Глава третья. Ложные посредники.

В скрупулезном социологически-философском исследовании проблем личности невозможно избежать анализа текущей ситуации. Прежде всего надо попытаться уяснить, что включает в себя это общество, эта среда. Моя точка зрения заключается в том, что нет такого явления, которое не являлось бы частью общества. Мафия, наркотики, кино, религия, существующие институты — все это общество. Институтами его являются дети, больные, ущербные, техника, медицина, психология. "Система" — это данность прежде всего, устанавливающая себя в качестве опорной точки социальной диалектики. Я не буду вдаваться в детали относительно самостоятельной ценности каждого из этих институтов, которые на деле сосуществуют уже на протяжении многих столетий. Не удивляйтесь, если я скажу, что в социальную структуру входит и преступник. Преступность — тоже одна из опорных точек системы. Попробуйте устранить вора из нашего общества. На его существовании держится огромный бюджет. Мы сооружаем окна и двери не только, чтобы защититься от холода или жары, но прежде всего, чтобы защититься от воров. Все службы безопасности, полиция, юстиция, возглавляемые достойными уважения личностями, существуют только потому, что их мотивирует преступник. Получается, что институты, наделяемые общественным мнением определенными достоинствами, фактически опираются на существование коррумпированного, грязного, патологического; этот аспект следует принимать во внимание.

Если проанализировать правила игры нашей социальной системы, мы увидим, что они главным образом исходят из предполагаемого присутствия насилия. Хочу напомнить мимоходом, что говорю не об итальянском государстве, а о социальной системе. Мои слова сохраняют смысл и применительно к Италии, Англии, США, Норвегии. Они сохраняют смысл в любой ситуации технологического и юридического сосуществования группы людей на этой планете. В связи с этим мы должны иметь в виду, что у нас неправильное видение общества. Мы склонны характеризовать его лишь в образах, выступающих прообразами абсолютных и тяготеющих к исключительности, забывая о формах, отличающихся от так называемых "общественных институтов" (или признаваемых таковыми, потому что для меня общественными институтами являются и вор, и мафия, и любой вид политики).

Когда мы читаем различные коммюнике, сообщения газет, смотрим новости по телевидению, нас переориентируют на диктаторский, инфантильный, но не научный подход. В сущности, забываются корни происхождения наркомана, преступника, судьи, полицейского, политика, профессионала, а именно — семья. Мы наблюдаем рождение различных институтов, множества индивидов, которые затем собираются, объединяются в те или иные структуры по своему выбору, но все они происходят из единой базовой природной среды. Таким образом, мы опускаемся до артефакта, в котором смешаны навязываемая идеология и голословная априорность.

Анализируя историю, я часто говорю, что мы знаем ее в изложении победивших, тех, кто оплатил публикацию соответствующих сведений. До нас не дошли доказательства того, что существовало в действительности. "Божественная Комедия", например, не дошла бы до нас, если бы не было заранее ясно, что она послужит на пользу системе. В этой поэме Данте Алигери атакует папство, но если бы не было папства, мир сегодня не знал бы "Божественной Комедии". Институт папства не только послужил объектом для внутренней логики произведения, но и сделал возможным его последующую публикацию, так что дантовская мысль в дальнейшем структурировала в смысловом и логическом отношении многие проповеди, пасторальные и теологические выступления, разошедшиеся среди правоверных католиков во всем мире.

История в сущности написана не ее участниками, а ее победителями. Выиграли ли они с помощью оружия или с помощью идеологии, сейчас уже неважно. Кстати, считается, что в истории победили лучшие. И это неправда. Возможно, семена лучших цивилизаций исчезли. Победили самые жестокие, возможно, самые здоровые с точки зрения биологии. Поэтому, цитируя прошлое, мы цитируем всегда аргументы жестоких, необязательно лучших. Даже сегодня можно видеть подтверждение этому в том факте, что мы пьем, покупаем, едим то, что реклама представляет, подает нам как самое лучшее. Мы пьем кока-колу, едим определенный сорт попкорна и многое другое известное всему миру, слушаем музыку определенного типа и т. д. Лучшую музыку? Нет, насаждаемую побеждающим капиталом. Все структуры, которые мы считаем сегодня результатом высшей эволюции, на самом деле представляют собой осадок, отстой экономик, добившихся с помощью тех или иных средств превосходства над другими. Нынешняя система аннулирует индивидуацию ремесленника, занимающегося народным промыслом, свободного мыслителя и им подобных.

Говоря об этом, я хочу предложить вам быть немного более релятивистами, отказаться от абсолютистских суждений, признать простоту фактов, признать, что в конечном счете дело, быть может, в разных оттенках: человек может стать преступником, а может стать и судьей. Как бы глубоко ни анализировать, мы не УВИДИМ такой добродетели или заслуги, которых было бы достаточно, чтобы назвать одного — действительно самым лучшим, а Другого — самым худшим; это лишь общественные ситуации. Однако эти предварительные соображения, к более подробному рассмотрению которых я еще вернусь, подводят нас к проблеме ложных посредников.

Уточню эту мысль. В прошлом общественному мнению предлагался концентрат наиболее ответственной, взвешенной мысли. До 1930-1940 годов можно было быть уверенными в том, что каждая впервые публикуемая книга представляла собой плод некоей культуры. Не всегда, конечно, эти книги содержали истину, но во всяком случае писатели пытались творчески опосредовать свое время, насколько позволял их опыт, и уж во всяком случае они обладали писательским мастерством, способностью критического изложения, у них были свои ученики и выстраданные убеждения. А кто сегодня поставляет на-гора культурную информацию? Как выносятся суждения о ней? В большинстве случаев, людьми, не имеющими представления об элементарных ценностях. Но не они виноваты в этом. Причина это скудости познаний в исторической стремительности, все ускоряющей свой бег. Сегодня, когда в обществе доминирует сфера услуг, информация особенно важна, она в основе всего. Но информированы ли мы? Нет, конечно. Иногда, когда все благополучно, мы знаем о мнениях, господствующих в идеологических подходах, колебаниях той или иной группы. Это не удивительно – ведь, в сущности, миллионы людей работают в информационной сфере по причине биологической необходимости – чтобы иметь средства к существованию.

Вот почему, первое, что сегодня необходимо, – прекратить читать. Я сам, если в течение недели читаю прессу, от газет до бестселлеров, то теряю самокритичность, которая, как я считаю, у меня достаточно высока. Вся эта информация опустошает критический "настрой", позволяющий контролировать нужные мне факты и жить легко и свободно. Следуя сообщениям СМИ, я оказываюсь погруженным в дезинформацию о фактах. Я узнаю мнения какой-то группы, получаю представление о каком-то моменте, месте, но остаюсь дезинформирован относительно своих личных проблем: где сесть на трамвай, как противостоять забастовке, какую еду, одежду купить на рынке. Читая документы, я теряю критерий здоровья, критерий биологической автономности, мне уже не удается вести здоровый образ жизни. Например, летая на самолетах, что можно есть из той пищи, а что не стоит? Ведь все эти блюда для обслуживания потока людей, которые каждую минуту садятся в самолет, хранятся в герметично закрытых коробках и банках, а сальмонеллез, как известно, не знает границ. Как обеспечить их спокойствие? Как накормить эту толпу? Она может внезапно превратиться в одержимую фобией ораву, возможно, агрессивную. Тогда спешка в приготовлении этих блюд отражает злую волю того, кто хочет сколотить капитал, или же это, принципиальная невозможность делать приличные вещи, соблюдая все законы? Ответственность за эти проблемы я, индивид, не возлагаю ни на государство, ни на авиакомпанию. Я обвиняю в этом ментальную посредственность, не умеющую поставить себя внутрь ситуации, чтобы лучше организовать решения, тысячами предлагаемые нам существованием.

Когда наступит осень, надо готовить учебники. Хорошо ли сделаны эти книги, в которых наши дети приобретут первые семена знаний? Соответствуют ли они исторической действительности? Каким образом? Для нас неважно, действительно ли в 1226 году скончался великий уроженец этих мест, например, Св.Франциск Ассизский. Для меня, сегодняшнего индивида, важно узнать, какие исторические течения, процессы, произвели этот тип эксзистенции. Заключается ли величие Ассизи в его средневековой истории, его Франциске Ассизском, Кьяре Ассизской и других святых и выдающихся личностях? Или, возможно, он стал великим, потому что представляет собой благоприятное место для определенного склада ума, подталкивающее умных людей, рождающихся здесь, на решения высшего порядка?

В Ассизи, возможно, особым образом соединились некие химические, экологические и геологические процессы, создавшие в этом городе благоприятные условия для неординарного развития. Возможно, поэтому Ассизи еще во времена древнего Рима был процветающим городком в эстетической, торговой и политической сферах.

Так, изучение исторических документов подводит меня к пониманию, что Ассизи — это красивый город, в котором возможен расцвет все новых умов, не привязываемых к необъятности феномена, догматически признанного идеологическим.

Теперь изменим постановку вопроса. Отличие в следующем: Ассизи дал миру в том числе и Франциска Ассизского так что не Франциск Ассизский сделал его великим. Если, например, сказать ребенку еще в начальной школе: «Этот город всегда был процветающим", он начинает лучше понимать данность земных мест. Точно так же менталитет тосканцев отличается от менталитета калабрийцев, но вовсе не благодаря какому-то святому или, скажем, Джотто. Таким образом начинается изучени относительности, изменчивости вещей, которое затем, по мере того как человек растет, позволяет подойти к моменту встречи с ними с большей обнаженностъю ума, а не со стереотипами идеологии, лишь штампующей роботов. Для меня важно быть уверенным. Снова приводя в пример книги, необходимо, чтобы они давали азбуку действительных решений проблемы, потому что если человек в самом начале получит неверные исходные данные, то каждый раз когда он будет ими пользоваться, они будут подводить его, то есть из "азбуки" не составятся слова. Следовательно, важна точная информация без абсолютизации идеологической, политической или какой-то еще.

В вопросе о книгах надо учитывать и безжалостную конкуренцию на рынке из-за которой придается значение не качеству ее содержания, а факту присутствия на витрине, чтобы она была известна некой группе людей. Эта ситуация приведет в один прекрасный день к тому, что мы столкнемся с массой неинформированных молодых людей, которые занявшись высшей наукой, окажутся для нее неподготовленными.

Тогда объективная данность останется для них закрытой, и мы потеряем годы исследований. Вот почему надо быть очень внимательными к информационным посредникам.

Мне выпала удача пройти обучение во многих школах, противоречащих друг другу. Особенно полезны католическая и марксистская, а также медицинская и психологическая школы. Именно там, через противоречия, я познал путь к единому (здесь это то, что позволяет в данных обстоятельствах найти требующееся решение). Быть знакомым со всеми книгами и газетами, которые сегодня печатаются, не значит знать. Это знание рыночного типа, знание напоказ, а не знание путем развития.

Когда существует массовое насилие, бесполезно беспокоиться о том, как его уничтожить. Этот факт существует, надо его обдумать: "Мой ли долг его устранять? Это не мой долг, я не глава государства". Всегда есть путь, спокойно допускающий и социальное и личностное, но сначала следует проанализировать границу, посредственность, просчитать среднюю ошибочность, присущую всем информационным посредникам нашей системы. Книги и газеты сегодня – это средство получать деньги. Газеты служат для того, чтобы давать работу и той, и другой стороне. С другой стороны читатели требуют определенный тип новостей, в связи с чем не стоит обвинять писателей и журналистов – они бросаются туда, где есть спрос.

Другой факт – большинству людей не хватает средней культурной базы. Само по себе это большинство жестоко, грубо, оно всегда хочет определенного языка, определенной уголовной хроники, хочет форм неполноценности, в которых можно оправдать и утешить самое себя, обвинить то, что на виду, и оправдать собственную деградацию.

Все чрезвычайно относительно. Нужно иметь спокойствие, позволяющее не абсолютизировать факты. В банковском системе, например, сильнее тот банк, у которого больше кредитных средств. Это не значит, что у него на самом деле есть деньги. В большинстве случаев деньги не у того, кто говорит о них. Когда говорят, что на первом месте находится какой-то банк, такой-то человек – это рынок мнений, это нужно для создания рынка. Когда сообщается новость, то сначала подготавливается целая информационная модель, просчитывающая, как увеличить число поддерживающих данный рынок, данный банк, данную партию.

В первую очередь следует принять как неизбежность ограниченность и посредственность информации о фактической ситуации. Новости, мнения, статистические данные должны иметь товарный вид, должны придавать достоверность чему-то, что нужно для упорядочения и успокоения толпы, которая может неожиданно превратиться в дикого зверя. Все вожди, слугами какой бы группы они себя ни называли более всего бояться, что эта группа может неожиданно сорваться с цепи и истребить все. Решение приходит не сверху, верх может начать, но потом ему остается только наблюдать за зверем.

Другая ошибка состоит в представлении некоторых наций высшими. Третий мир, например, не является ли случайно первым в психологическом мире? Он кажется последним в обладании, но может оказаться первым в семантизации психологии тех могущественных, кто на виду. Когда я говорю «третий мир», я не подразумеваю цвет кожи или нацию, я подразумеваю тех, кто стоит, так сказать, на последней ступеньке. Является ли их ситуация объективно нашей виной, виной представителей Запада – капиталистов, или же это их собственное решение, вытекающее из их характера?

Я проанализировал множество ситуаций во многих частях света, жил в разных семьях. Вспоминаю, как я жил в Бразилии, в районе, покинутом почти всеми. Напротив моего пристанища на другом берегу реки жила семья, состоявшая из жены, мужа и четверых детей. Я замечал, как эти дети весело и празднично играли на земле и были психологически здоровы со всех точек зрения. Они с утра до вечера играли, никогда не работали, не учились, не ходили в школу. Вопрос вот в чем: бедность ли это или сознательный выбор? По зрелому размышлению надо признать, что это таков их выбор. Когда старшему исполнится семнадцать – восемнадцать лет, ему захочется иметь ботинки и разные другие вещи, возникнет социальная проблема. «Ведь он не умеет ни читать, ни писать!» Но почему он не умеет читать и писать? Почему семья скрыла существование этих детей от общественных институтов? Они видели меня, из своего дома они постоянно видят людей нормально живущих, умеющих читать и писать. Отец семейства считал меня одним из тех белых «недоумков», которые думают, что если написать что-то на бумаге, это реализуется. Я ощущал их искреннее презрение. В этом моменте и есть выбор: либо они, возможно, реализовали жизнь на природном плане в форме взаимного сосуществования животных, природы и человека, либо же их выбор – это выбор неразвитости, нежелания работать.

Любой из нас знает, как тяжело учиться, всем нам пришлось ходить в школу. Этот третий мир представляет собой результат психологической особенности тех же самых людей, которые нам кажутся несчастными или жертвами. Я ставлю проблему очень решительно: как же так – одна раса развивается, а другая не смогла этого сделать, хотя и имела лучшую землю по сравнению с той, которую имеют норвежцы, англичане, русские? На такой земле, как Африка или Латинская Америка достаточно немного поработать, чтобы иметь все, но, несмотря на это, нищета там просто чудовищна.

В свое время я видел Ямайку, когда ее покинули англичане, построившие там железные дороги, больницы, школы. Когда они ушли, джунгли вернулись на железные дороги, то есть все то, что было построено на благо общества, было отвоевано джунглями. Также и музыка, например, изначально находится в руках третьего мира (джаз, блюз и т. д.), делами же занимается белый человек.

Я не хочу говорить о расовых различиях в интеллекте, но в бедности есть определенная доля вины, и я приписываю ее лени как принципу жизни, состоящему в неиспользовании ума для выращивания растений, добывания минералов, как сделали другие народы, которые сегодня кажутся победителями.

Любой народ, если придерживаться исторических доказательств, произошел от пещерного человека, от варварства. Почему же одни народы пошли и идут, а другие стоят на месте? Я рассматриваю проблему третьего мира как одну из бесчисленного множества идеологий, разработанных для подтверждения научной неточности.

Существует определенная фактическая ситуация: есть третий мир, это автономное порождение лени, болезнь, которая себя поддерживает, а время от времени используется отдельными пройдохами для завоевания рынка, денег, власти не в ущерб третьему миру, а в ущерб миру побеждающему, то есть происходит борьба между сильными за внешнее использование бедного, в которой он спокойно себя чувствует.

Когда я еду в Лондон, в Нью-Йорк, в любую крупную столицу, я вижу, что большая часть людей бездомных, живущих на улице — из третьего мира. Возможно ли, чтобы эта молодежь третьего мира познала только разрушение? Следовательно, благотворительность не попадает по адресу и не улавливает сути проблемы.

Однако, все-таки первую ошибку в этой цепочке, которую я берусь атаковать, составляет фальшивость информационных посредников, так как они нам навязывают не соответствующее действительности видение фактов. В этом процессе явления абсолютизируются, а на поверку оказываются совершенно иными, что не позволяет решить проблему изнутри.

Я с удовольствием замечаю, что люди, ставшие на путь развития прекращают чтение. Я сам, если читаю газеты или книги, то делаю это для получения информации о расхожем мнении или мнении власти в каком-то месте, следовательно, я инструментализирую новость в той мере, чтобы мне хватило ее для адаптации к ситуации при неизменности моего внутреннего мира.

Много раз во время своих путешествий я сталкивался с различными непредвиденными ситуациями или оказывался в местах действия стихийных бедствий, и имел возможность сравнить с фактическим их описание в немецких, итальянских газетах. Например, когда я возвращался в последний раз из Лондона, все английские авиакомпании бастовали, все рейсы были отменены, в том числе и в Рим. Я обратился за информацией в ближайшее окошко авиакомпании другой страны, рассудив, что ее служащие могут и не знать о забастовке и поменяют мне билет. Так, и получилось, и я спокойно долетел до Рима. По этому поводу я задаюсь вопросом: возможно ли, чтобы я один знал о другом рейсе? Дело очень серьезное: современный самолет спокойно отправляется в рейс, когда тысячи людей его ждут. Саботаж английской службы информации, сообщившей, что ни один самолет не вылетает и что в другие авиакомпании обращаться бесполезно, причинил огромные неудобства сотням людей. На самом деле, другие авиакомпании работали и поменять билет было не сложно, поскольку для авиакомпаний это совершенно обычное дело.

С аналогичным случаем дезинформации я столкнулся во время наводнения в Бразилии, в Рио-де-Жанейро: итальянская пресса что только ни писала, но я был там, можно сказать, прямо в воде, и это казалось просто приключением. В худшем случае, был затруднен проезд такси. Жертвы? Их оказалось много. Но разве кто-нибудь подсчитывал, например, сколько людей погибает в Рио-де-Жанейро в воскресный день? С другой стороны, если не нагнетать напряжение, рынок не будет работать.

Сегодня, вместо того, чтобы полагаться исключительно на благотворительность, помогая бедняку, в глубине души презирающему нас, и считающему существами низшего порядка или, добычей, почему бы не заставить его разделить с нами не только наше богатство, но и наши обязанности образования и обучения? Если мы должны делить с ними наше благосостояние, было бы справедливо, чтобы они платили за это, а также уважали наши законы поведения в обществе.

В заключение скажу, что речь идет о необходимости как следует перетряхнуть наше сознание, устроить ему ревизию. Приступая к анализу общества, мы вступаем на рыночную территорию, где царит постоянная конкуренция, и не следует быть наивными, абсолютизируя этот миф в ущерб другому. Необходимо не забывать о здравом смысле одного китайского высказывания—"тай ги ту": «где белое, там и черное». Не потому, что это внутренне присущая вещам правда, но потому, что это есть черта общества, которую мы знаем по опыту. Великий герой не мог бы существовать, если бы не было массы, которую надо одолеть. С точки зрения идеологической, прав может быть герой, но с точки зрения анализа некоей системы, я считаю, необходимо обдумывать валентности, видеть, каково состояние равновесия, каковы реакции, могущие детерминировать конфликт силовых точек, какова будет последующая ситуация. Надо обладать холодностью, если мы хотим быть серьезными в наблюдении за системой.

Быть гуманным необходимо: я должен быть человечен по отношению к нуждающемуся из уважения к самому себе как к человеку. Но я не могу, ради того, чтобы помочь ему, проституировать себя и конкретизировать себя в качестве сообщника тех предпосылок, которые в конечном счете гарантируют для развития "неработу".

Ложные посредники, однако, продолжают укреплять и поддерживать неточности, которые логически атрофируют или ставят под угрозу многих производителей жизни.

Дата добавления: 2015-09-06