ГЛАВА 27

В парикмахерской старику сбрили бороду и сделали красивую стрижку. Зайка купила ему темно-коричневые вельветовые джинсы и пуловер. Немного молодежный вариант, но дедушке он шел. Сразу стало видно, что, несмотря на почти столетний возраст, Бонифаций еще молодец, хоть куда. Спина прямая, глаза яркие, и никакой лысины. Немного худоват, ну да это не беда. Васька с Крошкой тоже принарядились. Кот щеголял новым ошейником, собачка была облачена в ярко-красный комбинезончик. Увидев меня, болонка радостно взвизгнула и принялась изо всей силы махать хвостом.

– Ужинать дадут? – закричала Маня. – Есть хочется!

– Тебе лучше после семи не разжимать челюсти, – послышалось из коридора, и в комнату вошел Кеша.

– Глиста в скафандре! – завопила Маня.

Я спокойно пошла наверх, надо переодеться в уютный халатик. Когда дома нет посторонних, я с огромным удовольствием хожу в пижаме или халате. Но сегодня влезу в удобную одежду, наплевав на все принятые правила поведения. Борис и К° надоели мне до зубовного скрежета и, если им будет неприятно видеть за столом даму, облаченную в неглиже, это их проблема.

– Ешь меньше, а то скоро сравняешься весом с бегемотом, – неслось снизу.

– Укропина зеленая! – бушевала Маня.

Я спокойно ушла в ванную. Слава богу, дома все, как всегда, в полном порядке.

Утром я проснулась от тишины. Часы показывали десять. Накинув халат, я, неумывшись, зевая, потопала на кухню. Сейчас попрошу Катерину налить мне кофе и оттащу чашку наверх.

Но поварихи не было. На холодильнике висела записка: «Ирка! Завтрак на плите, разогрей и подай. Поехала сама за мясом на рынок, а то ты такое г… купила, что даже Хуч жрать отказался». Рядом белел другой листок: «Катька! Вымой посуду, машина сломалась, я повезла в химчистку вещи».

Я перевела взгляд на мойку, забитую тарелками, чашками и кастрюльками. У нашей прислуги свои отношения, меня они не касаются. Полазив по полкам, я нашла кофе, насыпала его в чашку, налила кипяток, прихватила пару тостов с сыром и ушла в спальню.

Делать-то что? Ну, Полина! Кто бы мог подумать, что под маской тихой, милой, интеллигентной женщины прячется проститутка и охотница за богатыми мужчинами. К тому же она, оказывается, давно замужем за парнем с идиотским именем Бонифаций. Странно, однако, что он не значится в Центральном адресном бюро. Хотя, если подумать, то и ничего особенного. Небось живет в столице без прописки и регистрации, вот и выпал из поля зрения соответствующих органов. Это все глупости, будто в Москве каждый человек на учете, на самом деле в нашем городе полно людей, которые прячутся от милиции, потому что лучше всего затеряться в мегаполисе, где даже ближайшие соседи подчас не знают имен и фамилий друг друга.

И что делать? Поняв, что хожу по кругу, я подошла к окну и неожиданно приняла решение. Хватит заниматься ерундой, надо звонить Шлюзу.

Я вытащила бумажку, полученную от Вари, и глянула на цифры – 792… Похоже, это мобильный.

– Да! – раздался грубый голос.

– Можно Шлюза?

– Кого? – рявкнул парень. – Кто говорит?

Я быстро отсоединилась, похоже, опять сваляла дурака.

Потыкав заново в кнопки, я пропищала:

– Добрый день, позовите господина Кочергина.

– Слушаю.

– Вас беспокоит частный детектив Дарья Василь-ева.

– Кто? – изумился Анатолий.

Но я решила не сдаваться и как ни в чем не бывало повторила:

– Дарья Васильева, частный детектив.

– Короче!

Ах так! Ну ладно.

– Короче, в натуре, я знаю, где Полина Железнова! Если интересует…

– Интересует, – оборвал Шлюз, – в час дня, клуб «Красный башмачок», на входе скажешь охране, что ко мне.

Я не успела спросить адрес, как в ухо полетели нервные гудки. Ну, погоди, Шлюз.

Целых два часа я потратила на то, чтобы сразить мужика наповал. Из обширного Зайкиного гардероба был выужен красный костюм от Диора. Я не слишком люблю эту фирму и считаю огненный цвет вызывающим, но сегодня такой прикид в самый раз. Под это одеяние нельзя надевать столь обожаемые мной туфли на практичном «учительском» каблуке, поэтому я влезла в коротенькие полусапожки на десятисантиметровой шпильке.

Пришлось вопреки обыкновению воспользоваться косметикой и пенкой для волос. Вдохновенно создав на голове художественный беспорядок, я обвесилась золотыми цепочками, нанизала на пальцы штук шесть колец, полюбовалась на «икебану», потом пошла в комнату к Марусе, разгребла на столе фантики, журналы, шкурки от мандаринов, обертки от мороженого и вытащила пузырек с лаком. Наносишь его на когти, и те мигом покрываются трещинками. Вид жуткий, но страшно модный. До Москвы эта фенька еще не добралась. В качестве заключительного штриха опрокинула на себя полпузырька новинки «Живанши» с названием «Вечность».

Следовало признать, выглядела я сногсшибательно. Во всяком случае, охранник, сидевший у входа в клуб, выскочил из-за стола и бросился открывать мне дверь.

– Спасибо, любезный, – прощебетала я, расстегивая парадную Зайкину шубку из щипаной норки, – скажи, сделай милость, где тут Кочергин?

– Вы кто? – проявил бдительность секьюрити.

Быстрым движением дамы, привычной к тому, что верхнюю одежду у нее берут либо мужчины, либо прислуга, я бросила невесомое пальто на руку кланяющейся гардеробщицы, подошла к зеркалу, взбила слегка примятые волосы и отчеканила:

– Дарья Васильева, частный детектив!

Парень захлопал глазами, но я быстро обернулась и поинтересовалась капризно-тягучим голоском:

– Что же так, любезный? Толян забыл предупредить о моем визите?

– Проходите в ресторан, – обрел способность говорить юноша, – в каминный зал.

– Благодарю, душа моя, – ласково улыбнулась я и, швырнув гардеробщице десять долларов, двинулась в указанном направлении.

В помещении, заставленном столиками, оказалось на удивление много народу, причем в основном мужчин, сидевших по одному за столом. Штук пять из них походили на Шлюза. Именно таким я и представляла бывшего уголовника: полным, красномордым, короткостриженым, с отвратительно мощной шеей.

Я притормозила официанта с подносом:

– Сделай милость, скажи, где здесь Анатолий Кочергин?

– Вон там, в самом углу, возле камина, – ответил почтительно халдей.

Я переместила взгляд вправо и увидела полноватого мужика в безукоризненном костюме, явно сшитом на заказ. Как правило, у российских мужчин плечи пиджака обвисают вниз, здесь же все сидело как надо. У субъекта было холеное интеллигентное лицо, волосы красивой волной спускались ниже мочек ушей. Подобную прическу носит Константин Эрнст с ОРТ. Меньше всего личность, ловко управлявшаяся с омаром, походила на человека, носящего кличку Шлюз.

– Ты не ошибся? – спросила я у гарсона.

– Нет, – покачал тот головой, – Анатолий Николаевич Кочергин собственной персоной.

Быстрым шагом я подлетела к столику и рявкнула:

– Добрый день.

Анатолий поднял глаза и выронил щипчики, которыми только что кромсал омара. Если он и ожидал увидеть даму, то явно не такую. Памятуя, что Шлюз, разоткровенничавшись с Варей, признался в любви к стервам, я наморщила нос и капризно протянула:

– Красиво получается, вы сидите, а дама стоит. Понимаю, конечно, что лучшие годы прошли на нарах, но ведь пора бы уже и политесу обучиться!

Изумленный Кочергин показал рукой на стул:

– Прошу!

Я вздернула брови.

– Вообще-то полагается встать, отодвинуть сие сидалище и только тогда предлагать даме сесть, но, учитывая вашу крайнюю неинтеллигентность, так и быть!

Щеки Шлюза подернулись легким румянцем. Он явно соображал, как лучше поступить: воткнуть в наглую бабенку ножик для разделки рыбы или просто дать ей по башке тяжелым хрустальным графином?

Я села, небрежно швырнув на стол сумочку, и заявила:

– Закажите мне кофе с лимоном без сахара!

Кочергин даже не пошевелился.

Я наморщила нос.

– Только не говорите, что в этой низкопробной забегаловке нужно самому ходить на кухню, хотя, если учесть, как отвратительно тут поставлено дело, подобный экивок меня бы не удивил.

Тут Шлюз возмутился:

– Это дорогой клуб!

– Рыгаловка, – спокойно ответила я, – зайти противно.

– Почему? – искренне удивился Кочергин.

– Ну, хорошо, – смилостивилась я, – не рыгаловка, тошниловка, только в таком месте не следует назначать деловых свиданий, а то партнеры подумают, что дела у Шлюза пошатнулись, коли в столь дрянное место пошел!

– И что тут не так? – процедил Анатолий, ощупывая меня цепким взглядом.

– Все перечислить?

– Валяй!

Я вынула сигарету и выжидательно посмотрела на парня, тот глядел на меня.

– Ну?

– Что – ну? – окончательно оторопел Толя.

– Зажигалку!!!

Кочергин протянул мне золотой «Ронсон». Я со вздохом положила его на стол и поманила пальцем официанта. Тот мигом подлетел.

– Чего изволите?

– Прикурить.

Парень щелкнул дешевым пластмассовым «огнивом», вытащенным из кармана ливреи.

– Анатолий Николаевич, – ласково сообщила я, – дама моего положения и уровня никогда сама не станет пользоваться кресалом. А насчет клуба, ежели желаете иметь мнение светского человека, извольте. Во-первых, стоянка для автомобилей.

– Чего в ней плохого? – спросил Шлюз. – Трое охраняют, шлагбаум, будка, муха не проскочит.

– Фи, – фыркнула я, – в приличном месте о бе-зопасности авто даже не упоминают, это совершенно естественно. Только в нормальном, подчеркиваю, нормальном клубе, люди подъезжают непосредственно ко входу и отдают ключики привратнику. Остальное не их дело. Никто не заставляет девушек на каблуках, с прической и макияжем, ковылять по снегу от охраняемой стоянки до клуба. Затем, охранник у входа спокойно читал книгу, а гардеробщица вязала. Просто какой-то клуб по интересам. Зеркало плохо протерто, а на столике перед ним валялась забытая кем-то расческа. Тут явно экономят на уборщицах. Продолжать?

Кочергин кивнул:

– Лакеи плохо выглядят. У всех разные прически, и хоть на парнях одинаковая форма, обувь у них разномастная. Вон тот, идиот, вообще в кроссовках. Теперь, мы сидим у камина…

– И что? – буркнул Шлюз.

– Зола не вычищена, на доске пыль, и решетка не блестит, она должна сверкать! Идем дальше. Скатерти явно перестилали.

– Как это? – не понял Толя.

– Очень просто. Их положено стирать каждый день, но кто-то, небось жадный хозяин, решивший сэкономить пять копеек, приказал снять скатерть, встряхнуть и постелить снова, но наизнанку, сэкономил на прачечной. Салфетки тут бумажные, а не льняные, приборы из дешевого металла, тарелки самые простецкие, купленные в магазине, а не на заказ, фужеры гадостные. Похоже, их приобрели на дороге.

– Где? – окончательно растерялся мужик.

– На шоссе, – мило улыбнулась я, – если отъехать от Москвы, то в районе провинциального городка Гусь-Хрустальный вдоль обочины стоят десятки людей, продающих бокалы, рюмки и стаканы. Спору нет, продукция неплохая, вполне приемлемая для пользования на кухне. Ну знаете, кухарке захочется выпить рюмочку, или водопроводчик зайдет кран починить, дворник заглянет, надо поднести мужику! Но ставить в клубе на стол! Уж простите!

– Это ручная работа, – отбивался Шлюз.

Я рассмеялась.

– Гениальный тезис. Вы когда-нибудь встречали фужеры, изготовленные ногами? Впрочем, на мой взгляд, подобный стакан должен был стоить в десять раз дороже, чем «ручная» работа! Ну да оставим в покое эти мелочи, в конце концов, можно и не заметить, что стены тут давно не мыты, а плинтуса не протирались никогда, но еда!

– А с ней что?

– Омар!

– Омар как омар, – пожал плечами Шлюз.

– Какой сейчас месяц?

– Декабрь.

– И омар! Вам подали в декабре омара!

– Ну и что? – побагровел Толик. – В декабре запрещено есть этого гада?

– Именно, – преспокойно пояснила я, – лангусты, омары, раки, устрицы, все, кроме креветок, осьминога, мидий и кальмаров, всех обитателей глубин следует есть только в те месяцы, которые не имеют в названии буквы «р». А именно, май, июнь, июль, август, вот в сентябре уже не надо.

– Почему?

– Милейший, вы можете прилюдно испортить воздух?

– Нет, – ответил ошарашенный Шлюз.

– И почему?

– Ну, это не принято…

– Вот-вот, устрицы тоже не принято есть в де-кабре.

– Но их же продают! И все едят!

– Семечками тоже торгуют, и народ их лузгает. Но в элитарном клубе свои порядки. Кстати, вам принесли к омару красное вино.

– Не годится?

– Как кирзовые сапоги балерине. Да еще налили в графин.

– Нельзя?

– Вино следует подавать в бутылке и открывать в присутствии гостя. В графин наливают только водку, да и то этот деревенский шик давно не в моде. Кстати, я не советую в гостях пробовать напиток из графина.

– Почему?

– Скорей всего хозяева, если они, конечно, не разбогатевшие торговцы куриными лапами, постеснялись поставить на стол неполную бутылку, недопитую вчерашними гостями и перелили остатки в графин. Получилось прилично и очень экономно. Мой совет – не пользуйтесь этим клубом.

Багровый Шлюз щелкал щипчиками для разделки омара, потом процедил:

– Посидите тут секунду, – и ушел.

Я расслабилась. Разыскивая адрес клуба «Красный башмачок», я позвонила Ленке Абдуловой. Ленка держит агентство, которое занимается наймом рабочей силы для ресторанного бизнеса.

Она, естественно, мигом сообщила необходимые координаты и фамилию владельца заведения: Кочергин Анатолий Николаевич. Представляю, какие разборки он сейчас устроит!

Через секунду в зале началось лихорадочное движение. К столику подлетело сразу трое лакеев. Мигом переменили скатерть, положили полотняные салфетки, поставили серебряный кофейник, чашки…

Синий от злости Шлюз сел на свое место и поинтересовался:

– Вы явились сюда, чтобы рассказать про клуб?

– Нет, любезный! До меня дошли слухи, будто вы ищете Полину Железнову…

– Верно.

– Могу указать ее местонахождение.

– Сколько?

Я вытащила из сумочки платиновую кредитку и постучала ею по столу.

– Дорого, мои услуги стоят дорого!

Шлюз покосился на карточку и процедил:

– Сколько?

– Сто тысяч.

– С ума сошли?

– Не хотите, не надо, – с достоинством ответила я и спрятала кредитку, – прощайте.

– Погодите, пятьдесят тонн и договорились, – быстро сказал Анатолий.

Я усмехнулась:

– Уважаемый, я не торгую на рынке рыбой и, честно говоря, никогда не пыталась заниматься этим бизнесом. До свидания!

– Хорошо, – быстро сказал Шлюз, – только сначала информация, потом бабки!

– Право, смешно!

– Сколько времени понадобится, чтобы найти Полину?

– Как только доллары окажутся на моем счету, мигом скажу, где она.

– Поехали, – коротко бросил Толя.

– И куда же?

– Ко мне. Дам наличкой.

– Нет, дорогой, не пойдет.

– Почему?

– Я слишком долго занимаюсь своим бизнесом, чтобы доверять такому человеку, как вы. Возьму денежки, сообщу требуемое, а на выходе два мальчика отнимут все. Нет, только через кредитку.

– За кого вы меня принимаете? – начал Толя.

Я махнула рукой:

– Ей-богу, не стоит передо мной раздувать щеки, бессмысленное занятие. Перечислить все ваши судимости и сроки? Рассказать, как вы нанимали Полину у Молокова? Припомнить про триста тысяч? От души могу посоветовать не прятать бумажку с шифром от сейфа на видном месте и, если собираетесь выпивать в присутствии проститутки, даже элитной, всегда внимательно посмотрите в бокал. От клофелина на поверхности любого спиртного образуется малозаметная пленочка. Исключение составляет шампанское, но что-то мне подсказывает, что вы не пили его!

Кочергин не выдержал:

– Не слишком ли ты много знаешь? А то ведь таких и убивают! Откуда взяла про клофелин? Варя растрепала?

Я дернула плечом:

– Кто? Варя? Не знаю такую. А откуда узнала? Ха! У женщин свои секреты. Что, разве я не права? И потом, без меня вам не обнаружить Полины, ведь до сих пор не нашли девушку? Кстати, я не болтлива, сами понимаете, занимаясь подобным ремеслом, нельзя иметь длинный язык. Так что в ваших интересах не устранять меня, а оберегать и лелеять. Кроме того, я способна решать многие деликатные дела, я вхожа в такие дома, куда вас не впустят, следовательно, иметь меня в качестве знакомой более приятно, труп не сумеет помочь в щекотливой ситуации, а детектив Дарья Васильева способна на многое.

– Давайте реквизиты, – буркнул Шлюз.

Я протянула листочек. Кочергин достал сотовый и буркнул:

– Иди сюда.

Появился паренек в отличном темном костюме. Кочергин сунул ему прямоугольничек.

– Сто тысяч положить сюда немедленно, сам свези, быстро.

Мальчишка кивнул и испарился. Следующие полтора часа мы провели, обсуждая клуб. Я рассказала о том, кто такой сомелье и зачем нужен метрдотель, отдельно поговорили об эстрадной программе… Словом, время пролетело почти незаметно, и хотя я, пробуя кофе, скорчила гримасу, следовало признать, «арабику» сварили почти хорошо, да и пирожные оказались свежими, с нежным кремом.

За окном стемнело, на город спустился ранний декабрьский вечер, когда ожил мобильник Шлюза.

– Деньги на счету, – сообщили Кочергину.

Я вынула свой телефон, спокойно набрала номер банка, услышала голос управляющего и спросила:

– Андрей Евгеньевич? Добрый день, Даша беспокоит.

В деньгохранилище мало таких клиентов, как наследники Макмайера, поэтому собеседник мигом воскликнул:

– Дарья Ивановна, приятно, очень приятно слышать ваш милый голосок.

Еще бы ему не радоваться.

– Чем могу служить? – щебетал управляющий.

– Сделайте одолжение, попросите своих подчиненных проверить состояние нашего счета, меня волнует последнее вложение, когда оно было сделано?

– Ради вас, дорогая Дарья Ивановна, – верещал Андрей Евгеньевич, – сам разузнаю. К сожалению, придется секунду подождать.

– Хорошо!

Кочергин без слов барабанил пальцами по столу, я также молча смотрела на его руку.

– Сто тысяч буквально десять минут назад перевел анонимный источник, – ответил наконец управляющий, – вообще говоря, мы не имеем права сообщать подобную информацию по телефону, но для вас делаю исключение.

– Ну, – рявкнул Кочергин, – убедились? Говори.

– Она мертва, – спокойно сообщила я, – велите подать еще кофе.

Дата добавления: 2015-09-05