И все эти звуки вместе с другими, сходными, отзвучали в течение минуты — может, полутора. И настала тишина.

Желтый фонарь освещал белый снег в красных пятнах и другие вещи — странные вещи.

Лешка понял, что стоит на том самом месте, где его оставили бойцы, и смотрит на сцену, которая никак не может уложиться у него в голове. На заледеневшем шоссе лежат двое, неподвижно — один ничком, а второй — навзничь, с пистолетом в руке, как опрокинутый манекен с витрины магазина «Солдат удачи». А рядом с Лешкой обнимаются двое мужчин — один из бойцов и незнакомец в светлой замшевой куртке с красным отпечатком человеческой ладони на спине.

А шоссе так пустынно, как только может быть пустынно в полуночную пору это местечко, окруженное бетонными заборами и пустырями с ямами и ветром. И единственная машина в поле зрения — это Лешкина потрепанная «шестерка» с помятым бампером, с открытой дверцей — и из дверцы сочится свет и еще чуть слышно поет Высоцкий.

Это бздец, — сказал Лешка.

Незнакомец в светлой замшевой куртке обернулся и разжал руки, которыми обнимал бойца. Боец тяжело и мертво обрушился на обледеневший асфальт. Светлая куртка незнакомца спереди оказалась не светлой, а черно-красной. Мертвец блаженно улыбался желтому фонарю окровавленными губами.

Надо сматываться отсюда, — сказал Лешка и не узнал собственного голоса.

Ага, — сказал незнакомец. И улыбнулся.

У него было славное бледное лицо, русая челка и чужая кровь, размазанная по щеке. Он хотел ее вытереть, но размазал еще больше.

Поехали, — сказал Лешка.

Незнакомец пошел с ним к машине и скользнул на заднее сиденье с непринужденностью и изяществом кошки, принесенной в незнакомый дом. Лешка выключил радио и тронул с места.

Ты кто? — спросил он, глядя на дорогу.

Энди, — сказал незнакомец.

У него был странный, высокий, хрипловатый голосок. Таким голосом мог бы говорить оживший плюшевый тигренок. Тигренок, которого трехлетнему Лешке подарили на день рождения.

Они стреляли в тебя? — спросил Лешка, потому что стреляли явно не в Лешкину сторону.

Не они, а он, — сказал тигренок сзади. — И не в меня, а в своего дружка. В его спину.

Почему? — спросил Лешка ошарашено.

Не знаю, — безмятежно сказал тигренок. — Дурак, наверное.

И, судя по звукам, принялся тереть лицо носовым платком.

Лешка вышел из машины, чтобы открыть ржавые металлические ворота. Энди не шелохнулся. Он дождался, когда Лешка поставит свою серую «шестерку» на надлежащее место, включит в гараже свет и запрет ворота снова — только тогда выбрался наружу.

В том, как он не спеша озирался по сторонам, тоже было что-то кошачье.

Гараж — старое и странное сооружение из кирпича и стальных листов, темным путем раздобытое еще кем-то из Лешкиных предков, освещался яркой лампочкой под тусклым гофрированным колпаком толстого зеленоватого стекла. Внутри гаража было тепло и пахло бензином, грязными тряпками и автомобильным ароматизатором. Привычными запахами места, где хранится, чинится и облизывается со всех сторон чья-то любимая техника.

В этот раз Лешка уловил тут еще один запах. Запах приехал вместе с тигренком Энди, вместе с ним вышел из машины и обосновался в гараже — от него Лешке стало слегка не по себе. Этот запах — тонкий и свежий аромат чего-то нежного, сладкого, пряного — напоминал безвозвратные времена, когда здесь могла мелькнуть Марго. На минутку. Оставив после себя тонкую струю духов — как шелковый шлейф.

Дата добавления: 2015-09-06