Часть 4 1 страница

В конце апреля все было почти как раньше. Почти как два месяца назад, но что-то неуловимо изменилось.

За столом «Ночей» никто уже не ругался и не делился на «Нептунов» и «Марсов», Ромуальд перестал делать отмороженный вид, и часто можно было увидеть его смеющимся. Даже капитан не был в курсе, что его заместитель смеется так заразительно, да еще и по-дурацки – заикаясь. В спальню привезли заветные пять кроватей для мучающихся парней, так что все разлеглись отдельно. Правда, Ромуальд и Хэйдан все равно улеглись на соседние, не рискуя их сдвигать только потому, что не хотели попасться и получить от директрисы.

- Угу, а ты целый год думал, что она психопатка, - напомнил Габриэль как-то в коридоре.

Ромуальду было стыдно. Перед директрисой, которая знала о его глупых подозрениях и молчала. И перед парнями, что выставил себя таким идиотом. Но он фыркнул и развернулся, столкнулся нос к носу с Хэйданом, усмехнулся, попавшись в его объятия. Это было похоже даже на дружеские приколы, так что внимания учителей не привлекало. – Он тоже думал, что она маньячка, - шепнул он с видом, мол, я-то знаю, и согнулся, когда Хэйдан его пощекотал, не отпуская. – А, пусти!!! – блондин опять засмеялся, жмурясь и выворачиваясь.

- Господи, - Лео закатил глаза, глядя на это, покосился на надзирательниц. Им было все равно, все почему-то суетились и готовились, будто к празднику. Что-то проверяли, готовили… Как перед приездом Грэхэма, но он-то этого в прошлый раз не видел.

- Съешь его, пусть не ржет, - посоветовал Леонард, когда Хэйдан широко открыл рот и с рычанием сделал вид, что сейчас либо укусит Ромуальда за ухо, либо вообще откусит ему голову. Тот истерил, вырываясь, но очень неубедительно.

С волосами он все же придумал, что сделать, чтобы они не мешали. Теперь они были забраны в петлю, напоминающую недоделанный, не до конца выпущенныйхвост.

Ромуальду было удобно, удобнее и верховой ездой заниматься, и, вообще, не жарко, а Хэйдану нравилось потому, что намного удобнее было мимоходом чмокнуть парня в шею. Тот, правда, сразу начинал толкаться и шипеть, но не в этом суть.

- Не курил? – уточнил рыжий, ткнувшись носом ему в затылок, но блондин обернулся, все так же нагнувшись, и улыбнулся.

- Нет, конечно.

Габриэль промолчал, делая вид, что не видел, как слизняк сидел на подоконнике четвертого этажа и выгонял дым на улицу. Не его же дело, зачем будет сдавать? Ромуальд изменился за эти два месяца. Научился врать, вести себя взрослее. В чем-то они с Хэйданом и правда повзрослели.

Стали адекватнее оценивать свои возможности, не уменьшая их и не преувеличивая. Точно зная, что себе можно позволить, а на чем лучше остановиться. Это капитана устраивало полностью, ведь он отвечал за целых одиннадцать человек.

- Врет как дышит, - вздохнул Грэхэм и схватил его за руку, с родительским видом понюхал пальцы.

Ромуальд прищурился. Надо было сорвать две веточки и держать сигарету ими, а то руки провоняли табаком.

- Какая тебе разница? – фыркнул он, наконец вырвавшись. – Сам научил, и, главное, сам курит, а мне нельзя, - Ромуальд закатил глаза и убрал руки в карманы.

Мимо прошел Флориан и остановился возле них.

- Слышали уже? – улыбнулся он, хитренько щурясь.

Все «Ночи» сразу стали серьезными и спокойными, повернулись к нему медленно и взглянули с прохладцей.

Это выглядело точно так же, как раньше себя вели «Нептуны», только теперь – еще хуже. «Нептунов» было слишком мало, и на них никогда не нападало желание навалять кому-нибудь. У «Ночей» же темперамент бил отовсюду. Особенно от рыжих: Арнольдо, Лео и Хэйдана. Сдерживающим фактором был Гарольд, а главным провокатором – Ромуальд.

- О чем? – поднял брови капитан. Остальные молчали, не собираясь нарушать традицию и развеивать миф о собственной сплоченности.

- Новенький приезжает, - улыбнулся, наморщив нос, капитан Венеры. – Из интерната в Норфолке. Там, говорят, конкурс даже проводили на самого умного сиротку.

Ромуальд не дрогнул, только привалился к стене и сунул руки в карманы. Слова «Сиротка» и «Выродок» его почти не задевали, отдельное спасибо за это надо было сказать Хэйдану.

Габриэль терпеть не мог кривляния Флориана. Вот уж кто-кто, а он был избалованным родительским сынком и вел себя всегда соответственно. Слишком презрительный к сиротам, слишком ласковый к тем, кто лучше всех.

Перед Ромуальдом он, конечно, терялся, потому что тот сочетал в себе оба качества (или свойства).

А Лео всегда казалось, что с Флорианом что-то не так. Что он один из тех, кто… Из «этих».

Но когда сразу двое «этих» нарисовались у них в команде, в их спальне, периодически заигрывая друг с другом, Леонард понял: «эти» совсем не такие сладкие, как Флориан. Ромуальд не изменился, не стал нежнее – даже наоборот – иногда грубее и жестче. А Хэйдан – еще наглее и презрительнее к тем, кто не входил в их команду.

- Почему в Стрэтхоллан? – удивился Хэйдан, наконец, поняв, что никто на заявление Венерского капитана реагировать не собирается.

- Потому что здесь лучше всего воспитывают таких сироток, - пояснил Флориан, глядя на них на всех исподлобья, с неприятной улыбочкой. Хэйдан уже прекрасно понял за два месяца, почему парень стремился с ним сблизиться в первые дни и почему ему так повезло, что он этого не сделал. Флориан был главным сплетником в интернате и разносил все слухи, приукрасив их тонной подробностей лично от себя.

- Ты же уже знаешь, что за новенький? – подколол Лео – все усмехнулись, но парень не уловил издевки.

- Конечно, знаю. Нет, не по имени, но знаю, что ему всего пятнадцать, он самый-самый гениальный в этом их Норфолкском приюте, что воспитывался среди монашек… И что там не такой пансионат, как у нас. Там вообще учат кого попало, всяких отбросов общества, - сообщил парень неприязненным шепотом, покосившись на надзирательницу. – Так что, думаю, к вам его не отправят. Хотя, кто знает, если он сдаст тест на стипендию, может, и получит ее, будете терпеть еще одного сиротку.

Он понял, что ляпнул лишнего, когда Хэйдан помрачнел, выпрямившись, а Ромуальд стиснул зубы.

- Слушай, Фло, спасибо за информацию, но у нас секретное собрание, иди, а? – попросил Габриэль спокойно, но таким тоном, что капитан Венеры выгнул бровь. Понял, что его так вежливо отшили.

- Ладно. Ну, будем надеяться, он хотя бы симпатичный, - усмехнулся и, развернувшись, пошел по коридору дальше.

- Тебе-то с этого какая польза? – вдогонку хихикнул Лео.

- Эстетическая, - отбрил его парень и скрылся за поворотом.

- Чисто физическая, вот только харя у него больно страшная, - тихо прошипел Ромуальд, тоже глядя парню вслед исподлобья. Взгляд, вообще, стал тяжелее, чем был еще в феврале. Усмешки – и те выразительнее.

- А если бы не страшная была? – уточнил Лео, посмотрев на него уже без ехидства и без вражды. Привык к блондину, даже намного реже стал называть его слизняком, не собираясь ссориться с Хэйданом и ловить зуботычины от Ромуальда.

- А если бы была не страшная, новенький ему, может, и дал бы, - фыркнул блондин и достал из кармана зубочистку, сунул в рот, так что Хэйдан обломался с поцелуем, не рискуя наколоться на деревянную иглу.

Ромуальд просто отучался грызть ногти.

- Фу, - выразили свое мнение, переглянувшись, подошедшие близнецы.

- А чего «фу»? – улыбнулся блондин, рассматривая теперь уже Леонарда. – Флориан у нас только и мечтает о том, чтобы перепихнуться с каким-нибудь мальчиком. Только ему нравятся помладше, да посимпатичнее. А он им – нет, - пояснил он.

- Дважды «фу», - повторили Фил и Дил, засмеялись, посмотрев друг на друга. Они не понимали этого странного однополого увлечения, хоть родители и учили их уважать чужой выбор, не критиковать людей. Критика – удел обделенных и ущербных завистников. Настоящие аристократы «вежливо обсуждают и осуждают».

- Ладно, будем надеяться, нас и правда не заставят терпеть кого-то еще, - кивнул Ромуальд и сделал шаг к Хэйдану, тот подвинулся, и они пошли в сторону столовой, на ужин, вся команда потянулась следом.

- В спальне места не убудет, - зевнул Габриэль равнодушно.

- Двенадцать – число четное, несчастливое, - напомнил Ромуальд, и Хэйдан усмехнулся. Блондин умел выкрутиться и блеснуть знаниями в нужный момент.

* * *

Директриса вызвала капитана Сатурна к себе в кабинет уже после ужина, парень вошел и сразу перестал смотреть вперед: уставился себе под ноги. Не скромно, а просто потому что его раздражала эта баба.

- Добрый вечер, Даниэль, - улыбнулась мисс Бишоп дежурно.

- Здравствуйте, мисс Бишоп.

- Ты, наверно, уже знаешь, что завтра приезжает новый мальчик? В Норфолке есть сиротский приют, который получает от нас материальную поддержку, но там сейчас переполнение, так что лучших учеников по конкурсу распределили по другим интернатам.

Парень молчал. Вообще, у директрисы всегда создавалось впечатление, что Даниэль – тихушник тихушником, но рано или поздно может сорваться.

Оставалось надеяться, что не так, как Ромуальд, насчет того мисс Бишоп вообще уже сомневалась. Сомневалась, что взросление – это хорошо. Слишком уж своенравным стал Ромуальд после того, как узнал всю правду и перестал страдать паранойей.

Капитан Сатурна немного сутулился. Он был высоким, несмотря на то, что ему было всего шестнадцать. И даже в форме Стрэтхоллана умудрялся выглядеть мрачно. Темно-русые волосы, едва закрывающие уши, он заправлял за них, как и все ученики. Короткие стрижки любили немногие, да и немодно это было.

- Его зовут Викторио Ланд, - сообщила мисс Бишоп тихо, своим вкрадчивым и немного скрипучим голосом. – И я хочу, чтобы он попал именно в вашу команду.

- А как же тест? – Даниэль взглянул на нее, немного приподняв бровь. Ресницы у него были короткие и почти бесцветные, а глаза – темные, серо-зеленые, так что казалось – они выглядят жутко и неуместно на этом лице. Острые, пронизывающие взглядом, но какие-то диковатые.

Ромуальд и то смотрел спокойнее. Он был то ли старше и умнее, то ли доверчивее, то ли просто «приручен».

- Тест он и так прошел, я хотела отправить его к нашим «Ночам»… Но ты же сам знаешь, как эти мальчики относятся к новичкам. Да и я не хочу проблем с Норфолкским приютом, мне куда больше понравится, если ты возьмешь над этим мальчиком опеку. Вас всего девять, он будет десятым, ты согласен?

«Как будто вас сильно интересует мое мнение», - скептически подумал парень, чуть не закатил глаза и облизнулся машинально. Встал почти прямо, выпрямив плечи и взглянув на директрису усталым взглядом.

Усталым от ее болтовни.

- Как скажете, мисс Бишоп.

И не стал напоминать, что Сатурн отличается расхлябанностью дисциплины. Можно было сказать, что ученики Сатурна существуют независимо от всего интерната. Каждый делал, что хотел, просто ночуя в общей спальне, всем было плевать друг на друга и на капитана в частности.

Причем взаимно: Даниэлю было безумно лень руководить этим сумасшедшим домом, поэтому он жил так, будто был один. Совсем. Но в столовой и на физкультурных собраниях команда была, конечно, в идеальном виде, при параде и все такое. Маршировали перед пансионатом они тоже исправно, по расписанию.

Марш в выходные не проводился в связи с исчезновением Марса и Нептуна.

Мисс Бишоп рассматривала его, думая: не сделала ли она ошибку, решив отправить новенького в такую дезорганизованную команду?

Нет, не сделала. Новичок – сирота, а сироты не терпят жесткой дисциплины. С него хватит и простого переезда, да еще и нового окружения.

Даниэль на капитана похож не был, он был похож на «парня-которого-постоянно-наказывают». Так и было, эта мордашка с россыпью темных веснушек на носу часто красовалась на стуле в кабинете «наказания». За непослушание, за дерзость в разговоре с учителями, за невыполненное домашнее задание, за…

- Я могу идти? – уточнил он, опять облизнувшись. У него были узкие губы, и, кроме того, по размеру верхняя была такая же, как и нижняя.

- Да, конечно. Завтра в десять я жду тебя здесь, в кабинете. Ты же успеешь позавтракать?

- Конечно, - он кивнул.

Завтра была суббота, так что он предчувствовал: придется устраивать новичку дурацкую экскурсию. И ведь не отделаться под предлогом, мол, заданий много.

- Ты свободен.

- До свидания, мисс Бишоп. Спокойной вам ночи, - пожелал парень и вышел за дверь. Закатил глаза, что-то пробурчал, приподняв верхнюю губу, и пошел по коридору.

«Нет, совсем не то, что Ромуальд… Мой мальчик умеет держать все под контролем, он собраннее, спокойнее… Что будет в следующем году, когда он уйдет… Неизвестно. Ужас будет, у-жас», - подумала директриса, вздыхая и собирая разложенные по столу бумаги. Она не стала додумывать глупую мысль о том, что Ромуальд даже внешне куда привлекательнее капитана Сатурна. Эта мысль была вообще из левой гавани и к делу не относилась.

Нет, Даниэль не страшный…

Но на Ромуальда женщины были бы падки… И будут уже после выпускного. Дело только в том, что…

«Дело только в том, что между ним и этим Грэхэмом что-то есть. Если только у меня не мания», - задумалась женщина и встала из-за стола. «Глупый-глупый Ромео, как же можно было так меня ненавидеть… За что? Я ведь хочу тебе только добра. Я не запрещаю тебе делать то, что ты хочешь; главное – не нарушать общепринятых правил и законов. И совсем не обязательно назло мне делать всякие пакости. Хэйдан – хороший парень. И он практически сирота, рассказать кому-либо о ваших странных отношениях я не могу: никто не будет ругать его и пытаться образумить. А ты – сам себе закон, я больше не хочу мешать тебе жить. Уже достаточно помешала: пора бы понять, что играть на твоей сцене я больше не смогу. Остается только быть зрителем…» - она улыбнулась, мысленно обращаясь к воспитаннику. И вдруг усмехнулась, подумав, что не все потеряно: «Ну и… следить, чтобы ваши романтические забавы и увлечения не зашли слишком далеко, ведь вам всего семнадцать лет».

Откуда же ей было знать, что их забавы уже давно перешли из разряда «глупые увлечения» во вполне взрослые на их взгляд отношения. И зашли уже далеко, очень далеко.

* * *

- Чем завтра займемся? – уточнил вечно ищущий приключения на свою задницу Лео. Он сидел на своей кровати уже после отбоя и периодически проводил рукой над свечным огоньком, не обжигаясь.

- Тем же, чем и всегда? – оптимистично предложил Габриэль и сразу помрачнел. – Что за вопросы, а? Возьми и придумай, чем нам заняться.

Хэйдан усмехнулся, он лежал и щелкал семечки из свернутой в «стакан» газеты. Купили в городе, решив, что алкоголя с них после той ночи достаточно. Максимум – что-то легкое.

А вообще, Грэхэм не просто лежал: он лежал удобно и уютно, как в кресле. Ромуальд, чья кровать стояла по-прежнему у стены, сидел в самом углу, убрав подушку и широко раздвинув ноги. Хэйдан лежал между ними, сползая медленно, но верно. Его затылок и так уже упирался блондину в грудь.

- Ой, ты-то… - Лео поморщился с ухмылкой и кинул в рыжего подушку, Хэйдан рассыпал семечки, и Ромуальд вызверился.

- Эй! Поаккуратнее как-то можно, мне потом здесь спать!

- Вы посмотрите, какие мы нежные… Ты, Хэйдан, вообще не усмехайся. Тебе всегда весело, по-моему, вечно лыбишься. А мне скучно, меня достало тупое времяпровождение без развлечений. Вот чего ты опять лыбишься, а?! – он буркнул возмущенно. Габриэль закатил глаза. Понятно, у рыжего опять припадок активности на ночь глядя.

И капитан прекрасно понимал, почему последние два месяца Хэйдан только и делает, что лыбится, будто он всегда счастлив. Оно и понятно: как же быть несчастным, если тебе уделяют столько внимания?

Габриэль посмотрел на парней и уточнил как бы между прочим.

- Не боитесь, что кто-нибудь зайдет, увидит вас так? Что вы скажете? Что холодно стало, поближе сели?

- Уже заходила эта уродка с пучком, - пожал плечом Хэйдан и отодвинул от себя пустую коробку от последней посылки, куда кидал шелуху. Внимательно посмотрел на ногу справа от себя, закрытую пижамной штаниной. Потрогал коленку, так что нога дернулась от щекотки.

«Боится щекотки – значит, ревнивый», - вспомнил он то, что говорил Чарльз давным-давно.

Блондин сидел, обнимая его за шею, как плюшевого медведя, и привалившись к стене. Хэйдан взял его руки, убрал от себя и потянулся к тумбочке, которую они делили на двоих. Достал оттуда что-то, что сразу сжал в кулаке, и вернулся на место, улегшись поудобнее. Капитан смотрел на них лениво, будто ему и неинтересно вовсе. Зато Лео интереса не скрывал, мелкие спали, Даррен с Эдвином играли в карты, и им в принципе были неинтересны шуры-муры между «этими». Близнецы же стабильно делали серьезные «спящие» лица. Получалось неплохо, но Габриэль знал, что они подглядывают, прикрыв глаза. А Арнольдо в самом деле спал, что было ему же на пользу. Он ненавидел смотреть на эти почти семейные сцены. Он нормально относился к Хэйдану, но ненавидел себя за то, что упустил свой собственный шанс.

- Дай руку? – попросил или потребовал Хэйдан, подняв свою руку ладонью вверх. Ромуальд зевнул, не открывая рта, просто стиснув зубы, и все же дал ему руку, положив ладонью на ладонь. Он не мог рассмотреть, что там делал Хэйдан, из-за его рыжей башки, но Габриэль, прищурившись, понял, что это кольцо. Усмехнулся, приподнялся на локте, чтобы посмотреть на реакцию слизняка, когда тот увидит.

Хэйдан же посмотрел на широкое кольцо с какими-то выгравированными буквами, а потом на руку Ромуальда. Кольцо подошло бы только на большой палец. А что, модно.

- Что ты там делаешь? – фыркнул парень, почувствовав, как что-то холодное скользнуло ему по пальцу.

- Подарок, - сообщил Хэйдан, отдав его руку, но перед этим погладив кольцо на пальце Ромуальда.

Лео усмехнулся и отвернулся, опять трогая свечной огонек. Лицо у блондина было такое, что смотреть смешно. Хэйдана не устроила тишина в ответ, так что он выгнул шею, запрокинув голову и глядя на парня. Усмехнулся.

- Спасибо, - выдал Ромуальд наконец. – Откуда оно у тебя, вообще? – он уставился на Хэйдана.

- А это уже неважно, - ответил он. Зачем рассказывать, что это кольцо его гулящий и безродный папаша подарил его матери давным-давно. Она кольцо не носила, оно было слишком большим, так что соскальзывало с пальца. Даже с большого. Зато на кольце было что-то написано на латыни. Дядюшка сказал скептически, что там глупости про вечную любовь, но особой ценности серебряное колечко не представляет, так что Хэйдан может забрать его себе.

Теперь же захотелось подарить его Ромуальду. Хэйдан на это долго решался, гордость все никак не позволяла выглядеть дураком. Но потом ему стало все равно, что подумают парни. Главное – что скажет Ромуальд.

- Нравится? – уточнил он на всякий случай. Выглядел Грэхэм, как всегда, намного увереннее, чем чувствовал себя.

- Очень, - кивнул блондин честно. Ему вообще было стыдно. Почему-то не смущался он теперь почти никогда. Ни перед директрисой, ни перед парнями из команды, ни перед кем. А вот перед Хэйданом, с которым они уже трижды занимались «этим», смущался очень сильно.

А Грэхэм подумал, что сделал парню приятненько и теперь можно чего-нибудь такого попросить взамен. Он оперся рукой о бедро блондина и сел повыше, сначала чмокнул парня в щеку, а потом шепнул на ухо.

- А не хочешь заняться кое-чем?.. – он усмехнулся пошло.

- Прямо здесь и сейчас, конечно, - с холодной иронией ответил парень тихо, но в той гробовой тишине, что повисла в комнате, благодаря молчащим и подслушивающим парням, все было слышно.

Габриэль усиленно делал вид, что не улыбается и смотрит, вообще, в другую сторону. Лео с каменным лицом, стиснутыми зубами преувеличенно заинтересованно изучал пейзаж за немытым окном. Близнецы посмотрели друг на друга и закрыли ладонями рты. Подумали они об одном и том же, даже говорить не нужно было.

Эдвин красноречиво вздохнул, Даррен оттопырил щеку языком, выражая свое: «О Боже…» - и принялся тасовать карты.

- Нет, ну, если ты хочешь, и тебе так не терпится… - ехидно отозвался Хэйдан. – То можно и здесь, конечно. Под одеяло залезть, никто же не будет подсматривать. Я надеюсь. Но вообще…

- Да заткнись ты, - Ромуальд его толкнул, встретился взглядом с Габриэлем и отвернулся. Опять начал краснеть. Нет, это невыносимо, черт побери. Все они знают, чем «парочка» занимается при каждом удобном случае. Жалко только, что случаев мало. И все они прекрасно понимают, кто из «парочки» под кого ложится.

Не считая, конечно, случая, когда они, стоя в узкой кладовке среди швабр и ведер, зажимали друг другу рты, прислонившись к стене и занимаясь тем самым.

«Слава богу, там было темно», - подумал, вспомнив об этом, Ромуальд.

- Да ладно… ну давай. Пойдем в конюшню, возьмем с собой большой фонарь…

- Откуда мы его возьмем-то?

- У Патрика выпросим. Выпрошу. Я. Вот… А если кто-нибудь зайдет, можно сказать, что мы просто пришли к твоему Шайтану. Или к Метеору. Ну так, проверить, все ли нормально.

- Ну да, голые пришли, - закатил глаза Ромуальд, но Хэйдан уже уловил в его голосе и сомнение, и безусловное желание согласиться, так что отступать не собирался.

- Тогда не будем до конца раздеваться… Да и вообще, кто туда придет вечером? Никто…

Лео открыл было рот, но Габриэль уничтожил его взглядом вытаращенных глаз. «Ну соглаша-а-а-а-айся!» - манерным голосом у рыжего так и не вырвалось.

- Ну ладно, - сдался Ромуальд. Хэйдан знал, что как бы парень ни выделывался, «это» он делать любил. Даже несмотря на не особо приятный первый раз в лесу.

- Завтра? – воодушевленным шепотом уточнил рыжий.

- О да, тогда в воскресенье с утра я просто прекрасно буду в седле смотреться, - такой сарказм звучал, что все четверо не спящих парней фыркнули от смеха. Близнецы воздержались, но тоже похихикали мысленно.

- Ну, послезавтра… - еще тише предложил Хэйдан, пальцем гладя его по щеке, рассматривая почти незаметную ямку на подбородке.

- Ладно. Послезавтра в конюшне, - вздохнул Ромуальд с интонацией совращенной монашки. Хоть Грэхэм и в курсе был, что стоит его раздеть и потискать как следует, и парень сам станет развратнее любой проститутки.

Это у него практически в крови, можно даже сказать.

- Замечательно, - Ромуальда чмокнули возле рта, как раз рядом с родинкой, и Хэйдан довольный-довольный разлегся на том же месте, где лежал до этого.

Лео кашлянул выразительно в кулак и не удержался от совета:

- Сено потом из волос вычесать не забудьте, если в стогу валяться будете.

Капитан взглянул на него опять сурово, но сам боролся с припадком неадекватного, издевательского хихиканья.

Ромуальд покраснел снова, потом побелел, стиснул зубы, взглянув на обоих.

Ну да. Сено. Сеновал в углу конюшни, за перегородкой.

- Слушай, а чего ты разлегся, а?! – он нашел, на ком отыграться. – Кыш на свою кровать, вообще! Я спать буду, - он вытолкал не ожидавшего такой подлости Хэйдана, и тому пришлось перелечь на свою кровать. Заправленную, холодную и одинокую. Даже не мятую.

Ромуальд натянул одеяло до подбородка и закрыл глаза, улегшись. Задул свечку, которая стояла на их тумбочке, так что свечек осталось только две: у Лео и у Эдвина с Дарреном.

Грэхэм вздохнул и тоже накрылся одеялом. Хотелось съязвить в ответ вредному слизняку, но он точно знал – одно лишнее слово… И никаких хиханек в конюшне не будет.

- Спокойной ночи всем, - пожелал Габриэль и решил спать, раз кино закончилось.

- Сладких снов, - женским голосом отозвался Лео и кашлянул в кулак снова, захихикал противно.

- Лео, умри, - пожелал Хэйдан с усмешкой, протянул руку через тумбочку к Ромуальду. А тот сначала тоже протянул свою, но потом от души треснул Грэхэма по его руке.

- Ау! – парень возмутился, но на кровати блондина уже лежал ангел, улыбающийся блаженно и закрывший глаза. Хэйдан сдался и снова улегся, теперь за руки они взялись уже нормально. Кольцо на пальце Ромуальда нагрелось и стало горячее, чем сама рука, но когда он заснул, хватка стала слабее. Потом он вообще убрал руку под щеку по привычке, а Хэйдан перевернулся на живот, обнимая подушку.

* * *

Викторио было не по себе, потому что провожала его завуч школы при приюте. Она приехала вместе с ним к интернату, провела его до кабинета директрисы и так же молча ушла, кивнув парню.

Он стоял мрачно, сжимая в руке ручку чемодана. Посмотрел из-под челки на беснующихся в коридоре перед лестницей малолеток, которые чуть ли не на ушах стояли на радость надзирательницам. Те как раз пытались детишек успокоить.

Постучал в дверь.

- Войдите, - донесся более-менее приятный голос, и он неуверенно открыл дверь, заглянул.

- Здравствуйте. Мисс… Бишоп, - вспомнил из последних сил.

Директриса удивилась, посмотрев на него. Не ожидала, что новенький будет симпатичным. Ведь аристократом он не был, она ожидала чего-то попроще, потопорнее.

- Проходи, садись, - она улыбнулась, решив не пугать мальчишку сходу. Хотя выглядел он старше, чем пятнадцать лет. На шестнадцать тянул точно. Удивился молча, что его прямо так сразу пригласили сесть, поставил чемодан рядом с креслом и сел в него, сложив руки на коленях. – А где же твой сопровождающий?.. – мисс Бишоп подняла брови, доставая листки с тестом и карандаш. Ради приличия.

- Она уехала сразу, как привезла меня сюда, - сообщил парень. – Сказала, что у вас уже есть все мои документы, а она слишком занята.

- Понятно, - кивнула директриса и подвинула ему листки. – Вот небольшой тест. Он легкий, так что ты быстро справишься, я думаю. Сделай задания, и я решу, в какую команду тебя определить. У нас всего шесть команд, пять из них носят названия планет, шестая по некоторым причинам называется «Ночь». Хочу тебя обрадовать или разочаровать, даже не знаю точно, но в «Ночь» ты не попадешь, там уже слишком много народа.

Парень кивнул и взял листки, рассматривая их.

- Я оставлю тебя, - улыбнулась мисс Бишоп наконец, поняв, что парню неуютно с ней наедине.

Новенький снова кивнул, тоже улыбнулся, но не так уверенно. Проследил взглядом ее фигуру, затянутую в светлый костюм, и вздохнул облегченно. Посмотрел по сторонам. Это совсем не было похоже на Норфолкский приют. В приюте никогда не было таких кабинетов, даже у директора. А здесь были резные шкафы, камин, дорогой стол из красного дерева, за которым только что сидела мисс Бишоп. Кресла мягкие, на резных ножках, с высокими неудобными спинками. На полках в шкафах очень много книг.

Он быстро обвел нужные ответы в тесте, оказавшемся даже легче, чем казалось сначала. Встал и подошел к окну, оперся руками о подоконник и выглянул. Вода в озере, видном из окна, казалась черной от нависших над островом туч. Как Викторио уже понял, погода здесь всегда была плохой, в Норфолке хоть иногда светило солнце, а вот этот остров будто был проклят, здесь солнца не было как такового.

Деревянная конструкция с лестницами и площадками на конце причала казалась такой хрупкой, что в первую же грозу упадет в воду. Лес – совершенно жуткий, темный и страшный. Площадка перед интернатом пустовала, никакого марша в субботу не было, зато стоял маленький фонтанчик, вокруг которого стояли скамейки. Там сидели какие-то парни в форме Стрэтхоллана, а Викторио наконец отвернулся и сел обратно в кресло. Директриса ему понравилась куда больше директора приюта, она была как минимум вменяемее и добрее. И не делала странных намеков, которые Викторио начал получать от директора в последние полгода. И не надо было гадать, к чему директор вел, когда говорил об этом, потому что парень прекрасно знал все, что может случиться. Хотя бы просто потому, что старшеклассники в Норфолкском приюте выглядели… Многообещающе. Им было совершенно наплевать на малолеток, они выглядели, как потасканные девицы, только с короткими стрижками. Не курили, но алкоголем злоупотребляли явно, а при словах малышни о директорских намеках начинали так гоготать, что малышня пугалась.

Дата добавления: 2015-09-06