Озарение. Варлам привозит Милу на своём чёрном коне с огненной гривой в снежное царство

Варлам привозит Милу на своём чёрном коне с огненной гривой в снежное царство. У главного дворца их останавливает один из командиров. Варлам слезает с коня, отходит с ним в сторону. Выслушав взволнованный рассказ командира, Варлам сломя голову несётся во дворец. Влетает в спальню, где на широкой ледяной кровати лежит изнемогающий физически и убитый горем Лейф. Увидев сына, он приподнимается и выдыхает с успокоением. Варлам медленно подходит к нему, рассматривая его бледное лицо, осторожно садится на фиолетовую простынь и подавленно произносит: «Мне сказали, что произошло…» Варлам закрывает рукой лоб и глаза, задумываясь. Но в следующее мгновение он не выдерживает, нервно вскакивает с кровати, начинает ходить взад-вперед по комнате, приговаривая: «Да как же так получилось, что вы не поймали его, не узнали, кто это?» Лейф вспоминает, пытаясь побороть одолевающую его слабость: «Стража сразу тоже не поняла, что к чему, и он успел хорошенько меня покалечить. Но самое омерзительное – так изуверски лишил жизни Бикенти…»

Варлам обрывает его: «Ты обрати внимание на то, что Бикенти сам всегда хотел быть Безумным. И кто же мог так неимоверно жестоко и в то же время иронично над ним пошутить? Использовать для отвлечения внимания его… уже… неживое тело? Кто такое мог сделать?!»

Лейф: «Тот, кто ещё и расположение наших тайников хорошо знал».

Варлам: «Тогда это мог сделать только Шерапонт! Но я думал, что он тоже уже вне нашей магической игры… Это уже не магия, а мистика какая-то!»

Лейф: «На мировой арене тоже… Просто мистика какая-то происходит! Маги Страсти решили исправиться и объявили нам заранее, что собираются помериться с нами силами. И, если мы хотим избежать их подлого внезапного нападения, можем принять сражение на нейтральной территории. Мы решили раз и навсегда проучить Магов Страсти, и наперекор всем древнейшим заветам и традициям, наперекор всем вековым мировым договорам, в конце концов объединиться с другими народами против них. Но юмор в том, что…»

Варлам: «Они объявили подобное не только нам».

Лейф: «Да, как выяснилось. А так как нейтральная середина – общая для всех, сражения будут проходить в одном месте…»

Варлам: «Да, да, я понял – и в одно время. Все там будем. Только Маги Солнечного Света как всегда с краю и не причём… Ни разу ещё ни с кем не воевали…»

Лейф: «Думаешь, Маги Страсти пригласили всех, за исключением наших старых мирных светлячков?»

Варлам (с усмешкой): «А мы и светлячков позовем, чтоб им не обидно было!»

Лейф: «Да не трогай их. Нас и так уже много. А Маги Солнечного Света нам только обузой будут. Сражаться они не умеют… Полностью поглощены миром звёзд и планет…»

Варлам: «Да. Они больше в том мире живут, чем в этом. У них тоже нет гармонии в жизни. Пока…»

Варлам спускается по ледяным ступенькам из хором отца, подходит к Миле: «Муза правду говорила. Небывалое сраженье все-таки будет. Только вот… Мой отец очень плохо себя чувствует. И наши войска придётся вести теперь мне, как главному полководцу. Я больше всего этого не хотел, поверь мне… Но уже ничего не изменишь».

Мила (с состраданием): «Мне очень жаль… Что же случилось с твоим отцом?»

Варлам: «Он болен. Но он поправится со временем, победит своё недомогание… Он настоящий воин!»

Мила (взволнованно): «А ты?.. Ты принимал когда-либо участие…»

Варлам: «Мила… Моя задача – руководить. Непосредственно в этом сумасшедшем бою я участвовать не обязан».

Мила: «Зачем врёшь?»

Варлам: «Да не вру. Я ещё сам не знаю. Сейчас буду это продумывать…»

Варлам ведет Милу в дворец из ледяных скульптур в давящем молчании. Его вдох переходит в её выдох. Варлам осторожно кладёт ей руку на плечо и, словно пытаясь развеять атмосферу, бодро говорит: «Ты знаешь, а ведь это я попросил оставлять пока такой климат. Мороз всегда какую-то свежесть мыслям придаёт… А ещё мне все время казалось, что в льдинках и северном сиянии лежит ключ к разгадке происходящего безумства. Вот я смотрю на них и как будто не раскрываю эту тайну, а вспоминаю. Но, как всегда, чем больше стараюсь, тем хуже получается».

Мила: «Ничего себе... Со мной происходит нечто похожее… Я постоянно до чего-то важного додумываюсь, когда смотрю на радугу. Или на этот хрустальный браслет. (Показывает Варламу браслет на своей руке.) Мне его наш великий учитель подарил, кстати, когда мне впервые предрекали эти приключения. Он сказал мне тогда, что эти хрусталики – как наши души. В зависимости от внутреннего состояния и «точки зрения», они переливаются разными цветами, пропуская сквозь себя свет окружающей жизни. Но то, что на самом деле происходит вокруг через них узнать почти невозможно. Ведь ты же не заставишь разложившиеся цвета собраться обратно в первоначальный свет». Варлам заворожено смотрит на браслет. Мила облокачивается на одну из ледяных статуй, составляющих стены дворца. Статуя поворачивается и, как дверь, открывает проход в спальню, где ночевала Мила. Опомнившись от удивления, Мила замечает, что белая дикая роза, которую она оставила в ледяной вазе, всё ещё благоухает: «Смотри, наш цветок всё ещё цветёт. (Воодушевлённо поворачивается к Варламу.) Этот цветок для меня так дорог, Варлам… Когда ты мне его подарил, я тебе рассказала, что он символизирует для меня суть жизни… Тоже отображает душу… Лепестки в нём как оттенки чувств внутри нас собранны… целительным нектаром… Ты помнишь?» Варлам окидывает очарованным взглядом цветок, звук её слов отдаляется, но переливы света хрусталя, льда и очертания цветка становятся ярче, его глаза вспыхивают ярким зелёным светом. Варлам разворачивается к Миле, озаренный новой идеей: «Да Мила! Мы так и сделаем!» Подхватывает её, кружит, в избытке эмоций целует её лицо несколько раз.

Варлам идёт быстрым шагом с командиром его войск, встретившим его у дворца Лейфа.

Варлам: «Сейчас я постараюсь доходчиво обрисовать сложившуюся ситуацию и разъяснить дальнейший план действий. Нам немедленно нужно отправить гонцов ко всем полководцам. А тебе предстоит очень важная миссия. Поедешь к Магам Солнечного Света. Я же с хорошим войском отправляюсь к Гордею переманивать его на нашу сторону».

Командир (в недоумении): «Гордея… на нашу строну… против Гордея?»

* * *

В чёрном каменном зале, стены которого обволакивает лава, на рубиновом троне надменно восседает Гордей, слушает Варлама довольно спокойно, без неприязни, но и без извинений.

Варлам категорично заканчивает свою речь: «Должно сработать».

Гордей (меланхолично): «Мне от ваших игр теперь ни горячо, ни холодно. Я не собираюсь сражаться, не вижу в этом абсолютно ничего выгодного для себя и значимого».

Варлам, закипая внутри: «Если ты действительно хочешь сделать что-нибудь значимое – так возьми, чёрт тебя твой страстный побери, хоть отрядик и, когда мы начнем наступать – присоединяйся!»

К ним заходит Розалия, с изумлением смотрит на собеседников, получает такой же удивлённый взгляд Варлама в ответ, неловко улыбается, наверно, вспоминая предыдущие встречи.

Розалия, загадочно прищурив глаза: «Вы уже тут пять минут разговариваете… А ещё оба живы! Неужели подружились?..»

Варлам, мгновенно сориентировавшись, что к чему, с нотками иронии по-дружески заявляет ей: «Нет пока… Гордей сопротивляется. Он тут, понимаешь, сам заварил такую лаву… А теперь не то, чтобы расхлёбывать – смотреть на неё не хочет!»

Розалия пронзает Гордея насмешливым, решительным взглядом, как будто предвкушая сладкую месть. Она плавно и грациозно подходит к Варламу.

Розалия: «А может, я чем помогу?.. Ты только расскажи мне, Варлам… Что конкретно он расхлёбывать не хочет?..»

* * *

В ледяном дворце в своём зимнем саду Мила украшает травинками и посыпает ягодами стол, наполненный блюдами из овощей и фруктов, окутанный паром. Она поворачивается в танце, замечает, что у двери на неё заворожено смотрит Варлам. Мила, немного волнуясь, подходит к нему, подаёт бокал с напитком. Варлам, замученный жаждой с дороги залпом выпивает бокал. Но потом, его как током дёргает: «Ты ведь не хочешь, чтобы я шёл в бой, да? Что это было?! Вы таким образом умеете усыплять Мага на несколько дней?..»

Мила сначала смотрит на него с обидой, потом отворачивается к окну.

Варлам с тяжёлым вздохом подходит к ней: «Неужели я действительно уже всё на свете начал подозревать? Мила, прости, пожалуйста». Берет её руку.

Мила: «Пока рано прощаться». Сжимает его кисть в ответ и уходит.

Дата добавления: 2015-09-06