Упадок папства и авиньонское изгнание. 1294 — 1377 7 страница

™См. Hergenrother-Kirsch, II. 762. К. Miiller: Kirchengesch., II. 45. Kirsch: Finanzverwaltung, p. 70. Pastor, в первом издании своей Hist, of the Popes, I. 63, пишет: Das unheilvolle System der Annaten, Reservationen und Expektanzen hat seit Johann XXIJ zur Ausbildung gelangt.

¹⁷⁷Иоанн следовал курсу Климента V, который позволил поступать так Филиппу Красивому, Карлу Валуа и другим князьям. В 1316 г. он даровал королю Франции десятину и аннаты за четыре года, в 1326 г. — десятину за два года, в 1333 г. — десятину за шесть лет. Английский король в 1317 г. получил долю десятины, предназначенной собором во Вьенне на крестовый, поход, и в то же время — половину аннатов. В 1319, 1322, 1330 г. этот властитель опять же получал десятину. См. Haller, р. 116 sq.

^mDeplanctu eccles,, И. 14 (papa legibus loquentibus de simonia et canonibus solutus est).

' ""•V. 3 (certum est, summum pontificem canonicam simoniam a jure positive prohibitam поп posse committere, quia ipse est supra jus et eum jura positiva поп ligant).

должна удивлять жажда стяжательства, процветавшая при папском дворе. Этого следовало ожидать. Она выросла из ложной папской теории и вечных качеств человеческой натуры.

Подробности управления папскими финансами Иоанн изложил в двух бул­лах, от 1316 и 1331 г. Эти буллы касались финансовой политики папства и священной коллегии. Источники, из которых папство получало свои доходы в XIV веке, были следующими: 1) так называемые «добровольные» пожертвова­ния, которые давались в награду за назначение на церковные должности и дру­гие папские милости — «посещения» (visitationes), аннаты, s ervitia; и 2) дань феодальных государств, таких как Неаполь, Сицилия, Сардиния и Англия, и доходы от Папской области в Италии. Деньги, полученные таким образом, делились на четыре части: самому папе, коллегии кардиналов и их дворам. При Иоанне XXII так называемые «добровольные» пожертвования стали считаться обязательными. Каждый папский дар имел определенную цену. Существовал прейскурант, который оставался в силе, пока не обновлялись подсчеты доходов от бенефиция. Отвечая на возражения, Иоанн XXII в булле от 1331 г. настаивал, что цены на подобные услуги — это не цены на благодать, но стоимость труда, необходимого для написания соответствующих документов, однако это его за­явление не лишило данную практику ее дурного аромата. Цены на услуги были гораздо выше, чем стоимость написания документов, и привилегии доставались далеко не бесплатно.

Выплаты регулярно фиксировались в учетных книгах, которые вели папские придворные секретари. Папский бюджет, записи о котором сохранились в архи­вах Ватикана, был изучен в подробностях лишь недавно благодаря либеральной политике Льва XIII, а в результате оказалось, что в церковную историю XIV века можно включать новую главу.

Эти исследования подтвердили впечатление, которое производят летописи и трактаты XIV века. Папский двор в широком масштабе распоряжался средства­ми. Сделки велись в соответствии со строгими правилами торговли. Авиньон был великим коммерческим центром. Духовные привилегии продавались в виде тщательно сформулированных и подписанных документов. Торговые агенты па­пы путешествовали по всей Европе.

Архиепископ, епископ и аббат платили за послания, в которых подтвержда­лось их право на должность. Назначенцы на менее важные церковные должности тоже за них платили. Существовали цены на разного рода уступки, услуги и индульгенции, которые предоставлялись мирянам и священникам. Священник, рожденный вне брака; священник, который хотел отсутствовать в своем приходе; священник, который хотел получить рукоположение до канонического возрас­та, — все это нуждалось в разрешении, а разрешение стоило денег¹⁸⁶. Наиболь­шие доходы поступали непосредственно в папскую казну и казну двора. Мень­шие суммы шли нотариусам, привратникам, отдельным кардиналам и другим должностным лицам. Эти посредники выстраивались в длинный ряд с протяну­тыми руками. Выражаясь современным языком, действовала сложная система взяточничества. Количество бенефициариев было почти бесконечно. Большое ко­личество низших чинов обычно упоминается в бухгалтерских книгах как «зна­комые» папы или кардиналов¹⁸⁷. Нотариусы или переписчики получали обусло­вленные суммы за каждый документ, который они копировали, и за каждую услугу. Выставив свои непомерные требования, они терзали просителей задерж­ками и другими проволочками, пока те, устав от крючкотворства, не сдавались.

Высший клир обычно доставлял в Авиньон свои налоги лично. Для сбора аннатов с низшего клира, десятины и других общих налогов назначались специ­альные сборщики и их помощники. Эти лица действовали в разных районах Европы. Они получали фиксированную зарплату и посылали собранные средства в главную канцелярию в Авиньон¹⁸⁸. Переправка собранных средств часто была опасным предприятием. Гонцов нередко грабили в пути, а потому эту услугу стали поручать торговым и ростовщическим компаниям, особенно итальянским, у которых были представительства в Северной и Центральной Европе. Из бухгал­терских книг видно, что использовалось много разных видов монеты с разной стоимостью. Интересно сравнить стоимость разных видов монет на основе авинь­онских ставок¹⁸⁹.

¹⁸⁶ Tangl, 74 sq.

""Пример того, сколько таких лиц приходилось кормить, есть в Tangl, pp. 64-67. Он приводит список выплат, делавшихся агентам, которые искали некие буллы в городе Кельне в 1393 г. Титул «секретарь» стал использоваться только в понтификат Бенедикта XII (1338). Goeller, р. 46.

¹⁸⁸Иоанн XXII платил сборщикам налогов 5 золотых флоринов в день. Kirsch: Kollektorien, VII sqq., XLIX sqq. Кирш приводит официальные бухгалтерские записи папских сборщиков на­логов из Базеля (pp. 4-32) и других немецких епархий. Иногда епископ действовал в своей епархии и как сборщик налогов (Goeller, р. 71).

¹⁸⁹Курс разных видов монеты в XIV веке см. в Kirsch, Kollektorien, LXXVIII, и Riickke.hr, p. xli sqq., Gottlob, pp. 133, 174 sq., etc., Baumgarten, CCXI sqq. Серебряная марка, золотой флорин и турский фунт были одними из наиболее распространенных. Одна марка стоила 4 — 5 золо­тых флоринов, или 8 турских фунтов. Grossus Turonensis равнялся примерно 25 центам в современной валюте. См. Tangl, 14. Разные подсчеты стоимости марки во флоринах см. в Ba­umgarten, CXXI. Золотой флорин стоил 2,5 доллара, или почти 10 немецких марок в совре­менных деньгах. См. Kirsch, Kollektorien, p. lxx; Riickkehr, p. xlv; Gottlob, Servitientaxe, p. 176; Baumgarten, p. ccxiii; Tangl, 14, etc. Кирш говорит, что покупательная способность денег в XIV веке была в четыре раза выше современной (Finanzerverwaltung, р. 56). Золотая марка в 1370 г. стоила 62 золотых флорина, серебряная марка — 5 флоринов (Kirsch: Riickkehr, p. xlv). Kirsch (Riickkehr, pp. 1-lxi) приводит очень подробный и ценный список стоимости товаров и заработной платы в 1370 г. на основании расчетных книг Ватикана. Агенты Урбана V купили двух лошадей за 117 золотых флоринов и двух мулов за 90 флори­нов. Они заплатили 1 золотой флорин за 12 пар туфель и 1 пару сапог. Сальма пшеницы (равная 733 буханкам хлеба) стоила 4 флорина, или 10 долларов на наши деньги. Смотритель папской конюшни получал 120 золотых флоринов в год. Римский сенатор получал от Григо-

Пожертвования, которые делали прелаты, нанося визиты папскому престолу, назывались visitationes¹⁹⁰. Они делились поровну между папской казной и карди­налами. Судя по спискам, архиепископы Йорка каждые три года платили по «300 марок стерлингов¹⁹¹, или 1200 золотых флоринов». Каждые два года архи­епископы Кентербери платили «300 марок стерлингов, или 1500 золотых флори­нов»; архиепископ Тура — 400 турских фунтов; Реймса — 500 турских фунтов; Руана — 1000 турских фунтов¹⁹². Архиепископ Армага во время визита 1301 г. уплатил 50 серебряных марок, или 250 золотых флоринов. В 1350 г. коллегия потребовала от Армага уплаты долга за пятьдесят лет¹⁹³. То есть, предположи­тельно, в течение этого периода ни один ирландский епископ не наносил визитов папе. Неизвестно, выполнили они это требование или нет.

Servitia communia, или выплаты, которые делали архиепископы, епископы и аббаты после утверждения их в должности, также записывались по установлен­ному образцу. Добровольное пожертвование окончательно превратилось в обяза­тельную выплату¹⁹⁴. Должностное лицо называлось electus {«назначенец»}, пока не выплачивало налог¹⁹⁵. В некоторых случаях налог отменялся в связи с бедно­стью лица, и в учетной книге делалась запись: «Налогом не облагается в связи с бедностью» (Non taxata propter paupertatem). Размер налога, похоже, варьиро­вался — иногда он составлял треть от доходов, иногда был больше¹⁹⁶. В XIV веке епархии выплачивали следующие servitia: Майнц — 5000 золотых флоринов; Трир — 7000; Кельн — 10 тыс.; Нарбонн — 10 тыс. На основании новых подсче­тов Мартин V в 1420 г. повысил налоги Майнца и Трира до 10 тыс. флоринов, то есть 25 тыс. долларов на наши деньги, так что сумма сравнялась с налогом, который с древности выплачивал Кельн¹⁹⁷. Если занявший должность умирал, не уплатив налог полностью, его преемник должен был возместить недостаток, по­мимо уплаты за свое собственное назначение¹⁹⁸.

Следующие примеры позволят составить представление о том, с какими тру­дностями приходилось сталкиваться епископам и аббатам, путешествуя в Авинь­он, чтобы папа утвердил их в должности. В 1334 г. избранному аббату Сент-Огю-

рия IX 500 золотых флоринов в месяц. Сторож папского дворца — 7 золотых флоринов в месяц. Плотники зарабатывали 12 — 18 шиллингов Provis, или 60-80 центов (47 таких монет составляли 1 золотой флорин).

¹⁸⁰Visitationes ad limina apostolorum, то есть «посещения Рима».

¹⁹¹ {Это название образуется по аналогии с традиционным русским именованием английского фунта стерлингов. На самом деле, в английском языке никаких «стерлингов» не существует, а само это слово, sterling, — просто английское прилагательное, характеризующее фунт как полновесный, полноценный, соответствующий установленной пробе.}

¹⁹²См. Baumgarten, CXXI; Kirsch: Finanzverwaltung, p. 22 sq.

¹⁹³Baumgarten, p. cxxii.

¹⁹⁴Gottlob, Servitien, p. 30 sqq., 75-93; Baumgarten, p. xcvii sqq.

¹⁹⁵Gottlob, p. 130.

'""Kirsch (Finanzverwaltung) и Baumgarten (p. xcvii) утверждают, что налог равнялся третьей части доходов. Gottlob (р. 120) говорит, что иногда налог был больше.

¹⁹⁷Baumgarten, p. cvi; Schulte, p. 97 sq. Бывало и так, что после переоценки имущества налог снижался. В 1326 г. налог епархии Бреслау был понижен с 4000 до 1785 золотых флоринов (Kirsch: Finanzverwaltung, p. 8).

^19вТакие случаи см. в Baumgarten, p. cviii. И попытки избавиться от этой выплаты были безус­пешными. Епископ Бамберга в 1335 г. оставил Авиньон без буллы подтверждения, потому что не уплатил положенную сумму. Причина не упоминается, но в учетной книге написано, что его не следует утверждать в должности епископа, пока соответствующие апостольские посла­ния не будут подобающим образом зарегистрированы и доставлены коллегии (Goeller, р. 69).

стена (Кентербери) пришлось ждать в Авиньоне с 22 апреля по 9 августа, чтобы получить подтверждение, и оно обошлось ему в 148 фунтов стерлингов. Ио­анн IV, назначенный в аббаты Сент-Албана, в 1302 г. отправился для посвяще­ния в сопровождении четырех монахов. Он прибыл в Ананьи 6 мая, представил свое дело лично Бонифацию VIII9 мая, но в Лондон вернулся только 1 августа — все это время потребовалось для подготовки и утверждения необходимых бу­маг¹⁹⁹. На продвижение своего дела он потратил 2585 марок, или 10.340 золотых флоринов, то есть 25 тыс. долларов. Мы точно знаем, на что именно была потра­чена эта сумма. Записи конкретно указывают: 2258 марок, или 9032 флорина, достались «господину папе и кардиналам». Из этой суммы 5000 флоринов, или 1250 марок, были уплатой за visitatio, остальные — платой за servitio для карди­налов. Остальные 327 марок, или 1380 флоринов, ушли на регистрацию, плату нотариусам и подарки для кардиналов. Подарок кардиналу Франциску из Св. Марии в Космедине, племяннику Бонифация, стоил более 10 марок, или 40 фло­ринов.

Еще один избранный аббат Сент-Албана, Ричард II, отправился в Авиньон в 1326 г. в сопровождении шести монахов и уплатил 3600 золотых флоринов. Он был удивлен небольшим размером налога. Аббат Уильям из епархии Огуна 22 октя­бря 1316 г. обязался уплатить Иоанну ХХП в качестве налога на утверждение в должности 1500 золотых флоринов и еще 170 — помощникам Иоанна²⁰⁰.

Выплаты низшим церковным чинам, называемые servitia minuta, делились на пять разновидностей, четыре из которых шли подчиненным (familiares понти­фика), а одна — подчиненным кардиналов²⁰¹. Точные суммы servitia, или выплат в связи с утверждением в должности, которые получали папа и коллегия карди­налов, вероятно, никогда не будут установлены. Судя по изученным нами отче­там, между 1316 и 1323 г. кардиналы получили из этого источника 234.047 золотых флоринов, то есть около 39 тыс. флоринов в год. Так как такса обычно, хотя и не всегда, делилась поровну между папой и кардиналами, полная сумма, полученная из данного источника, должна была быть в два раза больше²⁰².

Аннаты, будучи налогами, которые папа взимал со служителей, назначенных им лично на низшие церковные должности и приходы, полностью поступали в папскую казну и, похоже, обычно составляли половину доходов от первого года службы²⁰³. Служители назначались на приходы, которые «становились вакант­ными в курии», то есть на места, зарезервированные папой. Папы время от времени распространяли этот налог на все вакантные приходы определенного района в определенный период. Помимо аннатов, папская казна получала также

^mGesta Abb. monaster. S. Albani, II. 55 sq. См. полный список его расходов в Gottlob, Servitien, p. 174 sqq.

^Соглашение полностью приводится в Kirsch, Finanzeruerwaltung, pp. 73-77, и в Gottlob, p. 162 sqq.

²⁰¹ См. Gottlob, pp. 102-118; Schulte, p. 13 sqq.

^Baumgarten, p. cxx.

²⁰³Иоанн XXII (1316), Бенедикт XII (1335), Климент VI (1342) и Бонифаций IX (1392) выпускали буллы, в которых требовали от таких назначенцев на должность выплачивать в папскую казну половину доходов первого года. См. на эту тему Kirsch, Kollektorien, p. xxv sqq. Он упоминает папского сборщика налогов Герарда, который составил список подобных выплат аннатов за 1343 — 1360 годы (fructus beneficiorum vacantium ad Cameram Apostolicam pertinentes). Ан­наты, или annalia, изначально отдавались епископам, когда приходы становились вакантны­ми, но постепенно стали выплачиваться папской казне. См. Friedberg, Kirchliche Abgaben, в Herzog, I. 95.

доход от вакантных приходов, зарезервированных для папского назначения, а также доходы в течение того периода, когда священник владел приходом без канонического разрешения. Такие доходы назывались «промежуточными плода­ми» (medii fructus)²⁰⁴.

Личные индульгенции были непостоянным, однако не менее важным источ­ником дохода. Цены зависели от способности сторон платить и предполагаемой ценности папской уступки. Королева Иоанна Сицилийская выплатила 500 тур­ских грошей, или около 150 долларов, за привилегию брать клятву с архиепи­скопа Неаполя, который был представителем папы. Булла о допуске к церковно­му общению Маргариты Тирольской и ее мужа, Людовика Бранденбургского, сына Людовика Баварского, стоила принцессе 2000 турских грошей. Король Ки­пра был беден и обеспечил своим подданным разрешение на торговлю с египтя­нами за скромную сумму в 100 турских фунтов, но должен был уплатить еще 50 фунтов за отправку корабля с грузом в Египет²⁰⁵. Существовала система расценок на папские выписки, разрешающие лицам выбирать себе исповедника и не испо­ведоваться перед приходским священником.

К этим источникам дохода добавлялись налоги на освобождение Святой Зем­ли (pro subsidio terrae sanctae). Вьеннский собор велел выделить в этих целях десятину за шесть лет. Иоанн XXII в 1333 г. повторил буллу Климента. Особые налоги брались также под предлогом освобождения Италии от враждебных элемен­тов и за возврат папских владений, необходимых для переезда папы обратно в Рим. Для этой цели Иннокентий VI выделил десятину с церквей Германии за три года, а Урбан V в 1366 г. вновь обложил десятиной все церкви христианского мира²⁰⁸.

Было бы ошибкой полагать, что церковь всегда с готовностью откликалась на эти призывы или что сборщикам налогов легко было выполнять свою задачу. Жалобы, которые так часто звучали в Англии в XIII веке, продолжались в тече­ние XIV века. Сопротивление бывало решительным. Часто налоги не платили годами или не платили вообще.

Доходы от феодальных государств и князей, называемые census, делились поровну между кардиналами и личной казной папы. Григорий X в 1272 г. пер­вым поделил таким образом дань от Сицилии, составлявшую 8000 унций золота, или около 90 тыс. долларов²⁰⁷. В понтификат Иоанна XXII часто упоминались суммы, выплаченные Сицилией, и их деление на равные части. Суммы были разными в разные годы. В1304 г. выплата составляла 3000 золотых унций. Дань Сардинии и Корсики была определена в 1297 г. как 2000 марок ежегодно. Она также делилась между двумя казнами²⁰⁸. Папская область и Феррара платили нефиксированные суммы, а дань, обещанная Иоанном Английским, 1000 марок, платилась нерегулярно и в конце концов совсем перестала выплачиваться. Лепта святого Петра, которая относится к этой категории, была нерегулярным источ­ником папских доходов²⁰⁹.

^Kirsch, Kollektorien, p. xxvi. Бенедикт (1335) отнес эти выплаты к папской казне.

^Tangl, pp. 31, 32, 37.

^Kirsch, Kollektorien, pp. xx, xxi.

²⁰⁷Kirsch, Finanzverwaltung, p. 3; Riickkehr, p. xv. В записях упоминается о выплате, сделанной Урбану V в 1367 г. и разделенной на две равные части. В учетной книге, начатой в 1317 г., которая сейчас хранится в Ватикане, сказано, что золотая унция равнялась 5 флоринам, золотой фунт — 96 флоринам. См. Kirsch, Finanzverwaltung, p. 71; Baumgarten, p. ccxi.

^Baumgarten, p. cxlii sq.

^Baumgarten, CXXVI. sqq.

Ежегодный доход папской казны при Клименте V и Иоанне XXII подсчитан как составлявший от 200 до 250 тыс. золотых флоринов. В 1353 г., как мы знаем, он равнялся по меньшей мере 260 тыс. флоринов, то есть более 600 тыс. долларов.

Этих источников доходов не всегда хватало на расходы папского двора — иногда приходилось занимать средства. Папы одалживали деньги у кардиналов, князей и ростовщиков. Урбан V одолжил у своих кардиналов 30 тыс. золотых флоринов. Григорий XI занял 30 тыс. флоринов у короля Наваррского и 60 тыс. — у герцога Анжуйского. Герцог, похоже, одалживал охотно, и Григо­рий взял у него в другой раз еще 40 тыс. флоринов. Епископы и аббаты часто одалживали средства, чтобы оплатить свое утверждение в должности. Аббат Сент-Альбана в 1290 г. должен был заплатить 1300 фунтов в качестве servitium и одолжил 500 из них. Эта привычка сохранялась до времен Реформации, когда одалживаемые суммы, как в случае с Альбрехтом, епископом Майнца, были громадными.

Действия канцелярии Авиньона вызывали громкие жалобы даже у тех совре­менников, которые выступали как апологеты папства. Альвар Пелагий в своем «Плаче о церкви» писал: «Ни один бедняк не может приблизиться к папе. Он будет звать, и никто не ответит, потому что у него нет денег в кошельке. Папа не получает прошений, пока они не пройдут через руки посредников — коррумпи­рованных, берущих взятки официальных лиц, которые стараются вымогать больше, чем положено». В другом месте он говорил, что, входя в папские комна­ты, он всегда видел столы, ломившиеся от золота, и клириков, пересчитывавших и взвешивавших флорины. Об испанских епископах он говорил, что вряд ли среди них найдется сотня тех, кто не брал деньги за рукоположения и распреде­ления бенефициев. В течение XIV века ситуация не улучшалась, а ухудшалась. Дитрих из Нигейма, говоря о Бонифации IX, заявил, что «папа — ненасытная прорва, и по части жадности с ним не может сравниться никто». Для того чтобы исцелиться от этой болезни, губительной для христианства, папы должны были бы упразднить громадную толпу должностных лиц, которые их окружали. Однако эта обширная организация была сильнее римского понтифика. Фунда­ментальная теория о правах папы грешила изъянами. Соборы пытались провести реформы, но тщетно. И помощь в конце концов пришла из неожиданного источ­ника — когда Лютер и другие вожди Реформации открыто взбунтовались против средневековой теории папства и церкви.

§10. Авиньонские папы позднего периода

За схоластическим и осуетившимся Иоанном XXII последовал ученый и пра­вильный Бенедикт XII (1334 — 1342). Он родился в епархии Тулузы, учился в Париже и до возвышения на папский престол был епископом и кардиналом. Если верить Виллани, то его возвышение было делом случая. Кардиналы голосо­вали за него один за другим, просто не веря, что он будет избран. Но их выбор оказался превосходным. Новый понтифик тут же взялся за реформы. Он отпра­вил по домам всех прелатов, у которых в Авиньоне не было определенных обя­занностей, и, к его чести, рассказывали, что, когда родственники обратились к нему в желании обогатиться за счет церковной казны, он отказал им, ответив, что наместник Христа, как Мелхиседек, должен быть лишен отца, матери и вообще родословной. Бенедикту XII принадлежит честь сооружения постоянного папского дворца в Авиньоне, массивного и мрачного здания, больше похожего на крепость, чем на резиденцию. Его стены и башни отличаются колоссальной тол­щиной и прочностью и способны выдержать любую атаку. Эта заброшенная ныне крепость остается немой свидетельницей, возможно, самого необычного эпизода в истории папства. Кардиналы последовали примеру Бенедикта и построили себе дворцы в Авиньоне и окрестностях.

Климент VI (1342 — 1352), бывший архиепископ Руана, растратил накоплен­ное Иоанном XXII состояние, которым Бенедикт распоряжался осторожно. Кли­мент забыл о своем бенедиктинском воспитании и обетах и жил на широкую ногу, распространив на папский двор вкусы французской знати, из которой вы­шел. Лошади, роскошный стол, женская компания сделали папский дворец ве­селым, как королевский двор. Его родственники также не остались без средств. Им досталось двенадцать из двадцати пяти кардинальских должностей, распре­деленных этим папой (причем одна — брату и одна — племяннику). Климент славился своим красноречием и, подобно Иоанну XXII, проповедовал и после того, как стал папой. В начале его понтификата римляне, прося его вернуться в Рим, послали к нему делегацию, в составе которой был Петрарка. Но Климент, француз до мозга костей, предпочитал французскую атмосферу. Он не поехал в Рим, но был достаточно любезен, чтобы выслушать делегацию и назначить «свя­той год» для опустошенного и обедневшего города.

К понтификату Климента в Риме относится один из ярких эпизодов средневе­ковой истории этого города — подобная метеору карьера трибуна Колы (Нико­лая) ди Риенцо. Этот провидец плебейского происхождения был одержим идеа­лами римской независимости и славы благодаря чтению классиков. Его речи льстили народу и возбуждали умы. Он поддерживал права народа, борясь с ари­стократическими семействами города. Посланный в Авиньон во главе делегации (1343), чтобы доверить папе высшую власть над городом, он привлек внимание Климента искренностью поведения и красноречием. А вернувшись в Рим, он очаровал народ иллюзиями свободы и господства. Римляне вручили ему в Капи­толии власть над городом (1347). Кола принял демократический титул трибуна. Из Авиньона Петрарка приветствовал его, как человека, которого искал, и по­святил ему одну из лучших своих од. Трибун попытался распространить влияние на всю Италию, разжечь в ней пламя патриотических чувств и призвать ее горо­да сбросить иго тиранов. Успех и слава вскружили ему голову. Опьяненный похвалами, он имел дерзость воззвать к суду Людовика Баварского и Карла IV, поставив в заглавие обращения замечательные слова: «В первый год свободы Республики». Его успех продолжался семь месяцев, затем народу надоел этот кумир. Климент объявил ему анафему, и он бежал, чтобы вновь на краткое время появиться при Иннокентии V.

Климент сделал Авиньон папской собственностью, уплатив за него 80 тыс. флоринов Иоанне Неаполитанской. Умеренность суммы объясняется, возможно, тем, что папа оказал этой принцессе услугу, объявив ее невиновной в убийстве ее кузена и первого мужа, Андреа, венгерского принца, и разрешив ей вступить повторно в брак с другим кузеном, князем Тарентума.

В правление этого понтифика завершилась беспокойная карьера Людовика Баварского (1347). Император унизился до предела, поклявшись 18 сентября 1343 г. исполнять 28 статей, представленных ему Климентом, и написал папе, что, как младенец жаждет материнского молока, так его душа жаждет милости папы и церкви. Климент же, если такое еще было возможно, лишь усилил про­клятия, сулившиеся Людовику двумя предшествовавшими понтификами. Булла от 13 апреля 1346 г., обнародованная лично папой, изобилует неистовствами. В ней папа просит Бога поразить Людовика болезнью, слепотой и безумием. На него призывается гром небесный и пламенный гнев Бога и апостолов Петра и Павла и в этом мире, и в следующем. Все стихии должны ополчиться против него; вселенная должна сражаться с ним, земля — провалиться и поглотить его живьем. На его дом богохульственно призывается опустошение, на его детей — изгнание. Папа желает Людовику увидеть собственными глазами, как его детей погубят его враги.

В понтификат Климента по Европе, от Венгрии до Шотландии и от Испании до Швеции, прокатилась «черная смерть» (1348 — 1349), один из самых ужас­ных и таинственных бичей человечества. О ней рассказывают все летописцы того периода. Ее описывает Боккаччо во вступлении к своим новеллам. Согласно Вил­лани, болезнь сопровождалась появлением нарывов в подмышках или в паху, иногда размером с яйцо, жестокой лихорадкой и кровохарканьем. Легкие и гор­ло воспалялись, дыхание становилось зловонным. Описывая это заразное заболе­вание, современник сказал, что одного больного было достаточно, чтобы заразить всех. Заболевшие жили от силы день или два. Боккаччо был свидетелем того, как чума свирепствовала во Флоренции. Были приняты типичные в то время санитарные меры, такие как поддержание чистоты на улицах и сложные прави­ла для здоровых. Чтобы остановить распространение болезни, проводились пуб­личные богослужения и шествия. Боккаччо рассказывает, что свиньи умирали от болезни после того, как рылись в выброшенной одежде. В Англии чума пора­зила разные виды скота, и Найтон рассказывает, что в одном районе умерло 5000 овец²¹⁹. Уровень смертности был безумно велик. Цифры, хотя и расходящиеся в разных источниках, показывают, что погибли очень многие.

Значительный процент населения Западной Европы оказался жертвой чумы. В Сиене она унесла 80 тыс. жизней; в Венеции — 100 тыс.; в Болонье — две трети населения; во Флоренции — три пятых. В Марселе за один месяц, как сообщают, умерло 57 тыс. человек. Папский город на Роне тоже не был исклю­чением. Пострадали девять кардиналов, 70 прелатов и 17 тыс. лиц мужского пола. Другой автор, каноник, в письме из этого города другу во Фландрию сооб­щает, что к моменту написания письма умерла половина населения города. От болезни страдали кошки, собаки и куры²²⁰. По предписанию своего врача, Ги из Шолиака, Климент VI не выходил из дома и жег большие костры, как до него делал во время чумы Николай IV.

Ни один из классов общества не спасся. Только в Англии, похоже, высшие слои общества не пострадали. Умерло большое количество клириков — еписко­пы, священники и монахи. Чума унесла по крайней мере одного архиеписко­па — Брадуардина Кентерберийского. В числе жертв оказались братья короля Швеции Гакон и Кнут. Незахороненные мертвецы валялись на улицах Стокголь­ма. Говорят, что в море плавали корабли с грузами, все моряки на которых умерли²²¹. Монастыри опустели. На кладбищах не хватало места для захороне­ния тел, которые сбрасывали в поспешно выкопанные ямы²²². Опасность зараже­ния и зловоние от тел были столь велики, что часто некому было хоронить мерт­вецов. В связи с этим епископы призывали священников ревностней проповедо­вать телесное воскресение как один из догматов Католической церкви — что сделал епископ Винчестера²²³. Несмотря на высокую смертность, многие люди по­грязали в необузданных кутежах и пьянках, ходили от таверны к таверне и преда­вались другим излишествам, что видно по рассказам Боккаччо о Флоренции.

В Англии, как подсчитано, жертвой губительной болезни пала половина на­селения, или 2.500 тыс. человек²²⁴. Согласно Найтону, болезнь проникла в стра­ну через Саутгемптон. Что касается Шотландии, то летописец рассказывает ис­торию, как некие шотландцы, узнав о слабости англичан вследствие болезни, собрались в лесу Селфчирч (Селкирк) и решили напасть на своих бедствующих соседей, но внезапно эпидемия поразила их самих, и почти 5000 человек умерло. Английский король созвал парламент. Английские летописцы подробно расска­зывают об упадке, постигшем ремесла в стране. Земля стала «мертвой», потому что некому было возделывать ее. Цена за акр сократилась вдвое, если не больше.

Дата добавления: 2015-09-06