Часть 2 2 страница. Марсы его догнали.

Марсы его догнали.

- Надеюсь, ты еще не остыл после обеда, - хмыкнул Габриэль. – Тебе бы твой психоз да сейчас.

- А что?

- Ну, глянь, поймешь, - они с Лео почти синхронно повели плечами, и Хэйдан глянул туда, куда просили. С другой стороны школы подошел капитан Нептунов, остановился возле своих дружков и посмотрел на темное небо. Тучи были похожи на серую вату, небо низко нависло над Стрэтхолланом, и от гор видно было только основания вдали. Холмы многообещающе зеленели тусклой травой, а поле для скачек казалось просто огромным.

Как и конь, что стоял рядом с Ромуальдом. Вороной, с лоснящейся гладкой шерстью. Мышцы бугрились на его ногах, натягивая шкуру. Конь то и дело бил передним копытом и наклонял огромную морду к плечу Ромуальда, бархатными губами трогая его щеку и фыркая. Блондин отрешенно гладил его по морде рукой в перчатке, достал из маленькой сумки, пристегнутой, как и у Хэйдана, к поясу, кубик сахара.

Конь благодарно слизнул этот кубик с его руки.

Мощная грудь коня и его размеры, длинная, нестриженая грива не оставляли сомнений: Метеору за ним не угнаться ни за что. Ни за какой сахар в мире. Даже глаза у коня были такими же, как у самого Ромуальда: карими и холодными, но где-то в глубине горящими яростным огнем. На лбу красовалось белое пятно.

- Красивый, - выпалил Хэйдан, увидев его и забыв про свою гордость. Появился восторг, как у мальчишки.

Капитан Нептунов глянул на него снисходительно и погладил коня по шее. Потом обошел его слева, левую же ногу поставил на стремя и запрыгнул на монстра без проблем. Уселся поудобнее и взял в руки поводья.

- Выделывается, - пояснил Габриэль, глянув на обоих всадников. Больше никто не рисковал участвовать в скачках после того, как парень из Венеры сломал ногу, пытаясь угнаться на Метеоре за Ромуальдом.

Хэйдан посмотрел на блондина и усмехнулся, заметив, что тот тоже пренебрег шлемом. У них были одинаковые бежевые штаны, обтягивающие ноги, как вторая кожа. Высокие сапоги.

- Держись крепче, а то упадешь, - крикнул он Ромуальду, а тот высокомерно задрал подбородок и заставил коня пройти мимо Метеора с таким видом, будто они братья, а не всадник и конь. Одинаково надменные взгляды и гордый вид.

- Сам будь осторожнее. Свалишься же, - хмыкнул блондин и сжал коленями горячие бока коня. – Метеор нервный, как и ты. Может взбрыкнуть, - предупредил он, потянув поводья на себя и продемонстрировав власть над вороным. Конь встал на дыбы и снова опустился.

- А этот – такой же отмороженный, как ты? – не удержался Хэйдан. – Как зовут? – вдруг поинтересовался, не дав Ромуальду возможности огрызнуться.

- Шайтан, - парень пожал плечами и поехал вперед, к началу тропы.

«Подумаешь, какие мы гордые да неприступные», - непонятно, про кого именно подумал Хэйдан. Про коня или про его владельца. Шайтан, надо сказать, был таким послушным под сидящим на нем Ромуальдом, будто между ними и правда было что-то такое… Магическое.

Мысль о жеребцах и кобылах снова вернулась в непутевую и бунтарскую голову Грэхэма, породив пару картинок, так что он с гораздо более поднятым настроением направил коня за его соперником. Священник завтра утром точно будет счастлив. Вот только жаль – каяться придется одному, так что он не увидит лица слизняка, когда скажет, что «имели место быть похотливые мысли об одном из капитанов и его коне».

Учительница вышла на стартовую полосу и взглянула на обоих.

- А шлемы забыли, - вздохнула. Парни промолчали, не став уточнять, что так и задумано. – Постарайтесь не свалиться, ради бога, - попросила их женщина, мрачно глянула на Ромуальда, который начал драку в столовой.

За секунду до того, как ее поднятая рука опустилась, Ромуальд хлестнул поводьями и отклонился назад, Шайтан встал на дыбы, заржал и, перебрав копытами в воздухе, сорвался с места. Блондину пришлось привычно приподняться, почти встав с седла, пригнувшись грудью к холке коня и крикнуть погромче, чтобы распалить его.

- Пошел! – и еще два раза хлестнуть поводьями.

Он не обратил внимания на то, что Хэйдан сорвался с места всего секундой позже, так что обомлел, увидев нагнавшего их Метеора, который подавал мордой вперед и старался изо всех сил. У них с Шайтаном были давние личные счеты, так что белый косил глазом на вороного и, несмотря ни на что, несся рядом с ним.

- Пошел вон! – рявкнул Ромуальд в адрес Хэйдана, а тот только усмехнулся, волосы мешали, развевались от потоков ветра, то хлеща по глазам, то наоборот откидываясь назад, как при погружении в воду. Капитану Нептунов в этом плане повезло куда больше, его волосы если и не послушно лежали на спине, так хоть не лохматились.

Грэхэм подло заставил коня свернуть влево и толкнуть вороного в бок, тот в ответ тоже толкнул его, не подчиняясь Ромуальду, выходя из-под контроля. Парень разозлился и заорал, хлестнув его посильнее.

- Шайтан! Мать твою! – он рыкнул и дернул поводья на себя, так что вороной вовремя перескочил первое препятствие.

- Проклятье… - выругался Хэйдан, тоже приземлившись рядом и поняв, что блондин уже снова его обгоняет, без проблем перемахивая все барьеры. Но в какой-то момент вороного повело, Ромуальд не справился с управлением и сел в седло, пытаясь выровнять сошедшего с ума коня, вернуть его на тропу.

И Хэйдан победно взвыл, с улыбкой крикнув: «Ха!!!» – хлестнув уже замыленного Метеора и помчавшись к финишу, завершая круг. Всего одно препятствие и ровная тропа.

Он уже видел натянутую между деревьями ленту, которую сорвет грудью конь, но тут же услышал ржание, черная морда Шайтана оказалась вровень с мордой Метеора, и Ромуальд обогнал его на последних шагах. Пронесся мимо, срывая ленту, и остановился, натянув поводья. Шайтан победно гарцевал по поляне, а учительница облегченно выдохнула. Любимый ученик не сдал позиций, это просто прекрасно. Но новичок оказался не так плох, совсем даже неплох. Особенно с незнакомым конем.

- Это было потрясающе, - похвалил Габриэль, когда Грэхэм спрыгнул с седла и отдал той женщине из конюшни Метеора.

- Недостаточно потрясающе, - вздохнул он еще распаленно и зло.

- Ну, ты и тренируешься не постоянно, и Метеор нервный. Это было просто отлично, - вступился за него Лео.

Ромуальд обернулся уже у конюшен, сам заводя туда Шайтана. Хэйдан прищурился, а блондин победно и гордо задрал подбородок, отвернулся.

- Фу ты, ну ты… - Хэйдан буркнул, раздеваясь уже в душе, мисс Лаенс оказалась рядом и сразу отобрала одежду, утащив ее стирать. У парня было плохое настроение, даже шуточки друзей не помогали.

- Ничего, завтра доведешь его на уроке, он получит, - приободрил Лео, стоя рядом под вмонтированным в стену смесителем.

- В смысле?

- В угол поставят, если вякнет хоть слово.

- В угол?! – у Грэхэма чуть челюсть не отвисла.

- Учителя строгие.

- Ему уже семнадцать, какой угол?! – Хэйдан просто не верил.

- Здесь возраст не важен. В общем, если хочешь его довести, старайся вести себя тихо, но пакостить ему, чтобы первый вышел из себя. Директриса его живьем похоронит, - усмехнулся Леонард.

- Я постараюсь, - Хэйдан многообещающе осклабился, двинув бровями.

- Мистер Бликери, ванна готова, - сообщила женщина-шар, заталкивая капитана Нептунов в ванную и показывая на одну наполненную посудину. Над горячей водой высилась гора пены, а парень вошел, опустив взгляд, чтобы ни на кого не смотреть.

- Потом пойду, - буркнул он, еще одетый в форму для верховой езды.

- Какое потом?! – возмутилась женщина, уперев руки в бока. – Остынет же все!

- Она горячая, - буркнул Ромуальд, потрогав воду пальцем и вытерев его о штаны.

- Лео, прости, - шепнул Хэйдан и не удержался, хлестнул рыжего по голой заднице полотенцем, так что звук был таким громким. Парень вскрикнул и бросился на новенького с полотенцем наперевес.

Тупой гогот прервало шипение.

- Отвратительно… - Ромуальд передернулся и вышел в коридор, дожидаясь, пока они уйдут. А остальные Нептуны поняли – сегодня на ужин они опоздают. Точнее, сидеть-то в столовой можно будет, но нельзя начинать ужин, пока не явится капитан. А они целый день не ели.

Досадно.

- И со мной не пойдешь? – Арнольдо опять принялся подлизываться к блондину, тот взглянул на него холодно.

- Нет. Если и пойду с кем-то, то только вот с ним, - он кивнул на Гарольда. Мальчишка не ожидал такой чести.

- Почему со мной? – удивился.

- Потому что ты мелкий и тупой, вот почему, - Эдвин пихнул его в плечо, и парень обиделся.

- Сами вы тупые. А я вот возьму и пойду, - выдал он.

Расчет же Ромуальда был на то, что его самого не потянет смотреть на малолетку, а малолетке нет никакого резона пялиться на него.

Выйдя из душа, свежие и смеющиеся Марсы прошли мимо них, и Хэйдан не удержался.

- Так вот в чем дело, - громко сообщил он, будто бы просто Леонарду и Габриэлю по секрету. – Слизняку нравятся мальчики помладше…

- Не равняй меня с собой, - фыркнул блондин. Даже этот ужасный намек не заставил отвратительные мысли появиться в его голове. Потому что о Гарольде он способен был думать только, как о младшем брате, никак больше.

- Ты нарочно нарываешься? – заинтересованно уточнил Робин, глянув на Хэйдана.

- Ну… Что посмеешь, то и пожнешь.

- Там, кажется, не так было, - засомневался парень.

- У меня свои поговорки, - фыркнул Грэхэм, входя в столовую. Женщина-надзирательница посмотрела на него с подозрением. Будто думая, что он опять начнет драться с кем-то и громить посуду и столы.

- Надо им отомстить, - лежа в ванне, вдруг заявил капитан Нептунов. Гарри в соседней посудине сидел и тер руку мыльной мочалкой, изредка поглядывая на спокойного Ромуальда. Если Гарольд идеально помещался в ванне, то вот капитану пришлось высунуть мокрые ноги по колено, чтобы вытянуться. Было видно эти самые ноги, с другой стороны – плечи, шею и откинутую на борт голову.

- Как? – Гарольд вздохнул. – Этот новенький… Он даже сильнее тебя, - скромно напомнил.

- Что ты сказал?.. – блондин открыл один глаз и уставился на него, одновременно ища в воде мочалку. Надо было поторопиться, не заставлять Арнольдо, Эдвина и Даррена ждать.

- Я серьезно, - скромно пояснил Гарольд. – Он не такой, как остальные. Может, ты расскажешь ему?..

Полгода назад Ромуальд рассказал обо всем, что знал, Гарри. И мальчишка ему поверил, но с тех пор его мать ни разу не приехала в Стрэтхоллан, только слала посылки и письма. А в ответном письме рассказать об ужасе Стрэтхоллана Гарри не мог.

Парень смотрел на капитана, а тот уставился в стену с таким спокойным и расслабленным видом, будто ему было все равно. Он наклонил голову к плечу и провел по нему мочалкой, перевел взгляд на Гарольда.

- Нет, не расскажу. Его дядя – отвратительный человек. Ты не понимаешь, зачем он его сюда сдал. Он знает обо всем, а если не знает, то догадывается. Он просто не знает причин и мотивов, но надеется, что этот грязнокровка не вернется. Так что он не приедет сюда ни при каких обстоятельствах, а в письме, ты сам знаешь, ничего не рассказать. Нет шансов, - он вздохнул. – И ты ошибаешься. Он такой же, как все. Он никогда не догадается сам, он – как все эти Марсы – самодовольный, с глупым характером и самоуверенностью. Ему не хватает терпения и силы воли, только это желание.

- Желание – это хорошо, ты же сам говорил, - удивился Гарри, собираясь вылезать и потянувшись к полотенцу.

- Я так думаю. Но желание не всегда имеет право на исполнение, - улыбнулся Ромуальд невесело. – Мои желания – точно, - он опустил голову.

«Мои желания навсегда останутся здесь», - подумал он, глянув на стены душа, вообще имея в виду весь интернат.

- Неправда, - буркнул Гарольд. Он не знал, почему капитан ему нравится. Нет, не в каком-то пошлом смысле, а в человеческом. Он же мучил его порой, наказывал за проступки. Но каждый раз обижаться на него не получалось, обижался Гарри только на себя за глупость. И вообще, Ромуальд был хорошим, он же рассказал Гарольду обо всем. Не кому-то, не Арнольдо, который лип к нему, а именно Гарри. И мальчишке очень хотелось, чтобы все было не так, как капитан думает. Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо, никакого интерната, ведь Ромуальду всего четыре месяца осталось здесь мучиться.

- Да правда, - фыркнул блондин. Наклонил голову, намочив волосы в очередной раз, свесил их с одного плеча, а ноги опустил в воду, прижал колени к груди, так что они торчали из воды. – Потри мне спину? – протянул Гарольду мочалку. Мальчишка взял ее и подтащил колченогую табуретку к изголовью ванны. Сел и коснулся плеча капитана, так что тот послушно наклонился.

- Пальцы болят? – спросил Ромуальд, обернувшись.

Гарольд кивнул, насупился. Он не обижался, но его раздражала собственная глупость.

- Хочешь, я тебе в пятницу десять таких конфет куплю? – предложил блондин.

- А остальные?

- А остальные обойдутся одной, - пожал плечами капитан. – Ну, хочешь или нет? Дважды не предлагаю.

- Хочу, - быстро согласился Гарольд. Потом покосился на руки капитана, которыми тот держался за борта ванны. Пальцы до второй фаланги были такими странными. Тонкими, аккуратными, с ногтями правильной формы. Но странными. Наверно, потому что вместо кожи на пальцах были просто затянувшиеся шрамы.

Ромуальд в детстве тоже тянул все, что плохо лежало, пока мисс Бишоп не наказала его за это. С тех пор парень сначала ненавидел огонь, мечтая спалить им весь интернат вместе с учительницами и директрисой. А потом понял, что огонь – любимое его существо, жечь костры – это просто потрясающе. Трескучий зверь, поедающий целые леса, неукротимая сила.

Таким хотел бы быть он сам, вот только сложно быть неукротимой силой, если из огромного костра тебя усиленно превращают в едва горящую спичку, окруженную глыбами льда. Фригидными идиотками, помешанными на целомудрии и заражающими этим помешательством учеников. Особенно его – Ромуальда – который якобы подвержен греху больше всех за неимением родителей и воспитания. Знание – зло и вред. Чем больше знаешь, тем труднее спать. Это ему внушала директриса. Правда, она не учла, что знание реального положения дел тоже мешает лучшему ученику спать по ночам. Это просто ужасно – знать, что случилось с теми, кто выпускался в прошлом году, в позапрошлом, несколько лет назад. И знать, что то же самое случится с ним через четыре месяца.

Ему было страшно, внутри периодически вспыхивало негодование, похожее на возмущение Хэйдана. Его личный моральный бунт, не дающий душе успокоиться, а мыслям вернуться только к учебе и соревнованиям. Даже строить планы на будущее казалось бредом, потому что будущего не было. Это вызывало еще большую волну злости. Хотелось рвать и метать, жечь и ломать, орать, пока не сорвется голос. Он почти уже смирился с тем, что жизнь не удалась, что она вот-вот оборвется, если он сделает хоть что-то, что не понравится мисс Бишоп. Она – дьявол, она может уничтожить его в любой момент.

И тут появилась надежда – приехал новенький.

И, поди же ты, выбрал Марс. Да еще так выбрал, что показал явно: он открыто выступает против лучших, против Нептунов и конкретно – против их капитана. Нет, он недостоин знать, да и не нужен он своему дяде, родственникам вообще. Ничтожество, уверенное в том, что мир ограничивается его желаниями и амбициями. Он еще не понимает, что миром правят те, кто сильнее и старше, кто имеет над ними власть.

Лезет драться, нарывается и хамит, грубит, издевается. Нет, такому уроду Ромуальд никогда не станет жаловаться и рассказывать о происходящем. Более того, он этого урода сам втопчет в грязь, потому что Хэйдан Грэхэм здорово ошибается, если думает, что он – самый горячий и решительный. Да ему далеко до капитана Нептунов!

Ведь Ромуальд точно такой же, ему тоже семнадцать, он тоже хочет многого, хочет ярко и сильно, много и интересно. У него есть желание и мечты, решимость и уверенность в том, что пойдет он до конца.

Только вот все портит один факт, от которого не сбежать. Этот остров, этот интернат, эти учителя и эта директриса. За пределами острова для Ромуальда нет ничего, нигде не был, ничего не знает, никого знакомого. Сбежать возможно, но куда? Не одному. А жаловаться некому.

Круг замкнулся, остается только ждать либо финала, который придумал не он, либо фантастического избавления от этого кошмара. Остается только делать вид, что он, такой послушный и безукоризненный, выполняет все, что говорит мисс Бишоп. Чистота – залог жизни, вот что она имеет в виду. Путь жизни – как канат, натянутый над пропастью. Шаг влево – за искушением, шаг вправо – за любопытством… И смерть. Остается быть только безгрешным и чистым, даже не думать обо всех глупостях, о каких думают остальные ученики Стрэтхоллана. Тогда, возможно, удастся обмануть ее, доказать, что он чем-то лучше них, что заслуживает свободы. А уже оказавшись там, можно будет и подумать об этих самых глупостях.

Он перестал думать и понял, что спина уже болит.

- Эй, Гарри? – он усмехнулся.

- Что? – мальчишка сразу смутился.

- Ты злишься на меня? – уточнил капитан.

- Нет, а что? – еще сильнее удивился Гарри.

- Такое ощущение, будто ты мне сейчас шкуру сдерешь заживо. Все, хватит, я уже достаточно чистый, - он засмеялся и протянул руку за мочалкой. – Спасибо. Ты не в тот век родился, Гарольд. Тебе бы с таким старанием, усердием да в Египет, фараону прислуживать.

- Кому? – Гарри хлопнул глазами.

- Фараону. Это, как король. Только в Египте. Там везде песок, солнце, не так, как тут. И пирамиды, а еще фа-ра-он. Был когда-то давно. До нашей эры. Понятно?

«Тогда здесь я тоже прислуживаю фараону», - решил Гарри, улыбнувшись мысленно. Он просто не подумал о том, что рабы фараонов, мягко говоря, не любили, а вот он от Ромуальда не отходил бы ни на шаг, если бы можно было.

- Все, дуй. Скажи, что я через десять минут приду, - капитан махнул рукой, Гарри быстро оделся и убежал довольный. В пятницу ему светят конфеты, а Ромуальд потрясающе добрый сегодня. Наверно, потому что победил в скачках. Но ведь днем ему досталось в драке? Странный он, их капитан, его бьют, а он становится живее.

В столовой Хэйдану было скучно. Он накручивал на вилку спагетти с томатной пастой и изучал их, как червяков, приподняв бровь.

- Он там утопился, что ли? Или увлекся?

- Да я не думаю, что между ними реально что-то есть, - Габриэль махнул рукой.

- Почему нет? – удивился Хэйдан такой уверенности.

- Да ты видел этого Гарри? Он же нормальный пацан. А слизняк? Нормальнее просто не бывает.

- Я бы не сказал, - Грэхэм фыркнул и напихал полный рот спагетти. Стал похож на хомяка, но потом проглотил и облизнулся. – Он просто какой-то… Ну, я не знаю, как объяснить. Лео, ты хочешь с кем-нибудь…

На них уставилась надзирательница, подозрительно дернувшая глазом.

- Кхм… Ну… Поиграть в шахматы?.. – закончил Хэйдан, а рыжий уставился на него в шоке. Грэхэм пнул парня под столом, и до того дошло.

- А, в шахматы… да, конечно.

- Ну вот. И я. А ты? – он взглянул на капитана, тот прыснул от глупости такого вопроса.

- Конечно.

- Фил? Дил? – Хэйдан из принципа спросил их, получил синхронный кивок в ответ. Робина спрашивать не стал, ему еще рано было. Наверно.

- Ну вот, видите. А слизняк явно не хочет. Его же воротит от этих… Шахмат, как от огня. Хотя, нет, от огня его не воротит. Как от воды!

- Между прочим, мистер Грэхэм, вы ошибаетесь, - вдруг заявила надзирательница. – В шахматы мистер Бликери играет очень хорошо.

Хэйдан вытаращил глаза, глядя в тарелку, стараясь не сорваться и не хихикнуть задушенно. Но Лео не сдержался, покашлял в кулак.

- Как же…

Капитан просто закрыл глаза ладонью.

Мастер-по-шахматам вошел, наконец, в столовую и, не глядя, взял протянутый ему поварихой поднос. Она, будь ее воля, откормила бы всех учеников до состояния быков, но ученики питаться «по-хорошему» не желали.

- Представить даже не могу, - скептически осмотрев слизняка, выдал Габриэль свое мнение.

- А я могу, - Лео пожал плечами. – Правда, мне смешно сразу становится, - он фыркнул.

- Ну, ты представь, как он играет в шахматы со своим Шайтаном. Сразу станет не смешно, - посоветовал Хэйдан шепотом, парни захихикали, медленно краснея. Надзирательница улыбнулась, представив эту картину. Да, мистер Бликери и его вороной конь за шахматным столом – довольно смешная картина.

Вот только Марсы представляли не ее.

Капитан вдруг опомнился.

- Боже, что за бред. Еще чего не хватало, представлять этого слизняка… - он, как Лео вчера, высунул язык и поскреб его вилкой.

Уже в спальне, играя втихаря в карты, парни снова вернулись к этой теме.

- Слушайте, а правда. Почему он такой? Неужели грымзу так боится? – задумался Габриэль, смирившись с тем, что позорно проиграл близнецам в который раз.

- Не знаю. Может быть. Она же его с детства воспитывала, почти как мать родная. Вот и воспитала вместо сына дочку. Представь, как он заверещит, если вломиться в душ?

- Как сегодня на фехтовании, - хихикнул Робин.

- Да я понятия не имел, что он так кричит смешно, - капитан улыбнулся, беря новый веер карт.

- То-то он даже не раздевается при нас, - протянул Дил.

- Стесняется? – спросил его брат.

- А перед своими не стесняется?

- А может, он с ними в шахматы уже играл? - фыркнул Хэйдан.

Марсы помолчали, представляя.

- Знаете, я думаю, что стоило бы хоть раз ради всего святого выиграть у него в шахматы эти, - злобно, но почти решительно заявил Грэхэм.

- Вместе или по очереди? – расхохотался капитан, запрокинув голову.

- Как хочешь. Но я первый, - передернулся Хэйдан.

- Почему это? – фыркнули все почти хором.

- Ну… Чья идея, тот и первый.

- Тогда я просто подержу, - сразу отплевался Лео.

- А Роби просто не участвует, - решил капитан.

Близнецы на них смотрели огромными глазами.

- Вы же шутите? – хором спросили они, переглянувшись.

- Конечно, шутим, - зевнул Габриэль и отложил веер. Ему захотелось спать, и он потянулся к выключателю. – Все, гасим свет, спим, завтра на занятия.

Лео убрал карты и тоже лег, натянув одеяло до подбородка.

- Спокойной ночи всем, - буркнул Габриэль напоследок.

- И тебе, - отозвались все хором, а Хэйдан отвернулся к окну и не стал закрывать глаза. Но потом все же закрыл.

«Шутим. Конечно, просто шутим. Хотя шутка получилась бы просто отличная. Какая ему разница?.. Точнее, какая разница всем? Он же выродок. И это даже не оскорбление, это просто факт. У него нет родителей, директриса не в счет, он бы не пошел к ней жаловаться, ведь они оба больны этим целомудрием. А мы бы развлеклись и навсегда отучили его вести себя, как высокомерная девчонка. С девчонками поступают просто: на кровать, и пусть молчит, а там дальше разобраться можно. Правда, на девчонке жениться сначала надо, а с этим намного проще. Ни наследства, ни родителей, ничего. Только это его высокомерие и показушная невинность. Подумаешь… Если парень ведет себя, как девчонка, он достоин той же участи. Было бы так весело посмотреть на него потом. Он бы больше никогда не посмел даже слово сказать в нашу сторону, даже посмотреть. Про драку я просто молчу. Даже взгляд бы не поднял, мерзкий выродок».

Хэйдан перевернулся на спину и натянул одеяло повыше.

«Да. Шутка была бы превосходная. Вот только как…»

* * *

На следующее утро за завтраком Хэйдан старался об этом не думать. Ему далеко не так просто, как он думал, далась исповедь в шесть утра. Фраза: «Меня часто посещают похотливые мысли. У меня их довольно много, я должен о них сожалеть» – прозвучала не насмешливо, как задумывалось, а еле-еле. Чуть слышно, откровенно и сдавленно.

Он вышел только через десять минут, что послужило еще одним поводом для смеха в других командах. Ромуальд же вышел буквально через пять секунд после того, как вошел, потому что ему нужно было только признаться в том, что он сожалеет о драке в столовой. И все.

На уроках Габриэль с Хэйданом сидели вместе, потому что самые старшие занимались отдельно. Восемь незнакомых парней, капитаны Венеры, Марса и Нептуна и Хэйдан. Блондин сидел один возле окна, он смотрел только на учительницу, сложив руки на столе, а ноги под этим самым столом держа ровно, сдвинутыми. Никакого пренебрежения позволено быть не должно.

Хэйдан же скоро заскучал, репетиторы проходили с ним эти темы еще в прошлом полугодии, так что учительницы вскоре перестали мучить новичка. Он лежал, вытянув одну руку и положив на нее голову, смотрел на своего капитана и часто отвлекал его, чтобы поговорить о каких-нибудь глупостях.

На черчении ему стало совсем тоскливо, так что он чуть не взвыл от радости, когда капитан Нептунов уронил карандаш, и тот подкатился к их парте. Он быстро наклонился и взял этот карандаш, обернулся к блондину и протянул с фальшивой услужливостью. Но в последний момент вместо того, чтобы отдать, отдернул руку. Повторил раза три, потом Ромуальд не выдержал.

- Отдай, - потребовал уже зло.

- Перебьешься, - ответил Хэйдан и, сломав карандаш пальцами пополам, кинул его в свою парту, открыв ее.

Просить другой карандаш у учительницы прямо на уроке Ромуальд не стал, это было все равно, что зарекомендовать себя как растеряху. После урока – можно, сославшись на то, что потерял, а не забыл. Но в конце черчения учительница погрозила ему пальцем за то, что не все сделал.

На чистописании он отомстил грязнокровному Грэхэму, пройдя с готовым текстом, списанным с доски, к учительскому столу. И, пока учительница читала, проверяя на ошибки, он прошел на место, толкнув чернильницу Хэйдана, которая вместо карандашей была на чистописании обязательна.

Грэхэм отшатнулся, чтобы чернила не пролились на брюки, но бумага была подло испачкана, пропитана насквозь. Он обернулся и уставился на Ромуальда, а тот поднял брови, мол: «Что такое?»

Теперь выговор был уже новичку.

На истории случилась кульминация тихой войны: Хэйдан обернулся, пока учительница не смотрела, и кинул в ненавистного выродка комок бумаги. Попал в плечо, и блондин возмущенно схватил этот комок. Подождал, пока историчка снова отвернется, бросил его обратно – Грэхэму в затылок, но именно в этот момент учительница неудачно уронила мел и наклонилась за ним, заметила нарушение.

- Мистер Бликери, последнее предупреждение уже было.

- Но я не слышал, - удивился парень.

Женщина молча указала ему на угол перед всем классом. Не тот, в котором стоял ее стол, а другой, возле шкафа.

Парень, сгорая от стыда, встал и прошел к углу, отвернувшись ото всех, убрав руки за спину и взявшись одной за запястье другой.

- Давай-давай, - фыркнул Хэйдан на ухо Габриэлю, тот усмехнулся.

А Ромуальд решил, что вот теперь точно нажалуется Арнольдо и Эдвину. И Даррену, особенно ему, очкарик всегда был горазд на месть. А этому грязнокровке обязательно нужно отомстить.

За обедом он не выдержал и шепнул своим подопечным.

Дата добавления: 2015-09-06