Определенность и неопределенность в наших представлениях о божественном знании

Но можем ли мы оставить этот вопрос нерешенным? Прийти к согласию в решении проблемы предзнания и свободы теисты не способны — но в таком случае обладают ли их представления о знании и природе Бога (темпоральной или атемпорально вечной) достаточной степенью общности, чтобы мы были вправе сказать, что они имеют общую, единую идею Бога? Чтобы подготовить почву для дискуссии, которая развернется в следующей главе, и поместить этот давний спор в надлежащий смысловой контекст, мы обязаны задаться вопросом: насколько теисты могут расходиться между собой во мнениях и при этом по–прежнему вести речь об одной и той же вещи? На мой взгляд, теисты вообще и даже теисты–христиане в частности вправе по–разному толковать некоторые из божественных атрибутов, более того, даже агностицизм, благочестивый и разумный, относительно правильного способа решения этих проблем также представляется мне допустимым. А значит, существуют богословские предметы, касающиеся природы Бога, где всеобщее единомыслие не является для теистов необходимым, и по которым каждому из них не обязательно иметь определенное и детализированное мнение, чтобы было истинным утверждение о том, что наша вера и наше поклонение относятся к одному и тому же Богу.

Чтобы убедиться в этом, вспомним некоторые особенности метода богословия совершенного существа. Мы начинаем с определения, или с центрального, сердцевинного понятия о Боге как о величайшем из возможных существ. Это первый уровень концептуальных построений теизма. Наша цель на этом уровне — найти руководящую точку зрения, основной принцип и, опираясь на него, вывести метод дальнейшего движения по пути концептуального развития исходного содержания. Затем, в согласии с идеей максимального величия, или совершенства, и через обращение к нашим ценностным интуициям, богословие совершенного существа делает следующий шаг и пытается определить, по крайней мере, prima facie, какие именно свойства нужно причислять к возвеличивающим свойствам, составляющим божественную природу. По мере расширения нашего списка свойств мы приступаем к анализу вопросов об их классификации, совместимости и сравнительной, аддитивной ценности. Мы также устанавливаем те свойства, приписывание которых Богу не противоречило бы тому, что нам известно о мире из других, независимых источников.

В рамках столь кратко нами описанной процедуры происходит дифференциация разных уровней рефлексии о божественном. Во–первых, здесь обнаруживается ядро — фундаментальное определение «Бога». После чего, с помощью метода, естественным образом связанного с этим определением, вырабатывается более широкая и детализированная концепция сущности божества, с вычленением отдельных концептуально отличных ее элементов. На этом, втором, уровне практическое использование метода богословия совершенного существа до известной степени допускает споры и дискуссии по конкретным деталям. Таким образом, согласие на первом уровне концептуальной рефлексии о Боге оказывается совместимым с несогласием и даже значительной неопределенностью в отношении специфических проблем второго уровня. А то, что верно в этом смысле для богословия совершенного существа, истинно и для богословия творения. Здесь также существуют первый уровень — фундаментальная концепция и общий метод — и второй уровень, уровень более детальной концептуализации, где остается возможность и для различия во мнениях, и для воздержания от окончательных суждений. Нечто подобное характерно и для использования Библии в качестве руководящего, направляющего источника нашего базисного понятия о Боге. Признание того, что именно Библия играет решающую роль в построении нашей идеи Бога совместимо со значительной долей разногласий и неопределенности в конкретных деталях интерпретации библейских текстов. Эти несогласия и неопределенность имеют, конечно, свои границы; но здесь нам важно подчеркнуть, что для них также есть место, и весьма обширное. А то, что верно для каждого из этих трех методов рефлексии о Боге, верно и для совместного их использования — для комбинированной методологии, за которую я здесь и выступаю.

Если наша идея Бога есть идея величайшего из возможных существ, творца всего сущего; и если мы верим, что откровение этого Бога дано в документах Библии, то, значит, мы разделяем один и тот же фундаментальный принцип теизма, пусть даже мы расходимся в определении правильных путей к пониманию полноты божественного знания, а некоторые из нас и вовсе воздерживаются здесь от окончательного ответа. Мы согласны в том, что Бог совершенен, а, следовательно, мы согласны в том, что Его знание совершенно, что бы это ни означало конкретно. Мы согласны в том, что божественное знание является настолько полным, насколько это вообще возможно для знания. И наше согласие относится к чему?то воистину необыкновенному, пусть даже некоторые вопросы до сих пор остаются не вполне решенными.

Дата добавления: 2015-09-06