежда. Когда я пробудился после этого эксперимента, вызванный специалист сказал мне: «Это замечательно! Самая замечательная лекция о туберкулезе, которую я когда-либо слышал, а я читал лекции дома и за границей, но я не вижу, как ей можно помочь. Я могу увидеть больную?»

Аптекарь сказал: «Ну, что же, вы предложили лекарство, но я не уверен, что его можно составить». Однако

¹ Мистер Кейси, по-видимому, чувствовал себя так же, как хирург, который отказывается оперировать членов собственной семьи, предпочитая, чтобы этим занялся кто-либо из опытных коллег.

он пообещал, что попробует это сделать. Действительно, его удалось составить, и после первой же порции препара־ та у жены больше не было кровоизлияний. Возможно, их вообще уже не должно было больше быть. Через несколько дней исчез жар. Однако, это был переломный момент в заболевании, как знать. В течение двух недель она ре־ шительно пошла на поправку, хотя за несколько месяцев до этого была не в состоянии заниматься домашними делами.

Результат оказался таким, о котором я даже мечтать не мог. Именно тогда я глубоко задумался над тем, что говорили мне многие люди, что я способен на многое, когда сплю, но совершенный дурак, когда пробуждаюсь, что я мог бы не просто приносить пользу людям, но и делать на этом хорошие деньги. Возможно, я и сейчас таким остался.

Я перестал об этом думать и занялся фотографией. Но мысли возвращались. C того дня, когда такой близкий для меня человек был мне возвращен, я смотрел на лю־ бые экстрасенсорные явления совершенно по-другому. В конце концов все мы приходим к этому: о чем бы мы ни говорили, что бы мы ни имели в виду, пока это не коснется нас лично, нам кажется, что это не наше дело. Ведь Бог должен стать нашим личным Спасителем прежде, чем Он станет Спасителем всех людей. Мы можем препираться и торговаться, говорить различные непонятные слова обо всем, что видим, но когда это касается нас напрямую, когда это приносит облегчение и идет на поль־ зу нашим физическим телам и нашим любимым и близким людям, тогда это становится чем-то значимым, и что бы ни говорили другие, для нас это совершенно реальное явление.

Спустя несколько дней после выполнения чтения для моей жены, в январе или феврале 1911 года, я был дома вместе с ней. Мы жили в доме матери Гертруды на Восточной седьмой улице. За несколько месяцев до этого дом ремонтировался. Внутри он был очень красиво отделан. На всех деревянных деталях дома и на полу можно было любо -

ваться великолепным рисунком древесины. Снаружи дом был окрашен в белый цвет с зелеными окантовками. Через прихожую, где стоял книжный шкаф, вы могли пройти в гостиную, а слева располагалась спальня, где лежала больная Гертруда.

Однажды днем в прихожей раздался звонок. Я подошел к двери. Там стоял очень крупный и внушительный джентльмен, у него был довольно бесцеремонный вид.

«Вы Кейси?»—спросил он.

«Да, сэр».

«Отлично, я Мунстерберг из Гарварда. Я здесь, чтобы разоблачить вас. О вас так много написано в газетах за последнее время, что это не может не быть обманом. Я разоблачил больше обманщиков-медиумов, чем кто-либо другой в этой стране. Вы занимаетесь своей работой именно здесь?»

Я сказал ему, что мой офис находится в городе.

«Ладно, и в каком кабинете вы работаете?»

Говоря все это, он протиснулся в дом и направился к гостиной. Когда я сказал, что у меня нет кабинета, он спросил: «Тогда каков ваш модус операнди?»

Я понятия не имел, о чем он говорит.

«Ну ладно, как вы все это делаете?»—поинтересовался он.

Я сказал ему, что мне просто надо где-то лечь—на полу, на улице, во дворе или где-то еще. Что я не знаю, как это получается, и могу судить только по результатам. «Я все более убеждаюсь, что все приготовления нужны скорее для того, кто приходит ко мне за информацией, чем для самого себя. Мне ничего не нужно. Чем больше я видел во время чтения, тем меньше я знаю. Я хотел бы, чтобы вы исследовали это явление, и если я дурачу самого себя или ближнего своего, пожалуйста, скажите мне об этом. Я бы предложил вам посетить мистера и миссис Дитрих, а также повидаться со многими людьми, для которых я выполнял чтения. Вот моя жена, которая и сейчас очень больна. Хотели бы вы узнать, что ей было сказано? Желаете осмотреть ее? Может быть, вам интересно узнать, что говорят врачи о составе, предложенном для ее лечения? Хотели

бы вы увидеть то, что было приготовлено для нее на основе чтения? Результаты —единственные доказательства, которые у меня есть. Однако на основании некоторых случаев я полагаю, что иногда мне не удается получить верную информацию, если, конечно, дело не в моем собственном сознании. Я не знаю, в чем тут дело. Возможно, все дело во мне».

Я достал из книжного шкафа копию чтения для Гертруды и попросил, чтобы гость прочитал ее, а если он врач, то не мог бы он осмотреть ее и сказать, что он думает об этом. Но этот человек сказал мне, что по образованию он не врач.

Тогда он спросил меня о моем образовании, что я читал, и подошел к книжному шкафу. Там было много хороших книг: Е.П. Роу, несколько журналов и множество новинок, поскольку в то время, когда я работал в книжном магазине, я взял за правило каждый месяц приносить Гертруде новую книгу из наиболее популярных. Многие из них он взял, оставив упавшие лежать на полу около шкафа. Примерно через 30-40 минут он ушел, сказав мне: «Я загляну к вам снова».

На следующее утро, когда я пришел в офис, там уже находились мой отец и стенографистка. Я спросил отца, есть ли посетители. Он сказал, что один прибыл из Цинциннати десятичасовым поездом. В то время, когда я рассказывал отцу о событиях вчерашнего дня, пришел господин Мунстерберг. На нем было большое тяжелое пальто, поскольку в то утро выпало немного снега. Он занял место в одном из больших кресел-качалок и сидел там, почти ничего не говоря, просто наблюдая за моим отцом, стенографисткой и тем, кто пришел к нам, —не помню, был ли это доктор Кечум или мистер Ной. Мунстерберг просмотрел многие из записей, сделанных в то время стенографистками.

Я вошел в студию, поскольку мне нужно было позаботиться о некоторых фотографических пластинках, распечатал снимки с этих пластин, а затем меня позвал отец, сказав, что мистер Боми прибыл для чтения.

Мистер Боми поговорил с моим отцом (в то время он проводил чтения). Мунстерберг все еще сидел в кресле, даже не сняв пальто, хотя в комнате было достаточно тепло. Я спросил его, не хочет ли он присутствовать во время чтения. В ответ он поинтересовался: «Вы собираетесь лежать на том столе?»

«Да, сэр»,—сказал я.

«Хорошо, отсюда я смогу увидеть и услышать все, что я хочу»,—произнес он.

Он предпочел сидеть у двери, где можно было видеть весь процесс выполнения чтения, но не находиться в комнате. Я лег на высокую кушетку и провел сеанс. Когда мы закончили и я вышел, Мунстерберг обратился к мистеру Боми, так и не встав со своего стула: «Откуда вы узнали о Кейси?»

Мистер Боми ответил: «Я прочитал о нем в газете «Звезда Цинциннати» и думаю, что все это правда».

«Насколько подробно вы рассказали Кейси о своем состоянии?»

«Я вообще ничего ему не рассказывал. Я никогда в жизни не видел его до тех пор, пока не пришел сюда. Я просто прочитал кое-что о нем в газете, я страдал от болезни в течение довольно длительного времени, и мне никто не мог помочь, поэтому я приехал, чтобы ветретиться с ним».

«Отлично, и что вы думаете о том, что он только что сказал вам?»

«Я думаю, что это наилучшее описание моего состояния, какое только можно сделать».

«Вы убеждены в этом?»

«О, конечно!»

«Я тоже! Сделайте то, что он предложил. Это может помочь, поскольку все остальное не дало результатов».

Повернувшись ко мне, он сказал: «Кейси, я хотел бы узнать об этом больше. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Если бы вы даже не сделали ничего кроме того случая с малышкой Дитрих, вы бы и тогда могли бы сказать, что не напрасно живете на этом свете. По моему убеж -

дению, вы просто связались с группой обманщиков. Встаньте твердо на свои собственные ноги. Будьте всегда столь же искренним, каким вы являетесь сейчас. Постоянно прислушивайтесь к своему внутреннему голосу. Я верю, что вы далеко пойдете. Я обязательно свяжусь с вами снова».

Однако я никогда больше ничего о нем не слышал.

Я продолжал выполнять чтения для пациентов доктора Кечума¹.

Но однажды я пробудился после чтения с ощущением, что происходит что-то неправильное. Не ставя меня в известность, мои партнеры решили, что необходимо извлечь как можно больше прибыли². У меня возникли те же неприятные ощущения, которые досаждали мне в конце моего пребывания в Боулинг Грин.

Я сразу же постарался войти в контакт с теми людьми, для которых мы предположительно выполняли чтения. Некоторые из них сообщили мне, что не просили о чтении или не получили его. Когда я пришел к моим партнерам с этой информацией, они сказали, что нам надо быстрее заработать достаточно большую сумму. Они получили сведения о лошадях, участвующих в бегах. Я сказал им, что заканчиваю работу, так как больше не могу ее продолжать.

Спустя несколько месяцев после того, как я почувствовал, что мистер Ной злоупотребил данными ему преимуществами, мой отец, будучи стороной, участвующей в контракте, получил иск, которым нас обоих пытались принудить выполнять данные обязательства. Дело рассматривалось судьей, который дал мне письменное заключение, что контракт законный, а позже предложил выкупить его у мистера Ноя за несколько тысяч долларов. Тем не менее теперь этот

¹ Согласно записям мисс Адди Пул, одной из его стенографисток в течение этого периода, она записала приблизительно 150 чтений, выполненных по контракту между Кечумом, Ноем и Кейси.

² Кечум сказал, что «люди приезжали к нему и хотели, чтобы он определил местонахождение золота или нефтяной скважины или указал выигрышную лошадь, —мы старались не допускать к нему подобных людей, и в целом нам это удавалось, потому что он совершенно не интересовался такими вещами».

судья постановил, что контракт незаконен и отклонил дело¹. Что-то внутри меня в то время заставило встать и спросить судью, могу ли я говорить, не будучи обвиненным в неуважении к суду. Он ответил, что я могу высказаться.

После этого я нашел себе работу фотографа в Селме, штат Алабама. Здоровье моей жены недостаточно улучшилось для того, чтобы она могла сопровождать меня. В течение следующих нескольких месяцев я выполнил два или три чтения относительно состояния здоровья моей жены. При этих чтениях присутствовали врач и некоторые мои новые друзья, но я практически ничего не говорил об этом, поскольку изо всех сил старался понять, должен ли я забыть обо всем этом или посвятить чтениям больше времени и усилий.

Глава 15

Селма, 1912-1919:

«Кейси Арт Компани»

После переезда в штат Алабама у меня оставалось достаточно свободного времени, поскольку дел в студии было немного, семья все еще оставалась в Хопкинсвилле, а в Селме я пока мало с кем был знаком. Я часто анализировал события моей жизни и пребывал в очень набожном, задумчивом настроении.

¹ Историограф Хопкинсвилля Уильям Тернер сообщает, что иск о нарушении условий контракта был улажен в суде в марте 1913 года.

И то же самое внутри меня побудило меня произнести: «За ложь, которую вы написали сегодня, черви, живущие внутри вашего тела, сожрут вас до смерти!»

Меньше чем через два года это предсказание исполнилось, два года он прожил, терзаясь страшными муками. Возможно, это было просто совпадение, но не исключено, что это произошло, потому что он играл с огнем.

Однажды днем, когда на улице не переставая шел дождь, мне нужно было откуда-то достать необходимые для жизни деньги, я молился почти целый день и услышал чьито шаги, приближающиеся к студии, которая была расположена на втором этаже. Я удивился: «Кто это мог бы быть? Неужели это ответ на мои молитвы? Возможно, это наглядная демонстрация того, что Бог может использовать невидимые каналы, чтобы указать нам путь и действительно делает это?» Вошла пожилая леди небольшого роста, вся мокрая и потрепанная, в скромной маленькой шляпке, закрывающей лицо. Она прошла внутрь и, откинув волосы с лица, спросила: «Мистер, это вы делаете здесь фотографии?» Я ответил: «Да, это я».

Она повозилась в кармане платья и достала ферротипический снимок. «Это снимок моего мальчика, который сейчас на Аляске. Я хотела бы сделать с него самый лучший отпечаток, какой только вы сможете».

Я посмотрел на небольшую поблекшую карточку и сказал ей, что, по моему мнению, можно сделать. Она ответала: «Хорошо, я буду очень рада, если вам это удается, и заплачу вам вперед, если вы обменяете этот чек на деньги. Это чек от моего мальчика. Я заходила во многие места в городе, но никто не менял мне его на деньги. Я просто не знаю, что делать».

Я взял чек и попросил ее немного подождать. Тем временем я спустился в банк. Мистер Армстронг, банкир, сказал мне: «Кейси, этот чек приносили сегодня сюда уже три раза. Я уверен, что с ним все в порядке, и подозреваю, что эта бедная мать нуждается в деньгах. Если вы подтвердите чек, я дам вам деньги». Она уже подтвердила его.

Я сказал ему: «Да, но, как вы знаете, у меня здесь нет денег».

«Понимаю, но давайте мы с вами вместе сделаем доброе дело для этой женщины»,—сказал он.

Трудно забыть восхищенное выражение ее лица, когда я принес деньги. Она заплатила мне за снимок, что позволило мне в тот момент разобраться со всеми моими делами. Затем она рассказала мне о своей маленькой дочке, пора

женной полиомиелитом, а я в свою очередь рассказал ей о различных событиях своей жизни, произошедших со мной до того, как я приехал в Селму. Женщина попросила меня выполнить чтение для ее маленькой девочки.

Несколько дней спустя она привела свою дочь. Я пригласил мистера Альфреда Д. Батлера, одного из учеников моего класса в воскресной школе, чтобы он провел чтение. У ребенка была сильно искривлена стопа и часть ноги. Один из городских врачей согласился участвовать в терапии и посмотреть, поможет ли в данном случае лечение, предложенное в чтении. Меньше чем через год конечность этой маленькой девочки стала почти нормальной. Пока я жил в штате Алабама, не было ни одной недели, чтобы ктонибудь из членов этой семьи не приходил повидаться со мной. При этом они обязательно приносили что-то в знак признательности и любви ко мне.

Отец врача, который лечил эту девочку, уже давно был серьезно болен. Источник неприятностей находился в 60 ־ ковой части головы, у него диагностировали рак. Доктор спросил, не могу ли я выполнить для него чтение и посмотреть, что можно сделать. Было предложено использовать состав, который довольно успешно применялся и ранее, хотя были несколько изменены его составляющие, а также способ приготовления. В данном случае заболевание головы было полностью вылечено и больше не доставляло ему неприятностей. Он умер несколько лет спустя совершенно от другой болезни, по крайней мере, это утверждали его сын и другие врачи.

В конце этого года ко мне обратилась одна леди из Лексингтона, штат Кентукки, муж которой был хорошо знаком с профессором Дитрихом. Она очень беспокоилась и просила меня посетить ее, чтобы выполнить чтение. После того как мы обменялись двумя или тремя письмами, я согласился поехать к ней. Я добрался до ее дома без каких-либо сопровождающих, потому что у меня не было денег, чтобы оплатить их проезд на поезде. Состояние пригласившей меня леди было ужасным. Она не могла самостоятельно передвинуть руку или ногу, и, видимо, тело было ужасно

раздуто. Все это показалось мне совершенно безнадежным, но я рассказал ей и ее мужу, а также присутствующему при встрече врачу некоторые из событий последних лет моей жизни, а особенно о выздоровлении моей жены. По-моему, история о выздоровлении Гертруды представляла для них особый интерес, поскольку они уже многое слышали от профессора Дитриха и других людей, проживавших в западной части штата. Меня попросили выполнить чтение. Я как мог описал, что им следует говорить мне и как мистер Лэйн, мой отец или другие проводники осуществляли чтения, после чего все решили, что чтение будет проводить муж этой леди. Позже, как выяснилось, они оказались очень довольны полученной информацией.

После возвращения в Селму я получил письмо от ее мужа с просьбой провести проверочное чтение. Согласно этой информации, ее состояние несколько улучшилось, но в препарат, который готовил доктор, им были внесены некоторые изменения. В результате это вызвало неприятную сыпь по всему телу, но как только они исправили рецепт, ее состояние быстро и неуклонно начало улучшаться. Приблизительно месяц спустя мне позвонили и попросили снова приехать в Лексингтон.

Придя к ним в дом, я был невероятно удивлен видом этой леди, которую еще так недавно застал в совершенно ужасном состоянии. Теперь она могла сидеть в кресле, и видно было, что ей вполне удобно. Ее ноги и нижняя часть тела уже не выглядели такими раздутыми. Она попросила медсестру распустить ей волосы и дать гребенку и щетку. Приведя в порядок волосы, она сказала мне: «Несколько дней назад я впервые за три год смогла самостоятельно поесть. Уже пять лет прошло с тех пор, как я в последний раз попыталась поднять руки так высоко, чтобы причесать собственные волосы, и я хотела, чтобы вы увидели улучшение своими глазами».

Приблизительно восемь или девять месяцев спустя она пригласила меня к себе на прием, который был дан в честь ее дня рождения, и мы с ней прошли вместе через всю комнату. Во время этого приема я встретился с Дэвидом Э. Ka -

ном, который жил по соседству с нею. Семья Кана пригласила меня к себе, и я никогда не забуду свой первый вечер в доме Канов. Мы обсуждали многие события моей жизни и за разговорами не заметили, что время далеко за полночь. Я обсуждал с матерью Кана различные перипетии моей жизни и изменения в моих взглядах, вызванных различными событиями и теми людьми, которые обращались ко мне за помощью.

Она попросила меня выполнить чтение для маленького брата Дейва, который был ранен в результате несчастного случая. Во время сеанса было сказано, что можно добиться улучшения состояния, если они смогут найти хорошего помощника—того, кто сможет провести необходимое лечение. Этого не удалось достигнуть. Молодой человек прошел часть предписанной терапии, но никто не занимался этим постоянно, поэтому в итоге он умер.

Я провел несколько дней в их доме. Искренность, проявленная Дейвом, и особенно внимание и дружелюбие тогда со стороны матери Кана, до сих пор рождают в моем сердце ощущение любви и привязанности.

Первое ментальное и спиритическое чтение, как это теперь называется, прошло во время одного из посещений дома матери Кана. Оно проводилось Дейвом и было выполнено для него. Он являлся как спрашивающим, так и стенографистом, записывая полученную информацию. Многие из чтений тогда мы осуществляли вместе в самых разных уголках страны, и их записи вел Дейв, у меня не сохранилось копий, относящихся к тому периоду.

В других чтениях была получена информация, что в течение нескольких ближайших лет в стране произойдут какие-то значительные изменения, в результате которых создадутся условия, требующие, чтобы Дейв уехал из дома. Его работа будет связана с тем, к чему он не был подготовлен, но это повлияет на все аспекты его жизни. Для него было бы полезно подготовиться к грядущим переменам. Говорилось, что его семья будет категорически против подобных перемен, но для него они будут благом, поскольку это подготовит его к дальнейшим событиям.

В конце этого года Гертруда чувствовала себя уже до־ статочно хорошо, чтобы взять нашего сына, Хью Линна, и приехать ко мне в Селму. В феврале 1913 года с Хью Линном произошел несчастный случай. Он видел, как я использовал магний для вспышки в студии. Однажды вечером к нам пришли какие-то люди с домашними прирученными белками. Я сфотографировал их, используя вспышку. По небрежности меня угораздило оставить некоторое количество магниевого порошка в коробке на штативе камеры. На следующее утро уборщица уронила эту коробку на пол, где мальчик и нашел ее. Позже сын рассказал, что намеревался попугать уборщицу. Он чиркнул спичкой, когда она спускалась вниз по лестнице, и головка спички упала в коробку с порошком магния. Когда ребенок наклонился над коробкой, порошок вспыхнул и загорелся. Сын получил сильный ожог верхней половины лица. Надо лбом почти не осталось волос. Все было сожжено буквально напрочь.

Услышав звук взрыва и его крик, я помчался вниз. Мы подхватили его и побежали к доктору. После осмотра врач сказал мне, что ситуация безнадежна, пострадали оба глаза. Мой сын ослеп.

Хью Линн перенес сильнейшие страдания. На пятый или шестой день его осмотрели несколько врачей. Мне сказали, что можно попытаться спасти его левый глаз, если удалить правый. Учительница Хью Линна из воскресной школы сидела рядом с ним на краешке кровати и пыталась успокоить его, а доктор попросил ее объяснить мальчику, что необходимо произвести осмотр.

К удивлению всех, ребенок поднялся на локте и сказал доктору: «Не забирайте мои глаза. Когда мой папа спит, он лучший доктор в мире. Он скажет вам, что делать, и вы это сделаете, правда, доктор?» Ни моя жена, ни я не считали правильным или разумным попытаться выполнить чтение. Но после его требования чтение было выполнено.

Мы получили указание несколько изменить лечение, добавляя определенные препараты. При первом наложе -

нии тампонов с дубильной кислотой на глаза ребенок спросил медсестру: «Это сказал папа? Теперь я спокоен».

Несколько дней спустя я увидел, что веко отпало целиком. Доктор, который присутствовал при процедуре, сказал: «Кейси, это действительно выглядит совершенно безнадежным». Но ребенок настаивал на том, что он чувствует себя лучше и не ощущает боли.

Через 12 дней с начала лечения с его глаз сняли повязку. Однажды утром он встал и закричал: «Я могу видеть!»

Конечно, в течение года или даже дольше мы проявляли особую заботу, стараясь защитить глаза сына, и он полностью вылечился. И к тому времени, когда ему исполнилось 25 лет, у него не осталось даже шрама, если не считать моментов, когда он сильно раздражался, и было видно мертвенно бледную полосу, проходившую поперек его лица¹.

Год спустя, когда я делал фотографии в соседнем городе, у меня был приступ судорог и тошноты. Наш семейный врач, доктор Гей, поставил диагноз «аппендицит». Он предписал мне принимать определенные препараты в течение нескольких дней. Мое состояние улучшилось, и я снова смог нормально передвигаться. Тогда я решил, что если я действительно верю в чтения, то мне следует выполнить одно для себя. Согласно полученной информации была, необходима срочная операция..Тем вечером я снова обратился к доктору и показал ему запись чтения. Он обследовал меня и тем же вечером отправил в больницу. На следующее утро была проведена операция. Мне сказали, что у меня был довольно опасный случай аппендицита, который явно возник уже несколько лет назад. Вот так была проверена информация, полученная в Боулинг Грин за многие годы до этого дня.

¹ Хью Линн Кейси в книге «Дело моего отца», написанной А. Робертом Смитом, вспоминает, как он «ел много винограда, потому что это было предписано чтением». «Я считал отца настоящим волшебником, самым важным человеком в мире. Попробуйте представить себе, каково это—неделями жить слепым, когда доктора говорят вам, что вы сможете видеть только одним глазом, да и то, если удалить второй. Тогда, возможно, вы поймете, почему я искренне верил в своего отца».

В конце того года директор воскресной школы, где я был преподавателем, однажды вечером пришел к нам и попросил меня выполнить чтение для его сестры, поскольку доктора уверяли, чтобы она психически больна и ее состояние безнадежно. При чтении присутствовали члены ее семьи и врачи, хотя самой ее в городе не было. Согласно чтению, причиной всего был вросший зуб мудрости, и если его удалить, то в скором времени ее состояние улучшится. Родные, не теряя времени, отправились к ней, зуб был найден и удален. Несколько месяцев спустя молодая дама вернулась домой и занялась учебой, чтобы получить профессию.

У другого ученика моего класса воскресной школы, мистера Джонса, возникли большие проблемы с потерей веса, он жаловался на головные боли. Похоже, ему ничего не помогало. Он попросил меня выполнить для него чтение. Предписанное ему лечение дало отличные результаты. Приблизительно месяц спустя он получил чтение для своего старшего сына, позже—для жены и младшего сына. Мне стало известно, что все они были полностью удовлетворены полученными результатами. Как сказал мне Джонс, «благодаря чтению вся семья целый год пребывает в хорошем состоянии и мне не приходится беспокоиться об их здоровье».

Весной 1915 года у меня снова возникла афония. Врачспециалист объявил, что у этого заболевания психопатическая природа и потребовал помощи официального гипнотизера графства.

Этот человек, проведя некоторые эксперименты, заявил, что я очень восприимчив к внушению, но он никогда не видел случаев, подобных моему. Несмотря на то что он мог управлять мной на первой стадии гипнотического воздействия, я сумел избавиться от власти над собой, и он был не в состоянии сделать что-либо кроме как предложить мне проснуться.

Мое состояние оставалось неизменным в течение нескольких месяцев, и я помню один случай, который многих поверг в изумление. Здание, в котором находились моя студия и квартира, загорелось. Все были уверены, что волнение заставит меня заговорить, но оказалось, что оно при -

вело к прямо противоположному результату. Я не мог говорить и что-либо делать, я просто стоял и махал руками, а затем начал помогать пожарным выносить вещи.

Однажды вечером мы попробовали получить информацию для меня, поскольку помимо афонии я чувствовал себя просто ужасно. Проводник сделал ошибку, описывая, где находится мое тело,—он назвал адрес дома напротив. Поскольку моего тела там не было, он попросил меня описать офис и получил ответ, что человек в офисе напутал в расчетах с правительством и теперь пытается все уладить. Никто из нас ничего не знал об этом, даже не подозревал, и все открылось лишь несколько месяцев спустя. Когда наконец был задан правильный вопрос о местоположении, мое тело было обнаружено. Очевидно, когда информация дается для меня, необходимо было указывать точный адрес, так же как если бы речь шла о ком-то совершенно постороннем.

Однажды ко мне пришел джентльмен, который работал на газовую компанию. Он сказал, что некоторое время учился гипнозу и подобным вещам. Он был одним из тех, кто присутствовал при экспериментах со мной. Он заявил, что хотел бы попробовать получить чтение.

На мой взгляд, его предложение звучало как «мы сейчас идем охотиться на кроликов, так что я хочу, чтобы вы привели своих собак». Те, кто присутствовал при этой встрече, говорили потом, что я, казалось, набрал в грудь воздуха и чуть было не свистнул собак, как на охоте, и лишь после того как немного успокоился, смог сказать, что я сам отлично справлюсь со всем и сделаю все, как обычно! Некоторое время спустя я все же выполнил чтение для этого человека. Врач сказал, что у него был обнаружен туберкулез. Поеле проведения предложенного в чтении лечения он полностью поправился.

И вот однажды этот мужчина примчался и, запыхавшись, ворвался в студию. Оказалось, он бежал всю дорогу. «Кейси, вы хотите спасти жизнь женщины? Внизу, там, где я остановился, находится леди. Врачи говорят, что онаумирает, они уже ушли, оставив возле нее медсестру».

Во время чтения были предложены некоторые меры, которые следовало предпринять немедленно, чтобы помочь ей. Было сказано, что ее состояние—последствие пневмонии. Когда я снова пришел в себя, этот человек выглядел очень взволнованным. Он сказал: «Прямо сейчас я должен уйти, но обязательно вернусь и расскажу вам кое-что из того, что вы сказали, о чем мы даже и не подозревали».

Тем же вечером он пришел снова и сказал: «Ну что ж, пациентке легче. Вызвали нового доктора, и он говорит, что она вне опасности, и нет оснований считать, что она не сможет выжить». Когда я уходил, она была жива.

Затем он сказал: «Вот что я хотел сказать вам этим утром. Сегодня во время чтения вы сказали: «Сделайте это (то, что вы предписали, я думаю), и она будет в порядке, но врач, который ушел, оставив ее, проживет всего шесть месяцев и шесть дней».

Спустя шесть месяцев и шесть дней после этого случая тот врач упал замертво перед своим домом. Это доказанный факт, поскольку многие знали о предсказании, если мои слова можно назвать именно так.

В начале 1916 года Дейв Кан снова вызвал меня в Лексингтон, чтобы выполнить чтение для некоторых из тех людей, которые присутствовали при экспериментах во время моего предыдущего посещения. Оказалось, что все находились под впечатлением огромной пользы от чтения для душевнобольной пациентки, состояние которой считалось безнадежным. После чтения она быстро пошла на поправку и вскоре полностью пришла в норму. Ее физическое здоровье также оказалось в полном порядке.

В течение этого посещения Дейв спрашивал меня о своей будущей работе, которой он посвятит свою жизнь. Было сказано, что какое-то время он окажется вдали от своих единомышленников и единоверцев, он пересечет многие воды, его ждет слава. Полностью изменится среда, в которой он будет жить, и профиль его деятельности, когда он снова обоснуется на одном месте, но не было сказано, что станет причиной его отъезда и насколько далеко от дома он окажется.

В 1917 году, накануне объявления войны между Соединенными Штатами и Германией, Дейв позвонил мне из Нью-Йорка и попросил сказать, что ему делать и как он должен действовать далее. Во время чтения была информация, что вскоре будет объявлено о начале войны, начнется призыв и запись добровольцев, отроются военные учебные лагеря и тому подобное, что он уже пробовал использовать свое политическое влияние, но это ничем ему не поможет. Ему следует прибегнуть к самым простым способам, и он будет произведен в офицерское звание в том департаменте, где он сможет принести наибольшую пользу и где ситуация окажется для него наиболее благоприятна. В том учебном лагере, куда он будет направлен, ему следует устроить какое-то развлечение для войск.

Это происходило за несколько месяцев до того, как все это случилось на самом деле, и все произошло и оказалось почти так, как было описано в чтении. В лагере он поговорил с несколькими старшими офицерами о чтениях, мы часто переписывались и обменивались идеями, некоторые из которых оказались весьма плодотворными. Я выполнил чтение для профессора школы Хоув в Индиане, которое оказалось очень удовлетворительным. Он сообщил о том, насколько это помогло его семье.

Несколько месяцев спустя Дейва послали в Форт-Уэрт, штат Техас. Оттуда мы получили его просьбу проинформировать его относительно отношений с вышестоящим офицером. В его чтении было сказано, что в течение нескольких месяцев он не будет никуда отправлен, хотя приказ об их отправке уже есть. Когда они все же выступят, то отправятся на восточное побережье, и там у него будет возможность или остаться в стране, или выехать за рубеж вместе со своим подразделением. Согласно чтению, ему следовало отправиться за рубеж. Это предложение будет сделано ему вышестоящим офицером, который, хотя и ожидал, что поедет лично, не выедет за пределы страны. Все произошло практически так же, как было описано в чтении.

Находясь во Франции, Дейв много писал мне. Люди из самых разных уголков страны тоже слали мне письма, по -

скольку рассказы Дейва о проведенных мной чтениях вызвали у них большой интерес.

Особенно интригующим оказалось письмо от нашего консула в Италии. Для него и его жены было выполнено чтение они спрашивали, вернется ли консул на этот пост в Италии. Через него был послан запрос о проведении чтения для одного из членов королевской семьи. Письмо было написано на итальянском языке, и, конечно, я не мог прочитать его, поскольку не знал ни одного другого языка кроме американского (я не мог даже сказать, что знаю английский язык).

Мне удалось заставить продавца фруктов в Селме перевести мне письмо. Он казался очень взволнованным, узнав, что человек, занимающий столь высокое положение в его собственной стране, написал маленькому человечку—фотографу, проживающему в штате Алабама, чтобы получить информацию о состоянии здоровья его жены. Он присутствовал на чтении, когда был получена эта информация. К удивлению всех присутствующих, сказанное оказалось непонятным ни для кого кроме этого продавца фруктов, который объявил, что я говорил на итальянском языке. Была высказана просьба повторить все сказанное «понятным образом, ׳гак, чтобы стенографистка могла записать и составить сообщение, которое можно будет послать адресату». Это удалось сделать.

В то же самое время мне приходило множество просьб

• чтении как из ближайших селений, так и из самых удаленных уголков страны. Меня вызывали в Вашингтон, чтобы я получил информацию для одного из высокопоставленных государственных чиновников. Я уверен, что информация оказалась, по крайней мере, интересной, потому что через год меня вызвали снова¹.

Но, возможно, наиболее примечательным событием был мой опыт с последним случаем возвращения афонии. Не уверен, что я до конца понял его значение. Вот как это было.

¹ Дейв Кан в устном рассказе во время интервью, взятого почти 50 лет спустя, рассказал, что мистер Кейси ездил в Вашингтон, потому что его «попросили выполнить чтение президенту Вилсону». Более подробно об этом рассказано в приложении.

В течение приблизительно 10 дней я был способен говорить только шепотом. Я чувствовал, что если бы смог войти в транс, то, возможно, снова получу помощь. Это было воскресенье. Жена отправила старшего сына погулять, поручив ему присмотреть за младшим братом¹, который тогда был еще очень мал. Мы удалились в спальню, где я лег и погрузился в состояние транса. Предположительно сеанс длился около 30 минут, и это единственный случай, когда я был в состоянии вспомнить что-либо из сказанного. По большей части я в этом состоянии спал и видел сны. Но были ли это действительно сны?

Похоже, передо мной раскрылись все кладбища мира. Я видел местопребывание тех, кого мы называем мертвыми, в самых разных уголках земли, Затем картина перед моими глазами переместилась. Казалось, что могилы сосредоточились вокруг Индии, и некий полос свыше сказал мне: «Здесь ты познаешь религию некоего человека посредством способа, которым он распоряжается своим телом».

Затем мой взгляд снова переместился во Францию, и я увидел могилы солдат. Среди них были могилы трех парней, которые учились в моем классе воскресной школы. Затем я увидел их, но не мертвыми, а живыми. Каждый из них рассказал мне, как он встретил здесь свою смерть,—один под пулеметным огнем, другой—от разрыва снаряда, третий—во время артобстрела. Двое поручили мне рассказать об этом их любимым. Они появились практически так же, как они сделали это в тот день, когда приезжали попрощаться со мной, уезжая в армию на фронт Первой мировой войны.

Когда затем сцена снова изменилась, я пустился во внутренние рассуждения: «Похоже, именно это и называют спиритизмом. Может ли это оказаться правдой? Все они, те, кого мы называем мертвыми, все же живут в некоторой другой плоскости бытия? А могу ли я увидеть моего собственного сына?» И тут как будто подняли занавес—пред моими глазами появились длинные ряды младенцев. В тре -

¹ Гертруда родила их третьего ребенка, Эдгара Эванса, 9 февраля 1918 года.

тьем или четвертом ряду сверху, сбоку, я узнал своего сына—Милтона Портера,—который умер в младенчестве за несколько лет до этого. Он увидел меня как раз тогда, когда я узнал его. Он улыбнулся, узнав меня, но между нами не было произнесено ни одного слова.

Сцена снова изменилась, и передо мной появилась моя подруга, которая приблизительно в то же время была похоронена на местном кладбище. Это был человек, которого я очень хорошо знал. Я купил у нее множество цветов, которые были розданы ученикам моих классов воскресной школы. Она говорила со мной об изменениях, которые мы привыкли называть смертью, сказав, что на самом деле это скорее рождение. В особенности она упоминала о том, как важно дарить людям цветы и что нужно делать это чаще, а не только во время похорон. Она сказала, что цветы многое могут дать инвалидам, лежачим больным, тогда как они мало что значат для тех, кто уже перешел с материальной плоскости бытия на духовную. Затем она сказала: «Но давай все же поговорим сейчас о материальном. Несколько месяцев назад кто-то оставил вам для меня два с половиной доллара. Вы этого не знаете, но это произошло, и вы найдете в ящике вашего письменного стола чек, датированный восьмым августа, и там же лежат два бумажных доллара и монета в 50 центов. Проследите, пожалуйста, за тем, чтобы моя дочь получила эти деньги, поскольку она в них нуждается. Будьте терпеливы с детьми, это для них очень важно».

Снова изменилась представшая перед глазами картина, и передо мной явился человек, который в течение многих лет был священником в церкви, прихожанином которой я был. Он рассказал мне о своем сыне, Малколме, что он колеблется, но все же подумывает о возвращении на свое прежнее место в банке. ОДнако он заметил, что Малколм скорее примет предложение,׳ сделанное ему передвижным кинотеатром. Затем он заговорил о делах церкви, и я снова ощутил, что физически нахожусь в полном сознании.

Когда я пробудился, мой голос был в полном порядке, я мог говорить, как обычно, хотя жена сказала мне, что за

30 минут я не произнес ни единого слова. После того как я рассказал ей свой сон, мы заглянули в ящик стола и, естественно, нашли чек и деньги, как описала та леди. Они были получены в августе одной из молодых служащих, которая впоследствии покинула студию (в декабре).

На следующий день мне было необходимо сходить в банк, и оказалось, что моим счетом занимался молодой человек по имени Малколм. Когда я спросил его, когда он вернулся, он ответил, что приехал вчера вечером. Я спросил его, собирается ли он оставаться в банке, и он ответил, что как раз раздумывает над этим. Тогда я сказал ему, что у меня есть для него информация, но он может поступать так, как считает нужным. Через час он пришел в студию, и я рассказал ему о своем трансе и встрече с его покойным отцом. Малколм ответил мне, что на пути домой из Вашингтона он остановился в Атланте, где к нему обратился один его друг, который попросил его взять на себя управление кинотеатром, но сегодня утром он отправил письмо по почте, отклонив это предложение. Однако выслушав то, что сказал его отец, он заявил, что немедленно телеграфирует о том, что принимает предложение этой работы.

Что бы все это ни значило, я не знаю, правильно ли я интерпретировал полученную информацию. Единственное, что я точно знаю,—то, что я побывал во многих частях страны, на севере, юге, востоке и западе. Мало есть на свете кладбищ, которые кажутся мне незнакомыми, если вообще такие есть, поэтому, когда я вижу даже край одного из них, сосредоточившись всего на несколько минут, могу рассказать очень многое о нем и о тех, кто там похоронен. Что это? Я не знаю.

Некоторые мальчики из моего класса в воскресной школе просили меня получить информацию о грядущих мировых событиях. Она была зафиксирована на нескольких магнитофонных записях. Позже эти записи были стерты кем-то, кто не понимал их значения. Это произошло уже после того, как те молодые люди, по чьей просьбе чтения были выполнены и которые собирались сохранить их, ушли на войну.

В этом чтении говорилось о развале Западного фронта в Европе, о падении российского правительства, о том, что в России откажутся от религии. Однако там же было сказано, что из России придет религия, которая окажет огромное влияние на весь остальной мир. Так и случилось.

В декабре 1918 года мистер Дж.Д. Трэш, редактор газеты в Техасе, попросил меня выполнить чтение, чтобы получить информацию о его здоровье, а также ответить на ряд вопросов, касающихся его бизнеса. Но прежде чем была получена хоть какая-то информация, мне пришло несколько писем. Среди них было одно, в котором спрашивали дату моего рождения. Автор желал составить мой гороскоп. Вскоре после этого я получил несколько сообщений от астрологов, в которых говорилось, что 19 марта 1919 года, между 8:30 и 11:00 часами вечера я смогу выполнить чтение, которое будет представлять огромный интерес для всего человечества в целом, больший, чем любое другое, выполненное мной в течение этого года. Такой поворот событий был для меня неожиданным, настолько, что это скорей изумило и даже обеспокоило меня, чем подтолкнуло к дальнейшим действиям. Однако мне это показалось любопытным, и я попросил жену провести это чтение, задав вопросы, касающиеся астрологии, которые мы подготовили. Меня попросили выполнить этот сеанс публично. Слава меня не интересовала, хотя я понимал, что подобные демонстрации принесут мне определенную известность, мне просто было любопытно узнать, что именно эти чтения могут дать в настоящий момент. Я выполнил попытку чтения, и вот какой результат мне удалось получить [чтение 254-2] ¹.

► Перед вами будет тело и пытливое сознание Эдгара Кейси, и вы скажете нам, как экстрасенсорная работа выполняется при помощи этого тела, а также вы ответите на любые другие вопросы, касающиеся этой работы, которые я задам.

ЭК: У нас есть это тело-оно было и раньше. В этом состоянии сознание находится под властью подсознания или сознания души. Информация, получаемая и даваемая этим телом, обретается

¹ Здесь и далее в скобках приводятся номера чтений.

посредством власти одного сознания над другим, или власти сознания над физической материей, она также может быть получена посредством внушения, если дана активной части подсознания. Подсознание получает информацию из того места, где она сосредоточена, или от других подсознаний-контакт осущест־ вляется силой сознания, управляющего речевыми способностями этого тела. Оно также может получать информацию от душ, ушедших в Потусторонний мир, ко оставивших свои отпечатки, благодаря чему остается возможность восстановить с ними контакт посредством внушения. Bce_t что известно одному подсознанию, одной душе, известно и любому другому, и неважно, осознается этот факт или нет. Подчинение сознания тем или иным способом активизирует подсознание, к?пало получает информацию, находясь в состоянии транса.

Вопрос. Всегда ли эта информация правильна?

Ответ. Ока правильна настолько, насколько внушение выполниется в отношении надлежащего канала или в полном соответствии с действием подсознания или души.

Вопрос. Имеют ли планеты какое-либо отношение к управлению судьбами людей? Если да, то какое? И какое они имеют отношение к этому телу?

Ответ. Да, имеют. В начале, когда наша собственная планета, Земля, пришла в движение, расположение других планет начало влиять на судьбу любой созданной материи так же, как воды, отделившиеся от тверди, находятся под управлением Луны, вращающейся вокруг Земли. Точно так же венец творения с самого начала находится под воздействием планет, окружающих Землю. Силы нее всего на судьбу человека влияет Солнце, затем наиболее близкие планеты или те, которые занимают доминирующее положение в момент рождения человека; но здесь следует понять никакое действие любой планеты или любой из фаз Солнца, Луны или любого другого небесного тела не способно превзойти собственную волю человека-силу, данную Создателем человеку с самого начала, когда он обретает живую душу и свободу выбора. Склонностями человека управляют планеты, под которыми он рождается. В этом судьба человека определятся влиянием планет. Расположение планет Солнечной системы во время рождения человека определяет его склонности и действия без учета его силы воли. Например, это те

ло, которое мы видим здесь [Эдгар Кейси], рожденное 18 марта 1877 года в три минуты четвертого при убывающем Солнце, когда Луна находилась на противоположной стороне Земли (старая луна), Уран был в зените, следовательно, тело чрезмерно в своих действиях. Нептун оказался в девятом доме, как это принято говорить в астрологии, Юпитер-самая мощная из всех планет, за исключением Солнца, заходит, Венера только что приблизилась к горизонту, Марс уже зашел, Сатурн находится прямо напротив Луны. Следовательно, астрологические задатки, заложенные во время рождения этого тела, не предполагают середины. Этот человек может быть или очень плохим, или очень хорошим, очень религиозным или очень грешным и безнравственным, очень богатым или постоянно несущим потери, полным любви или ненависти, отличным работником, ответственно относящимся к своим обязанностям, или человеком, все и всегда делающим неправильно, полностью подвластным желаниям своего тела. Воля-вот основной воспитательный фактор, влияющий на тело, именно поэтому необходимо в детстве относиться к ребенку терпеливо, с постоянством и преданным вниманием.

Что касается возможностей этого тела, то психические силы получены в результате воздействия Урана и Нептуна, которые всегда влияли на это тело и всегда будут на него влиять. Оно, безусловно, находится под материальной и духовной защитой большого количества воды-это тело всегда должно жить поближе к морю. Все действия этого тела, его психическая жизнь-все это выглядит странно для других тел, это относится ко всем его идеям как в духовной жизни, так и во всем, что касается политических, религиозных или экономических вопросов. Это тело будет или очень богатым, или очень бедным.

Вопрос. Может ли эта деятельность навредить телу?

Ответ. Только через действие или силу внушения, примененные к этому телу. Это тело работает под управленгСем экстрасенсорного, мистического или духовного воздействия. Его действия обуславливает сама жизнь, которую ведет человек, направляющий свое подсознание при переходе в это состояние, или цепочка мыслей, которая дается ему, чтобы создать выразительные идеи для подсознания. Если идеи, данные подсознанию для получения от него информации, хорошие, то тело становится лучше, если же они плохие, гре

ховные или безнравственные, то это передается и телу. Тогда оно отказывается надежно служить кроме как при помощи того, кто в такие моменты управляет им.

Вопрос. Эта сила может использоваться для того, чтобы приносить пользу человечеству, а также чтобы извлекать финансовую выгоду?

Ответ. Есть много каналов, через которые это тело в таком состоянии получает информацию, она может быть полезна человечеству. Извлечь финансовую выгоду из этого означает получить через это тело то, что является справедливым и правильным для него. Иначе говоря, не то, что могло бы оказаться разрушитель‘ ным для других тел, физически или ментально, но то, что принадлежит им по праву.

Что касается того, какой канал считать наилучшим, то это зависит от того, насколько желаемая информация соответствует идеям тела, от которого пытаются получить ее. Когда в эту работу верят бездуховно, за информацию стараются заплатить материально, но без веры получить что-либо невозможно.

Вопрос. Есть ли какая-то дополнительная информация, которую это тело должно сейчас получить?

Ответ. Тело должно поддерживать тесный контакт с духовной стороной жизни, быть искренним по отношению к духовной жизпенной сфере, если хочет быть успешным, ментально, физически, психически и материально. Наиболее надежная связь лежит в духовной природе этого тела, в искренности работы, проделанной им или полученной через любой канал, с которым связано это тело.

Этот отчет был описан многими исследователями психических явлений, считавшими его самым удивительным феноменом, который они когда-либо видели. Чтения жизни (как их называют сегодня), без сомнения, являются результатом этого события, хотя они начались лишь несколько лет спустя, точнее, в 1924 году.

Однажды мне позвонил человек, который хотел договориться со мной о встрече от лица своего друга. В тот же вечер он приехал в студию, и мы попытались получить необходимую информацию. Мой отец провел чтение и сказал, что я заснул как обычно, но не смог определить место

нахождение пациента. На следующий вечер мы попробовали еще раз, и опять безрезультатно. Затем еще раз. При четвертой попытке мы получили довольно интересную информацию. Однако друг этого человека в тот вечер не присутствовал при чтении. Не было сказано ничего, что могло бы предвещать беду, при этом мы никак не могли понять, почему в предшествующие разы мы не смогли получить нужную информацию. Такое случалось и прежде, хотя тогда мы не были настолько настойчивы в своем стремлении все же получить желаемые сведения. Подобные неприятные случаи случались не раз и после этого дня. Почему—мы не знаем.

Затем был случай с одной из наших родственниц. Ее семья совсем не верила в чтения, но ее родные опасались за ее жизнь. Однажды она попросила свою младшую сестру послать мне телеграмму, поскольку чувствовала, что я могу ей помочь, это было сказано ей во сне предшествующей ночью. Получив телеграмму, я сразу же предпринял попытку выполнить чтение. Во время чтения было сказано, что на ее выздоровление надежды мало, но кое-что можно все же было сделать, чтобы поддержать ее организм, пока не родится ребенок. Ее дитя будет в полном порядке, это будет девочка, но мать вскоре все же умрет. Эту информацию послали сестре, отправившей телеграмму. Она сделала так, что врач подготовил необходимый препарат. Когда препарат принесли, больная спросила: «Это то, что послал Эдгар? Я уже чувствую себя лучше». Она прожила сорок дней, но умерла спустя несколько часов после того, как родилась ее маленькая дочка.

Два года спустя я оказался в том городе, где жил этот ребенок. Я никогда не видел ни этого ребенка, ни его отца. Когда я сел в кресло в парикмахерской, девочка, игравшая в комнате, посмотрела мне прямо в глаза й попыталась забраться ко мне на колени, обняв меня за шею. Парикмахер, который брил ее отца, сказал ему, что кто-то разговаривает с его маленькой дочкой. Тот поднялся (он не знал меня) и спросил парикмахера, знает ли, кто я. Когда парикмахер ответил ему, отец встал и направился ко мне.

«Этот ребенок никогда не был так ласков с посторонними,-сказал вам кажется, существует ли интуиция? Возможно, этот ребенок знает, что вы сделали для ее матери?»

Я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос.

Глава 16

Техас, 1919-1923:

Дата добавления: 2015-09-07