Упоение

Мила и Варлам останавливаются у собора Искателя Истины. Над собором в небе загорается необычайная по своей яркости и разветвлённости молния. Освещённая ею Мила, бледная как смерть, смотрит на Варлама.

Варлам, переменившимся от удивления голосом: «Это не я…» Как раз в это время внутри собора появилось белое пятно. Светящийся бледный силуэт застыл в одном из окон собора. Мила и Варлам тоже застыли, как будто окаменели от его взгляда. И даже когда привидение исчезло, они продолжают пристально смотреть во мрак этого окна, не заметив даже, как в проёме двери прямо перед ними появилась мрачная фигура Искателя Истины. Но как только он резко поднял голову, и его лицо выплыло на лунный свет из-под огромного капюшона, Мила и Варлам вместе вздрогнули.

Искатель Истины, тоже не сама храбрость, растерянно смотрит на Милу, потом на Варлама, потом опять на Милу.

Варлам: «Мы от Иринарха…»

Искатель Истины: «Да?!.. (Подумав немного.) Да! Да, конечно, заходите!»

Варлам: «Мы совсем ненадолго, чуть передохнём и уйдем».

Искатель Истины: «Оставайтесь сколько вам нужно, вы совсем меня не беспокоите».

Варлам: «Спасибо Вам большое, но нам надо как можно скорее попасть домой. Поэтому, не больше, чем на одну ночь. (Тихо, Миле на ухо.) Если нас приведение раньше не выгонит…»

Искатель Истины (спокойно и уверенно): «Не выгонит».

Он провожает пару в одну из комнат собора.

Искатель Истины: «Здесь вы будете в полной безопасности».

Мила всматривается в черты Искателя Истины. Он тоже долго смотрит на неё искрящимися и как будто улыбающимися глазами. Потом подмигивает ей и уходит. Мила, пораженная, долго смотрит ему вслед. Заметив вопросительный взгляд Варлама, поясняет: «Его лицо мне показалось знакомым…»

Варлам: «Это вряд ли. Искатели Истины словно прикреплены к своим соборам. Почти никуда не выходят».

Мила: «Да. Это тоже правда».

Варлам подносит руку к одной из свеч комнаты, щёлкает пальцами, от которых вспыхивает огонёк, поджигающий фитиль. И от стены, где стоит Варлам начинают зажигаться свечи одна за другой, и за секунды их бесчисленное количество освещает, хотя довольно тускло, всю комнату по спирали до самого её купола, как в пещере вокруг Дарьи и Димитрия. Варлам: «Это ещё один фокус Искателей Истины. Все свечи соединены тончайшей несгорающей ниточкой, по которой передаётся огонь. И, поджигая одну свечу, моментально загораются все».

Мила: «Да. Это один из моих любимых фокусов Искателей Истины».

Варлам: «А вот такого фокуса я ещё не видел…Ты смотри, какой бочонок смастерил…»

Варлам рассматривает деревянный бочонок, прикреплённый к стене.

Мила: «Да, да. Наш Искатель Истины тоже делал такие. С лёгкой руки одного моего друга, мы называем его лоханью. Она нагревает и охлаждает воду. И ещё может исполнить благие намерения Магов».

Варлам улыбается: «Благие намерения, значит… (Задумывается.) Кстати… А вот с чего бы это Иринарх нам решил помочь? Может у Таинственных Магов и свои планы, но мы-то как в них вписываемся?!»

Мила: «Мы же у Искателя Истины. Надо у него спросить. У нас сейчас такая возможность есть!»

Варлам: «Да… Надо бы разведать обстановку у моих главных конкурентов по мыслям».

Мила совсем бледная комментирует: «Сказал Варлам и привычными жестами начал обыскивать комнату».

Варлам: «Да, и привычными жестами как всегда обнаружил что-то очень секретное и пьянящее рассудок… Бутылку вина!» Варлам выявляет в стене небольшую нишу, достаёт оттуда бутылку и начинает её изучать. Открывает пробку, принюхивается: «По запаху, это специальное вино, пробуждающее глубинные чувства. Видно ему нельзя – ты смотри, как запрятал! (Смеётся.) Я тоже не горю желанием. А вот тебе, Мила, – не помешает».

Мила (укоризненно): «Варлам, это не наше. Положи, пожалуйста, на место!»

Но Варлам уже налил целый бокал и подаёт Миле, рассуждая: «Спрятанная бутылка ещё раз подтверждает, что Искатели Истины не так просты, как кажутся. У меня на их счёт очень много подозрений. Наивные с виду, они спокойно проникают внутрь любого народа и знают всю обстановку вокруг – хорошо устроились!»

Мила, улыбаясь, всё-таки пьёт вино: «Ну, знают и кому скажут? Сам говоришь, они никуда не выходят, практически ни с кем не общаются. И вообще. Я понимаю, что у тебя это профессиональное, но так нельзя всех в чём-то подозревать! Ты и обо мне, наверное, в таком же ключе думаешь?»

Варлам: «Да… И ты тоже кое-что мне не договариваешь».

Мила допила бокал, немного разрумянилась, но её внутреннее состояние ничуть не улучшилось.

Варлам садится рядом с ней, берет её руку: «У тебя так упало настроение после собора Искателя Истины, в котором я показал тебе секрет с голосом... Тебе всё хуже и хуже становится… Раньше… я всегда полагал нетактичным расспрашивать у тебя про твоего отца… Но, по-моему, дальше тянуть уже не стоит. (Смотрит мягким взглядом Миле в глаза.) Он был Искателем Истины, да?»

Мила тяжело вздыхает: «Если бы…»

Сначала она хочет облокотиться Варламу на плечо, но потом слегка отстраняется: «Варлам, я думала, что уж ты-то об этом догадался! (Смотрит пристально на него.) Он был Таинственным Магом…»

Лицо Милы начинает гореть толи от вина, толи от воспоминаний. Она теребит на себе пояс, на каждом вдохе останавливается, как будто пытается закончить мысль, но долго не решается. Наконец, собравшись с силами, выдаёт: «Варлам, я очень уважаю твою логику… Очень уважаю… Но если следовать ей… Выходит, что я наполовину Проклятая!»

Варлам: «С одной стороны, да… Но с другой стороны, Мила, Проклятых уже давно нет... Теперь они стали Таинственными Магами. И сейчас другие народы их ценят почти как полноценных магов… Я, лично, искренне уважаю многие из их качеств…»

Мила: «Да, я знаю... Все считают их такими храбрыми… И хотя я их тоже уважаю… Но мне все равно не по себе с ними. Даже жутко как-то: они такие задумчивые и холодные… Неужели, во мне это тоже есть?»

Варлам берет её за плечи, по-доброму улыбаясь: «Ну, а я ведь наполовину Маг Страсти. Я отогрею тебя!»

Мила тоже улыбается. Но не добродушно, а томно и дерзко. И вцепившись, как кошечка, в его рубашку, начинает жарко целовать его лицо. Варлам, ошалевший от такой реакции, пытается спокойно остановить её: «Мила, очень вовремя!» Но она ещё задорнее хохочет и продолжает добиваться своего.

Варлам: «А я-то, наивный, думал, что эффект от вина, пробуждающего глубинные чувства, должен быть совсем другой!»

Со смехом уворачиваясь от такого насилия, Варлам скатывается с кровати. Мила за ним. Лохань опрокидывается, окатывает её холодной водой. Мила, оскорблённая до глубины души, садится обратно. Варлам кидается к ней, начинает её вытирать: «Вот это да! Эта штука и правда работает!» Бережно закутывает Милу покрывалом, укладывает на кровать, ложится рядом.

Варлам, проводя рукой по прядям её мокрых волос: «Как ты думаешь, Мила… Все ли Искатели Истины связаны с Таинственными Магами такими подземными ходами? И зачем им такая связь?»

Мила: «И зачем им… привидения?..»

Варлам: «Ещё и привидения…»

Мила всё ещё с мутным взглядом подбирает слова: «Столько проблем… нужно решить… Столько… нужно… принять…» Засыпает.

Варлам: «Тебе хватит!» Целует её разрумяненную щёчку, поправляет покрывало, садится на край кровати, продолжает думать.

* * *

У Долины водопадов Бикенти и Аравелла сходят с корабля по трапу, через который прямо над их головами перепрыгивают дельфины.

Бикенти, с восторгом наблюдая их трюки: «Удивительные животные – дельфины! Они как мостик от моей магии, повелителей морей, к твоей, Магии Животных».

Аравелла одобрительно улыбается, берёт Бикенти за рукав его льняной рубашки и увлекает его дальше по тропе к первым водопадам. Но по этой же тропе прямо на них несётся здоровенный тигр. Заметив его, Бикенти мгновенно останавливается. Становится слышно, как бьётся его сердце в такт с каждым мощным толчком лап тигра. Но увидев улыбку Аравеллы, он выдыхает с облегчением: «Это просто невероятно как вы можете улыбкой укрощать даже таких беспощадных животных!»

Аравелла довольно кивает и всматривается в глубину густого тропического леса, откуда за тигром, радостно подпрыгивая, бегут другие животные. Аравелла подходит к уже приблизившемуся тигру, гладит его по морде.

И в этот момент становится заметно, как она удивительно на него похожа. Её взгляд, гибкость жестов и походка. Или всё-таки это тигр похож на неё, как обычно звери похожи на своих хозяев.

Бикенти, обращаясь к тигру, уже показывает свою храбрость: «Ну что, красавец ты наш! Прокатишь нас по Долине Водопадов?»

Аравелла (тигру со смехом): «Ты слышал? Тебя оседлать хотят! (Обращаясь к Бикенти.) Не получится, Бикенти. Я-то, конечно, могла бы на нём прокатиться... А вот для тебя любая неосторожность может оказаться роковой ошибкой! И вообще, знаешь, у тигров другое предназначение».

Бикенти (недовольно): «Предназначение… Вы сами определяете им предназначение!»

Аравелла (с сарказмом): «Ну а ты попробуй сам, попробуй!» Бикенти ходит между животными, как инспектор, словно разгадывая таинственную историю. Останавливается у одного из животных: «Ты! Я знаю, кто ты! Ты – енот-полоскун! Значит так. (Достаёт какие-то вещи из огромной сумки, с которой они приехали.) Это постирать, и это постирать!» Смотрит на рога Лося: «А ты потом развесишь!» Лось смотрит удивлённо на Бикенти, Енот сидит и хлопает глазками-бусинками. Где-то недалеко кукушка начала выводить своё сугубо однозначное «ку-ку», которое почему-то всегда интерпретируют искаженно от режущей слух правды. Остальные животные взрываются разными звуками, похожими на хохот.

Прибегает кенгуру, берет вещи, которые Бикенти просил постирать и торбы, с которыми они приехали, засовывает всё это в свою сумочку, удаляется.

Аравелла жестом просит остальных животных оставить их наедине, и они тоже послушно уходят.

Аравелла, беря под руку обескураженного Бикенти: «Ты расстроился, что не смог определить предназначение?»

Бикенти: «Они просто посмеялись надо мной! Они больше, наверно, никогда не смогут меня даже серьёзно воспринимать… А не то, чтобы слушаться!»

Аравелла: «Не все. Некоторые животные так преданны Магу – готовы жить рядом и вечность ждать, пока он определит их предназначение…»

Бикенти с Аравеллой поднимаются по тропе, украшенной камнями, всё выше и выше в гору. Вершины этой горы не видно. Она достигает таких высот, что уже покрыта облаками. И там в облаках на самом пике располагается мощный источник, дающий начало всем водопадам. Таким образом кажется, что водопады, брильянтовыми потоками покрывающие гору, спадают прямо с небес. Лучи света, прорезающие тропическую растительность, играют с потоками водопадов, создавая множество насыщенных нежных оттенков. И эти тончайшие оттенки, переливаясь, падают с каплями воды вниз. Падают и прячутся в клубящихся испарениях, исходящих от подножья водопадов, как будто скрывая за этой дымкой тайну, которая в них хранится…

Бикенти вдруг останавливается, оборачивается, не может оторвать взгляд от водопадов: «Кто же создал такую необыкновенную красоту!»

Аравелла улыбается: «Это же твоя родная магия! Магия Явлений Природы!»

Бикенти, как будто очнулся: «Точно! Откуда она у вас? Кто же мог у вас такое сделать?»

Аравелла: «Не поверишь, Бикенти… Варлам!»

Бикенти: «Да не может такого быть!.. Долина Водопадов была создана давно!»

Аравелла: «Да, очень давно! Ещё в те далёкие времена, когда у магов отношения были хорошие! Тогда Маги Явлений Природы соорудили Магам Животных Долину Водопадов за подаренных им питомцев».

Бикенти: «Ну, Аравелла, а Варлам-то тогда здесь причём?»

Аравелла, продолжая свой рассказ: «Но не так давно от идеального нападения Магов Страсти идеальная гармония этой долины нарушилась. И по горячим следам Магов Страсти, раскрывая вечную тайну их нападений, приехал Варлам. Его, конечно, спросили, можно ли восстановить первоначальные мощные и грациозные потоки воды, источающей мягкий нежный свет. Изучив взаимодействие изначально заданной программы этого явления природы с окружающим миром, Варлам сказал: «Микроскопическая деталь в колоссальной программе водопадов, этого уникального плода работы магической мысли, была повреждена. И это неизбежно ведет к гибели всей сияющей долины, краху гениальнейшего из магических творений...» Такая драматическая и психологически неплохо просчитанная речь хорошо повлияла на щедрость моего отца. И, когда Варлам всё «починил», и долина водопадов засверкала как никогда, мой отец в порыве ликования, как шпион шпиону, подарил Варламу его необычайного коня. Хотя это не то, чего был на самом деле достоин и на что наверняка надеялся Варлам».

Бикенти: «А что он хотел?»

Аравелла: «Пойдём, я тебе покажу!»

Берёт его за руку и, подобрав платье, бежит вперед. За поворотом перед ними раскрывается необычная картина. Их внимание привлекает озеро, которое с трёх сторон окружено стенами скал и, как гигантская чаша, наполняется водопадами. В центре озера располагается остров, опоясанный по периметру огнём. Остров украшает сад и небольшой домик, уголки которого, плавно загибаясь, устремлены в небо. Вокруг озера, легко и ловко перепрыгивая с камней одного водопада на другой, гуляет тигр.

Бикенти, разглядывая остров: «Кто там живёт?»

Аравелла: «А ты присмотрись!»

Бикенти всматривается в глубину сада. Из-за домика медленно и величественно выходит дракон. Он высоко и гордо держит свою голову, а его изумрудная кожа переливается на свету фиолетовым перламутром. Бикенти несколько мгновений стоит как вкопанный. Потом с изумлённым возгласом берет Аравеллу на руки и кружит. От переполняющих его эмоций, Бикенти целует её в щёку. Словно опьянённый, он пошатывается и падает на землю вместе с Аравеллой.

Бикенти смеётся, не может опомниться от потрясения: «Вот Варлам! Вот партизан! Даже мне ничего про дракона не сказал! Не сказал даже, что они всё-таки существуют!!!»

Аравелла, вставая: «Зачем постоянно повторять очевидные факты?..»

Бикенти: «Очевидные факты?! Во все времена у всех народов считалось, что драконы – это миф!»

Аравелла: «Ну вот видишь, это тебе урок, что нельзя быть таким скептиком!»

Бикенти: «Это не скептичность, это логичность! Ведь мы думали, что если бы у вас на самом деле были драконы, вы бы уже давно нас всех побили!»

Аравелла: «Мы тянем удовольствие, бережём этот ход драконом».

Бикенти: «Вот как! А чего вы Варламу за восстановления такой красоты, Долины Водопадов, дракона-то пожадничали?»

Аравелла: «Дракон – это не боевое и не ручное животное. Драконов всего несколько, и у них особое предназначение».

Бикенти (от переполняющего его интереса – почти шепотом): «Какое?»

Аравелла (таинственно): «В пламени их огня можно увидеть обрывки прошлых жизней…»

Бикенти вдохновлённо: «Ух ты!.. А если я в это пламя посмотрю – у меня тоже прошлые жизни будут?!»

Аравелла, улыбаясь: «Бикенти, они либо есть, либо нет… Как там в вашей магии?»

Бикенти: «Не знаю… Но в вашей, значит, они есть…»

Аравелла: «В нашей – их нужно заслужить…»

Бикенти: «Так не честно! Мне до этого жизнь всё время казалась секундой. А сейчас… когда ты сказала, что могут быть другие жизни… Как будто время остановилось…»

Аравелла: «Значит ты, Бикенти, хотел бы жить, вечно воплощаясь?»

Бикенти: «Здесь?.. Хотел бы…»

Бикенти с огнём в глазах наслаждается беспредельной красотой природы вокруг. Камера снимает его снизу, без остановки вращаясь вокруг него. Его волосы и рубашка развиваются на ветру на фоне неба, а блики от солнца закрывают землю, и кажется, как будто он, как дракон, парит над долиной водопадов.

Бикенти: «Аравелла! Заметь, что здесь всё не просто так! Дракон и Тигр… Прямо как я тебе облаками рисовал!»

Аравелла смеется, вспоминая: «Точно. А ещё этот маленький… Так кто же это на самом деле был?»

Бикенти: «Детёныш».

Аравелла: «Детёныш дракона?..»

Бикенти: «Детёныш Тигра и Дракона! (Смотрит на облака, заставляя их формировать придуманный им образ.) Он сможет стать во много раз мощнее их обоих! И в ловкости его никто не сможет превзойти! Он и прыгать дерзко сможет и летать!!!»

Аравелла: «По-моему я недооценивала этот образ…»

Дракон взлетает со своего островка и приземляется недалеко от тропинки, где стоят Аравелла и Бикенти. Аравелла, заметив, что Бикенти при приближении такой опасности даже ухом не повёл, взволнованно высказывает ему: «Бикенти, смотри осторожней! Дракон если пламя рядом выпустит – то мало не покажется!..»

Бикенти весь ещё витает в облаках, поглощенный своим творчеством: «Аравелла… Да кто же о себе-то думает, когда творит!»

Аравелла: «Полностью отдаваться своему творчеству – это, конечно, здорово! Но о себе тоже нужно думать!»

Бикенти, с необычным светом, исходящим из глаз: «Нет. Я всё хочу своему творению отдать! А представь, если я буду думать, чтоб мне хорошо и удобно было. И только краем мысли пытаться свою мечту воплощать… Что у меня тогда получится?! Не максимально, не до конца доделанное! И это недоделанное потом будет жить. И я буду ответственен… Да я с ума тогда сойду!!!»

Аравелла: «Тебе это уже не очень-то, по-моему, грозит! (Подмигивает Дракону, который подкрадывается и присматривается к новому гостю.) Да, Дракончик?» Дракон, наверно, в знак согласия, выпускает из пасти мощный поток пламени.

Бикенти, уже любуясь созданным облаком, напоминающим и тигрёнка и дракончика: «Красиво?»

Аравелла: «Красиво…»

Бикенти: «Ну вот видишь, как здорово получается, если не о себе, а о творенье думаешь!..» Окончательно освоившись, чешет дракона, подошедшего совсем близко, под подбородком, как котёнка: «Да, Дракончик?»

Дракон, снисходительно посмотрев на него, возможно, снова в знак согласия, выпускает из пасти мощный поток пламени.

Бикенти сидит весь почерневший от пламени дракона, меланхолично отряхивается. Ему помогают маленькие животные: белки и кролики, чистят его своими хвостиками.

Аравелла: «Тебе нигде ничего не повредило пламя?»

Бикенти почему-то уходит в себя: «Нет».

Аравелла: «Эх, вот бы сейчас этот глаз, который через одежду видел… (Улыбаясь, вспоминает.) А ты так глаз себе и присвоил!»

Бикенти серьёзно: «Да…»

Аравелла: «Да Бог с ним, с этим глазом! Ты чего?!»

Бикенти: «Пламя дракона раскрыло мне глаза на мою истинную сущность…»

Аравелла: «На что конкретно?»

Бикенти: «Я, бывает, очень сильно меняюсь… Как будто в другое существо превращаюсь… Как оборотень!»

Аравелла: «Что ты такое говоришь, Бикенти?»

Бикенти: «Я понял, почему я так веду себя иногда и ничего не могу с собой поделать… С тобой так бывает?»

Аравелла: «Нет. Но я слышала, бывает иногда, что Маги не могут объяснить своё поведение. И ты тоже такой чудной время от времени бываешь…»

Бикенти: «Да, бывает голову теряю. И вот в пламени дракона я увидел, что в прошлой жизни к этому привело. Одна девушка потеряла голову из-за меня. Мне почему-то было так стыдно… Мне даже хотелось самому быть на её месте. Эх, надо загадывать желания осторожней! И эта подлая вещь – чувство вины, это страшное существо осталось во мне жить! Пронесло ту ситуацию и чувства через могилу. А теперь отражает, как зеркало, всё наоборот: теперь я теряю голову, веду себя как безумный… Особенно когда дело касается отношений… Вот с тобой тоже – как будто головы совсем на плечах нет! Как будто по своей воле я расплачиваюсь за прошлое, позволяя, чтобы над моим существом брал верх весь этот бред! И мне кажется, что это не закончится, пока не сойду с ума окончательно!..»

Они молчат какое-то время.

Аравелла, осмысливая сказанное: «Ты всё это сам придумал!»

Бикенти: «Я чувствую, что так оно и есть».

Аравелла, качая головой: «Наверно, есть причины, по которым мы так просто не помним прошлые жизни! Ведь ты сам интерпретируешь их. Ты можешь всё связать и объяснить, как угодно!»

Бикенти: «Хорошо, если я не прав, то почему это всё безумие тогда?»

Аравелла: «Ты просто всё время, как маленький. Играешь, мечтаешь… Ты всё время в детстве».

Бикенти: «А ты?»

Аравелла: «И я с тобою в этом детстве. Мечтаю».

Бикенти: «Это хорошо. Значит это серьёзно».

Аравелла: «Почему?»

Бикенти: «Для меня детство – это состояние, когда ты воспринимаешь мечты серьёзно».

В тихом уголке долины, удалённом от больших водопадов, Бикенти и Аравелла подходят к деревянному дому, добротно сделанному из больших брёвен. На крыльце у окна сидит дятел и выдалбливает резные наличники.

Из дома выходит тот странный молодой человек, который подвозил Милу на своём летающем коне к безжизненному лесу Магов Страсти. И теперь становится заметно, как сильно он похож на Аравеллу. Такие же большие выразительные глаза и такие же густые, только тёмные волосы, напоминающие гриву льва.

Аравелла представляет его Бикенти: «Это мой брат – Павиан».

Бикенти: «Павиан?..»

Аравелла: «Да… Его так назвали в честь нашего самого священного животного».

Павиан на ходу издаёт странные звуки, словно имитирует голосом разных животных.

Аравелла: «Павиан, говори на общем!»

Павиан (на общем): «Вы вовремя, говорю! Мы как раз наш ежегодный праздник начинаем!»

Аравелла качает головой: «Опять одни вечеринки у тебя на уме! Куда родители только смотрят!»

Павиан: «А их нету!»

Аравелла: «А почему?»

Павиан: «Да, папаня как всегда со своей шпионской деятельностью… На него много покушений здесь в последнее время было. Сказал: “Поеду-ка я отсюда!”»

Аравелла: «По делам, значит, поехал. А когда вернётся?»

Павиан: «Будем надеяться, что после нашей вечеринки!»

Большая компания собралась в просторной и уютной комнате деревянного дома, наполненной хлопотливыми животными.

Бикенти: «Так что мы празднуем то?»

Павиан: «Это праздник-протест против Магов Снов. Мы отмечаем его обычно бессонной забастовкой». Приходит кенгуру, достаёт из сумочки банку кофе, по размерам больше напоминающую бочонок, ставит, как символ праздника, на середину стола.

Бикенти: «И всё?!..»

Павиан: «Да».

Бикенти: «Да ну! Что это за вечеринка! Давайте я вас лучше научу отвар из мухоморов готовить. (Гордо.) Любимый напиток моего брата».

Павиан неожиданно впадает в дикую панику: «Ты что?! Слушайте, я не зануда, но этот напиток может демонов вызвать! Они – вселиться! Увести нас из реальности и все силы магические из нас выкачать! И тогда Магам Снов точно будет праздник! Тогда Маги Снов смогут спокойно разорвать тот призрачный канал, который возвращает нас из сна в реальность… И мы тогда заснём навеки! И хорошо, если до конца они этот канал разорвут!.. А если нет… То миром для нас станет полуреальность, полусон… Мы все с ума тогда сойдём!»

Бикенти: «Да ни в коем случае! Это же не эфирный напиток. Просто с ним повеселей, чем с кофе на вечеринке будет!»

Павиан, ободрённый пришедшей к нему новой мыслью: «А у нас всё равно мухоморов нет!»

Бикенти: «Так и не надо! (Обращается к остальным.) Смотрите сюда. Значит, берём большой котёл…»

Все загораются идеей приготовления необычного напитка и так оживлённо и дружно все вместе принимаются за дело, что и многие животные от ревностного желания внимания тоже ринулись им помогать. В первых рядах им рвутся протянуть лапу кулинарной помощи кенгуру и гиена. Кенгуру прибегает и вынимает из своей сумочки любые необходимые им ингредиенты. Гиена суетится вокруг котелка с зельем, как будто не может никак что-то определить.

Павиан, как полный контраст всему окружающему веселому оживлению, неодобрительно смотрит на эту кухню. Его дурное предчувствие окутывает его полностью, и от этого сильного волнения его глаза становятся огромными, как у котёнка после дождя. Он выплёскивает периодически своё нервное напряжение на гиене: «Чего ты там у самого котла всё суетишься?»

Аравелла: «Не ругайся на неё! Бедная гиенка! Видишь, она так старается, так старается!»

Гиена убегает и возвращается, неся на подносе набор изящных сверкающих бокалов.

Павиан ей: «Знаешь что… Кладбищем у тебя намного лучше получается заправлять, чем на кухне!.. Ты нам хрустальные бокалы для отвара из мухоморов принесла?! Подлизы вы по предназначению! Всё ваше семейство кошачьих!»

Аравелла, с улыбкой продолжая бросать в котёл травинки: «А я думала она из семейства собачьих…»

Павиан: «А я думаю, она и сама не знает! Ни семьи ни родства! В том-то и её проблема!»

Павиан смотрит, как бурлит зелье в котелке, взволнованно проводит руками по лицу. И видя, что никто кроме него больше не волнуется, он ещё больше разнервничался.

Павиан: «Если родители придут...»

Бикенти ему: «Ну, раз так переживаешь – иди на шухер сторожить!»

Аравелла: «И вообще, Павиан! Тебе уже столько лет, а ты постоянно оглядываешься на мнение родителей. Да и разве мы что-то нехорошее сейчас делаем?» Павиан проникновенно обиженно смотрит ей в глаза и, махнув своей гривой, уходит. Творчество на кухне продолжается. Маленькие животные: белочки, бурундучки – хлопочут, помогают, бегают по полочкам, достают кусочки необходимых продуктов, бросают в котелок. Но тут оживление останавливается, когда все взгляды замирают на тёмной фигуре, которая приближается к ним через весь двор. Этот новый тип заходит в дом и кричит с порога в полумраке: «Здравствуйте, дети!»

Аравелла: «Папа! (В панике в сторону.) Вот попали! Павиан, где он там, почему не проследил?!» Животные пытаются быстро спрятать котёл. Бикенти достаёт кофе и ставит обратно на стол.

«Новый тип» раздевается, выходит на свет.

Аравелла: «Павиан!»

Павиан, довольный: «Вот мы вас и проверили! Если вы чувствуете себя нехорошо, осознавая, что это родители увидят, значит, вы что-то нехорошее делаете…»

Аравелла: «Хорош прикалываться! Меня чуть инфаркт не хватил! (Всё ещё не может опомниться.) Ну до чего похож!»

Гиена приносит глиняные кружки.

Павиан: «Вот это другое дело – разливай!» Гиена берёт котелок, начинает всех обслуживать.

Бикенти: «И как последний штрих можно ещё и льда сюда добавить. Я вам тонко намекну, что мы град для коктейлей выпускаем…»

Кенгуру подходит и вынимает из сумочки несколько внушительных контейнеров со льдом.

Бикенти: «Да как же у неё там всё это помещается?!»

Аравелла: «Источник материнской любви – неиссякаем… (Смотрит на напиток.) Бикенти, ты это зелье раздора для нас затеял! Теперь ты должен нам тост».

Все в компании начинают его подбадривать. Берут кружки в руки и согревают их ладонями так, как будто с теплом их рук в напитке усилится тепло слов Бикенти.

Бикенти (Аравелле): «Ну ты сама напросилась! (Улыбается, поднимает кружку.) Знаете, я – полная противоположность своего брата. Он у меня очень хорошо с головой дружит. Разгадывает различные тайны… А я… (Вздыхает.) хорошо знал всегда только, как управлять кораблём. Но я всегда знал, для чего мне это нужно. Наперерез всем течениям я не переставал искать одно загадочное явление. Говорят, что раньше у каждого мага была своя звезда. Она соединялась с ним невероятными энергиями. Эти удивительные энергии помогали каждому руководить событиями собственной жизни… И как мы только смогли позволить такой безумно выгодной связи со своей звездой оборваться?.. И как мы выжили только после этого?! Я не знаю. Но так или иначе недостаток этого явления природы я остро чувствую. И я, как истинный моряк, всегда искал свою звезду и святейшее с ней воссоединение. И когда я нашёл эту звезду!.. (Смотрит на Аравеллу.) Мне очень жаль, что нет Магов Слов, чтобы передать вам, как она мне светит!..»

Павиан: «Не понял, а за что пьём?»

Бикенти: «Как за что? Да как всегда, за безумство!»

Гулянье в самом разгаре. Звери тоже помогают веселью. Медвежата кувыркаются, козочки прыгают по диванам, обезьянка раскачивается на люстре, в которую вставлены свечи.

Вдруг Бикенти останавливается, увидев как в дальнем тёмном углу мечется небольшое необычное животное с огромными призрачными зелёными глазами и удивительно длинными жуткими чёрными пальцами. А толщина шерсти на его теле компенсирует её крайнюю редкость, что делает животное похожим на чертика.

Бикенти (в замешательстве): «Это наш товарищ?!»

Павиан: «Да! Это же руконожка!»

Бикенти: «А что она с такой… внешностью тут делает?»

Павиан: «Не знаю! Никто не может определить её предназначение».

Аравелла: «Это одно из наших самых загадочных животных!»

Бикенти поднимает бокал: «За загадочную руконожку!»

Все: «За безумно загадочную руконожку!»

Пар из кружек становится гуще и поднимается вверх. Около Бикенти прямо в воздухе загорается пламя и, выпорхнув через окно у ближайшего дерева, образует огненное сердце.

Бикенти: «Что это?..»

Павиан: «Это чёрная птица с огненными крыльями».

Бикенти: «А у неё какое предназначение?»

Павиан: «Это просто символ нашего магического мира».

Бикенти поднимает бокал: «За наш магический мир!»

Все: «За наш безумный магический мир!»

Клубы пара медленно витают по комнате, как будто в предвкушении чего-то, вселяющего ужас, образовывая очертания странных существ.

Павиан, рассматривая новое загадочное видение: «А это ещё что?!»

Бикенти, уже ни чему не удивляясь: «Не узнаёшь?! Это же помесь ёжика с летающим конём!.. (Смотрит в кружку.) О, что же мы такое пьем?!!»

Павиан в панике оглядывается: «Лев вас лысый подери! Это же голограммы Магов Снов!..»

Бикенти (отчаянно): «Это не голограммы! Это демоны!!!»

В компании все начинают бледнеть и покрываться потом. Призрачные зловещие фигуры испарений из напитка обволакивают их. Как будто изнутри все Маги излучают резкие вспышки света, который меняет обычный цвет их кожи волос и одежды на негатив. Как только демоны вселяются в Магов, они активно оживляются, но очень быстро теряют все силы. Потом один за одним начинают падать. Бикенти в порыве смеха вываливается из окна. Когда все уже лежат, комната заполняется розовым свечением. Открывается дверь, заходят двое мужчин с гиеной, удивлённо оглядываются.

Первый: «Сон тебе… не в руку… Мы ж не тем нить, соединяющую сон и реальность, оборвали!»

Второй: «Неужели он так и не приехал?! А кто же это тогда был?»

Первый: «Наверно с Павианом перепутали. Смотри как похож!»

Второй, в глубоком разочаровании: «Мы так долго эту операцию готовили…»

Первый: «Как дураки сейчас радовались: ой как легко у них проход из сна в реальность перекрылся!»

Второй: «А гиене нашей надо в цирке фокусы показывать: раз – обычный напиток, ловкость лап – и эфирный!»

Гиена смотрит на них, виляет хвостиком, глазки её блестят.

Первый: «Да молодец, молодец! Забирай кого хочешь». Оглядывает комнату (почти без эмоций): «Ой, мама! Сколько трупов!»

Второй подходит к Бикенти, который уже лежит в комнате в обнимку с Аравеллой, говорит первому: «Ой, какая жалость… Это же Бикенти! Мы лишили наш магический мир такого… Черт! Забавный был парнишка! Ну да ладно. Хорошо хоть, что этот безумец просто погрузился в вечный сон». – «Да… Представляешь, в какое безумство он бы впал, если бы мы ему проход из сна в реальность частично перекрыли…»

Заливаются оглушительным хохотом все втроём вместе с гиеной и её безумным жутким смехом. Бикенти с диким рёвом вскакивает, вынимает меч и бешеными рывками начинает зверски крушить всё вокруг. Когда в комнате не остаётся ни одного живого места, он останавливается у бездыханного тела Аравеллы, падает перед ней на колени, обнимает её. Смотрит на озаряющееся ярким солнечным светом утреннее небо. В его глазах небо начинает темнеть.

* * *

Мила и Варлам осторожно пробираются сквозь дикие, экзотические заросли, похожие на джунгли.

Варлам: «Здесь недалеко есть необыкновенно красивое место! Одно из моих самых любимых во всём магическом мире… Там находится удивительный водопад, который состоит как бы из трёх! Из трёх больших ярусов или ступенек-водопадов. И у подножия каждого отдельного водопада-яруса там сформировались дивные чаши-озерки, украшенные цветами. Видела когда-нибудь такое чудо?»

Мила уже с нетерпение ожидает необычную картину: «Нет…»

Варлам отводит пальмовые ветви и перед их глазами как раз предстаёт лазурный райский водопад, обильно украшенный камнями и мягким мхом насыщенных зелёных оттенков. Между тремя отдельными водопадами, которые падают друг за другом вниз, действительно образовались два озерка, окутанных утренним туманом. Вокруг и внутри озёр благоухают островки с изобилием экзотических цветов.

Мила радостно и восхищенно вскрикивает. Варлам берёт её за руку и бежит с ней к водопаду. Они забираются наверх к среднему озеру. Варлам рассеивает туман в центре и собирает его по краям, открывая Миле мерцающую чистейшую бирюзовую воду, помогает ей забраться внутрь. Мила берёт руками «облачко» тумана, поднимает его вверх, смотрит, как оно играет с её кожей, заставляя её переливаться в первых лучах рассвета. Она выходит на берег, поднимает ногу над своей головой и туман, взлетевший за пальчиками её ноги, спадает вниз по всему её телу. Мила смеётся, наслаждаясь свежестью и ясностью раннего утра, высоко подпрыгивает и переворачивается в воздухе.

Варлам, вдохновлённый игривым настроением Милы, направляет своё внимание на облака, заставляя их выполнять танец. Каждый слой облаков плывёт в своём направлении и светится своими нежнейшими оттенками. Большие облака, напоминающие животных, пену волн и сердца, перистые, серебристые и перламутровые облака, – каждая группа играет свою роль в общем небесном концерте, вместе создавая невероятно гармоничное шоу и отражаясь в бирюзовой прозрачной воде озера.

От Милы, ещё более воодушевлённой творчеством Варлама, исходят зеленоватые лучи. Вокруг водопада и вокруг Варлама постепенно появляется множество цветов, и вьющихся, и вырастающих прямо из тумана. Стремительный и завораживающий танец Милы всё больше и больше напоминает тот, что она танцевала в саду Владимира, когда осталась одна перед встречей с Варламом.

Мила, кружась: «Какая же здесь сказочная красота…»

Варлам: «Жалко только, что она на чужой территории. Как ты думаешь, можно ли подобное создать искусственно… Самим?»

Мила, останавливая свой танец: «Только, если соединить наши с тобой магии».

Варлам: «Что за род у нас с тобой получится, если мы оставим и совместим только лучшее из наших культур! (Подходит к ней, разглядывает её пояс.) Я слышал, что вы умеете придавать даже поясу большую силу, и он становится для вас верным стражем. (Страстным шепотом.) Но ты уже, наверно, убедилась, что со мной тебе бояться нечего». Берет кончик её пояса и тянет.

Мила убирает его руки со своего пояса: «Этот пояс мне моя мама делала, чтобы он меня защищал… А у тебя нет ни стыда, ни совести!»

Варлам смеётся: «Вот как! Ко мне вернулась моя недоступная Людмила! Ну я рад, что тебя покинули твои «глубинные чувства»!»

Мила: «Варлам, ну признайся, что ошибся! Глубинные чувства должны быть совсем другие».

Варлам, поднимая одну бровь: «Ну у кого какие!..»

Мила: «Ты, конечно, сейчас что угодно мне можешь говорить, но я знаю какой ты хитрющий. Думаешь, я не догадалась, что это ты в саду Владимира ливень вызвал, чтобы залезть со мной внутрь того дерева?»

Варлам улыбается: «Это, на самом деле, не я вызвал! Видно, на то была воля природы! А наш дождь – это очень сложное, но крайне эффективное явление, особенно ночью. Он и невидимым тебя может сделать и топот копыт заглушает. Если бы ливень можно было так просто одному Магу сделать, я бы всегда под ним ходил!»

Мила смеётся, видимо представив такую жизнь Варлама. Потом они молчат какое-то время, любуясь просыпающейся природой и рассветом.

Варлам нежно проводит по спине Милы своей рукой: «Мила… Наконец-то мы с тобой вместе, наедине... В таком спокойном, просто упоительном райском уголке. Это наш момент… Чего бы ты больше всего сейчас хотела?..»

Мила: «Вообще… знаешь… помыться бы неплохо…»

Варлам смеётся: «Хорошо. Я предоставлю тебе возможность спокойно, целиком и полностью насладиться свежестью и чистотой утреннего озера».

Он заходит за выступ горы. Начинает бриться её кинжалом. Мила проходит через всё озеро к водопаду, начинает натирать плечи какими-то травами и верх её платья постепенно соскальзывает. Варлам втыкает в землю свой меч так, чтобы он отражал силуэт Милы. Она же, словно почувствовав это, своим зеленоватым магическим свечением заставляет несколько внушительных корней растений вылезти на поверхность у бушующего водопада. Мощные потоки падающей воды отскакивают от этих корней, создавая небольшой фонтанчик. Мила направляет на корни растений ещё больше магии, но фонтан не меняется. Она разочарованно вздыхает. Варлам, улыбнувшись и прекрасно понимая, чего добивается Мила, бросает беглый взгляд на её маленький фонтанчик, и из этого места сразу же начинает бить мощный и широкий гейзер, как ширма закрывающий от него Милу по плечи.

Мила оценивает этот трюк одобрительной вспышкой зелёных глаз.

Варлам: «Мила… А как вы создаёте свою магию?»

Мила: «Мы согреваем любящим взглядом природу, изнутри как бы светим на растения, и растения, как к солнышку, тянутся и слушаются. А вы?»

Варлам: «Так же... Согреваем взглядом…»

Мила, радостно удивленная: «Как здорово!»

Варлам: «Да, и знаешь, Маги Животных как-то поделились со мной таким же секретом. Под их взглядом животные радуются и нежатся как от лучей солнца…»

Мила: «Значит, наверно, у всех так. Когда ты понимаешь и любишь окружающую природу, и отдаёшь всё ей, отдаёшь ей весь свет, который горит в груди, как выдыхаешь… А целительный воздух влюблённой в тебя природы сразу же заполняет тебя снова – ты вдыхаешь его и опять наслаждаешься полной отдачей – выдыхаешь. Это как дыхание жизни. (Она глубоко дышит какое-то время, лаская взглядом окружающие её растения.) Но вот… я заметила, что когда направляешь эту силу, создающую магию только на себя, а не на природу, то словно перекрываешь это дыхание… этот источник жизни…» Мила кидает камушек к началу фонтана, который блокирует поток воды, на мгновение открывая её со спины, обнаженную по пояс.

Варлам оживился как никогда: «Что же это за источник такой, рождающий дыхание жизни… Такой полноценный и всеохватывающий источник, источник света, выливающегося из самого сердца, который повелевает любой магией и укрощает любую природу?»

Мила: «Я пока не знаю, Варлам. Хотя я очень много размышляла над этим… Но мы как-то придумали с тобой, как он может называться…»

Вместе шепотом: «Целительным Нектаром».

Варлам на этот раз так поражен этим совместным заключением, что на его лице раскрывается необычное для него выражение: как будто это он стоит у водопада и поток ледяной воды окатил его от самой верхней точки головы. Как будто пронизанный электрическим током, отражающимся в глубине его сизых глаз, он осмысливает сказанное, не обращая ни на что внимание, не замечает даже, что он остановил дыхание. И только когда перед его взором уже начинает смеркаться он вдыхает полной грудью, бросает кинжал, идёт к водопаду и переходит Милину ширму-фонтан. Мила поворачивается, переполненная возмущением от нахального вторжения Варлама. Но в следующее мгновение от ощущения близости Варлама в её взгляде начинает пробиваться глубокая нежность и даже трепет, не позволяющие ей выразить её смятение. У Милы горят глаза, горят губы. Выражение её лица и её движения отражают пламя миллионов тончайших контрастных оттенков чувств, заполняющих всё её существо одновременно. И от этого пламени в центре её грудной клетки даже пятнышко красное выступило.

Варлам проводит рукой по контурам длинных, густых золотисто-рыжих локонов, плеч, почти не касаясь их. Берёт её руку, нежно целует её кисть, целует своими горячими губами её губы, потом красное пятнышко на её груди. Берет Милу на руки и крепко, но бережно сжимая, кружит над наполненной лучами восхода водой.

Чёрная птица с огненными крыльями парит над водопадом. Она то очень близко подлетает, то стремительно удаляется от пары. Вокруг Милы и Варлама становится ярче, светлей пространство, как будто гуще, изящней, красивей растительность, цветы ещё больше распускаются. Утреннее солнце мощно заливает всё вокруг густым мерцающим золотым светом, создаёт нежные переливы радуги в потоках воды. Маленьким животным, стрекозам и бабочкам это даёт прилив энергии, они радостно суетятся около воды. И даже туман отражает изобилие чувств, ласково покрывая воду у берега клубящимися узорами. Мила в жарких, крепких объятиях Варлама ножкой проводит по воде.

От переизбытка эмоций покружив Милу, Варлам поправляет ей обратно соскользнувший верх платья, опускает в озеро. Мила садится у водопада и, перекинув волосы на одно плечо, задумавшись о чём-то с улыбкой, теребит их, заплетая слегка небрежную косу. В зарослях рядом с ней раздаётся шорох. Мила и Варлам бросают друг на друга тревожные взгляды. Варлам берёт свой меч, осторожно идёт на звук. Шорох усиливается. Мила вскакивает, готовясь на этот раз всё-таки бежать. Варлам оглядывается на Милу спокойным уверенным взглядом, слегка улыбается. Потом продолжает приближаться к зарослям с горящими карим огнём глазами, вероятно в предвкушении притока адреналина от возможного предстоящего сражения. И, подойдя вплотную к зарослям, рассчитав момент, Варлам заносит свой светящийся меч. Оттуда стрелой вылетает его чёрный конь и, размахивая своей огненной гривой, начинает радостно гарцевать и пританцовывать.

Варлам с улыбкой облегчения убирает меч: «Да неужели соскучился?»

Мила со смехом наблюдает эту дружескую встречу: «Да он жить теперь без тебя не может! Мог бы ты себе когда-нибудь такое представить?!»

Варлам: «Да никогда в жизни бы такое не представил!»

Потрепав коня по огненной гриве, Варлам садится на один из камней у водопада и уже задумчиво обращается к Миле: «И вот ещё одно я никак ни представить, ни понять не могу! (Он внимательно рассматривает её силуэт.) А как же ты, Мила, вообще могла получиться? (Мила, не понимая, к чему это он, удивлённо смеётся.) У Таинственных Магов, или Проклятых, не рождаются девочки. Значит, либо твой отец не был Таинственным Магом, и в тебе не течёт проклятая кровь, либо Таинственные Маги избавились от проклятья... Но как они это сделали? И почему оно у них было? Может… и другие народы сейчас катятся туда же?»

Мила: «Зачем нам сейчас такие мучительные проклятые рассуждения в этом упоительном райском уголке?..»

Варлам: «В райском уголке, думаешь?.. Мила, стоишь прямо у пещеры Проклятых! Она сразу за водопадом».

Мила, неприятно удивлённая, сразу же отходит от водопада.

Варлам: «А как ты думала, я нашёл это место?»

Мила: «Да, я сразу удивилась… что ты в таком красивом месте делал?..»

Варлам: «Ты знаешь… Пещеры тоже необычайно красивые! И даже романтичные. Я всегда мечтал пригласить тебя на прогулку по этим историческим местам». Мила смотрит на него, не понимая, шутка это или нет.

Варлам, улыбаясь: «Мила, эти пещеры могут быть для нас сказочным и, что ещё лучше, невероятно безопасным приключением! И к тому же они приведут нас прямо к Дому для Переговоров».

Мила: «Да ты что! Маги Страсти тебя там уже наверно поджидают! Они наверняка догадались, что это твоё главное убежище! Они и вокруг там, наверно, всё обыскивают».

Варлам: «Вот именно – вокруг, а если пройти через подземные пещеры, они этого не увидят. А прямо у себя в лапах искать не будут».

Мила: «А ещё говорят, что я чокнутая!»

Варлам: «Но мы ведь два глаза одного существа!»

Мила скептически улыбается: «Очень романтично!»

Варлам: «Ты со мной через подземелье или нет?»

Милу даже передергивает от такой неприятной возможной перспективы.

Варлам, опять пытаясь перевести всё в шутку: «Ты что же… родственничков своих испугалась?!»

Мила бледнеет от такой неудачной шутки и совсем не похожая на себя выплёскивает Варламу: «Меня всегда мучили кошмары о подземелье!!! Когда я думаю о них, мне так душно становится!.. Мне воздуха не хватает, чтобы дышать!!! И света даже иногда внутри не хватает, чтобы разжечь магию!» В её глазах отражается пропасть, по обрыву которой она ходила маленькая. На её золотистых, переливающихся перламутром ресницах дрожат капельки слёз.

Варлам стоит в шоке, не зная, какие подобрать слова.

Мила, успокаиваясь: «Варлам, я могу осторожно провести нас по лесу. Природа нам обязательно поможет!»

Варлам: «С моим конём это будет нереально: лес не скроет топота его копыт. А через пещеры мы придём прямо к Дому для Переговоров. Прохода ближе к твоему или моему государству отсюда – нет. И чтобы нам туда попасть, я бы вызвал бурную грозу в Доме для Переговоров. Там моя магия усиливается многократно».

Мила (с сарказмом): «А, ну да! Конечно! Устрой грозу прямо в своём доме! Только молнией посильней сверкай!.. Тогда тебя точно не заметят!!!»

Варлам (серьёзно): «Всё, Мила, шутки в сторону! Я не оставлю тебя одну в этом лесу!»

Мила, опять бледная со слезами: «Я не пойду через пещеры!»

Варлам: «Втроём с конём нам сейчас идти через лес – это самоубийство!»

Мила: «Значит, я пойду одна».

Варлам: «Не пойдешь со мной сама – я тебя силой заберу!»

Мила пытается его успокоить: «У меня есть листы, которые взаимодействуют с любой природой, заставляя её прятать по необходимости владельца этих листов. Но только владельца. Они уже помогли мне в безжизненном лесу Магов Страсти. И сейчас я смогу спокойно дойти домой».

Варлам, после долгого раздумья: «Хорошо. Но если что – приходи в Дом для Переговоров».

Мила: «Я пойду домой. Это будет самый безопасный вариант».

Дата добавления: 2015-09-06