Каландрилл не мог бы сказать, кто из тех троих произнес эти слова, ибо их губы шевелились в унисон.

Ты хочешь избежать его суда?

Ты надеешься пройти мимо нас?

Вопросы прозвучали как раскаты грома.

Лошадь Каландрилла встала на дыбы, но тут он почувствовал на себе руки Брахта, бесцеремонно стаскивавшие его с седла. Аномиус яростно взвизгнул и собственным огнем отразил огонь, посланный на него шестью поднятыми вперед дланями. Каландрилл в страхе упал рядом меченосцем, лошади заржали и бросились прочь от того места, где бледный свет столкнулся с красным и раздался взрыв. В воздухе запахло горелым. Брахт бросил Каландрилла за тюки соломы около реки, и ему показалось, что его легкие вот-вот разорвутся от нестерпимого жара. В воздухе стояла вонь, а камень жег ему грудь.

И вдруг на землю опустилась необычная, ненастоящая ночь, от которой веяло затхлостью, а в ней двигались тени разъяренных существ, они всхрапывали, били друг друга кинжалами, и глаза их горели красным огнем. Облако, вызванное колдовством, заслонило собой солнце; единственным освещением был яркий белый свет, горевший над тремя фигурами. Каландрилл знал, что это колдуны, люди тирана, посланные из Нхур-Джабаля, а тот, что постоянно рос, изменяя формы, и вступил с ними в схватку, был колдовским порождением Аномиуса; воздух звенел от их неестественных криков. Ужасная битва разворачивалась в темноте, посреди необычных вспышек света — страшная и изнурительная. Рука Брахта подталкивала его за плечо вперед, подальше от стогов сена и поближе к воде. Аномиус закричал то ли от боли, то ли от ярости. Затем черные лохмотья с шипеньем упали на камни, стало проясняться, и наконец опять выглянуло солнце, только теперь оно было оранжевым, наполовину спрятавшимся за вершины гор. Колдуны тирана стояли перед Аномиусом. Один из них, тот, что был выше всех, держался за бок, словно раненый. Аномиус рычал с перекошенным в дикой ярости папирусным лицом, поднимая обе руки вверх.

Огонь вырвался у него с кончиков пальцев, и раненый колдун застонал и закорчился в пламени, которое тут же сожрало его, на камни посыпался лишь черный пепел. Оставшиеся двое ответили Аномиусу залпом ослепительного света, и колдун отлетел назад, прячась за стеной огня, преградившей путь свету. Казалось, что вместе с этим огнем он увеличивается в размерах, становясь похожим на голема, которого он сам создал, массивным и неуклюжим, получеловек-полуживотное, с горящими волосами и руками, из которых вырывалось пламя; сила его постоянно росла, и два оставшихся колдуна, спотыкаясь, отступили, заклятьями защищаясь от его колдовства, а он с ревом шел на них.

Свет и огонь столкнулись вновь. Солома, за которой только что прятались Брахт и Каландрилл, загорелась, и снопы искр взмыли высоко в небо, а на близлежащих домах загорелась соломенная крыша. Брахт резко потянул Каландрилла назад, еще ближе к воде, и Аномиус в ярости повернулся к ним, протягивая вперед руку. Огонь вырвался из его пальцев, и Каландрилл, защищаясь, поднял руки, не замечая, что держит в них камень, оказавшийся бессильным перед этой всепожирающей силой колдуна.

Он застонал, объятый пламенем, и сквозь рев огня услышал крик Аномиуса:

Дата добавления: 2015-09-07