Из докладной записки отдела иностранной армии Востока

Верховного командования армии (ОКХ) «Актуальные

вопросы бандитской войны и учета добровольцев»

Ставка, 25 ноября 1942 г.

[...] Поддержка Церкви.

Только сиюминутным эффектом пользы оценивают также церковную проблему. Хорошо сознавая большое значение для русской массы церковного руководства в Москве, красная сторона теперь уже оказывает ему полное покровительство и использует для большевистских целей. Германское же руководство, напротив, очень сдержанно допускает существование Русской Церкви на занятых территориях, вместо того, чтобы с помощью активной поддержки включить все церковные организации в освободительную борьбу против атеистического большевизма [...].

ВА—MA, RH2/2089. В1. 21. Подлинник.

№97

Из проекта заключительного доклада о деятельности военной администрации в оперативной области на Востоке ^|42

Берлин, июнь 1943 г.

[...] в. Религия и Церковь.

1. Возрождение церковной жизни [...].

" Окончательный вариант доклада в германские ар\лви\ не обнаружен.

2. Содействие военной администрации.

Первое время военная администрация следовала указанию предоставить верующих самим себе и поэтому не поддерживать и не препятствовать им. Однако постепенно она начала сознавать, что распространение религиозных идей может быть полезным германскому делу [...]. Поэтому военная администрация со временем перешла от принципа благожелательного допущения к принципу поддержки. Это заключалось помимо прочего в том, что военная администрация способствовала передаче строительного материала и стекла для приведения в порядок церковных зданий, ос-вобождата помещения для церковных целей, возвращала экспроприированной церковное имущество и содействовала реорганизации церковного дела. Правда, веем желаниям Церкви пойти навстречу было нельзя. Так, например, принимая во внимание напряженную из-за войны рабочую ситуацию, невозможно было допустить, чтобы останавливалась работа в многочисленные православные праздники. Прекращение работы было разрешено только в Рождество, Пасху и Троицу [,..]. В крупнейшие церковные праздники при активном участии населения в городах и на селе везде проходили крестные ходы, в которых частично были официально представлены местные национальные администрация и полиция. Только кое-где полевые коменданты запрещали проведение крестных ходов и церковных процессий по причинам зашиты от шпионажа, пресечения враждебной пропаганды и борьбы с эпидемиями. Подобного рода запреты были обоснованы только в местностях, подверженных опасности со стороны банд и при появлении эпидемий [...]. Впрочем, в 1942 г. советское руководство также прекратило свою прежнюю враждебную Церкви политику. Например, при взятии Харькова большевики, как рассказывало население, после повторного завоевания города немцами, велели широко открыть двери церквей и совершать благодарственные молебны. В 1943 г. находили вышеупомянутые кресты на дорогах также и в явных бандитских местностях [...].

3. Неполадки в Церкви.

[...] Отсутствие высших церковных инстанций приводило к тому, что втайне образовывались местные церковные организации, чьи средства и цели было тяжело контролировать [...].

4. Организационные вопросы.

В отдельных местностях национальная администрация, чтобы избежать беспокойства населения, пыталась взять на себя контроль над Церковью. Однако согласно полученной от рейхемтши-стра занятых восточных территорий направляющей линии это являлось нежелательным и должно было быть пресечено. Военной администрации не оставалось ничего другого, как самой заботиться об учреждении высших церковных инстанций и замещении постов в них подходящими священнослужителями. Здесь она действовала в тесном согласии с компетентными органами Восточного министерства. Постоянные перемены на фронте неоднократно делали необходимым изменение границ церковных округов, организацию новых мест пребывания архиереев и приспособление церковной компетентности к существующей ситуации. Например, в результате подобных действий епископ Стефан ' был переведен из Минска в Смоленск. При обратном движении фронта он перенес свое место службы в Борисов.

Следствием реорганизации церковного управления, особенно назначения деятельных и целеустремленных архиереев, было более крепкое церковное руководство и в результате этого всеобщий подъем церковной жизни. Его видимое выражение заключалось в том, что посещение церквей, которое временно уменьшилось, снова стало более оживленным, и молодые люди также начали все сильнее заниматься церковными делами. Неоднократно проходили церковные собрания (например, в Смоленске, Ковеле, Луцке), в которых участвовали многочисленные высшие и низшие священнослужители [..,]. Духовенство и религиозно настроенная часть населения, интересующаяся системой воспитания молодежи, постоянно выдвигают требования ввести религиозные занятия в школах. [...] Это желание, которое, собственно говоря, имеют многие, не могло быть выполнено из-за провозглашенного Восточным министерством принципа отделения Церкви от государства. Но в целом допускалось, чтобы местная администрация предоставляла школьные помещения для религиозных занятий вне собственно школьных уроков. Вопрос подготовки новых священников Церковь пыталась решить путем организации семинарий (например, в

¹⁴³ Епископ Смоленский Стефан (Севбо) принадлежал в годы воины к Белорусской Православной Церкви.

Орше). Против этого принципиально нет возражений. Необходимо только препятствовать тому, чтобы личности, которые, занимаясь осведомительской деятельностью, служат врагу, не получили через семинарии доступ в Церковь. Поэтому открытие семинарий зависит от разрешения высших органов военной администрации (чаще всего седьмого отдела армий или командующих армейской областью). К посещению семинарий допускаются только кандидаты, которые были тщательным образом проверены СД.

5. Церковная политика.

[...] Однако интересно, что и многие архиереи чисто украинского происхождения не свободны от силы притяжения Московского Патриархата, в котором они видят гаранта единства России не только в религиозном, но и в политическом отношении. Отколовшаяся ipynna автономного направления (так называемая «инициативная группа») под руководством Киевского епископа Пантелеймона добивается [своего] включения в возглавляемую Берлинским митрополитом Серафимом Русскую Православную Церковь (эмигрантскую церковь в Германии)^|44. Они охотно встретили бы тот факт, если бы после падения Москвы Серафим в качестве Патриарха взял в свои руки верховную власть в Украинской Церкви. Германские органы в целом ограничиваются тем, что внимательно наблюдают за церковным развитием. Они не заинтересованы в объединении церковных групп, так как автономное направление представляет слишком сильную панславянскую, а автокефальное направление — слишком сильную националистическую тенденции [...] Собственную сильную церковную пропаганду развернули румыны, в рамках которой они сооружают новые молитвенные дома и посылают православных священнослужителей. Этим они могут получить значительное влияние на население, что часто находится не в германских интересах [...].

1JZ, МА 488/2. В1. 864, 1007—1018. Копия.

Речь идет о часта архиереев автономной Украинской Церкви, которые категорически выступили против намеченного в конце 1942 г. главой этой Церкви митр. Алексием (Громалским) объединения с украинскими автокефали ста ми. Но из своей Церкви данные архиереи никогда не выходили и после отказа митр. Алексия от его затеи примирились с ним. Уже упоминавшийся митр. Серафим (Ляде) возглавлял только Гермар1скую епархию и Средне-Европейский митрополичий округ, а не какую-то отдельную Церковь.

е. Разработка и попытки принятия закона

о религиозной свободе на занятых восточных территориях

октябрь 1941 — июнь 1942 г.

В октябре 1941г. в Восточном министерстве началась разработка рассчитанного на большой пропагандистский эффект закона о религиозной свободе на занятой территории СССР. В первой же его статье намечалось торжественно провозгласить полную свободу религиозной веры для всех жителей, в противовес советской власти, которая до начала войны преследовала Церковь. В качестве приложения к закону планировалось издать обширные разъяснительные распоряжения рейхскомиссаров. Намеченное сначала в январе, а потом в феврале и в мае 1942 г. утверждение проектов документов Гитлером не состоялось. Изменения, вносимые в текст закона под влиянием резкой критики руководителя Партийной канцелярии М. Бормана, не помогли. 8 мая фюрер окончательно отверг последний, восемнадцатый проект. Разъяснительные распоряжения рейхскомиссаров Остланда и Украины были сильно сокращены и в виде отдельных указов с санкции Гитлера и Бормана изданы соответственно 19 и 1 июня 1942 г. Какие-либо упоминания о свободе веры в них полностью отсутствовали. Свои разъяснения к тексту будущих указов глава РМО А. Розенберг выслал ре их с комиссарам 13 мая. За отсутствием закона о религиозной свободе Восточное министерство пыталось использовать в пропагандистских целях хотя бы указы рейхскомиссаров. При этом нацистское руководство очень опасалось неблагоприятного воздействия в самой Германии (где всякая церковная активность подавлялась) даже таких отнюдь не свободолюбивых актов, что хорошо видно на примере публикуемой «Направляющей линии пропаганды к церковному приказу». Впрочем, указы рейхскомиссаров очень мало подходили для пропагандистского использования. Хвалиться было особо нечем. И германские органы пропаганды на оккупированной территории СССР, видя отсутствие сколько-нибудь существенного эффекта, вскоре практически перестали их использовать.

№ 98

Первый проект запланированного Восточным министерством

закона о религиозной свободе на занятых

Дата добавления: 2015-09-06