Переплетение

Варлам сидит в ванне, залитой солнечным светом в шарообразной комнате, переливающейся золотистыми оттенками. К нему подходит мужчина с чёрной кожей, но так сильно излучающий золотой свет, что почти сливается с интерьером. Он держит в руках светящееся масло, осторожно окутывает им голову Варлама и поясняет: «Сейчас у тебя начнут уходить негативные воспоминания, стремления и размышления». Варлам, улыбаясь: «Без них мне совсем скучно станет…»

Маг Солнечного Света: «Не волнуйся, со временем это пройдёт».

Варлам постепенно расплывается во всё более блаженной улыбке. Но это райское наслаждение прерывает влетевший Шерапонт.

Прямо с порога шепчет: «Простите, Ваша Светлость, мне срочно нужно поговорить с Варламом наедине!»

Варлам: «О, это Шерапонт, друг мой! Как я рад его видеть!»

Маг Солнечного Света: «Нам нужно закончить процедуру».

Шерапонт: «Нет, это не терпит отлагательств!»

Варлам: «Мой добрый дядька Шерапонт!»

Маг Солнечного Света: «Только если вы мне обещаете, что будете говорить исключительно о хорошем!»

Шерапонт: «Конечно, конечно!»

Маг Солнечного Света выходит из комнаты.

Шерапонт приближаясь к Варламу, говорит, чётко выделяя каждый звук: «Мне очень жаль, Варлам… По несчастному случаю Людмила пала жертвой битвы на корабле».

Сладкая улыбка сходит с лица Варлама: «Подожди-ка… Ты что говоришь такое? Как такое может быть?!..»

Шерапонт: «Я сожалею…»

Варлам: «А ты вообще откуда это можешь знать?!»

Шерапонт: «Мне предоставили честь передать тебе эту пренеприятнейшую весть».

К Варламу начинает возвращаться магия, Магия Страсти. Он встаёт из ванны, от его обнаженного тела исходить красное свечение, затмевающее золотой свет.

Варлам, направляясь к Шерапонту: «Бикенти не мог такого допустить!»

Шерапонт осторожно увиливая от него: «С ним тоже всё не слава богу!»

Варлам хватает его за грудки, прижимает к стенке: «Ты, гад, с ними тогда удрал! Сам-то как спасся?!»

Шерапонт толкает его ногами, удирает. Варлам метает в него все самые тяжёлые предметы, с львиной силой разносит всю комнату. В полном разгроме наклоняется за ванной, в которой его только что натирали маслом. Позади Варлама стоит Маг Солнечного Света с золотой плитой в руках. Варлам поднимает ванну, выпрямляется, ударяется о плиту головой и, потеряв сознание, падает.

Маг Солнечного Света: «Что же вы наделали! Первая негативная фраза, которую вы адресовали Варламу, въестся в его сознание как чёрные чернила в чистый лист!»

Шерапонт (воодушевлённо): «О! Простите! Я, честное слово, не знал!»

Варлам приходит в сознание на широкой золотистой кровати. Шерапонт сидит рядом, ухаживает за ним весь побитый. Варлам сразу хватается за виски, морщится как от нестерпимой боли.

Шерапонт: «Тебе что-то ужасное пришло в голову?»

Варлам не отвечает.

Шерапонт: «О происшедшем с Людмилой?»

Варлам с пренебрежением смотрит на него: «А тебе-то что?!»

Шерапонт: «Мне просто интересно… Ты сам всё всегда исследуешь и проверяешь... Почему же ты в этот раз вот так просто поверил тому, кто сказал тебе эти ужасные новости?»

Варлам: «А почему мне это кто-то должен говорить? Я и сам знаю!»

Шерапонт поворачивается, чтобы взять бокал, довольно улыбается, подаёт напиток: «Вот, выпей, тебе прописали от душевной боли!»

Варлам: «Уйди! Не хочу ничего!»

Шерапонт: «Да это же твой любимый отвар из мухоморов… По твоему рецепту…»

Варлам: «С мухоморами?»

Шерапонт: «Без, конечно!»

Варлам вдыхает дым: «Да?.. Дай сюда!»

Мила сидит на верхней палубе корабля под звёздами. Она очарованно смотрит на Магов Музыки, которые как будто всем своим существом создают очередной музыкальный шедевр. От их инструментов исходят голубые лучи, похожие на электрический ток, и устремляются к звёздам. Весь корабль вдохновлено раскачивается в такт музыке. Мила, успокоенная и плененная звуками мелодии, тоже плавно покачивается, наслаждаясь этой необычной ночью.

Иринарх, который сидит рядом с Милой за столиком, смотрит на неё с затаённой улыбкой. Но глаза его, в противовес этой улыбке, переполнены какой-то глубокой тоской. Такой тоской, как у собаки, давно потерявшей своего хозяина, но ещё не до конца потерявшей надежду его найти. Мила внезапно замечает этот взгляд и от удивления даже немножко вздрагивает. Иринарх подаёт ей руку, приглашая танцевать. Она оглядывает палубу. Осознав, что она единственная девушка среди присутствующих мужчин, смущённо качает головой. К ней подкрадывается голубое свечение, окутывает её ноги, она всё же берёт руку Иринарха и сдаётся магии танца. Мила с Иринархом делают несколько зажигательных па и мелодия заканчивается.

Маги Музыки хлопают ей: «Нас сегодня поддерживает великолепная танцовщица! И ежели сестрица при красоте такой и петь ты мастерица?..»

Мила (смущённо): «Вы знаете… Я далеко не Маг Музыки… Но я, действительно, всегда тайно мечтала спеть с вами!»

Маг Музыки, окутывая Милу голубым светом: «Так, значит, сегодня, твоя мечта исполнится!»

Музыканты издают возгласы восторга и разражаются бурными аплодисментами, подбадривая Милу. Когда аплодисменты стихают, Мила, украшенная так идущим ей румянцем, немного дрожа от волнения, запевает две первые строчки своей песни.

Маги Музыки по очереди вступают в канон, один за другим, повторяют ещё не оконченные первые строки песни. И, завершая канон, все музыканты ещё долго держат последнюю ноту, разложенную на множество голосов. Мила, словно пронизанная током Магии Музыки, поражаясь, как же необыкновенно красиво с Магами Музыки звучит её песня, подпрыгивает в своём ликовании.

Маги смеются и лихо ударяют по своим инструментам.

Мила, уже раскрепощённая, звонко и душевно начинает вести свою песню. Ей подпевают Маги своими глубокими низкими голосами.

И когда запевают Маги Музыки очень низко, кадры с гуляньем на корабле плавно сменяются совсем другой контрастной сценой.

Зелёные, горящие вдохновением глаза поющей Милы, плавно переходят в зелёного демона, образовавшегося из густого пара, который медленно выходит из бокала Варлама. Варлам жадно выпивает ещё один глоток, пошатывается и его отталкивает в другой конец комнаты. Вся комната, тёмная и мутная, качается как корабль. Предметы в комнате как будто оживают и ещё больше толкают Варлама из стороны в сторону. Волосы и одежда Варлама постоянно развиваются, словно они находятся в воде. И низкие ноты, которые поют Маги Музыки в комнате Варлама, тоже как будто проходят через воду и становятся гулкими и невнятными. Когда поёт Мила, эти мучения опять сменяются весельем на покачивающемся корабле. Потом поют Маги свою низкую партию – и продолжается пытка Варлама, окружённого мутными демонами, плавающими в воздухе и пронзающими его тело, словно электрошоком. Этот контраст сцен постепенно усиливается, достигает кульминации на припеве. В конце припева Варлам уже не в силах выдержать такого терзания души и тела, падает. Эффект мутной воды вокруг Варлама исчезает на последнюю ноту песни Милы.

Варлам лежит на полу, прислонившись головой к кровати. Дверь открывается. В комнату к нему заходит Розалия, с огнём в глазах, усмешкой и состраданием смотрит на него: «Варлам, бедненький! Тебе тут и правда настоящее чистилище устроили!»

Варлам открывает глаза, смотрит на приближающуюся к нему грациозную фигуру. Но на его лице словно написано: «Кто это? Где я? Что я здесь делаю?..»

Розалия с яростно пульсирующими горячей кровью висками, серьёзным, даже мрачным тоном: «Варлам, не дури, говори: нашёл наш подземный мир, да? Что ты хочешь сделать с нашим подземным раем?»

Он пытается выдавить из себя какие-то звуки, но у него даже «мяу» не получается.

Розалия насмешливо улыбается, вздыхает, плавно наклоняется к нему: «Ну, мой хороший, ну должна же быть у тебя с собой какая-то карта, схема, ну хоть что-нибудь, чтобы вспомнить всё после очищения сознания!» Без излишних в таком порыве страстей рассуждений Розалия снимает с Варлама всё, что могло бы скрывать какую-то тайну. Но убедившись, что он действительно не хранит ничего, чтобы могло ей помочь, Розалия производит глобальный розыск в комнате, которая буквально загорается её предприимчивой деятельностью. Тонким ножом она ловко взламывает замки всех предметов мебели, попадающихся ей на глаза, оставляя их в такой же обескураживающей открытости и наготе, как и Варлама, лежащего в самом центре этого творческого до неприличия беспорядка. Но её увлекательное занятие останавливают приближающиеся к комнате шаги. Пламя её предприимчивости внезапно тушится с наплывом этих звуков, и от этого на мгновение угольки её чёрных глаз с отчаянным шипением покрываются дымом.

Розалия взволнованно поворачивается к Варламу: «Похоже, твои светлячки опомнились!.. (Но после секунды раздумья, Розалия опять загорается страстной улыбкой.) А если ты занят познанием страстной половины своей сути? Они ведь не посмеют тебя отвлекать?!» Розалия вся переполняется своей магией, окутывает этим пламенем Варлама, садится рядом с ним на пол так, чтобы сзади казалось, что они действительно «заняты».

Женская рука начинает рисовать их очертания. Розалия проводит нежно пальцами по волосам Варлама, обнимает его за плечи. Карандаш ломается. Рука, рисующая эту сцену достаёт нож, нервно точит его. Чтобы выразить искреннюю страсть, Розалия прижимает обнажённое тело Варлама как можно крепче к себе, позабыв, что по-прежнему держит в руке нож. Варлам вздрагивает от боли. Рука, рисующая их изображение и рука Розалии параллельно убирают нож. Карандаш делает последние штрихи этого сюжета, картина переходит в реальную сцену. Дверь в комнату открывается, заходит Мила с воплем: «Силы Живой Природы!» Рисунок нервно разрывается на части, сминается в комок, подлетает и приземляется в светильнике, внутри которого горит маленькое солнышко. Камера разворачивается. Выбросив ком бумаги, в экзотическом цветущем оазисе Мила мельком смотрит презрительным взглядом на Варлама, опускает глаза и отворачивается.

У Варлама уже получается выговорить какие-то слова: «Я… это… тут…»

Мила: «Ты это тут так очищаешься для обряда, да?»

Варлам, ещё очень бледный и обессиленный: «Ну… в общем… да…»

Мила: «А кто же тебя до такого состояния-то довёл?»

Варлам: «Кто довёл?.. Ты, Мила…»

Мила: «Да я только приехала!»

Варлам: «Мила… А как же ты приехала? Ведь ваш корабль, мне сказали, потерпел крушение!»

Мила с удивлённым возгласом: «Что?! Да кто ж тебе такое сказал?..»

Она начинает собирать яркие экзотические травинки оазиса.

Варлам судорожно вспоминает: «Кто сказал?.. Шерапонт… Он мне ещё чего-то в бокале подмешал… Какой-то эфирный напиток… Мне ведь сознание очистили. И у меня в голове была только эта единственная ужасная мысль о тебе… А больше я ничего не понимал, что происходит…»

Мила (с иронией): «Да… в некоторых ситуациях, особенно страстных, понимание даже мешает…»

Варлам: «Мила... Я, честное слово, чуть концы не отдал! Я даже пошевелиться не мог! Ты же сама видела, что я в сознание пришёл несколько минут назад!..»

Мила, подарив ему только наигранный равнодушный взгляд, кладёт только что собранные травинки в кувшин с водой и ставит этот кувшин на солнечный светильник.

Варлам: «Да какого же дьявола Шерапонт такое сделал?! Мне ведь жертву поджигать скоро! Мог бы сорваться весь обряд и от этого пострадали бы все Маги Страсти!»

Мила: «Подумаешь, пришлось бы им раздать половину своих земель за невыполнение обряда... На следующий же неделе отвоевали бы обратно...»

Мила протыкает ножом себе палец, нажимает на него, капает капельки крови из пальца в кувшин, подаёт Варламу напиток.

Мила: «А Шерапонт — это вообще... своеобразная личность! У него творческий потенциал просто ключом бьёт… Жалко только, что не в ту сторону направлен. Он свои счёты, наверное, с тобой хотел свести. Он вообще слишком много своевольничает. Даже у Гордея от него мигрень. Наверно, сейчас на переговорах Гордей будет за него извиняться».

Варлам: «Извинятся они, или не извинятся, а планы их таким состоянием я точно попорчу!» Заливается дьявольским смехом и продолжает: «Мне вот только жалко, что я магию в такой ответственный момент контролировать не смогу…»

Мила: «Сможешь ты магию контролировать... Сейчас напиток усвоится и стабилизирует твоё сознанье».

Варлам смотрит на напиток, потом на Милу. Опускает глаза, опять поднимает и протягивает ей руку. Мила смотрит на неё и, поколебавшись, кладёт на неё свою.

Варлам: «Спасибо».

Мила садится рядом с ним.

Мила и Варлам какое-то время просто спокойно сидят в небольшом оазисе среди пустыни, рассматривая на фоне песчаных гор пышную и сочную растительность и крохотные звёздочки, мерцающие на их листьях.

Варлам первый решается прервать молчание: «Как вы доехали?»

Мила: «Ты знаешь… Очень интересно было провести время на роскошном корабле и быть единственной девушкой среди мужчин – столько внимания!» Мила улыбается, довольная своей мстительной фразой.

Варлам: «С Таинственными Магами?»

Мила: «И с Магами Музыки».

Варлам: «Да? А ты знаешь, что, чтобы искоренить все глупые шутки про их ориентацию, Маги Музыки путешествуют исключительно с представительницами своего Прекрасного пола…»

Мила: «Ну и что?»

Варлам: «Раз ты говоришь, что были одни мужчины, значит с вами не было Магов Музыки…»

Мила: «Но я же видела! Они пели и играли… Кто мог так играть, если не Маги Музыки?..»

Варлам: «Может те, что путешествуют исключительно в мужской компании?.. Таинственные Маги, например…»

Мила (недоверчиво): «Хочешь сказать, что на корабле со мной были только Таинственные Маги?..»

Варлам: «Да. Ведь это чисто мужской род… Ты же знаешь, у Таинственных Магов вообще не рождаются девочки. И как мальчики без дам у них рождаются – тоже глубокая тайна и большой секрет! Знаешь в чем?»

Мила, немного нервничая: «Ты хочешь именно сейчас об этом поговорить?..»

Варлам: «Ты не хочешь?»

Мила: «Нет…»

Варлам: «Вот о таких простых несоответствиях никто не хочет говорить. И даже задумываться!» Пристально смотрит на неё, улыбается её возмущённому взгляду в ответ.

Варлам: «Наверное, ты задумывалась…»

Мила: «Конечно. На самом деле, столько нераскрытых тайн в нашем мире…»

Варлам: «Какая тайна тебя сейчас больше всего интересует?»

Мила: «Ну, например, о потере магии».

Варлам, поддерживая её интерес: «О потере магии?»

Мила: «Да. Вот смотри: мы контролируем магию, просто перенаправляя внимание. Для нас это настолько естественно, что обычно мы об этом даже и не задумываемся. А когда начинаешь задумываться… или эфирных напитков попробуешь… (Укоризненно смотрит на Варлама.) Получается хуже. Значит, наперекор общему убеждению, всё-таки могут создаться условия, при которых возможно потерять магию. Может, что-то подобное и произошло с Проклятыми?»

Варлам кивает головой: «Все мои исследования с ними связанные подтверждают твои слова. А ещё я почти уверен, что можно не только укрощать, потерять, но и научиться магии».

Мила (воодушевлённо): «Здорово! А может, не только у трёх народов, у всех нас была ещё какая-то магия?»

У Варлама появляется здоровый румянец, ему становится значительно лучше от напитка и приятной беседы: «Возможно. И возможно как-то связаны эти магии были… Потому что, смотри: мелодии Магов Музыки отражаются от звёзд… А звёзды – это уже Магов Солнечного Света дело! И вот вы, Маги Живой Природы, совсем не можете без маленьких жучков, червячков, пчёлок в своём саду обойтись… А они какие-никакие, но уже животные…»

Мила: «Да, интересно… (С упрёком.) Вот у тебя так много идей, а никому ничего не рассказываешь».

Варлам: «Тебе рассказываю. Иногда».

Мила: «Очень иногда. Ничего не зная, я даже заложить тебя не смогла, когда меня Маги Страсти пытали. Вот что ты там у них, кроме изучения Проклятых в подземелье делаешь?»

Варлам откладывает кувшин в сторону, в замешательстве не знает как себя вести: «Тебя пытали?! Какой кошмар!.. Они ничего тебе не повредили?»

Мила: «Ты уклоняешься от темы. Что ты делаешь в Пещерах Проклятых?»

Варлам, обнимая одной рукой Милу за плечи: «Мила… Солнышко ты моё… (Вздыхает.) Ну если тебе так хочется узнать про подземелье… В общем… По большому политическому счёту там делать, конечно же, нечего! Но вот для удовлетворения своего любопытства там просто раздолье: и тебе пещеры, и Проклятые и Таинственные Маги. И я думаю, что разгадал их таинственность…»

У Милы аж перехватывает дыхание: «Ух-ты!.. Это как-то с музыкой связано?.. Давай, выкладывай!»

Варлам: «А зачем тебе?»

Мила: «Как зачем? Всем интересно!»

Варлам, сияя зелёным огоньком своих глаз: «Мила, понимаешь… Ты всегда должна знать, для чего тебе нужна та или иная информация. Что тебе это даст… Просто любопытство часто заканчивается печально». Целует ей руку.

* * *

Закат. Яркое, горящее жёлто-оранжевым светом солнце, как жемчужина, окутано ракушкой фиолетовых облаков на фоне насыщенного голубого неба. Бикенти с Аравеллой стоят у перил огромного ледяного балкона одного из дворцов. Под ними – искрящиеся снежные сугробы, над ними – переливаясь пастельными тонами, плывут облака. Их очертания отражаются в глазах Аравеллы. Она восхищенно смотрит на облака, спрашивает Бикенти: «Это ты делаешь?» Бикенти улыбается, кивает головой и продолжает дарить всё своё внимание и вдохновение плавно меняющим форму и цвет облакам.

Аравелла рассматривает нежную гармонию оттенков заката, а в её глазах выражение такое, как будто её душа вот-вот улетит вместе с облаками.

Аравелла: «Бикенти… Как красиво… Как спокойно…»

Бикенти: «Да… В такие минуты ко мне очень интересные мысли на ум приходят…» Улыбается.

Аравелла улыбается ему в ответ: «А мне сейчас почему-то пришли мысли о демонах эфиров. Они тоже плавают в воздухе, меняют цвет. И так стремятся в нас вселиться…»

Бикенти: «Да… Они так хотят почувствовать, что мы чувствуем…»

Аравелла: «Это величайшая честь чувствовать то, что мы чувствуем и просто быть сейчас здесь…»

Бикенти отрывается от облаков, поворачивается к Аравелле и удивленно, но очарованно смотрит на неё.

Аравелла: «Я имею ввиду – быть Магом. И видеть красоту, которая окружает тебя и управлять ей… Управлять природой…»

Бикенти: «Да… И это ответственность большая тоже… Иногда мы игнорируем это. А потом удивляемся последствиям».

Аравелла: «Зачем так бывает? Так тяжело иногда бывает! Почему нельзя всегда так безмятежно просто смотреть на закат?»

Бикенти: «Может быть это помогает здраво оценить ситуацию в которой ты находишься. Знаешь, хорошо подстёгивает иногда! А как по-другому ты будешь двигаться вперёд?»

Аравелла долго и ласково рассматривает черты Бикенти, подвигается к нему вплотную своим плечом к его плечу. Немного оживившись, опять всматривается в облака: «А что это ты там рисуешь? Это ты мне рисуешь, да?»

Бикенти: «Да».

Аравелла (кокетливо): «А что это значит?»

Бикенти: «Посмотри внимательнее. Читай!»

Облака просто меняют причудливые формы, переливаясь нежными оттенками. Как они в этом что-то видят, остаётся загадкой.

Аравелла: «Ну-ка… Знаешь, у тебя почерк неразборчивый… (Смеётся.) Хотя нет, это, наверное, просто какая-то секретная шифровка…» Загадочно смотрит на него.

Бикенти: «Ты как будто не со мной сейчас, а с Варламом!»

Аравелла улыбается: «Извини, это у меня от отца. А он как раз и есть что-то вроде вашего Варлама».

Бикенти: «Хорошо... Смотри! Это тигр в дерзком, диком прыжке к своей цели. Вот мордочка, вот хвостик! Видишь?»

Аравелла: «Да».

Бикенти: «Красиво?»

Аравелла: «Красиво».

Бикенти: «Это ты!»

Аравелла: «Тигр?»

Бикенти: «Да. А это я!»

Аравелла хитро улыбается: «Вот этот?.. Хомячок?..»

Бикенти: «Да нет же! Дракон! Видишь?»

Аравелла: «А хомячок?»

Бикенти: «Это не хомячок!»

Аравелла: «А кто?»

Бикенти: «А ты присмотрись! Подумай».

Аравелла: «Не понимаю. Вроде дракон – и не дракон. И на тигра похож – но не тигр… Не хомячок?»

Бикенти: «Нет».

Аравелла: «Всё равно смешной!»

Бикенти: «Он ещё маленький… Детёныш».

Аравелла ласково смотрит на него: «Да ты сам как дитя малое!»

Бикенти: «Что, правда, похож?»

Аравелла: «В тебе есть что-то!»

Бикенти: «И в тебе…»

Дата добавления: 2015-09-06