Как правильно прятать голову в песок?

Саша

Наверное, Саша никогда не был так счастлив, как в те дни. Он удрал из дома, жил у посторонних людей, бессовестно упав им на шею, по его вине в больницу попала мать, но человеческое сердце себялюбиво. Саша был в тепле, на него не кричали за разбитый стакан, его спрашивали, чего он хочет на обед или ужин, и ему устраивали головомойку, если он не съедал всё, что лежало на тарелке. И тётю Надю с Глебом совсем не интересовало, что он не голоден и вообще ест мало.
- Тебя надо откормить, - серьёзно заявил Глеб однажды за завтраком.
- Я тебе что, гусь? – мигом ощетинился Саша.
- Ты поросёнок! – неожиданно усмехнулся Глеб, потянулся через стол и смахнул со щеки каплю пюре. – Как так можно вообще?
Саша залился краской, бегло глянул на тётю Надю у плиты, но та ничего не заметила.
- Полудурок, - прошипел Глебу. Тот почему-то согласно кивнул.
Про драку в школе они дома не сказали – наврали, что лицо Глебу разбили мячом на баскетболе. Дома… Саша и забыл, как вкусно пахнет от этого слова. Здание в пяти остановках отсюда так и осталось холодным и неродным. В нём остались ненавидящий его брат и отец, для которого превыше всего оказалось положение в обществе. Через несколько дней после побега Саша злорадно отметил, что никто за ним идти не собирается – отец не подал в розыск (что бы сказали знакомые?!), и прийти за ним сюда, унизиться, не пожелал, хотя Максим наверняка сказал, где он теперь живёт. Тем лучше. Мама полежала в больнице до среды, но даже после этого Саша не решился вернуться домой. Наверно, он был жутким эгоистом, но здесь ему нравилось, и пока Таманины не гнали, он делал вид, что всё нормально. Глеб испытывал вину, он оказался обычным парнем, со своими тараканами; он обидел Сашу, и теперь тот этим бессовестно пользовался, позволяя себе навязаться, а тётя Надя вообще, кажется, относилась к гостю, как к ещё одному сыну. Поначалу это Сашу немного смущало – незнакомая женщина, да и с Глебом они на друзей не похожи, даже на приятелей, но порой Саше казалось, что она действительно видит в нём ещё одного сына. Однажды он даже в шутку об этом сказал Глебу, но того перекосило, и Саша благоразумно решил заткнуться, чтобы не огрести, как это с ним всегда случалось.
Прошла неделя. Выпал снег. Словно отрезал прошлую жизнь. Что-то изменилось – в Сашиной жизни, в нём самом. Он расслабился, перестал огрызаться – старался, во всяком случае, – а ещё у него прошла бессонница. Благодаря Глебу. Нет, кошмары мучить не перестали, он по-прежнему просыпался с дикими воплями, но после того, как его отпаивали водой и в спальне опять тух свет, он безбоязненно закрывал глаза. Наверно, потому, что Глеб заставлял его разворачиваться на кровати и спускать руку. И держал её до тех пор, пока Саша не засыпал, успокаиваясь от живого тепла. Вчера Глеб не выдержал и заснул первым. Но пальцев так и не разжал. Саше было неудобно – рука млела и ныла, а сам он не мог забиться от всех подальше, как привык, и всё же это помогло – за несколько дней у него исчезли извечные синяки под глазами, появился аппетит. Хотя, второе вполне могло появиться потому, что он просто разбил себе давно усохший желудок вкусной тёти Надиной стряпнёй. Исполнилась дурацкая мечта Глеба – даже Майя заметила, что он поправился, впрочем, Саша этому только обрадовался: теперь Глеб поостережётся таскать его на плече, точно барашка – любимый его фокус. В последний раз он проделал это в школе у всех на виду, когда парень в очередной раз собирался слинять со спаренных уроков по физкультуре. Со словами «Когда ж ты, наконец, перестанешь страдать ерундой?!» Глеб под восхищённые и перепуганные вздохи женской половины класса, и под глумливые смешки мужской, проволок сопротивляющегося Сашу на плече от самого класса до спортзала, где и сгрузил физруку.
А сегодня после уроков Майя позвала Сашу сходить в ветеринарию выбрать ей котёнка. Он согласился, но у школьных ворот наткнулся на Глеба. Тот, замёрзший и облепленный мокрым снегом, стоял у самого выхода, напряжённо вглядываясь в толпу. Рассорившись с Максом, Глеб теперь постоянно таскался следом за ним. Это нервировало, особенно если учесть слухи, поползшие по школе после драки. До Глеба же они либо не доходили, либо плевал он на них с высокой колокольни. Саша же воспитывался иначе. Он сцапал подружку за локоть и попытался оттащить подальше, чтобы его не заметили, но Глеб увидел. Нахмурился, подошёл к ребятам, недовольно покосился на Майю.
- Куда это вы намылились? – спросил у неё, точно обнаружил гнусного зачинщика.
- Вопрос навстречу: а почему ты никуда не намылился? – удивительно спокойно, будто не с мечущим молнии из глаз Глебом говорила, вопросила Майя. – У тебя сегодня пять уроков было, уже бы давно был дома.
- Я его ждал! – обличающий тычок пальцем в Сашу.
- А кто тебя просил? – вякнул Саша, но на него внимания не обратили. Глеб жалил взглядом Майю, Майя спокойно смотрела в ответ.
- А хочешь с нами? – неожиданно спросила она. Глеб на мгновение стал озадаченно-отрешённым.
- Хочу, - сказал и сам, кажется, испугался такой откровенности. Майя улыбнулась.
Удивительно, но втроём оказалось ничуть не хуже, чем вдвоём. Пусть Глеб больше молчал, но почему-то он совсем не портил общее расслабленное настроение и не раздражал своей молчаливостью. Он долго задумчиво рассматривал клетку с котятами и даже что-то спрашивал у девушки за стойкой. Та расцвела улыбкой, отвечая красивому клиенту. Саша заметил, как она оживилась, и помрачнел – уж больно Аллу напоминает – такая же улыбчивая, наштукатуренная и обесцвеченная. И красивая. И прямо в глаза бросается, что не против. Неприятное открытие. Как на этого гада красивые вестись-то могут?! Разве не видно, что он мрачный необщительный тип?!
Мрачный необщительный тип осмелел и попросил подержать одного из пушистых клубков на руках, от чего девушка пришла в неописуемый восторг.
- Редко встретишь мужчину кошатника, - восторженно пропела она, доставая котёнка. Тот обречённо мявкнул и притих, пригревшись между тёплых ладоней – лёжа в её и накрытый его. Саша досадливо отвернулся, но уши то не заткнёшь, поэтому весёлый щебет от клетки всё равно услышал.
- А вам какие нравятся – пушистые, гладкошёрстые?
- А у меня уже есть. Рыжий. Приблудный.
Придурок…

- Я к тебе! – Саша не дал Глебу даже открыть рот – схватил Майю за руку и поволок к её подъезду.
- Эй! – обескуражено успел крикнуть Глеб, когда они уже входили.
- Есть что-то, что я должна знать? – покорно спросила подружка, прижимая к груди выбранного котёнка, как на грех, рыжего, за что Саше он заранее не понравился.
- Май, вот скажи, если человек тебя бесит – очень сильно, но объяснить почему, нельзя – это почему?
- Потому что нравится, - серьёзно ответила девушка. Саша поперхнулся.
- Ты чего?! Нет! Я знаю – почему бесит! Я этого другим объяснить не могу.
- Хм… думаю, он тебя не настолько уж бесит, раз ты у них в квартире живёшь.
Саша нахохлился. По лестнице поднимались молча, но у двери он всё же не выдержал.
- Слушай, ну откуда ты такая спокойная? Ты же слышала, что про нас Алка трепалась в классе?
Алка, как и большинство девиц, влюблённая в разного рода сплетни, и их же на досуге сочиняющая (а заодно отшитая в своё время и Глебом, и Сашей), в первые же два дня разнесла по школе благую весть, отчего Саша переехал к Глебу. Слава Богу, особо никто не прислушивался и вообще ближе к концу четверти у всех были свои заботы, но она была недалека от истины, и Саша очень сильно хотел встретить мерзкую девицу в тёмной подворотне.
- Я даже слышала из-за чего конкретно подрались Максим и Глеб, и что? - ответила Майя.
Саша покраснел. Об этом разве что учителя не знали – здесь ученики были удивительно единодушны и плели несчастной Ольге Николаевне всякие басни, тем более всё равно никто так толком ничего и не понял.
- Из-за «чего», а не «кого», - сделала ударение девчонка. – Ты вообще спрашивал у Глеба, что там точно произошло? Вооот… А я спрашивала.
Саша поперхнулся.
- Ч-чего? Когда?!
- В тот же день, после уроков.
- И он ответил?
Майя хмыкнула.
- Иногда молчание красноречивее.
Саша сидел у подруги едва ли не до ночи. Впереди маячил разговор, вряд ли лёгкий, потому он и не торопился. С котёнком они так и не подружились и расцарапанную пушистым поганцем шею он воспринял как знак судьбы.
Домофон отозвался мгновенно, точно Глеб дежурил под дверью. Мать Глеба отсутствовала – ушла к тёте Тане и вряд ли собиралась сегодня вернуться, отчего Саше почему-то стало не по себе. С Глебом один на один он оставался разве что ночью, но тогда он сразу же закручивался в одеяло и отворачивался к стене, чтобы хотя бы создать видимость сна. Засыпал он очень не скоро, всегда дожидаясь, чтобы засопел Глеб. Да, потом он просыпался, Глеб заставлял его развернуться и взять за руку, но всё это было в темноте, тогда он не видел его лица, а Глеб не видел лица Саши.
- А чего ты так рано? – издевательски осведомился Глеб, прислонившись к косяку, пока Саша возился с обувью.
- Ты отлично знал, где я был, - шнурки на ботинках развязываться отказывались, тогда он по-простому стянул их, наступив носками на пятки.
Глеб хмыкнул и издевательски протянул:
- Ах, ну да, у своей девушки …
- Ты чего? – вытаращился Саша. Глеб стоял в дверях, натянутый и сердитый.
- Ты вообще знаешь, который час? - вкрадчиво уточнил парень.
- Ммм… одиннадцать?
- Половина двенадцатого, - ледяным тоном отрезал Глеб.
- Я выходил в одиннадцать.
- Зато сюда дошёл в половину!
- Ну прости, что спускался с четвёртого и поднимался на пятый не как метеор.
- А уйти пораньше не судьба?
- Блин, у меня что, комендантский час? – не выдержал и взорвался Саша. Стянул с себя куртку и прошлёпал в квартиру.
- Ты от девчонки уходишь по ночи! Какой комендантский час? Где твои мозги вообще?!
- Да всё нормально, я не мешал, у неё всё равно отец на дежур…
- Ты надо мной издеваешься?!!
Саша так и не успел зайти в ванную – Глеб рванул его за плечо, разворачивая к себе лицом. Глаза горят, нос раздувается.
- Хочешь, чтобы о ней слухи поползли? Ты знаешь, какие у нас бабки в подъездах языкастые?
- Слухи? – Саша рассерженно скинул с плеча ладонь. – Слухи?! Отлично, давай поговорим о слухах. Вся школа гудит – лучший ученик и Президент друг другу пятаки начистили. Ничего мне сказать не хочешь?
- А то ты не знаешь!
- Да, не знаю! Что такого должно было случиться, чтобы Макс слетел с катушек и набросился на тебя при свидетелях?
- Саш…
- Ну уж нет! Вы подрались. Из-за меня! Можно подумать, мне так весело, что родной брат теперь от меня по коридорам шарахается. Что ты ему сказал? Что мы переспали?
Щека Глеба нервно дёрнулась.
- О, - протянул парень, сощурясь, - то есть, больше всего тебя печалит именно родной брат?
- А почему бы и нет? Что плохого в том, чтобы переживать за родню?
- Ну ты… - почти задохнулся Глеб. – У тебя что, крыша на родственной почве поехала?
- Просто он мой брат, тебе не понять.
И тогда Глеб захохотал. Весело и зло одновременно. Саша непроизвольно отступил от психа, но тот сгрёб его в охапку и поволок в спальню. Саша не сопротивлялся. Он позволил шваркнуть себя на матрас, уже надутый и застеленный, готовый ко сну… Ну и ложился бы, а не его дожидался!
- Вся эта прелюдия была только для этого? – хладнокровно поинтересовался он, не делая попытки подняться. Сердце бешено колотилось, но сам Саша был спокоен и собран. Он это уже проходил. Он это проходил уже не раз. Совсем не страшно, если отключить мозги, то может быть даже приятно. Главное не думать – ни до, ни во время, ни после… – Ну и зря так старался, сказал бы, что хочешь. Я же говорил, что не против…
Лицо стоявшего над ним Глеба исказил звериный оскал.
- Интересный у тебя способ платы за крышу над головой.
- Какой есть, - не повёл и бровью Саша. А к чему строить из себя алтайскую девственницу – это действительно плата. Каждый платит, чем может или что есть, а у него ничего больше нет.
- То есть, ты даже не отгавкнешься в ответ?
- А смысл? Хочешь меня – бери.
- Хм… интересно, потребуй платы моя мать, ты бы и ей предложился? В конце концов, хозяйка она…
Саша закрыл глаза. Он устал. Он бесконечно устал. Хотя бы от перепалок с Глебом.
- Твоя мама тебя обожает, а ты ею и вертишь: как скажешь, так она и поступит, даже меня без вопросов приняла.
- Ошибаешься, - с непонятной злостью прошипел Глеб, опускаясь сверху на Сашу. Качнулся придавленный двойной ношей матрас. – Ты сильно ошибаешься.
- Может быть…
Пальцы Глеба скользнули под водолазку, прошлись по рёбрам. Саша не удержался и выгнулся от щекотки.
- Какой ты покорный, аж противно, - сплюнул Глеб.
- Предпочитаешь брать меня силой?
- Предпочитаю не спать со шлюхой!
Губы Саши скривились в кривой ухмылке.
- Что, не нравится, что ты у меня не первый?
- Дурак, я не об этом…
Но Сашу переклинило, не один Глеб мог беситься.
- Или переживаешь, что один не сможешь затмить двоих?
- Саш, заткнись…
Куда делось всё то хрупкое и тёплое, что между ними возникло после той драки? Они не стали друзьями – они никогда не смогли бы ими стать – но и ненависти между ними не осталось. Просто два человека, бредущих в одном направлении…
- А может, ты бесишься, потому что вообще на Макса запал? – наверно, он просто не расслышал глухое, едва сдерживаемое, клокотание в груди навалившегося сверху человека. Глеб как-то странно коротко рыкнул, размахнулся и залепил оплеуху, прикрывая поток слов.
- Запал, значит? – страшным шёпотом выдохнул он. – Запал? Ты вообще в курсе, что у твоего обожаемого Макса стояк на тебя?
- Не смешно!
- А кто смеётся? – в глазах Глеба засветилось что-то тусклое и нехорошее. Дыхание у Саши спёрло, и не только оттого, что на нём сидели. Щека горела от пощёчины и злости.
- Кретин, - прошипел он. – Хватит всех по себе ровнять! Если у тебя на меня поднялся, это не значит, что все такие же озабоченные извращенцы!
- Ха-ха, ну почему же? Те двое меня ничем не лучше…
- Заткнись!..
- …такие же извращенцы с поехавшей крышей.
- Глеб!..
- Знаешь нормальную реакцию парня на насильника подружки? Тебя бы побили. До полусмерти. Но уж никак не поимели, да ещё и так шикарно…
- ШИКАРНО??? – Саша завертелся ужом. В глазах потемнело, внутри опять раздулся тугой шар, забивший лёгкие. В груди сухо свистяще хрипело, хотелось вдохнуть, но не получалось даже вытолкнуть отработанный воздух. Жарко, душно. Сердце дёрнулось в вязком киселе подступающего приступа, тело стало деревенеть.
- Только попробуй, - донеслось сквозь астматическую колючую вату. Щеку обожгла вторая пощёчина. Короткий болевой шок привёл в чувство лучше всяких ингаляторов. Глеб навис над ним, процедил:
- Только попробуй удрать от меня в несознанку, - сжал сильными пальцами подбородок, оставляя на коже синяки, Саша зашипел от боли. – Хватит вечно удирать…
- От… чего?..
- От самого себя! Тебя изнасиловали, прекрати делать вид, что ничего не случилось!
- Я и не делаю – я не хочу, чтобы ты туда лез.
- Ты прячешь голову в песок!
- А ты тут же пристраиваешься сзади!
- Ну прости, что у меня крыша на тебе поехала! Можно подумать, я в восторге, что хочу парня!
- ТАК ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ МЕНЯ ТРАХАТЬ ИЛИ НЕТ?!
Оглушающая тишина окутала саваном. Тихо идут часы на стенке, скрипят снежинки по окну, стучат сердца, быстро и возбуждённо.
- Мне это слово не нравится, - буркнул Глеб. – Слишком… звериное.
Саша закрыл глаза. Внутри было горячо и больно, точно лопнувший воздушный шарик. Глеб не был белым и пушистым, но его когти царапнули больнее, чем он хотел. Глазастый… Лучше бы сделал вид, что ничего не замечает.
- Ну уж прости…
- Ну и чёрт с тобой.
Ещё раз качнулся матрас. Глеб склонился и прижался губами к его губам.
…А после всё изменилось.

Дата добавления: 2015-09-06