Часть 21

Во время учёбы Коллинз боялся, что не сможет найти работу. Сомнений в себе хватало, ведь вокруг всегда было полно доминантов, тоже хотевших заниматься простыми. Понимая, что пробивной характер – это не про него, Миша опасался, что останется ни с чем. Но время показало, что на одних амбициях далеко не уходят, и с простыми куда важнее искреннее желание помогать. Уже спустя месяц с начала карьеры Коллинз понял, что у него талант. Хотя скромный врач никогда не зазнавался и на все похвалы лишь кивал и улыбался, доминанты не переставали повторять, что побывали у десятков специалистов, и никто кроме него не смог найти подход к их простому.

Кабинет Миши был напичкан каталогами и визитками. Эти вещи оставляли клиенты и их мужья. У Коллинза было полно золотых карт в самые разные магазины. Особенно Миша любил, когда к нему приходили доминанты-владельцы крупных кондитерских – они приносили торты и конфеты. Врач никогда не рассчитывал ни на что большее, чем деньги за оказанные услуги, но, как правило, доминанты были так благодарны, что чувствовали себя обязанными сделать подарок.

В случае если у кого-то из друзей Коллинза возникала проблема, Миша помогал через знакомых. Давал визитки юристов, стоматологов… когда человек приходил по адресу и говорил, что его направил сюда Миша Коллинз, улыбки становились шире и проблемы решались быстрее.

Надо сказать, несмотря на успешную карьеру и внешнее благополучие, Коллинз до сих пор задумывался о том, что неплохо бы измениться. Вспоминал слова мамы, всегда повторявшей, что раз ему не нравятся женщины, но нравятся простые, то нужно быть понаглей.

У большинства доминантов уже с детства видна любовь к войнушкам, схваткам. Но сколько мама Коллинза не пыталась отправить сына на секции по боевым искусствам, сынок отказывался, куда интереснее ему было целыми днями читать литературу по медицине. Он думал, что когда-нибудь прозреет и однажды почувствует себя «своим» среди других доминантов, обнаружит в себе, как это называется, «инстинкт убийцы». Но время шло, а Миша, хоть и было понятно, что никак не простой, а так и не изменился.

Когда-то у Коллинза был пациент, какой-то рыжий парнишка, фанат ушу, который хотел научить его паре приёмов. Помнится, у врача даже что-то получалось. Но одной тренировкой всё и окончилось – Миша решил, что это «не его», и переделывать себя не видел смысла. Так что драться врач не умел.

Мише было до тошноты дурно. Что-то нужно делать, это он понимал – Джон надвигался всё быстрее. Сейчас надо было не сглупить, иначе дело могло обернуться трагедией. Но что делать? Эти свирепые карие глаза так пугали, что врач буквально остолбенел, мог только смотреть на седого мужчину перед собой, завороженный гротескной ненавистью на его лице.
- Сукин ты сын,- вновь рявкнул доминант.
Кристиан продолжал стучать с обратной стороны двери, ручка лихорадочно дёргалась.

Разговаривать с Джоном сейчас бесполезно, это врач понимал. Нужен был другой способ его остановить. Какой-нибудь безвредный. Впрочем, думать о чужой безопасности Миша перестал, когда увидел, что доминант вытащил из кармана нож. Со всех ног Коллинз бросился на кухню. Кажется, Джон спотыкнулся – по крайней мере, мужчина матернулся и теперь ковылял к нему. Вот ведь странно, с виду – настоящая рухлядь, а бегает быстро.
- Убегаешь, харёк!- рявкнул старик и махнул ножом.
Оглядевшись, Миша заметил статуэтку будды в углу. Размером с небольшую дыню, медная. Пока он поднимал её, Джон замахнулся, чтобы нанести удар. Хорошо, что Коллинз успел отскочить, ещё лучше – что миниатюрный бог упал прямо на ногу старику. Выронив нож, мужчина согнулся, корчась от боли. Он силился встать, но Миша выхватил из кармана шприц и воткнул иглу в сонную артерию. Одного нажатия на поршень было достаточно.
- Чёртов… ублюдок,- слабея, пыхтел мужчина.
Положив шприц на стол, Миша опёрся одной рукой и стал отдыхиваться.
- Расслабься, - улыбнулся он.- Я тебя вылечу.

Джон смотрел на него с отчаянием, будто крича о помощи. Было слышно скрип – старик пытался что-то произнести.
Ещё пара секунд, и мужчина рухнул на спину. Заворожено врач наблюдал, как смысл пропадает из карих глаз и морщины на лице разглаживаются.

Подойдя к раковине, Миша открыл холодную воду, набрал немного в ладони и выпил. Пульс до сих пор был, как у лягушки, дыхание – бешеное.
- Миша! Миша,- доносилось из комнаты.
Врач слышал, как повторяется его имя, но не мог перестать таращиться в кафельную плитку.
Наконец заставив себя сдвинуться с места, Миша пошёл к телу. Опустился рядом на колени, пошарил по карманам брюк доминанта. Найдя ключ от комнаты, вновь посмотрел на лицо Джона и скривился в отвращении.
- Миша! Миша…
- Успокойся, Крис! Всё хорошо, - трясущимися руками Коллинз вставил ключ в скважину.
Парень налетел на него.
- Тихо, Кристиан,- попросил Коллинз и вновь полез во внутренний карман своего плаща.
- Это что?- не понял Крис, увидев баночку с лекарством.
- Успокоительное, - высыпав на ладонь две таблетки, Миша пихнул их в рот парню.
Подождав, пока простой проглотит, доминант положил ладони ему на плечи и стал тереть.
- Где он?- спросил Кристиан и кашлянул, услышав искажённый слезами голос.- Где Джон?- вновь потребовал парень – Миша игнорировал вопрос, продолжал тереть.- Что ты с ним сделал?- Крис шагнул в коридор.
Ухватив Кейна за шиворот, Коллинз потянул его обратно в комнату.
- Миша? Скажи что-нибудь!
- Убил. Я его убил.
Глаза парня стали огромными, губы дёрнулись. Он побежал на кухню и крикнул, увидев Джона. Мужчина лежал в неестественной позе, с поднятыми веками. Правый кулак был сжат: ещё минуту назад он держал нож, сейчас покоившийся в паре сантиметров от тела.
Встав в дверях, врач наблюдал за простым. Таким испуганным Миша Криса ещё не видел.
- Ну и что мы будем делать? Чёрт возьми, как ты вообще это сделал? Ты планировал? Специально взял шприц?- Кейн кивнул на стол.
- Специально,- подтвердил врач.- Но на всякий случай.
- Миша, тебя же посадят!
- Не посадят.
Достав из кармана телефон, Миша набрал какой-то номер.
- Ты кому звонишь?- не понял Крис.
- Одному парню, который мне задолжал.

Мишу до сих пор трясло, но он старался выглядеть уверенным. Держа трубку у уха, врач вслушивался в гудки. Простой метался из стороны в сторону, нервно поглядывая на мужа. Наконец Кейн не смог терпеть, и схватив первую попавшуюся тряпку, укрыл лицо мертвеца.

Дозвонившись, Миша разговорился со своим собеседником:
- О, да, помню, ты тогда ко мне с Мальты приехал, такой с загаром. Да, у меня до сих пор семинары проходят. Нет, уже не пять-шесть человек, сейчас и по двадцать группы набираются. Кто умер? Ах, да. Давай я тебе на месте объясню, да. Записывай адрес.

Мужчина, которому позвонил Миша, был из доминантов, которым врач подыскал вторую половинку. Иногда к Коллинзу обращались доминанты с просьбой познакомить их с кем-нибудь из пациентов. Одинокие простые у врача тоже наблюдались – больные и бедные, за лечение которых платило государство. И, естественно, находились желающие «подобрать» таких мальчиков, взять домой и приютить. Уже больше пяти лет Николос счастливо жил с Мэттом. Каждый год двадцатого августа Ник звонил Коллинзу и поздравлял с днём рождения, не забывал посылать открытку и на Рождество.
Миша был в курсе того, где работает Николос, и врач знал, что, даже с риском здорово вляпаться, но он непременно выручит.

*Мишенька сидел на полу, окружённый карандашами и фломастерами. Перед ним была стопка листов А4, и мальчик рисовал. Устроившись на диване, родители смотрели телевизор. Накрытые одеялом, Джаред с Дженсеном обнимались. Рядом с ними на тумбе стояло две пустых банки пива и коробка от пиццы.
- Хорошо играет, - заметил Падалеки, следя за кучерявой блондинкой на экране.
- Угу,- буркнул простой и зевнул.- Хороший фильм.
- Папа, смотли!
Вытянув перед собой листок с рисунком, мальчик предвкушал реакцию родителей. На листе красовались типичные персонажи произведений Мишеньки – Джаред с Дженсеном. Присмотревшись к картинке, Падалеки рассмеялся, а Экклз насторожился, и теперь обиженно тыкнул в бок хохочущего доминанта. Почему-то мальчик нарисовал простого с грудью.
- Хороший рисунок, Мишенька, - похвалил Дженсен несмотря на свои чувства, и улыбнулся.- Только почему у меня сиськи?
Не понимая, в чём дело, мальчик захлопал ресницами, снова посмотрел на своё произведение.
- А почему папа Дзенсен не женщина?
В недоумении Мишенька рассматривал покрасневшего Падалеки, согнувшегося от смеха. Второй папа тоже почему-то был красный, но хоть не смеялся. И никто из родителей не торопился отвечать на вопрос.
- У Кейти из садика мама. И у Нила тоже. Там у всех мама!- настоял на своём мальчик.
- Хватит ржать,- снова упрекнул мужа Дженсен.- Лучше бы объяснил ребёнку.
- Сейчас,- попытался прийти в себя Джаред.- Секунду,- он кашлянул.- Дженс, ну прости, правда смешно ведь, ну? Понимаешь, Миша,- начал доминант тоном рассказчика,- Папа Дженсен – особенный. Он, эээ,- Падалеки глянул на мужа, ища подсказки, но тот отвернулся.- Понимаешь, он как этот… супергерой. Вот супермен же летает, да? Помнишь такой фильм? Вот. А твой папа ещё круче. Он может рожать.
Судя по восторгу, с которым Мишенька смотрел на Экклза, такая версия ему понравилась.
- Вот,- неуверенно добавил доминант.- Видишь, Дженсен, я всё объяснил нашему ребёнку,- заявил он с гордостью.
Довольный, Миша вернулся к своим фломастерам. Теперь Дженсен на его рисунках всегда был с плащом супермена и беременный.
- Ну что?- спросил Падалеки, заметив недовольное лицо простого.- Я что, должен был сказать, что люди столько жрали в Макдональдсе, что мужики начали рожать?
Закатив глаза, Дженсен покачал головой. Чуть позже глянул на мужа. Таким виноватым выглядел доминат, что Экклз придвинулся и поцеловал его. Падалеки улыбнулся и покрепче обнял простого.

*
- Ладно, раз они там без меня развлекаются, я тоже не буду дома сидеть. Что-нибудь придумаю, - Макс направился в комнату, где стояли его шкафы с одеждой, и открыл дверцы одного из них.- Так,- протянул парень, осматривая плотно прижатые друг к другу джинсы, пиджаки и рубашки на бесконечных вешалках.- Сейчас что-нибудь найдём.
Натянув светлые джинсы и оранжевую футболку, простой встал перед зеркалом. Повернулся боком, задом, рассматривая свою фигуру. Снова повернулся спиной к зеркалу и хмуро глянул на отражение через плечо.
- М-да, - разочарованно поджав губы, простой взял следующие брюки, теперь чёрные. Снял их и поменял снова на светлые, повторил процедуру три раза.
- Херня какая-то,- выдохнул простой и решил перейти от одежды к причёске, достал уже наполовину пустую банку с гелем для волос и фен. Уложив волосы, накрыл голову чёрной шапочкой, поставил сигнал на мобильном на полчаса позже и лёг спать.
Отключив будильник, простой вернулся к зеркалу и снял шапку.
- Ну вот, теперь хоть не так страшно,- заключил Макс.
Простой и оделся, и волосы уложил. Нацепил браслет и надушился. По идее, отражение должно радовать, но получилось наоборот: Макс нарядился, будто на праздник, и всё равно внешне себе нисколько не нравился. Наоборот бесила эта тупая чёлка, да и штаны были до жути неудобные. Приподняв футболку, парень увидел, что живот выступает из джинсов чуть больше обычного. Это было последней каплей – Максу захотелось сорвать с себя все эти бесполезные шмотки и остаться дома. Но, чёрт возьми, он часа полтора собирался, не просто же так!
Решив держать себя в руках, простой стал собирать сумку. Забросил в неё мобильный и ключи, пудру с зеркалом и спрей для полости рта. Открыл кошелёк, проверяя, не забыл ли взять дисконтную карту в любимый магазин одежды. Взгляд парня упал на небольшое фото, воткнутое в карман с прозрачной плёнкой. Миша… этот снимок Макс обожал, всегда носил с собой. Когда расстраивался, стоило лишь взглянуть на это красивое лицо, голубые глаза и тёплую улыбку, и жизнь вновь казалась прекрасной. Но сейчас простой не почувствовал и капли радости, наоборот, вдруг заплакал.
Простой бросил на пол сумку и закрыл лицо ладонями. Вдруг побежал в гостиную, к книжной полке, взял большой том. Это была любимая книга Макса – Мишина Антология. Сколько раз он перелистывал эти страницы, вперялся взглядов в строки... От истинности высказывания иногда мог прослезиться – настолько сильным было ощущение, что читаешь слова человека, настоящего и искреннего, того самого единственного, которого ищешь. Такого же одинокого, как и ты, но невероятно мудрого. Казалось, душа исцелялась от слов. И сейчас Макс вновь искал любимые абзацы, смотрел фотографии, где Миша был такой красивый, такой добрый!

Эх, как всё-таки тяжело… ну почему он ещё не забеременел? А ведь всегда думал, что будет первым из своих друзей, кто родит. Нет, ну разве он не заслужил? Почему одни не делают ничего, и получают всё, а другие из кожи вон лезут, и всё это оказывается бесполезно? Вот нарядился сейчас, надушился. Что толку? Ведь Миша сейчас бегает за Крисом. Это понятно: Коллинз долгие годы жил с Джейми, зная, что парень не способен родить. А теперь, впервые за, всю жизнь, нашёлся человек, который выносит его ребёнка. Естественно, Коллинз не замечал ничего, кроме Кристиана. Но как это мог перенести Макс, нуждавшийся в постоянном внимании? Таким уж вырос простой: и родители, и муж, и поклонники – все ему оказывали знаки внимания, а если этого не происходило, парень думал, что жизнь не удалась.

Эмоции держали простого в плену, и сколько парень не пытался уверить себя, что ещё неделя или месяц, и он тоже, обязательно, непременно забеременеет… отчаяние брало верх, логические доводы не утешали.

Внезапно Макс очнулся – телефон зазвонил. Будто снова противный будильник будил ото сна – настолько неприятно было от того, что кто-то посмел оторвать его от любимой книжки.
Взглянув на дисплей, простой удивился. Миша… Но даже после пережитого, обидных мыслей о том, насколько незаслуженно недооценённым себя чувствует, Макс не испытывал ничего кроме радости. Будто щенок, всегда верящий в идеальность своего хозяина, даже когда тот забывает покормить его.
- Алло? Да, конечно. Да, я свободен. Сейчас подъеду.

*
Оказавшись в квартире Кристиана, Макс ожидал чего-то. Ну хоть чего-нибудь. Да, не того, что Миша с Крисом вдруг извинятся за своё поведение. Но хоть какого-то оживления, стандартных «что нового», «как дела?». Вместо этого оба мужчины молчали, и, похоже, здорово нервничали. Особенно удивлял Кристиан, не перестававший терзать струны своей гитары с таким видом, будто находится под прицелом.
- Эм,- начал Макс.- Ну как дела?
Метнув на друга испуганный взгляд, Кейн заиграл печальную мелодию. Миша выглядел, словно студент на экзамене, который видит преподавателя в первый раз.
- Макс, я должен сказать тебе что-то. Тебе это вряд ли понравится…
Из коридора показался Николос, и Макс подскочил от неожиданности:
- А это кто?
- Да, об этом я тоже должен рассказать,- вздохнул Миша.- Макс, это – Николос. Николос, это – Макс.

Кажется, Макс плакал за них всех. Так безутешно рыдал парень, когда услышал всю правду, что от воя друга Кристиану хотелось дать ему гитарой по башке.
- Нет, я не могу,- повторял Макс,- вы оба психи. Крис, ты бы поплакал, ну хоть сейчас! Что ты, как манекен! Миша, я до сих пор не верю. Всё-таки, вы, врачи, ненормальные. Можете смотреть на мертвых, на мясо, и ничего не чувствовать.
- Я всего лишь пытался защититься,- возразил Миша.

Но на самом деле это было не так, и Коллинз осознавал это. Да, он действовал в состоянии аффекта, и можно учесть это. Но сейчас, глядя парню в глаза, врач понял, что не жалеет. Если бы Мише дали возможность вернуться в момент, когда Джон только вынул нож, он поступил бы точно также. Старик тогда согнулся, не мог встать от боли, вполне можно было вколоть ему анестетик, и у Коллинза он даже был с собой, в другом кармане.
Но, охваченный гневом, Миша выбрал кратчайший путь. Разве не заслуживал смерти человек, запрещавший простому рожать? Коллинз ненавидел то, что большинство доминантов игнорировало предназначение простых и воспринимало их, как лакомую диковинку. Богачи стремились заполучить себе таких парней, потому что это модно, и не думали о том, что простым надо продолжать свой род. Люди могли сколько угодно спорить, хорошо или плохо то, что появились простые. Многие говорили, что беременность забирает у мужчин слишком много сил, и это уже доказывает, что такого в природе происходить не должно. Но ведь дети простых гораздо спокойнее остальных, и отцы из них получаются очень хорошие. В понимании Миши то, что мужчины начали рожать – ещё один шанс, предоставленный человечеству, и, судя по статистике, шанс этот люди не ценили. Миша был готов защищать своих пациентов и делать всё, чтобы отстоять их право осуществлять природную функцию.

- Мне паршиво, Макс,- привлёк его внимание врач.- Слышишь? У меня не было выбора. Джон узнал, и он не успокоился бы, пока не убил бы нас с Крисом. Ты понимаешь это? Его было не переубедить.
- Есть выпить?- подал голос Ник.
- Конечно,- открыв шкафчик над плитой, врач достал бутылку и дал её мужчине.
Николос достал четыре стакана и принялся разливать. Обычно воздерживающийся Макс тоже выпил.
- Всё это так страшно, нелегально,- бормотал Макс, - «избавились от тела»,- цитировал он Николоса, который рассказал обо всём.
- Ну а что ты хотел?- фыркнул врач, уже не в силах спорить.
- Я ничего не хотел,- вдруг встал парень и подошёл к окну, опёрся на подоконник и выглянул на улицу, не желая больше видеть эти прискорбные физиономии. В стекле он мог различить лицо Коллинза. То самое, что только час назад рассматривал на странице книги. Это ведь Миша Коллинз, гений, чьи слова он читал долгие годы, кого обожал и порой считал более близким человеком, чем кого-либо в своей жизни. Простой чувствовал, будто его обманули, вместо принца подсунули лягушку. У Коллинза был талант красиво говорить, наполнять свои речи парадоксами и удивительными сравнениями. Однажды влюбившись в голос рассказчика, Макс думал, что знает его обладателя от и до.
Новость об убийстве навалилась на болезненные мысли об отношениях Коллинза и Кейна. Это было слишком много для Макса. Парень чувствовал, будто хочет бросить друзей в беде, убежать в тяжёлый момент. Но сейчас, когда все смотрели на него, как на неуравновешенного, вели себя так корректно и сдержанно, простой чувствовал себя лишним.
- Можете осуждать меня за трусость,- развернувшись, Макс оглядел лица Миши и Кристиана.- Но я хочу нахрен свалить отсюда и не вижу причин оставаться.

Дата добавления: 2015-09-05