В первый раз?

Да, – кивнула я.

– Ой, бедненькая, несчастненькая, ой, плохо тебе придется… – запричитала Марина. – Ой, терпеть нельзя, словно топором рубят…

Следующая, – сказала медсестра, выглядывая в коридор.

Марина встала, сгорбилась, одной рукой прикрыла глаза, вторую прижала к груди и вошла в кабинет, шепча:

– Господи, помоги рабе твоей не умереть от мук…

Через секунду из-за закрытой двери понесся вопль.

Я убежала в палату с желанием забиться под кровать и ни за какие пряники не вылезать до того момента, как Грошев уйдет домой. Я очень боюсь боли, не умею ее терпеть, меня нельзя брать в партизаны. Если враги, желая узнать, где прячется отряд, просто покажут мне иголку, я тут же выдам, куда спрятались народные мстители. Ну, не Муций Сцевола я, совсем не он![1]

Слава богу, мне хватило ума не залезать под койку. Я легла под одеяло и старательно засопела, прикидываясь крепко спящей. Я знала: персонал никогда не тревожит больного, если тот дремлет. Но на сей раз вышло иначе.

Агриппиночка Аркадьевна, – пропел хорошо знакомый голос медсестры Светы, – ау! Пора на перевязочку!

Я продолжала изображать глубокий сон. Но Светлана решительно потрясла меня за плечо.

Вставайте, нужно обработать шов.

Делать нечего, пришлось сползать с постели. Направляясь на экзекуцию, я прихватила с тумбочки кусок лимона, зажала его в кулаке и села на кушетку, не выпуская ломтик.

Пока Игорь Анатольевич мыл руки, Света подошла ко мне и сказала:

Лучше расслабиться. Ну-ка, разожмите кулачки! А то кажется, что вы доктора нокаутировать собрались.

Пришлось подчиниться.

Зачем вам лимон? – изумилась Светлана.

Я покосилась на Грошева, который взял полотенце, и зашептала:

Марина из девятой палаты здесь так кричала! А я очень боюсь боли, могу упасть в обморок. Вот и придумала, чтобы не лишиться чувств от мучений, засунуть в рот дольку лимона. Фрукт очень кислый, от его вкуса я не потеряю сознания.

Брови Светы поползли вверх. Она тут же наябедничала:

Игорь Анатольевич! Донцова хочет во время перевязки лимон жевать.

– Если ей так удобнее, то пожалуйста, – неконфликтно согласился Грошев, – мне ни лимоны, ни апельсины, ни свекла с брюквой не помешают. Ну-ка, поглядим, что тут у нас…

Врач приблизился к кушетке, я живо запихнула в рот ломтик и замерла. Едкий сок потек в горло, я закашлялась, лимон вылетел наружу и попал прямо на грудь Игорю Анатольевичу. Грошев скосил глаза, аккуратно снял желтый кружочек, выбросил его в мусор, отправил туда же сдернутые перчатки и опять пошел мыть руки. Мне стало неловко.

Простите, пожалуйста! Я не нарочно!

Все бывает, – мирно произнес Грошев, обладавший поистине ангельским терпением. – Светлана, дайте Агриппине Аркадьевне воды и ваших волшебных капелек. Полагаю, они помогут лучше лимона. С ним пациентка потом чайку в палате попьет. А я пока посмотрю, что там наша Марина Степановна поделывает.

Дата добавления: 2015-09-06