Часть 22

- Можете осуждать меня за трусость,- развернувшись, Макс оглядел лица Миши и Кристиана.- Но я хочу нахрен свалить отсюда и не вижу причин оставаться.

Коллинз встал. Так необычно было движение для всегда спокойного врача, что Кристиан поднял взгляд от гитары.
- Сел. Быстро,- сказал Миша, глядя на Макса. Тот открыл рот, чтобы ответить, но Коллинз перебил:- Быстро сел, я сказал. Сел и заткнулся.

Так забавно было видеть недоумение на лице Макса, что у Кристиана вырвался смешок. Поморгав, парень занял место за столом и поднял боязливый взгляд на врача, будто желая убедиться в чём-то.

Сев возле Криса, Миша взял его за руку. Они обменялись взглядами. Такая искренняя забота была в голубых глазах, что Кейн чуть не покраснел.

Сначала доминант защитил его и их ребёнка, теперь уберёг и от другого источника стресса, поставив Макса на место. Может, Макс с Ником воспринимали произошедшее иначе, но Кристиан видел, что происходит. Беременность всё перевернула, они с Мишей понимали друг друга. Логика всех мыслей и действий Коллинза стала очевидна для Криса. Впервые в жизни простой чувствовал, что о нём кто-то заботится настолько, чтобы, защищая, нападать на других.

Вытащив из кармана телефон, Кейн посмотрел, нет ли пропущенных звонков. Привычкой каждые пять минут смотреть на мобильный Кристиан обзавёлся ещё в начале отношений с Джоном: доминант отслеживал каждый его шаг. Гулять отпускал, и всё равно простой никогда не мог толком расслабиться, муж всегда будто стоял за спиной: просил называть имена, места… точное время, когда будешь дома.

Главной задачей Криса всегда оставалась уборка. Доминант следил, чтобы простой тщательно выполнял свою работу, и если ему что-то не нравилось, мог наорать и ударить (а такое случалось каждый день). Целыми часами парень драил пол и статуэтки, дожидаясь, пока Джон снова придёт проверить, достаточно ли всё блестит. Единственное, что заставляло держаться – мысль, что когда-нибудь это закончится и можно будет взяться за гитару.

До сих пор не верилось, что сегодня никто не будет кричать на него, называть ленивой сукой и бить. Неужели и правда можно не волноваться о том, что сейчас вновь заиграет ненавистная мелодия рингтона, высветятся буквы «Джон», и придётся терпеть идиотские вопросы и оскорбления?

- Ну что ж, - привлёк всеобщее внимание Николос, и только теперь все заметили, что мужчина держал в руках лист бумаги.- Надо заполнить форму, - улыбнулся доминант и щёлкнул ручкой.- Крис, я сейчас поспрашиваю насчёт Джона. Потом отвезу эту анкету в участок и он будет объявлен в розыск.

Кристиан отвечал на вопросы, наблюдая, как Ник вырисовывает в полях крестики, подчёркивает какие-то слова. Один раз простой встал из-за стола, чтобы найти в комнате паспорт доминанта и назвать точный год его рождения.

*
Одним из любимых занятий Джареда было, поужинав, завалиться с книгой на диване. Он как раз поел и приготовился плюхнуться, как заметил кота, лежащего у подушки.
- Э,- вырвалось у Падалеки от возмущения.- Кот, это моё место, - бросив книгу, доминант взял кота. Животное уцепилось когтями за наволочку, не желая уходить с нагретого места.- А ну слезай, - Джаред бросил кота на пол. Тот враждебно смотрел на нарушителя своего покоя.
- Это мой диван, ясно? А ты, жирный, итак уже присвоил пуфик в коридоре,- упрекнул Падалеки.
Маффин потянулся, лениво зевнул.
- Нет, ну как разожрался-то,- поразился Джаред.- Прямо бомба какая-то.
И действительно, кот за время проживания под крышей Падалеки заметно потолстел. Сейчас он напоминал шар с ножками – настолько круглое у Маффина было пузо.
- Так, надо ещё чай принести,- вдруг подумалось Падалеки: вдвойне приятно будет читать книжку и поглатывать эрл грей.
Увидев, что Джаред ушёл из комнаты, Маффин прыгнул на диван. Вернувшись, Падалеки поставил кружку на тумбу и протянул руки к коту, готовый схватить. Животное предвидело такое развитие событий и спрыгнуло на пол.
- Вот так-то,- улыбнулся Джаред, но триумф его длился недолго: кот укусил доминанта за ногу.
- Ах ты сволочь!- заорал Падалеки, и тут же Маффин поскакал из комнаты.- Я тебя догоню!- грозился доминант.
Казалось, ещё пара шагов, и он настигнет кота. Но тут из-за угла выступил Дженсен. Увидев хозяина, Маффин замурчал и завился у простого в ногах.
- Он меня укусил,- пожаловался Падалеки.
- Маффин? Ты укусил Джареда? Ну, наверное, несильно.
- Ни фига себе несильно,- Джаред задрал штанину и показал покраснение, образовавшемся, где его укусил кот.
- Наверное, ты его обидел,- решил Экклз.- Просто так Маффин не кусается, правда, Маффин? Правда,- согласился простой сам с собой и взял кота на руки.
Больше всего Джареду хотелось отобрать у Дженсена кота и дать ему пинка. Маффин продолжал мурчать, глядя на Падалеки совсем не испуганными глазами. Ну ещё бы – небось думает, скотина, что бояться нечего.
- Ну чего ты так на него смотришь?- не понял Дженсен.- Совсем не любишь моего кота? Между прочим, ты мне обещал второго купить.
- Ой,- растерялся Падалеки.
- Вот именно, «ой»,- передразнил Экклз.
- Я надеялся, что ты забыл.
- Ничего я не забыл. Просто знал, что ты не держишь своё слово и просить тебя бесполезно. Вот одному коту, и то, спокойно жить не даёшь, терроризируешь.
- Это кто кого терроризирует!
- Хочешь сказать, вот этот маленький кот тебя обижает? – Дженсен вытянул перед собой животное, пытаясь доказать, что такое маленькое создание никак не может навредить огромному Падалеки.
- Ну во-первых, он не маленький,- начал Джаред.- Впрочем, ладно. Закрыли тему. Если хочешь второго кота, то давай купим.
- Какой поворот,- удивился Экклз.- Ты что, серьёзно?
- Я держу своё слово,- уверенно отозвался доминант.
Простой заулыбался. Всё-таки, забавно – Джаред готов пойти на любые уступки, лишь бы доказать, что всегда держит своё слово.

Через минут десять Экклз окликнул Падалеки и подозвал к своему ноутбуку.
- Вот такого кота я хочу,- объявил простой.
Хмурясь, доминант всматривался в фотографию кота на экране. Потом перевёл взгляд и увидел цену.
- Охренеть! Он будет тут срать и жрать, а я ещё должен платить за это такие деньги?!
- Ты обещал,- напомнил Дженсен. Он еле сдержался, чтобы не рассмеяться над выражением лица Падалеки.- Можем поехать за ним завтра. Как тебе идея?
Судя по тому, каким несчастным выглядел доминант, идея ему была не очень.

Когда Джаред отошёл, Дженсен не спешил выключать ноутбук, решил посидеть в интернете. Только вот почту он уже проверил, и всем, кому нужно, на имейл ответил. Делать было нечего.
Открыв закладки, простой просмотрел список сайтов. Вдруг что-нибудь интересное забыл глянуть? Взгляд Дженсена остановился на одной строчке. Выставка… Опять. Странно, но Экклз так и не удалил этот сайт из закладок. Почему, непонятно. Вроде, думал, что уже закрыл для себя эту тему. И всё равно порой возникало желание снова взглянуть на чьи-то работы.
Поддавшись порыву, простой кликнул по ссылке и вновь принялся смотреть фотографии, читать комментарии. Было скучно просматривать бесконечные «восхитительная работа», внимание редко где задерживалось. Но тут Дженсен уставился в одно имя. Кристофер Ло. Где-то Экклз его уже видел. Это случаем не организатор выставки? Зайдя на почту, простой открыл список исходящих сообщений. Его запрос на участие, так и оставшийся без ответа, был отправлен на имя этого Кристофа. В момент Эклзу стало дурно - сердце заколотилось, его просто разрывало от злобы. Хотелось написать этому Ло на фейсбук кучу гадостей, а то и вступить в дискуссию под фотографией. Несколько раз Дженсен даже порывался оставить отзыв, раз пять его переписал, не решаясь нажать «отправить». И всё же остановил себя и закрыл страницу.

Экклзу было стыдно - он понимал, что не испытывал бы этих ужасных, мерзких чувств, если бы его работы тогда приняли, и фотографии с копирайтом «Экклз» красовались бы в альбоме. Но их здесь не было. В любом случае, как это вообще возможно? Как можно завидовать людям, которые тебе противны? Ко всем отписавшимся в теме Дженсен чувствовал лишь отвращение. Конечно, можно на секунду представить, что вот эта Саманта Смит – симпатичная брюнетка, изображённая на аватарке в обнимку с карликовой собакой, вовсе не дура и не лишена эстетического вкуса. Или какой-то Билл Харрис двумя комментариями выше. И всё равно не хотелось будить в себе гуманиста, пытаться взглянуть на всё по-человечески: Дженсена раздражало решительно всё связанное с этой выставкой. Простому даже стало противно от мысли, что все эти мерзкие людишки занимаются тем же, чем и он – обсуждают на форумах свои фотоаппараты, снимают… Фу какая гадость. Совершенно не хотелось иметь ничего общего с этими Самантами, Ричардами и Биллами. Не то чтобы Экклз желал им смерти, но, наверное, не сильно бы не расстроился, узнав, что кто-то из выставившихся скончался в адских мучениях. Ну ладно, это слишком злобно, подумал Дженсен. Нет, пусть себе живут и процветают… но никогда не напоминают о себе. Вот это было бы идеальным вариантом!
И всё же, странно. Даже чувствуя нерациональную обиду на организатора выставки и презирая участников, Экклз понимал, что хотел бы стать частью этого. Быть принятым в обществе, дружить с этими Биллами и Ричардами. Наверняка ведь они хорошие люди.
Задумавшись об этом, Дженсен почувствовал себя ничтожным и беспомощным, а глядя на комментарии – ещё и бездарным.
Нет, эта тема не закрыта…

Через пару дней Экклз вновь зашёл на сайт и увидел объявление о новом собрании для фотографов. В тексте говорилось, что это хорошая возможность для тех, кто снимает. Суть была в том, что любой мог прийти со своими работами, развесить их на выделенном стенде и продемонстрировать общественности. Назначить цену на каждое фото, чтобы желающие могли приобрести снимок.

Идея хорошая и привлекательная. Во-первых, показывать фотографии всегда волнительно. И потом, заработать тоже не помешает – хоть денег у них хватает, всегда греет мысль, что какую-то сумму ты заслужил своим честным трудом. Но главное, что привлекло простого – мысль, что можно будет пообщаться с другими фотографами, завести знакомства, а, возможно, даже найти новых друзей. Конечно, за время, что Экклз жил, притворяясь доминантом, у него накопилось знакомых. Но так вышло, что половина из них разъехалась и разженилась, да и сам он, что и говорить, погряз в семейной жизни. Так что с былыми товарищами Дженсен почти не общался и очень соскучился по общению с братьями по разуму. Ведь ему было почти не с кем обсудить фотографию – Джаред, Крис, Макс, Миша – все они могли взглянуть на снимок и сказать что-нибудь, но разве сравнится это с тем, что чувствуешь, общаясь с человеком, которому знакомы твои переживания? Ведь фотография для Экклза была важнее всего, а разговаривать о ней было не с кем.

*
Зал Дженсену понравился: просторный, с белыми обоями и громадной хрустальной люстрой на потолке. Он приехал рано, так что людей было мало. Кажется, вот того худощавого брюнета у стены слева Экклз даже узнал – это тот парень, который на аватарке стоял перед своим красным БМВ. И ещё пара человек простому показались знакомыми – полноватая девушка с красными волосами, устроившаяся у окна рядом с невысокой женщиной в сером платье.

Все болтали, никто не развешивал фото – очевидно, спешить было некуда, можно было заняться своими делами.
Чувствуя, что хочет в туалет, Дженсен направился в уборную. Туалет оказался смежным – для мужчин и женщин. Когда он мыл руки, то рядом над раковиной поправляла причёску невысокая шатенка. Лицо у девушки было приятное. Отчего-то казалось, что она хорошая.
- Вы здесь тоже в первый раз?- улыбнулся Экклз и встретил дружелюбный взгляд.
Разговор завязался свободно. А женщину, как оказалось, звали Лин, и она действительно побывала в этом зале не раз.
Когда они вышли, Дженсен узнал, что у Лин уже есть своя компания, и она познакомила Экклза со своими друзьями. Простой чувствовал приятное волнение, со всеми общался. Всё-таки, очень интересно, что же здесь будет…

Пришло время вешать фотографии, и парень в чёрной кепке подозвал всех. В секунды сформировалась очередь, и всем желающим организатор выдал по доске и по маркеру, чтобы фотографы подписали в верхнем правом углу свою фамилию. Устроившись рядом с Лин, Дженсен вывел «Экклз» и взял пачку круглых магнитиков, развесил фотографии. Там были разные снимки – со зданиями, растениями, людьми. Зимние, летние…

К пяти часам подтянулся народ, и в зале стало шумно. Журналисты делали пару снимков и уходили, обещая написать отчёты. Люди рассматривали стенды, спрашивали цены.
Вскоре Экклз понял, что надо бы снизить цену, и шанс продать что-нибудь возрастёт. Но даже за гроши его фотографии почти никто не брал.

Скучая, Дженсен наблюдал, как дела идут у других. Со временем он заметил, что, войдя в зал, люди не смотрят стенды по порядку, а идут сразу к определённому человеку. Видимо, узнают кого-то из известных фотографов и бегут сразу к ним.

Огромные часы на стене показывали семь вечера, а Экклз продал всего три снимка. Настроение совсем испортилось.
Он долго боролся с искушением, но сломался и стал спрашивать окружающих, нет ли у них сигареты. Пара минут, и он вновь в уборной, курит в компании. Оглядев бейджики, Дженсен узнал пару имён, впрочем, ни о чём ему не говоривших. Здесь был некий Уайт – мужчина лет тридцати в чёрной шляпе и с шипами на ремне, рыжая девушка, напоминающая хиппи, и скромная женщина в сером, которая улыбалась на все шутки, но не вставляла в разговор и слова.

- А у меня уже двадцать купили, - визгнула рыжая девушка и заулыбалась. Все принялись называть цифры, говорить, кто сколько продал. Пять, шесть… Двадцать. Экклз предпочёл промолчать.
- Нет, ну в основном все покупают у Кристалла, он же у нас самый классный.
Кристалл? А, это тот самый, чью фотографию вчера и рассматривал Дженсен. Снова стало паршиво.
Слово за слово, и Дженсену показалось, что этого парня не очень-то и любят. Простой почувствовал, что будет уместно тоже плохо о нём отозваться.

Что случилось дальше, Экклз хотел бы забыть навсегда. Каждое слово врезалось в память острым лезвием. Фактически, Дженсену стало мерзко от себя уже в начале дискуссии, которую он начал, сказав, что Кристалл успешен, потому что муж оплатил ему пиар-акцию. Дальше – хуже. И, пожалуй, стоило перевести всё в шутку, не быть таким серьёзным. Но отчего-то Экклз чувствовал себя обязанным всем отвечать и аргументировать свою точку зрения, и чем дальше заходил разговор, тем запутанней всё становилось, тем больше человек становилось на сторону возражающего (позже Дженсен узнал, что этот мужчина был одним их самых близких друзей Кристалла). Простой понимал, что сказанное может стать известным людям и вне уборной, и тогда у него появятся враги. Но, к сожалению, Экклз всегда был из людей, кому своё мнение дороже своей же выгоды. С Джаредом простой спорил до посинения, не задумываясь, как будет больно, когда Падалеки накажет его. Вот и сейчас язык развязался от нахлынувшего адреналина. Было уже слишком поздно отказываться от своих слов, так что Экклз гнул свою линию, как упрямый баран, нисколько не смущённый тем, что оппонентов было три, а он – всего лишь один.

Внезапно дверь одной из кабинок распахнулась, и, увидев вышедшего человека, Дженсен захотел провалиться. Глаза парня были безумными, на губах – улыбка. Кристалл...
- Ну здрасьте. Кто тут такой смелый? – довольно пропел парень.
Народ притих, и Экклз знал, что врать и извиняться бесполезно. К тому же, почему он должен брать свои слова обратно, если уверен в них?
Видимо, Кристалл знал всех собравшихся – парень направился прямо к Дженсену. Вид у юноши был счастливый.
- Что ж тебе-то муж не проплатил, а?
Какое-то время Кристалл ждал ответа. Потом рассмеялся, так весело, будто услышал лучший на свете анекдот.
- Экклз,- прочёл юноша на его бейджике и пошёл из уборной.

Оглядев лица, Дженсен понял, что здесь его видеть не хотят. Вроде, ещё минуту назад Саманта, женщина в сером, его поддерживала. Но сейчас она опустила взгляд, и, пока мужчина, напоминающий рок-звезду, и девушка-хиппи враждебно смотрели на Дженсена, Саманта молчала, возможно, боясь, что поддержку изгоя друзья осмеют её. И действительно, кому хочется портить репутацию из-за чужих проблем?

В любом случае, разговаривать здесь было не о чем, Дженсену оставалось лишь выйти обратно в зал. И, вновь оказавшись среди людей и стендов, простой увидел, что Кристалл в компании нескольких человек стоял в том самом углу, где Экклз вывесил свои фотографии.
Люди начали оборачиваться, тыкать пальцами. Среди шума выделился смех – тот больной, счастливый хохот Кристалла.
Что делать? Бежать? Но это будет совсем глупо. И совершенно Экклзу не нравилось, как эти люди облепили его стенд. Захотелось забрать фото и уехать. Но для этого надо подойти к Кристаллу и его дружкам. Да и не только дружки там столпились – с горечью Экклз отметил, что среди собравшихся есть и люди, с которыми познакомила его Лин, и даже сама она.
Простой пошёл к стенду, и, пожалуй, это был один из самых самоубийственных поступков у его жизни.

Всю дорогу до такси Дженсен сдерживал слёзы. Столько гадостей простой за всю свою жизнь не выслушивал. Никакое замечание так бы не расстроило Экклза, как слова этих людей. Лучше бы сказали, что он уродливый, страшный, тупой. Но только не то, что не может снимать.

Иногда Дженсену казалось, что он взял себя в руки, но тут же вспоминались другие слова, интонации, и их было так много… Передав таксисту деньги, простой закрыл лицо рукой, надеясь скрыть слёзы. Некоторое время всё было в порядке, но потом начали вырываться рыдания. Такого отвращения Дженсен ещё никогда к себе не испытывал. Он чувствовал себя изгоем, моральным уродом. Эти люди, их лица, злоба в глазах, в голосе… Насмешки и безумный смех Кристалла, заливающегося над своими тупыми шутками. Они выставили себя правильными, адекватными, рациональными, и простой чувствовал себя противоположностью – дефектным, не имеющим право жить. Все они твердили, что ему надо бросить фотографировать. Но как? Как? Дженсен пытался представить себе, что перестанет снимать, ему даже казалось, что так и надо сделать. Ощущение было, будто пытаешься отрезать собственную ногу.

Слава богу, Джаред с Мишенькой ещё не вернулись с прогулки, и не надо было пытаться прошмыгнуть в квартиру незамеченным, волноваться о том, что глаза всё ещё красные, а ресницы не высохли. Запершись в своей комнате, Дженсен нашёл свой любимый альбом, вынимал снимки по очереди и рвал.

Дата добавления: 2015-09-05