Обеспечение правового просве­щения граждан

На первый взгляд кажется бесспорным, что реализовать свои права человек может только в том случае, если он знает о существовании этих самых прав, так же, как и совершать или не совершать какие-либо действия в правовом пространстве можно лишь при условии, что гражданин знает, разрешены они или за­прещены, обязательны к выполнению или нет.

За многолетний советский период высшими органами законода­тельной власти и управления, министерствами и ведомствами зачастую издавались и применялись на практике нормативные акты, затраги­вающие права и интересы граждан, но недоступные для ознакомления с ними в силу установленного на них грифа ограниченного пользова­ния: «не для печати», «для служебного пользования», «секретно», «со­вершенно секретно». В Заключении Комитета Конституционного Над­зора СССР от 29 ноября 1990 г. указывалось, что подобная порочная практика получила широкое распространение[309]. Например, гриф «не для печати» был установлен на Постановлении Совета Министров СССР от 8 сентября 1955 г. № 1655 о возмещении ущерба реабилити­рованным лицам, на многих актах об амнистии и почти на всех актах о помиловании, подсудности уголовных дел и т.д.

Такое положение грубо противоречило международным актам, ратифицированным бывшим СССР: Итоговому документу Венской встречи, документу Копенгагенского совещания по человеческому измерению, Парижской хартии для новой Европы, закрепивших право человека знать свои права, и создавало условия для неправо­мерного и неконтролируемого обществом ограничения прав и сво­бод граждан[310].

По мере того как на новом витке демократии в России набира­ло силу правозащитное движение, вопрос правового просвещения граждан привлекал к себе все больше и больше внимания, пока, наконец, не нашел законодательного разрешения. В Декларации прав человека и гражданина от 22 ноября 1991 г., а затем в Консти­туции 1993 г. было сформулировано требование о вступлении зако­на в силу только после его официального опубликования. В Декла­рации данное правило касалось лишь законов, предусматривающих наказание граждан или ограничение их прав и свобод (ст. 35). В Конституции же оно было сформулировано уже иначе:

Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы офици­ально для всеобщего сведения (ч. 3 ст. 15).

Официальным опубликованием федерального конституционно­го закона, федерального закона, акта палаты Федерального собра­ния считается первая публикация его полного текста в «Российской газете» или «Собрании законодательства Российской Федерации», а ведомственного акта — в газете «Российские вести», если иное не предусмотрено законодательством. При этом в Указе Президента ска­зано, что ведомственные нормативные акты, затрагивающие права, свободы и законные интересы граждан, проходят государственную регистрацию в Министерстве юстиции Российской Федерации.

Однако знать все правовые документы, регулирующие права, свободы и законные интересы граждан, а тем более уметь приме­нять их на практике под силу в основном только профессиональ­ному юристу. Поэтому проблема дополнительных средств правового просвещения граждан о правах и обязанностях вообще и в сфере уголовного процесса в частности приобретает особую актуальность, способствуя побуждению граждан к познавательной активности.

Еще итальянский юрист А. Ферри (1856—1929), подчеркивая спе­цифику уголовно-процессуального права, утверждал, что уголовный кодекс пишется для преступников, а уголовно-процессуальный ко­декс — для просвещения всех людей. Этот афоризм педагогичен. В уголовном законодательстве доминируют карательные функции, в законодательстве о судопроизводстве ведущая роль принадлежит га­рантиям личности и правосудия[311].

Расследование преступлений, как известно, связано с вторжением в частную жизнь граждан, их личные и семейные тайны, с мерами процессуального принуждения, остро затрагивающими их мораль­ные интересы. Только в этой области государственной деятельности осуществляются действия и принимаются решения, на основании которых затем выносится судебный вердикт о виновности или не­виновности человека в преступлении, а отсюда — и о его судьбе, чести, свободе, имуществе, а в исключительных случаях — и о жиз­ни. Учитывая данные обстоятельства, в ныне действующем УПК сконструирована специальная норма, в соответствии с которой суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны разъяснить участвующим в деле лицам их права и обеспечить возмож­ность осуществления этих прав (ч. 1, 2, ст. 11 УПК).

Данное законоустановление содержит два самостоятельных по­ложения: 1) о разъяснении прав и 2) об обеспечении возможности их осуществления.

Комплекс прав и обязанностей участвующих в уголовном деле лиц условно может быть разделен на две группы: 1) права и обя­занности, касающиеся в целом процессуального статуса обвиняемо­го, подозреваемого, потерпевшего, свидетеля и других участников уголовного процесса; 2) права и обязанности, которые имеет лицо при осуществлении или участии в конкретных следственных и иных процессуальных действиях (во время допроса, производства обыска, опознания, ареста, ознакомления с материалами дела по окончании расследования и т.д.).

На основании норм уголовно-процессуального законодательства следователь, дознаватель, прокурор или судья разъясняют права уча­ствующим в уголовном процессе лицам, во-первых, когда они по­лучают определенный процессуальный статус: обвиняемому — при предъявлении обвинения (ст. 172 УПК), потерпевшему или граждан­скому истцу — при первом допросе или явке к следователю (дознава­телю) (ст. 42, 44 УПК), гражданскому ответчику — при объявлении ему постановления о привлечении в качестве такового (ст. 54 УПК), понятому — перед началом следственного действия (ч. 4, ст. 170 УПК) и т.д., а во-вторых, до начала или в процессе осуществления кон­кретных процессуальных действий: при объявлении обвиняемому или подозреваемому постановления (определения) о применении к нему меры пресечения (ч. 3, ст. 101 УПК), перед осуществлением следственных действий (ст. 164 УПК): допроса, экспертизы; во время вынесения постановления о прекращении уголовного дела по реаби­литирующим основаниям, при объявлении обвиняемому об окон­чании предварительного следствия и т.д.

Базовое положение, сформулированное в ст. 11 УПК об обязан­ности прокурора, следователя и лица, производящего дознание, разъ­яснить участвующим в деле лицам их права, конкретизируется в ряде других статей УПК, регулирующих отдельные процессуальные действия и правоотношения, в частности касающиеся содержания разъяснения. Так, при прекращении уголовного дела по реабилити­рующим основаниям или при постановлении оправдательного при­говора орган дознания, следователь, прокурор и суд в соответствии со ст. 11 УПК обязаны разъяснить гражданину порядок восстанов­ления его нарушенных прав и принять предусмотренные законом меры к возмещению ущерба, причиненного гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу. Указанные органы и лица обязаны разъяс­нить гражданину порядок восстановления его нарушенньгх прав и принять необходимые меры к возмещению ущерба, причиненного гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного при­влечения к уголовной ответственности, незаконного задержания, незаконного применения меры пресечения, незаконного продолжения исполнения назначенного наказания, если такой ущерб был причи­нен после вступления в силу указанного уголовного наказания.

Невыполнение требований закона о разъяснении участникам уголовного процесса их прав и обязанностей влечет отрицательные юридические последствия. В Постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации № 8 от 31 октября 1995 г. «О некото­рых вопросах применения судами Конституции Российской Феде­рации при осуществлении правосудия» это положение четко сфор­мулировано в отношении свидетельского иммунитета, предусмот­ренного ст. 51 Конституции.

Если подозреваемому, обвиняемому(ой), его супругу(е) и близким родственникам при дознании или на предварительном следствии не было разъяснено указанное конституционное положение, — говорится в п. 18 Постановления, — показания этих лиц должны признаваться судом по­лученными с нарушением закона и не могут являться доказательствами виновности обвиняемого (подозреваемого)[312].

Дата добавления: 2015-09-07