Часть третья 1 страница. «Сопротивление»

«Сопротивление»

Квинн

— Ты утверждаешь, что встретил Алину? — Сайлас недоверчиво смотрит на меня сверху вниз. — Что вы сбежали вместе, и ты ей помог? Ты? — ему, очевидно, сложно представить это.

Я в грязи с ног до головы, все мое тело дрожит от шока, что я был погребен за живо. Чтобы остановить кровотечение из пореза на брови, прижимаю к ней старую футболку.

— Извергнутая убила бы ее, если бы мы не пришли вовремя, — каркаю я, так как мое горло все еще наполнено пылью.

— Мы? — Сайлас смотрит на Инджера, который не произнес ни слова. Он стоит позади его приятеля и ждет, уперев руки в бедра.

— Моя подруга Беа и я, — объясняю я. — Беа сейчас с Алиной. по крайней мере я так думаю.

Надеюсь.

Сайлас задумчиво потирает подбородок. У него такое же решительное и неуступчивое выражение лица как у его кузины, что позволяет ему выглядеть намного старше, чем есть на самом деле.

Я бы дал ему от восемнадцати до двадцати. Однако, он не производит впечатление, что готов врезать мне в лицо, если я раскрою рот.

— И почему же Алина решила взять Извергнутую на буксир? — спрашивает он. — Каждый знает, какими опасными они могут быть.

Инджер согласно кивает и складывает руки на груди. Молчание очень смущает меня. Поэтому я еще раз объясняю все, начиная с момента, когда встретил Алину в очереди на вакцинацию, а затем сцену в таможенной зоне.

Оба внимательно слушают. Когда я заканчиваю они в некоторой степени убеждены, что я не лгу. Сайлас перекидывает мою руку через свое плечо и помогает мне встать.

— Сможешь идти? — спрашивает он.

— Хм, наверное.

Мой живот сводит судорога, и я со стоном нагибаюсь вперед, но это только ухудшает боль.

Пыхтя, я с трудом могу дышать.

— У тебя видимо сломаны пара ребер, — предполагает Сайлас. — Но это пройдет, они сами срастутся. Врач все равно ничего не смог бы предпринять.

Сайлас и Инджер выглядят как парни, которые после потери всех конечностей будут продолжать бежать. По крайней мере, они бы пытались это сделать, вместо того, чтобы горевать.

Я по-походному закрепляю маску на лице и делаю глубокий вдох. Но даже это причиняло боль, так что я с трудом подавляю крик.

Я пытаюсь делать небольшие вдохи, концентрируясь на остроугольных блестящих серебром контурах на горизонте и на луне, которая как чистая отполированная монета светится в небе.

Пытаюсь не замечать здания с развалившимися крышами и разбитыми стеклами, которые, кажется, готовы обрущиться на нас.

— Откуда вы знаете, что Алина в бегах? — спрашиваю я.

— Потому что Алина живет со мной и моими родителями, — ворчит Сайлас и просовывает руки в лямки рюкзака.

— Почему?

— С тех пор как ее родители пропали, она своего рода моя сестра, — говорит он.

— Как сестра, хм, — произношу я и, когда Сайлас не реагирует, спрашиваю: — И куда именно мы направляемся?

Сайлас хмурит лоб. — Ты идешь назад в Купол, — только и говорит он.

Инджер кивает и наконец открывает рот. Его голос похож на рычание.

— Ты только будешь мешать нам.

Так как до сих пор все время разговаривал Сайлас, я считал его чем-то вроде пугала. Но теперь понимаю, что ошибался. В его голосе слышны неоспоримый авторитет и сила.

— Люди из "Бриз" вернутся завтра, чтобы выследить нас. Идеальная попутка для тебя. Тебе всего лишь нужно показать свою татуировку на мочке уха, — настаивает Сайлас.

— Нет, я иду с вами, моя лучшая подруга направляется в город, а я несу за нее ответственность в этой поездке, — возражаю я.

Инджер сопит и опускает руку в сумку. — Она-твоя кузина, — говорит он Сайласу.

Сайлас, который держал мой рюкзак, бросает его мне и натягивает капюшон:

— Мы нашли там твои вещи, — говорит он и указывает на место, где я видел Беа, Алину и Мод в последний раз. Затем смотрит на небо, что-то шепчет и, наконец, говорит, как будто он видел будущее в облаках.

— Окей, идем с нами, — говорит он и улыбается. — Но мы не идем дальше сегодня. Не через этот мусор. Нет дороги, по которой мы могли бы следовать. Давайте лучше найдем место, где мы можем немного поспать до рассвета.

— У меня есть палатка, — замечаю я. — Очень легко устанавливается. Нужно только сильно потрясти.

— У тебя есть палатку? Откуда?

— Купил.

— Ну да, логично, — сопит он.

— Ну, собственно, мой отец купил мне ее, — добавляю я и сразу же жалею о сказанном.

Мы бежим, пока не находим дом с палисадником, который в некоторой степени выглядит солидно. Инджер и Сайлас останавливаются, опускают багаж и убирают остатки велосипеда и несколько бутылок в сторону, пока я распутываю брезент. Всего пара минут и палатка установлена.

— У меня еще есть они, — я вытаскиваю спальные мешки и бросаю их в палатку.

— Это самая маленькая вещь, которую я когда-либо видел, — Сайлас осматривает палатку, и я понимаю, что он имеет в виду: нам придется спать дьявольски тесно друг к другу.

— Придется так, — говорю я таким тоном, как будто бы мне полностью все равно, но, если честно, безумно страшно. Мне придется толкаться с двумя типами, которых я едва знаю, в этой минипалатке. В палатке, которая предполагает, что в ней будут спать двое.

— Ну, по крайней мере, мы не промокнем, — Инджер наклоняется и забирается внутрь.

Сайлас и я следуем за ним. Мы полностью открываем молнии на мешках, чтобы использовать один как одеяло, а второй как подстилку. Затем ложимся, я в середине.

Инджер и Сайлас сразу поворачиваются спиной ко мне, так что у меня нет возможности перевернуться набок, иначе я занял бы не очень приличную позу с одним из них.

Поэтому остаюсь лежать на спине и пристально смотреть на тени вокруг меня. Внимательно слежу за тем, чтобы мои ноги были сжаты, а руки сложены на груди.

— Ты уверен, что с Алиной все в порядке? — через несколько минут спрашивает Сайлас.

Я заню, что должен ответить "ДА". Все в порядке, никакой паники, но часть моего мозга, которая еще может нормально думать, отключается в этот момент, пока та часть, что пострадала во время обрушения, начинает набирать обороты.

И, наконец, я выдаю: — Ты тоже в нее влюблен?

— Что? — кричит Инджер и судорожно пытается подавить смех.

— О Господи, почему все наперекосяк? — стонет Сайлас.

Я без понятия, что должен на это ответить, так как знаю же, что Сайлас ее кузен и, что говорю как сумасшедший. Я натягиваю спальный мешок до самого подбородка.

— Мне шестнадцать, — говорю я, как будто это что-то объясняет.

К счастью Сайлас смеется, а мог бы ударить меня.

— Ему шестнадцать, — повторяет Инджер.

— Он — идиот, — говорит Сайлас. — А теперь давайте поспим.

Беа

Когда в утренних сумерках мы выходим из подземки, я вынуждена зажмуриться — так сильно ослепляет меня свет.

Еще и режущий холод. Маленькие снежинки кружатся в утреннем свете и беззвучно опускаются на землю.

— О, как красиво! — Алина выставляет руку, пытаясь поймать пару снежных хлопьев, и высоко поднимает маску, чтобы попробовать их на вкус.

Около часа я не произносила ни слова. Ни одна из нас не разговаривала. Мы бережем нашу энергию. Кроме того, мне и нечего было сказать.

Мы идем гуськом по узкой дороге, которая переходит в еще более узкую улочку, почти в проулок.

Я не имею и малейшего понятия о том, где мы сейчас. Мне нужна карта, но ее нет. Все необходимое было в рюкзаке у Квинна, потому что он не хотел, чтобы я таскала всю эту ерунду.

И в моем IPad больше не было батарейки.

Мод и мне приходиться потрудиться, чтобы идти в ногу с Алиной. Как ей удавается тренироваться и при этом не быть застигнутой надзирателем или камерой наблюдения — для меня абсолютная загадка.

Я восхищаюсь ее мужеством и меня время от времени точит червячок зависти, что мне самой не пришла идея нарушить правила.

Всю свою жизнь я была послушной и последовательной. Святая простота. И что мне это дало?

Мы бежали всю ночь. Когда Мод захотелось помочиться, мы все трое искали укромные уголки, чтобы хоть минуту побыть в одиночестве. Это была самая длинная пауза, которую мы сделали.

Все трое — мы должны следить за собственным ритмом, чтобы запасов кислорода хватило на равное время. Хотя это невозможно: Алина со своей бутылкой продержится дольше — она натренирована и дышит медленнее.

Теперь Алина бежит с опущенной головой, поворачивает ее направо, затем налево и в итоге смотрит вверх, чтобы убедиться, что она выбрала нужную улицу. Затем она предостерегающе указывает на осколки стекла или огромный череп, которые лежат на пути.

Я спрашиваю себя, нравится ли ей Квинн? Может быть это даже намного приятнее быть тем, кто желает кого-то, чем тем, кого желают?

Я не имею представления об этом. И, возможно, никогда не узнаю.

Мод снова крепко вцепляется в мою руку.

— Как ты? Выдерживаешь? — спрашиваю я, и она кивает, чтобы не тратить энергию на разговоры.

Она меня больше не презирает, старая Мод Блу. И я… я только сочувствую ей. Это все.

— Будь осторожна на снегу. Не подскользнись.

Алина поворачивается к нам:

— Вскоре вы увидите, что жизнь возможна и вне купола!

Я не спрашиваю, что под этим она имеет ввиду. одно время мне было любопытно, но теперь мне все равно. Набегу Алина снова вытаскивает свою ладонь, чтобы поймать снежинки.

Я наблюдаю за ней и мне хочется ей подражать, но как вдруг я слышу грохот, тихий, но совершенно отчетливый. Я как будто корнями прирастаю к земле.

— Танк! — кричу я.

Алина быстро указывает на солидное здание с лепниной в виде лица на фасаде и через секунду мы уже торопимся в направление дома.

— Думаете, они нас не видели? — спрашивает Алина, — В любом случае, нам нужно спрятаться.

Она смотрит на показания своей кислородной бутылки и бросает озабоченный взгляд на меня.

— У тебя немного осталось, или как? — спрашиваю я.

Алина пожимает плечами:

— У нас у всех мало.

Я смотрю на показания собственной бутылки и вижу, что она права. Воздух на исходе. Когда я поворачиваюсь, чтобы проверить уровень кислорода Мод, оказывается, ее здесь нет.

Каким-то образом она переместилась на другую сторону помещения. Там она, как зачарованная, таращится на стену.

— Невероятно! — кричит она. — Что за безумие? По-настоящему жутко!

Я подхожу к ней и тоже таращусь:

— Вау, серьезно, это они?

— Книги, — отвечает Мод. — Книги. Книги и еще раз книги. Бумага.

Она смеется, протягивает руку и ведет ею по корешкам книг. затем достает одну с полки и открывает ее.

На углах страницы почерневшие и заплесневелые. Пара Премиумов владеет книгами, но намного большая часть бумажной продукции была отправлена в пустошь, где она с тех пор и промокала.

Я сама знаю, как выглядят книги только по фото или из кинофильмов.

— "Одним словом: я был слишком малодушен, чтобы сделать то, что считаю правильным, и слишком малодушен, чтобы не делать того, что считаю неправильным." Звучит совершенно по-другому, если читать это с бумаги, не так ли? — спрашивает Мод.

Мне незнакома строчка, которую она прочитала, но я заметила, что ее грубый каркающий голос звучит иначе: намного нежнее и легче.

— Эту я забираю себе, — говорит она и кладет книгу себе запазуху. — Ну же, давай, выбери себе тоже что-нибудь.

Моя рука скользит по книжному ряду.

— Что это? — спрашиваю я.

— "Гордость и предубеждение". Разве ты не знаешь? Скажи-ка, чему, собственно, вас учат в школе?

— Преимущественно Шекспиру. Наш учитель говорит, что произведения Шекспира содержит в себе все, что есть в литературе.

— Хм, да, может быть. Все равно, я лучше возьму это, — она вырывает у меня "Гордость и предубеждение" и книга исчезает в недрах ее куртки, из которой она одновременно опять вытаскивает первую и бросает мне.

— Вот. Чарльз Диккенс. "Большие надежды". Это определенно твоя вещь. Пип, главный герой, определенно тебе понравится.

Я убираю книгу в свою куртку. Твердые книжные углы упираются мне в живот.

Между тем Алина карабкается на стол и высматривает, что происходит снаружи.

— Они подходят ближе, — предостерегает она.

Фактически шум и грохот стали намного громче и земля под нашими ногами теперь дрожит.

Я зализаю на стол рядом с Алиной. Танк почти приблизился к нашему зданию.

Гусеницы вращаются медленнее, постепенно останавливаются и шум мотора затихает.

Человек с винтовкой в руке на мгновение высовывается из бронированной башни танка и стреляет в воздух.

— Что делает этот тип? — шепотом спрашиваю я.

— Понятия не имею, — шепчет Алина в ответ.

— Они развлекаются, — поясняет Мод, хотя и не видит того, что видим мы. — Им скучно, поэтому они развлекаются. Хотят, чтобы мы описались от страха. Бум, бум, бум. Хоть иногда немного веселья.

— Ты уверена? — спрашивает Алина, но Мод не отвечает. Она углубилась в чтение какой-то книги.

Когда я снова выглядываю наружу, рядом с первым солдатом из люка карабкается второй. теперь они спрыгивают на землю и шагают вдоль улицы, направив взгляд в небо.

— Они останавливаются, чтобы поиграть в снежки.

Легкая улыбка смягчает черты ее лица, когда она видит, что я права. Двое солдат приседают, чтобы взять снег.

Затем они отодвигают вверх забрала на своих шлемах, и мы видим, что у первого солдата тонкая бородка, а второй солдат на самом деле женщина с острым подбородком.

Удивительно, но они похожи. Они моложе, чем я думала: уверена, им не больше двадцати.

Теперь они оба уставились в небо и смеются, прежде чем приблизиться друг к другу.

— Они совершенно нормальные! Они выглядят как обычные люди, — удивляется Алина. — Как это возможно?

— И они влюблены. — добавляю я. Я смотрю в сторону Мод, которая за чтением чешет затылок и что-то бормочет просебя.

Парень и девушка все время смеются, но теперь они расходятся. Поднимают снег, сжимают его в ком и смеясь начинают бросать друг в друга.

Девушка-солдат взвизгивает и, хихикая, достигает убежища, горланя и бросая снежки, оба охотятся друг на друга, прячась за танк. Затем девушка неожиданно замирает на месте.

Когда ее напарник приближается к ней, она указывает на дом, стоящий напротив, и мгновенно оба исчезают в нем.

Пару минут мы в молчании не сводим глаз с дома. Потом Алина смотрит на меня с высоко поднятыми бровями:

— Тоже неплохой способ согреться, — замечает она.

Я смеюсь.

Алина смотрит на показания своей кислородной бутылки.

— Супер! Это идея! мы угоним танк.

Растерянно я смотрю на нее. Это, должно быть, шутка?

— Ты сумасшедшая!

— Кто сумасшедший? — кричит Мод. Естественно, как только она слышит разногласия между нами, то полностью подключается к разговору.

— Ты поможешь мне его украсть. Танк. — Алина показывает на нее.

— Дерьмо, да, я помогу тебе, — кряхтит Мод, подбрасывает высоко верх книгу, которую только что читала, но та с треском приземляется ей на голову.

Алина

Это было просто смешно. Пока Мод исчезает внутри танка и подготавливает его, чтобы отправиться в путь, я стою, вооруженная ножом, перед дверью дома, в котором исчезла парочка военных. Может ли такое быть, что эти двое выйдут слишком рано.

Беа же сидит наверху оборонительной крепости; ее задача схватить меня раньше и поднять наверх. Я не уверена, что у нее достаточно сил для этого, но, оставить ее обращаться с ножом, было еще рискованнее.

Вместо того чтобы заколоть солдат, она бы, наверное, упала бы вниз от глубокого чувства вины и, скорее всего, порезалась бы сама.

Теперь начинает работать мотор и Беа кричит:

— Готово. Давай, идем! Давай уже! — я бегу и она хватает мою руку. — Они идут! О, боже, они идут!

Я оборачиваюсь. Оба солдата бегут, перепрыгивая через несколько ступенек, по пожарной лестнице. Беа поднимает меня и всего через несколько секунд мы неловко падаем через люк панциря внутрь.

Он не настолько заморочен, как я предполагала. Несколько больших кнопок и рычагов, вот и все. Внутри очень тесно и грязно. Я смотрю через оптическую трубу.

Теперь солдаты спускаются вниз и бегут по улице, и в то же время пытаясь влезть в куртки, но все время поскальзываются и падают в снег.

— Давай, стреляй! — Мод показывает на несколько рычагов, к которым она сама не приближается, и протягивает маленький деревянный молоток Квинна.

— Давай, решайся уже! — кричу я Беа, которая быстро хватает один из рычагов.

— Ну давай, стреляй по этим свиньям! Для чего нам еще эта пушка? — кричит Мод еще раз и пытается нажать на рычаг.

— Прекращай нести чепуху! — ругается Беа и бьет Мод по руке.

Танк движется вперед, но солдаты прямо позади нас. Смогут ли они запрыгнуть на движущийся танк? Они не кажутся готовыми решиться на что-то подобное.

Они держатся на безопасном расстоянии от гремящего драндулета, при этом что-то громко крича и жестикулируя. Затем один из них вытаскивает рацию из униформы, нажимает пару кнопок и кричит.

— Почему мы украли танк? — хочет знать Беа.

— Это был продуманный шахматный ход. Теперь они знают, что война не за горами, — объясняет Мод.

Я качаю головой, хочу возразить, хочу сказать, что мы доберемся быстрее на танке и сэкономим при этом кислород. Но внезапно понимаю, что Мод права: Я объявила войну.

Квинн

Вы знаете эти фильмы, в которых тип просыпается утром рядом с какой-нибудь девушкой, выползает из кровати и потихоньку ускользает, так как совершенно не хочет участвовать в неловкой беседе?

Со мной, конечно, не совсем так, но неловкое чувство определенно присутствует, когда я просыпаюсь утром между Сайласом и Инджером.

Каждое замечание, которое я сделаю, прозвучит совершенно странно и судорожно сжато, если я постараюсь придать ему соответствующий тон.

Поэтому я поднимаюсь и выползаю из палатки, очень тихо, чтобы не разбудить этих двоих.

Снаружи все покрыто толстым слоем белого снега.

— Эй, посмотрите только, — кричу я и просовываю голову в палатку. Сайлас садится и зевает.

Инджер все еще спит, свернувшись на боку.

— О Боже, уже рассвело! Просыпайся, Инджер, — рычит Сайлас и выползает из палатки.

— Вау! — говорит он, когда замечает на земле снег. — Безумие!

Прекрасное белое полотно превратило руины и кучи камней вокруг нас в почти сенсационные монументы. Если бы Беа была сейчас здесь, я смог бы сделать замечание относительно всего этого и не выглядеть тупым.

Но рядом с Сайласом лучше помолчу.

— С этой стороны мир внезапно не выглядит так ужасно, не так ли? — говорит Сайлас и смотрит на меня. Без понятия, ждет ли он от меня ответ. Поэтому я просто вздыхаю. Это может обозначать все.

— Ты знаешь, что я имею в виду? — спрашивает он.

Я с осторожностью смотрю на него. Он же закатывает глаза, приседает на корточки и проводит рукой по снегу.

Вскоре после этого появляется Инджер. — Время отправляться, — объявляет он. Сегодня улицы в еще более худшем состоянии чем вчера.

Снег скрывает не только преграды и опасности, но и делает все совершенно скользким. Но Инджер и Сайлас неуклонно маршируют наобум, и иногда перебираются на четвереньках через кучи камней.

Они в десять раз крупнее меня, несмотря на это я использовал гораздо больше кислорода. Как — то неловко.

Через пару часов я останавливаюсь. Я не смогу больше сделать ни шагу, если не съем чегонибудь.

Поэтому пару раз откусываю протеиновый батончик, а затем оставшуюся часть ломаю пополам и протягиваю Сайласу и Инджеру. Сайлас засовывает свою половину в рот, не сказав ни слова благодарности. Инджер же коротко кивает в моем направлении.

— Далеко еще? — спрашиваю я.

— Ты беспокоишься из-за твоего кислорода? — спрашивает Сайлас и проверяет состояние моей бутылки. — Еще два часа, если знаки верны. Ты хорошо дышишь?

Без понятия, что он имел в виду под: "Ты хорошо дышишь?". Я делаю вдох и выдох, и это хорошо работает. Посмотри же: Я еще жив.

— Да, хорошо, — отвечаю я и для примера вдыхаю еще глубже и затем снова выдыхаю.

— Эй! — предостерегает Сайлас. — Заканчивай с этими вдохами!

Еще до того как я успеваю возразить, Инджер прикладывает палец к губам.

— Вы слышите это? — шепчет он.

— Что? — невольно я тоже шепчу.

Сайлас прикладывает руку к глазам и смотрит вдоль улицы, по которой мы прошли. Затем моргает и сквозь снежинки смотрит в небо. — Ццц, — шипит Инджер. — Дерьмо!

— Скорее, в здание! В то, большое! — подгоняет Сайлас, перебегает через улицу и исчезает во вращающихся дверях. Вскоре после этого он снова выныривает из здания, срывает с себя куртку, наполняет ее снегом и с нею бежит обратно.

— Давай, туда внутрь, — кричит Инджер, — Возьми с собой снег!

Он открывает рюкзак, набивает его снегом и бежит за Сайласом во вращающуюся дверь.

Я смотрю прямо на фасад высотного здания. Если люди в танке начнут расстреливать здание, то тогда мы все будем погребены под его обломками.

Ни один из нас не смог бы выбраться оттуда живьем. В этот момент в окне второго этажа появляется лицо Сайласа.

— Боже, Квинн, чего ты еще ждешь? Давай….

— У меня нет желания быть погребенным заживо! — кричу я в ответ. — Можешь назвать меня трусом, мне все равно!

Ржавые машины стоят по обе стороны от дороги, некоторые даже посреди проезжей части. Я спрячусь в одной из них.

— Если ты сейчас же не прекратишь нытье и не начнешь двигать своей задницей, я сам тебя закопаю заживо! Давай на лестницу!

Не знаю, почему, но внезапно я беру свои ноги-в-руки и мчусь следом за ними по лестнице прямиком в здание.

Я бегу и бегу в надежде, что где-то встречу Сайласа и Инджера, но вижу только ступени, еще очень много лестниц.

— Еще немного! — крикнул Сайлас.

Так, я поднимаюсь все выше и выше, а где-то впереди стоит Сайлас и таращится на меня.

— Ну же, давай! — торопит он.

Мы несемся по коридору мимо пустых бюро с опрокинутыми письменными столами и стульями, мимо разбитых экранов компьютеров.

— Инджер? — зовет Сайлас.

— Все окей, не беспокойся! — звучит в ответ.

— Хорошо, — говорит Сайлас в то время, как мы стоим здесь почти в полной темноте. — А теперь — долой шмотки.

Растерянно я смотрю, как Сайлас раздевается, стягивает свитер через голову. Затем он срывает с ног сапоги и носки и босиком шлепает дальше по коридору.

— Ты что, глухой, или как? — его маска сползла и он крутит ее, чтобы снова закрепить.

— Сайлас, мне кажется… — начинаю я.

— Ты слишком теплый. Боже! они засекут тебя с помощью тепловизора. Ты должен остыть.

Теперь снимай с себя, наконец, эти проклятые тряпки или мы будем на самом деле погребены заживо! — кричит он.

Ему приходится действительно кричать, так как шум между тем поглотил все: это не гром, звон гусениц танка, шум, который разрезает воздух вокруг нас. Очень близко.

Я снимаю одежду, в то время как Сайлас закидывает меня снегом и в конце концов брызгает мне в лицо водой из бутылки для питья. Я кричу. Сайлас же уже весь мокрый с ног до головы.

Когда я смотрю на него, то замечаю, что он оставил свои трусы, а я же стою совершенно голый. Автоматически я прикрываюсь рукой, а второй хватаю кислородный баллон.

— Ты сказал, что я должен полностью раздеться, — бормочу я.

Сайлас качает головой и отворачивается. Теперь шум просто оглушителен. Я прижимаю ладонь к голове, чтобы защитить уши, и чувствую, как мой пенис сжимается от холода. К счастью, Сайлас стоит ко мне спиной.

Когда шум ослабевает, вначале надеваю трусы. Сайлас сразу поворачивается ко мне.

— Будет еще больше, — предостерегает он.

И он совершенно прав. Меньше чем через минуту звук снова разрывает небо, и нам не остается ничего больше, чем стоять там, дрожать и ждать.

Собственно, я не хочу пялиться на тело Сайласа и судорожно пытаюсь отвести взгляд, но от меня не ускользает то, какой он сильный. Я смотрю на себя вниз.

Я строен и мускулист, девочки никогда не жаловались, но по сравнению с Сайласом, я — обычная коноплянка. У Сайласа именно то тело, которое привлекает женщин.

Он выглядит как мужчина. Эти мысли мелькают в моей голове, пока над нами в воздухе пролетают угрожающие жизни летающие объекты.

Я стою там полуголый и дрожу, одной ногой в могиле, и все, о чем я могу думать, мышцы Сайласа.

— Так, это наверное последний, — предполагает Сайлас через некоторое время и поднимает одежду с пола.

— Спорим, мы получили сильное переохлаждение?

— Ах, ты о чем? Вытри волосы и готово, — звучит краткий ответ.

Пока я одеваю штаны, он уже полностью одет. Когда и я наконец готов, он говорит: — Идем и смотри внимательно.

Мы пересекаем коридор до офиса с окном. Вдали грохочат два вертолета с огромными лопастями, крутящимися в воздухе.

— Что это такое? — спрашиваю я.

— Ципы. Тайное оружие министерства. Абсолютный уровень секретности. Если ты видишь вещи в небе, то знаешь, что это действительно серьезно. Они не поднимают их, если не происходит что-то действительно серьезное. Оснащены тепловизорами. Полностью высокие технологии. С ними они могут заглянуть во все дома. Поэтому нам нежно было охладиться как можно быстрее и как можно глубже уйти в здание. Иначе наше тепло привело бы их прямо к нам.

Он отходит от окна и я иду за ним из здания. Инджер уже стоит на улице. Он как раз одевает свою куртку и всматривается в небо.

— С тобой все в порядке? — спрашивает Сайлас и Инджер кивает.

— Что насчет других? — говорю я и думаю о Беа.

— Алина подготовлена к этому, — возражает Сайлас.

— Но, что если они своевременно не нашли подходящее здание? Что если…

— Давай, нам нужно идти, — прерывает он меня. — Я не поделюсь с тобой воздухом. А выглядит так, как будто он подходит к концу.

Беа

Мои веки тяжелые как свинец, но ради Алины я твердо решила бодрствовать.

Час назад она сменила Мод за рулем, и хотя она тоже совершенно устала, у нее получается полностью сконцентрироваться на дороге. Она даже не моргает и не трет глаза.

— Где ты хочешь припарковать эту штуку, чтобы никто не увидел? — спрашиваю я.

— Есть одно местечко на примете, — усмехнувшись отвечает она.

Время от времени она бормочет себе под нос ободряющие слова, которыми она оправдывает кражу танка, хотя ни Мод, ни я не критиковали ее инициативу.

По крайней мере не вслух. Я слишком занята сама собой. Как моя упорядоченная, простая жизнь за такое короткое время могла превратиться в полную анархию?

Я с грохотом еду в украденном танке по Пустоши с двумя людьми, которых в действительности не знаю, в бегах от солдат министерства. И Квинн пропал без вести.

Я пытаюсь сконцентрироваться на Мод, которая теперь дышит медленно и спокойно, потому что почти засыпает. Алина тоже это замечаю и легко толкает ее. Мод чертыхается, хватает пальцами воздух и сама себя тормошит.

— Когда ты работала на Министерство, ты ездила на таком аппарате? — спрашивает Алина.

— Неа, я была на морском флоте. Корабли, лодки на надувной подушке, — хвастается Мод.

— Там был радиомаяк? — спрашивает Алина.

— Радиомаяк… — бормочет Мод и погружается в свои воспоминания. — Радиомаяк. Да. Если мы не знали направления. Не то, чтобы они как-то беспокоились о нас. Но лодки были чертовски дорогие, дорогое имущество. Они не могли себе позволить, потерять их.

— Или танк, — бросаю я. Наконец бормотание прекращается и Мод распахивает глаза.

— Они найдут нас, если мы останемся в этой чертовой штуке! — кричит она. — Нам нужно оставить эту жестянку и удирать. Они пошлют Ципы, ручаюсь. Поэтому мы не уйдем далеко.

— Ты думаешь… ты сможешь найти радиомаяк, Мод? — спрашиваю я спокойно.

— Могу ли я найти его? — громко спрашивает себя Мод. — Радиомаяк… радиомаяк.

— Он был спрятан на корабле?

— Да, на кораблях он находился под сидением капитана. Но это было на кораблях.

Не снижая темпа, Алина встает, а я пытаюсь расшатать сидение, пока оно не поддается. Это оказывается проще, чем я думала, и через секунду сидение в моих руках.

Так как я не могу увидеть или почувствовать что-то в нижней части, передаю седушку Мод и исследую цилиндр, на котором крепится сидение. Внутри него спрятана маленькая черная коробочка. Я хватаю ее и вынимаю.

— Передатчик выглядел так? — спрашиваю я Мод.

— Это он! — кричит она.

— Хм. Думала, его сложнее найти. Вероятно, удача на нашей стороне, — думает вслух Алина.

Все же я хочу, чтобы она не говорила, что у нее внезапное чувство, как будто нас ждет что-то страшное

— Что мне теперь делать с этой штуковиной? — спрашиваю я Алину.

— Проглоти, — предлагает она и смеется.

— Серьезно, Алина. Нам нужно как-то избавиться от этого.

— О, Господи, открой люк и выброси эту чертову проклятую хрень, — говорит она.

Поэтому я забираюсь наверх, давлю на тяжелый люк и выбрасываю маяк так далеко, как только могу.

Дата добавления: 2015-10-13