Часть 3 1 страница. За ужином Хэйдану стало совсем не смешно, он начал злиться на «тупого слизняка» так

За ужином Хэйдану стало совсем не смешно, он начал злиться на «тупого слизняка» так, что это было похоже на откровенную ненависть. Блондин сидел и мрачно возил вилкой по тарелке кусок фаршированного перца. С таким видом он это делал, что Хэйдана тошнило.

- Господи, да врежьте вы ему, кто-нибудь! – не выдержал он и шепнул громко Леонарду. Тот усмехнулся.

- Слушай, ты чего ко мне привязался? – тоже не выдержал Ромуальд, а капитан надул щеки и выдохнул воздух, округляя глаза и глядя в свою тарелку. Покосился на близнецов, те сделали вид, что не видят, но тоже вздохнули.

- А уже и привязаться нельзя? – фыркнул Грэхэм и отодвинулся вместе со стулом, отклонился на задних его ножках.

- Я не вижу смысла, - пожал плечами блондин, морщась. – Чего ты лезешь ко мне? Эй, - он толкнул Габриэля. – Ты капитан или нет? Сделай что-нибудь, чтобы он от меня отстал!

- А ты уже жаловаться бежишь? Как это мило, - рыжий хмыкнул. – Если бы ты не хотел, чтобы я к тебе лез, ты бы уже давно это прекратил. Так что сейчас можешь не делать вид, что тебе это не нравится.

- Можешь считать, что я ошибся, - холодно пояснил Ромуальд. – Теперь уже не хочу, чтобы ты ко мне лез. Отвяжись.

- Да? А вот на холме ты другое говорил, - Хэйдан скрестил руки на груди и выгнул бровь. Такую красивую, будто нарисованную тонкой мягкой кистью на портрете. Четкой формы у бровей Грэхэма не было, но они были не менее аккуратными, чем у заместителя капитана. Только намного ярче.

- Что он говорил? – Лео не выдержал, ему было интересно.

- А он ничего не говорил. Он лежал и хныкал, чуть ли не ревел. Вот только отбивался ты ненатурально, слизняк, знаешь? Когда хотят вырваться, бьют по роже, а не верещат, что «не хотят».

- Интересно, как я должен был тебе врезать, извращенец, если ты держал мои руки? – усмехнулся, напоминая, Ромуальд.

Хэйдан замер с приоткрытым для ответа ртом.

И правда, он же мешал ему.

- Бесишь ты меня, - выдал он наконец, фыркнув.

- А ты меня, - пожал плечами блондин и встал из-за стола.

- Это потому, что ты хочешь меня, - пояснили ему почти нежно.

- Мистер Грэхэм! – надзирательница сразу отреагировала на ненавистные слова и выразительно глянула на их стол.

Капитан закрыл глаза и медленно вдохнул, будто становясь еще больше. Даже Лео понял, что лучше Хэйдану сейчас замолчать, но тот не обращал внимания, не отрывая взгляда от стоящего Ромуальда.

- Размечтался, - тот вздернул подбородок гордо и пошел к выходу. Хэйдан вскочил и метнулся за ним, так что Габриэль ничего не успел ему сказать. А рыжий подскочил к Ромуальду и прошипел ему на ухо.

- Вот только не реви потом, когда я тебя трахну, ладно? – он толкнул его так, что блондин пошатнулся, и ушел вперед.

И ему очень повезло, что надзирательница этого уже не слышала. А Ромуальд мучительно покраснел не то от смущения, не то от ярости.

- Да никогда этого не будет! – крикнул он в ответ, оскалившись. И развернулся, глянул на «своих», те сразу повскакивали с мест и пошли к нему.

Хэйдан после душа не остыл, наоборот, только еще сильнее разозлился. Он сидел на своей кровати и смотрел в стену, кусая щеки изнутри, мрачно сверля дырку в подушке кровати напротив. Пришли остальные, последним явился Ромуальд.

Хэйдан ничего не сказал, тут же заглянула надзирательница.

- Отбой, выключайте свет, - приказала она и ушла дальше по коридору.

Свет выключился, Габриэль лег на кровать, заполз между Ромуальдом и стеной. Помолчал, чувствуя, что блондин психует. Он извинился перед ним еще раз, так что слизняк не стал перекладываться к Гарольду. Это разозлило Хэйдана еще сильнее.

- Эй, Грэхэм? – позвал капитан, не выдержав.

- А? – недовольно отозвался парень.

- Что там с письмами? Посмотрел ты их или как?

- Нет, - соврал Хэйдан, не собираясь рассказывать то, что узнал. Пока тайна была между ним и Ромуальдом, они еще могли держать все под каким-то контролем, но если узнают все, начнется настоящая паника. Так что он не стал говорить правду. – Угадай, из-за кого, - фыркнул он напоследок, а Габриэль почувствовал, как обледенел блондин рядом с ним.

- Да плевать. Думаю, ничего интересного там не было. Максимум – она могла нажаловаться на тебя, а тебе все равно.

- Ты прав, - вздохнул Хэйдан и наконец повернулся к их кровати лицом. Не спал никто, так что он предложил. – Может, расскажешь что-нибудь интересное?

Габриэль потянулся через Ромуальда и вытащил из тумбочки спички. Блондин что-то буркнул, недовольный тем, что у него-то коробок отобрали. Капитан зажег свечу на тумбочке и сел, откинув одеяло. Расстегнул пижамную куртку и помахал на себя рукой: ему было жарко.

- Что рассказать?

- Ну, что-нибудь.

- Не знаю даже… Сам-то расскажи? – фыркнул капитан наконец. И правда, чего это он должен развлекать шайку малолеток, если он тут главный?

- Ладно, - голосом «Так уж и быть, невежи» согласился Хэйдан и тоже сел по-турецки, причесал волосы пятерней, так что они только сильнее растрепались. И кашлянул, делая голос более интригующим. – Мне рассказывали одну такую историю… Про капитана Золотой Клык, - он произнес это имя зловеще. Гарольд и Робин слушали, затаив дыхание, а близнецы делали вид, что им неинтересно. Остальные просто лежали и прислушивались со спокойными лицами, даже закрыв глаза.

- Он был пиратом и бороздил океан на своем огромном корабле под названием «Коралл Дьявола». Каждый день год за годом он плавал по морям, останавливаясь в бухтах, только чтобы дать своей команде отдохнуть и прошвырнуться. Но дело было в том, что выйти на берег они могли только раз в полгода, потому что были прокляты морским дьяволом за все совершенные злодеяния. Они пили ром, не считая бочек, не чувствуя его вкуса, они выбирали лучших женщин, не заботясь о том, заняты они были или свободны. Для этих пиратов не было разницы: замужняя женщина, невинная девушка или прожженная шлюха, - сообщил он жутким шепотом.

Ромуальд закатил глаза. Ненавидел это слово. Оно дурацкое.

Габриэль же покосился на блондина и невольно улыбнулся: как ни делает вид грозный слизняк, что не слушает, а ведь реагирует.

- Для капитана Золотой Клык не было правил и морали, он мог убить любого; особенно, если ему нравилась женщина. Он проливал чужую кровь, не щадя никого: ни детей, ни взрослых – его кривой меч отрубал головы и резал тела, а команда забирала все ценное, что оставалось у трупов. Он был настоящим сатаной среди живых, хуже него был только сам Голландец, что проклял его и обрек на вечные скитания по морям.

- А каким он был? Почему его звали Золотой Клык? – влез Гарольд, но на него тут же зашикали. Хэйдан же встал на кровати и взял с тумбочки линейку. Одним движением расстегнул верхние пуговицы на пижаме и с видом настоящего бандита спрыгнул с кровати.

- Он был высоким и красивым, широкоплечим, настоящей мечтой женщин. У него были волосы цвета огненных языков, глаза оттенка лучшего коньяка. И очень много шрамов, от которых теряла сознание любая шлюха в борделе. Он был сильнее всех, а один его клык был золотым, потому что он потерял его давным-давно в сражении и заменил золотом. Его улыбка способна была приманить любую, но напугать врагов, особенно, когда торговые корабли или каравеллы государственного флота видели его старый, серый и обросший ракушками по дну «Коралл Дьявола». Флаг с «Веселым Роджером» неизменно развевался, словно от ветра, даже когда море было спокойно. Когда корабль подплывал близко к чужому судну, начинался шторм, тучи затягивали небо даже в самый ясный день, на мир будто опускалась вечная ночь, и в темноте сверкали молнии, озаряя только фигуру самого капитана на мачте. Его команда была бесстрашна, против них не мог выстоять никто, потому что они шли напролом, не опасаясь ранений и самой смерти. Ведь смерть не могла их забрать, их прогнившие души давным-давно были сложены в шкатулку Голландца, поджидавшего, когда истечет срок «Коралла Дьявола» и их капитана. Только тогда они смогут спокойно отправиться на морское дно и превратиться в обычную легенду, одну из многих.

Спальня затихла, огонек свечи иногда дрожал, когда Хэйдан особенно резко махал рукой с линейкой или вспрыгивал на кровать. Ромуальд лежал на боку, сложив ладони и положив их под щеку. Он прикусил губу и смотрел на оживившегося мерзавца, которого еще двадцать минут ненавидел хуже, чем мисс Бишоп. Ему вдруг начало казаться, что Хэйдан рассказывает о себе, только измененном и более взрослом. Красивый, широкоплечий, но не такой огромный, как Габриэль, он был проворным и ловким, быстрым и сильным. Настоящий пират. А уж волосы цвета огня и глаза оттенка коньяка… Это точно был он. Линейка уже стала кривым мечом, а расстегнутая пижамная куртка – распахнутой рубашкой, обнажившей загорелую грудь.

И тут Грэхэм решил потешить фантазию друзей (и не совсем друзей) более интимными подробностями, решил добавить романтики в историю о непобедимом пирате.

- Но вот однажды, в самый последний день своей службы Голландцу… - он замолчал. – Команда вместе с капитаном спустилась на берег, чтобы отметить это событие. И это было уже у берегов Англии, где вместо жарких простушек в цветных юбках оказались настоящие леди в светлых платьях, достойных самой королевы. Они были так холодны и неприступны, что давно остывшее сердце капитана снова вспыхнуло желанием.

«Ну вот, опять разврат», - подумал Ромуальд и вздохнул.

- Оставалось совсем недолго, но Золотой Клык решил забрать себе одну из красавиц, несмотря ни на что.

- Они же должны были пойти на дно, - напомнил Габриэль с долей ехидства, но Хэйдан обернулся к нему и выставил руку с линейкой так же, как Ромуальд и Дил выставляли руки со шпагами на фехтовании.

- Вот именно! И он не имел права забирать чужую душу с собой, иначе попал бы на вечную службу к Голландцу и уже никогда не смог бы умереть. Настоящая пытка – не иметь возможности распоряжаться своей жизнью!

Ромуальд прекрасно понимал это ощущение. Невозможность распоряжаться своей жизнью – это и была его жизнь все семнадцать лет. Но вечность? Он бы не выдержал. Даже ради любви, в которую не верил, если честно.

Хэйдан опять отвернулся, развернувшись к остальным лицом, и сообщил.

- Он забрался в один из домов, где увидел прекрасных дочерей какого-то графа. Он тихо, как настоящий дьявол, пробрался в их спальню через окно и долго думал, что ему делать. Ведь так хотелось наконец успокоиться и остаться лишь легендой. Вот только горящее сердце не давало ему покоя, оно жаждало любви, которой никогда не ведало, довольствуясь лишь плотскими утехами… В спальне красавиц он растерялся и смотрел то на одну, то на другую. Девушки были одна другой краше, но выбрал он ту, чьи волосы были светлыми, как морская пена, мягкими, как белый песок на берегах Карибских островов. Он схватил ее, и девушка не успела опомниться, как капитан Золотой Клык метнулся вместе с ней к двери. За ним бежали слуги, сам граф, а графиня даже потеряла сознание от ужаса. Девушка кричала что было сил, ей было очень страшно, но пират ее не отпустил, он взбежал по лестнице на самую крышу. Внизу его уже поджидали разъяренные слуги графа, но с другой стороны подплыл «Коралл Дьявола», и капитан вместе со своей избранницей пропали.

Хэйдан замолчал, в спальне было тихо. И тут же Грэхэм продолжил.

- За то, что Золотой Клык ослушался, Голландец наказал его по всей строгости, он больше не мог выходить на берег, его команда навсегда осталась заперта в давно сгнившем корабле, который видели только они. Призраки, а не люди; призрак, а не корабль. И лишь девушка с белыми, как пена, волосами ждала его на морском дне, прикованная цепью на «Летучем Голландце» в компании ужасных мертвецов. Она знала, что никогда не увидит своего капитана, но не отчаивалась, ведь в ее глазах горел тот же огонь, что в глазах Золотого Клыка. Она была не похожа на своих сестер, бледных и невзрачных девиц, она горела настоящим пламенем свободы и была благодарна капитану за спасение из скучного родительского дома. И кто знает, возможно, они и встретились рано или поздно… - Хэйдан выдохнул наконец, кинул линейку обратно на тумбочку и плюхнулся на кровать. – Вот так.

- Ничего себе… - протянул Гарольд.

- Глупости, - фыркнул Ромуальд, а Хэйдан прищурился зло и обиженно, глянув на него. Блондин двинул бровями.

- Они не могли встретиться, зачем она его ждала? – пожал он плечом и закрыл глаза, собираясь спать.

- Просто она знала, что такое «любовь», в отличие от некоторых, - ядовито пояснил Хэйдан.

- Ты-то много знаешь, - фыркнул Ромуальд ехидно.

- Да уж, будь я пиратом, тебя бы не украл, не беспокойся. Такую лошадь тащить тяжело, да и ждать ты бы не стал, дубина, - вздохнул Хэйдан показушно и задул свечу. Остался слышным только сдавленный смех Лео.

Спальня погрузилась в темноту и тишину, Габриэль уже устроился на подушке поудобнее, отвернувшись к стене и касаясь спиной спины Ромуальда.

А тот выдал, спустя десять минут.

- Сам лошадь.

И заснул, не дождавшись от Хэйдана ответа. Хотя Грэхэм был доволен собой.

* * *

До пятницы Ромуальд методично обижался и игнорировал ненавистного грязнокровку, показушно доводя его пристальными взглядами в столовой. И взглядом же сверлил его спину на уроках, когда не был занят заданиями.

Мисс Бишоп была занята примерно тем же, только по отношению к самому Ромуальду. Она не упускала возможности упрекнуть его в недостаточном внимании к урокам, в недостаточном трудолюбии и послушании. Ромуальда это злило, он кипел, но внешне оставался таким равнодушным, что директриса готова была дать ему подзатыльник, чтобы он разозлился наконец.

А Хэйдан, видевший это все совершенно с другой точки зрения, был уверен, что слизняк – настоящий слабак и тряпка. Поэтому он напоминал об этом очень часто и упорно. Пятница стала кульминацией, особенно радовало то, что старших парней повезли на автобусе в город. Ромуальд отсел к капитану, с которым у него наладилась не совсем дружба, но взаимное равнодушие. Доброе равнодушие. А Хэйдан сидел и бурчал вместе с Лео, добиваясь от того подробностей о местном городке. Выяснил, что там есть табачная лавка, что не могло его не обрадовать.

- Думаешь, нам продадут? – Райзен поднял одну бровь.

- Продадут, не беспокойся, - фыркнул Хэйдан, пересчитывая деньги, которые выдала директриса. Своеобразная стипендия каждому старшекласснику радовала суммой. – Ты курить-то умеешь? – уточнил он у рыжего.

- Естественно, - парень фыркнул. – В прошлом году старшеклассник был один, он всех и научил.

- Ну вот и чудесно. Хотя, я даже знаю, кого он не научил. Кое-кто, наверно, просто не поддается обучению, ибо туп, как бревно.

Ромуальд не отреагировал, хотя догадался, что это о нем.

- Эй, слизняк?.. – позвал Хэйдан, все еще обиженный на то, что его приравняли со всеми остальными и не разрешили поиздеваться над блондином во вторник на холме.

- Чего тебе, грязнокровка?

- Ты ведь даже курить не умеешь, да?.. – жалостливо хихикнул рыжий, весь автобус захихикал тихо, даже те старшеклассники, что были не в их команде.

- Захотел бы – научился, - пожал плечами Ромуальд, отвернувшись к окну.

Габриэль наклонился к нему и шепнул вдруг в ухо.

- Не обращай внимания, он нарочно тебя достает.

- Я знаю, - чуть покосившись в сторону капитана, ответил блондин.

- Потому что его раздражает твое равнодушие, - намекнул Габриэль.

Ромуальд не понял, причем здесь его равнодушие. И как оно касается Грэхэма вообще.

Он промолчал, Габриэль больше не лез.

- Капитан, - голосом настоящей кокетки позвал Хэйдан с заднего сиденья и наклонился вперед. – Не окажете ли вы нам услугу?

- Какую? – Габриэль обернулся и хмыкнул.

- Ну, например… Купить выпивку. И сигареты, - пояснили оба рыжих: Лео и Хэйдан. Из шестнадцатилетних в автобусе были только Лео, Арнольдо, Эдвин, близнецы и еще пара парней из других команд. Бывшие Нептуны не подавали вида, но в «запретных» удовольствиях участие принять хотели очень даже.

- Ладно, - зевнул Габриэль и протянул назад руку, на нее тут же сложили деньги.

- Это вредно, вообще-то, - сообщил ему Ромуальд вроде бы поучительно, но как бы не заинтересованно.

- Да какая разница? – пожал мощным плечом капитан и посмотрел на него. – Не будь таким правильным, а? – он, став капитаном и узнав Ромуальда получше, уже понял, что Бликери – не такая мразь, какой кажется.

Блондин опять промолчал, не став спорить.

- И потом, тебя же никто не заставляет, - напомнил капитан на всякий случай. – Они хотят, они покупают и курят. И пьют. Тебя же насильно не принуждают, - он улыбнулся. Ромуальд тоже изобразил улыбку, но как-то кривовато. Его тошнило от того, что Хэйдан бравирует своими нездоровыми увлечениями. Такими, как «это», алкоголь и табак. Хотя из всех предложенных увлечений больше всего Ромуальда тошнило от «этого», а вот алкоголь почти взял его на «слабо».

Он прикинул, будут ли за ним так тщательно следить, как за новичком, потом покосился на водительницу автобуса. Она одна, ученики обычно послушные, смотреть она все равно будет за шестнадцатилетками и Хэйданом. Она уже привыкла к тому, что Ромуальд – образец послушания, так что никто и не заметит, как он зарулит не в ту лавку.

Хотелось напиться.

Он слабо представлял, как это будет и на что это похоже, но явно что-то странное и более-менее приятное, раз уж всем так хочется.

Ничего, он еще покажет Грэхэму, кто тут главный…

Грэхэм упустил слизняка из виду почти сразу же, как они вышли из автобуса. Люди смотрели на них, как на людей какой-то высшей расы, что очень положительно влияло на самооценку. Действительно, какие-то серые и убогие продавцы, деревенщина. И они – ученики и воспитанники великого интерната Стрэтхоллана.

Если бы еще репутацию пансионата не портили всякие выродки, было бы вообще прекрасно. Хэйдан, как послушный мальчик, шепнул Габриэлю, что конкретно лучше купить, и остался рядом с водительницей, сел на забор и сделал милое лицо. Женщина почти успокоилась, она лениво наблюдала за всеми, кто приехал, кроме старшеклассников. Габриэль с Лео сразу скрылись в винной лавке, так что близнецы перешептывались, молясь, чтобы парням продали что-то потяжелее.

Капитан заметил Ромуальда в кондитерской, решил, что тот будет извиняться перед Гарольдом. В принципе так и было, десять обещанных конфет остались на совести блондина, а вот потом он каким-то случайным образом завернул в маленький подвал, над которым тоже висела вывеска «вина». Обернулся, толкнул дверь и усмехнулся. Пахло в помещении просто великолепно.

Лысоватый мужчина в белом фартуке улыбнулся парню немного масляной улыбкой. Таковой она была лишь потому, что продавец и сам часто дегустировал свой товар.

- А что покрепче? – уточнил блондин, рассматривая витрины с таким лицом, будто он каждый день напивался в сосиску. Продавец ему поверил.

- Виски, - кашлянув, ответил он. – Или чего послаще? – облокотился о прилавок и взглянул на парня уже заинтересованно. Глянул на эмблему Стрэтхоллана на его пиджаке, который Ромуальд одел из-за холода.

«Стрэтхолланский… Все они там такие, смазливые девочки», - подумал мужик, ощупывая парня взглядом, чего тот не замечал, кусая губу и изучая этикетки. Продавец был обычным мужчиной, не то что Хэйдан. Никаких особенных замашек и увлечений у него не было, но воспитанников Стрэтхоллана вообще мало, кто любил. А уж репутация у них была хуже некуда.

- Послаще? – переспросил Ромуальд, выгнув бровь, а мужик хмыкнул, провел пальцами по своим усам и оторвал взгляд от родинки справа от края губ блондина.

- Ликер, - мужик поставил перед ним полупрозрачную бутылку, парень заглянул в нее сбоку, наклонив голову. Продавец улыбнулся. – Персиковый, яблочный, ореховый. Какой? – усмехнулся он наконец.

- Персиковый, - пожал плечами Ромуальд и даже не спросил, насколько крепкий этот самый ликер. Продавец окончательно убедился в том, что этот пацан – как раз из тех девочек, о которых говорят, когда рассказывают про Стрэтхоллан. Никаких ошибок.

Он взял деньги, отдал бутылку и окликнул Ромуальда только, когда тот уже сунул бутылку в черную сумку на своем плече и почти дошел до деревянной косоватой двери.

- Парень, - позвал он, и блондин обернулся, удивившись. Продавец усмехнулся. – Тебе зачем он? – просто из интереса уточнил мужик.

- Не ваше дело, - ответил блондин и вышел, поднялся по ступенькам и быстро пошел по улице.

- Где шляемся, слизняк? – окликнул Хэйдан, но парень уже заскочил в автобус, Грэхэм обиделся на такой бойкот и подошел к Габриэлю с Лео. – Ну? Купили? – уточнил он. Капитан молча, но аккуратно, чтобы не заметила водительница, открыл свою сумку и продемонстрировал несколько бутылок вина и виски, не меньше десяти плоских белых пачек сигарет. На это ушли почти все стипендии их команды, так что Хэйдан довольно улыбнулся и тоже полез в автобус. Водительница усиленно делала вид, что не слышит, как что-то звенит и булькает на задних сиденьях, а с них то и дело раздавался тупой смех парней, которые шипели: «Да тихо ты!!!» И опять смеялись.

Они долго думали, где же это все распить и раскурить, но никак не могли найти подходящего места. Наконец на Ромуальда напало что-то, случился маленький припадок непослушания, захотелось сделать хоть что-нибудь, вопреки словам директрисы. Он развернулся и усмехнулся.

- А почему бы просто не развести костер на холмах возле карьера?

Парни замолчали сначала от удивления, что это предложил зануда Ромуальд, а потом задумались всерьез.

- Возле мелового? – уточнил Габриэль.

- Ну да. Там даже если огромный костер будет, из школы не заметят, - пожал он плечами.

- Это там, где мы с тобой были? – Хэйдан забылся и спросил это почти дружески. Блондин кивнул молча.

- Да, неплохая идея, - согласился капитан. – А ты разве пойдешь? – он удивился, уставившись на своего заместителя.

- Вот возьму и пойду, - буркнул Ромуальд, обидевшись немного на такие сомнения.

- Не делай того, чего не хочешь, - почти по-взрослому посоветовал Габриэль.

- А если я хочу? – непослушно глянул на него блондин. – Кстати, ликер крепкий? Крепче, чем виски?

- Нет, - покачал головой капитан, но тут же спохватился. – А что?

- Да просто так, - фыркнул Ромуальд и отвернулся к окну. Габриэль только услышал, как булькнуло что-то в его сумке. Поднял брови высоко и не стал спрашивать, что это такое случилось с занудой Бликери. Неужели провокации Хэйдана подействовали? Капитану это не нравилось, шевелились какие-то нехорошие предчувствия, но он решил забыть об этом. Какая разница? Он же сам говорил, что капитан – капитаном, а решать за подопечных он права не имеет.

- Вопрос только в том, как мы убегать будем, - в очередной раз метко напомнил блондин, не оборачиваясь к парням.

- Черт, - Хэйдан хлопнул себя по лбу ладонью. – Он прав. Не через дверь же, а из окна с третьего этажа я прыгать не собираюсь, - он вздохнул.

- Проклятье, - выругался Габриэль, но потом его осенило. – А можно же через подвал, там этот Патрик постоянно сидит! – напомнил он, парни сразу оживились.

- Кто такой этот Патрик, вообще? – Хэйдан вспомнил, что слышал это имя в кабинете директрисы.

- Двоюродный брат грымзы, он – единственный мужик из всех взрослых в школе, - пояснил капитан. – Но в подвале он сидит только днем, дверь не запирает, там же ничего ценного нет. Ночует он в домике возле школы, а из подвала можно выбраться сразу на улицу перед полем для скачек, - Габриэль был доволен собой: тем, что вспомнил про подвал.

- И ты думаешь, мисс Бишоп не проснется, когда мы всей толпой потащимся в подвал? – ехидно уточнил Ромуальд.

- Давай не будем об этом думать? – уже еле сдерживаясь, чтобы не разозлиться, попросил его Габриэль.

- Как хочешь, - пожал плечами блондин и по привычке сунул в рот верхнюю фалангу указательного пальца, кусая ее. Хэйдан в очередной раз заметил, что пальцы у слизняка не то что изуродованные, но очень и очень характерно испорченные. Он отвел взгляд и решил больше не напоминать Ромуальду про «наказание» Гарольда. Слизняк, кажется, прекрасно знал, что делал, да и действовал его «метод» отлично. Главное – чтобы Гарри не стал таким же отморозком, помешанным на послушании.

За ужином было куда веселее, чем на прошлой неделе, да и на этой тоже. Ругань куда-то скрылась, Ромуальду было не до уничтожающих взглядов, а Хэйдан все никак не мог дождаться посылки от дядюшки. Он надеялся, что гаду Чарльзу хватит совести на то, чтобы исполнить его просьбу.

Более того, Хэйдан очень хотел верить, что «подарок» смягчит гнев слизняка заранее, учитывая, что Хэйдан собирается сделать. А сделать это он решил любой ценой.

Когда-то ведь надо взрослеть.

Просто кто-то взрослеет по собственной воле, а кого-то приходится заставлять.

Гарольд улыбался бывшему капитану радостно: десяток обещанных шоколадных конфет в блестящих фантиках его так умаслили, что парнишка готов был простить, даже если Ромуальд его убьет голыми руками. А потом пришла физкультурница, катившая здоровую тележку с посылками.

- Грэхэм. Хэйдан, - она протянула ему внушительную коробку, обернутую темной бумагой, на которой была печать.

- Гарри, - надзирательница отдала мальчишке подарочек от матери, так что тот вообще расцвел.

Габриэль, как обычно, получил кучу писем с наставлениями от матери и настоящую дорогую зажигалку от отца.

- Бликери. Ромуальд, - голос физкультурницы был таким же удивленным, как и лицо блондина.

- Чего? – не понял он.

- Бликери. Тебе посылка.

Он прыснул даже от такого юмора.

- От кого? – засмеялся нервно. Неужели мисс Бишоп опять решила порадовать его и сделать вид, что кто-то прислал подарок?

- Понятия не имею, - пожала плечами женщина, но вернула себе деловой вид и отдала ему небольшую коробку, обернутую такой же темной жесткой бумагой, как и у Хэйдана. Тот уже быстро скомкал свою и убрал подальше, чтобы блондин не заметил.

А тот взял коробку, отодвинул пустую тарелку и осмотрел все в поисках печати или хотя бы подписи. Ничего не было – Хэйдан с облегчением вздохнул, благо, Ромуальд не обращал на него внимания.

- Разворачивай, - поторопил его Гарри, а Арнольдо и Эдвин кивнули, хоть и делали вид, что не навязываются.

Да и всей столовой было интересно, что же прислали вредине Ромуальду. О том, кто прислал, думать даже не переставали, но угадать не смогли бы никогда.

Он ножом перерезал грубую веревку, развернул бумагу, а не порвал ее, как остальные. И открыл коробку, достал оттуда квадратную шкатулку из темного дерева. Лакированную, с вырезанными узорами в виде цветов и лошадей на боках и крышке. Маленькие петли, благодаря которым крышка открывалась и закрывалась, были блестящими, а не заржавевшими, так что, когда Ромуальд еще в шоке повернул ключик, торчавший сбоку, трижды до упора, крышка открылась без скрипа. Она медленно поднялась и откинулась, отодвинулись две тонкие панели, из-под них поднялись две фигурки – мальчика и девочки. У девочки в деревянной крошечной руке, вытянутой вперед, был зажат кусочек шелка, изображавший платок, как у настоящей леди. Блондин вздрогнул, как и все, когда заиграла музыка, будто кто-то играл на самых высоких нотах, нажимая на клавиши рояля. Фигурки поехали друг к другу по кругу, благодаря механизму, похожему на рельсы. Маленькие деревянные руки, покрытые лаком, поднялись и опустились, фигурки дернулись, поклонившись друг другу, и принялись танцевать, катаясь по рельсам под музыку.

Дата добавления: 2015-09-06