На следующее утро после прибытия группы Мёрфи на Объект-18.

— Все на склад! Живо!!! — разнёсся по всему бункеру гневный голос завхоза, который пошёл за рюкзаком с едой.

Сонные, ничего не понимающие повстанцы повскакивали с кроватей и неуклюже, сшибая всё на своём пути, бросились на голос.

— Быстрее, у нас ЧП! Кто дежурный?! Почему открыта гермодверь?!

Завхоз отряда ползал по полу в куче разорванных на куски рюкзаков и собирал раскатившиеся по всей комнате консервные банки. Мёрфи, прорвавшись через толпу, вышел вперёд и осмотрел место происшествия.

Он отлично помнили, что рюкзаки были поставлены вдоль стены, и после того, как нужные вещи из них достали, больше никто их не трогал. Теперь же их ошмётки беспорядочно валялись рядом с открытой гермодверью, хотя Мёрфи сам вчера закрыл её и намертво заклинил арматурой.

— Вы только посмотрите на это! Все консервы пустые! — завхоз продемонстрировал сплющенную банку из-под тушёнки, крышка которой была грубо оторвана.

— Наверное, зомби поработали, — предположил кто-то из толпы.

— Вот только они не умеют открывать гермозатворы. И арматура куда-то делась... Так что этим зомби явно кто-то помог! — завхоз окинул повстанцев подозрительным взглядом, — А кто мог открыть дверь, кроме людей?

— То есть мы — подозреваемые?

— Можно сказать и так, потому что другого объяснения я не вижу. Так кто вчера дежурил? — продолжал он допытываться.

— Вчера я всю ночь простоял внизу, держа под прицелом дыру в потолке. К рюкзакам я даже близко не подходил! — сразу же развеял подозрения Алек, вчерашний дежурный, — И никто ночью по бункеру не бродил, я бы заметил.

— Так, а если через эту дыру могли... — начал завхоз, но был прерван каким-то грохотом с нижнего этажа.

— Отставить! У кого оружие? — остановил расследование Мёрфи.

Автоматы были всего у двоих: мало кто спросонья додумался взять их с собой.

— Безоружные закрывают герму и остаются на складе. Если внизу безопасно — подадим знак, — распорядился связист и вместе с двумя бойцами бросился к лестнице.

Спустившись вниз, повстанцы быстро осмотрели все комнаты бункера, но не нашли никаких признаков живых существ. Крикнув остальным, чтобы спускались, Мёрфи внимательно осмотрел жилую комнату — может быть, это просто что-то упало через дыру. И чужеродный предмет довольно быстро нашёлся.

— Это ещё что такое?!

Он направился к старому чёрному пианино, которое стояло прямо напротив стола с радиотехникой. Несколько минут назад его здесь не было!

— Что за дурацкие шуточки?! Кто его сюда притащил?

Спустившиеся повстанцы с недоумением разглядывали инструмент, непонятно как здесь оказавшийся.

— Все были наверху, так что никто не мог...

— Но тогда что оно тут делает?

Мёрфи обошёл чужеродный предмет кругом, понажимал на клавиши, заглянул внутрь, рассчитывая найти объяснение. Но это было самое обыкновенное пианино.

— Так, разберёмся потом! Уберите его в генераторную, чтобы под ногами не мешалось, — отдав распоряжение, связист открыл свой рюкзак, который для удобства решил держать при себе, отдельно от остальных. В нём было немного продуктов.

Пока завхоз на самодельной газовой плите грел воду, повстанцы начали снаряжаться для вылазки на поверхность. Мёрфи решил на всякий случай взять с собой дозиметр — он хотел проверить им входы в подземный комплекс.

— Мёрфи, приём! На связи Восточная Чёрная Меза! — едва слышно прошипела рация у него на ремне.

Сеанс связи оказался недолгим: эфир забивали какие-то посторонние звуки и помехи. Оказалось, что поступило распоряжение лично от Илая — он приказал вместо временного лагеря основать в бункере новую постоянно действующую Станцию.

Тотчас же было проведено совещание, на котором связист передал остальным новости и распределил работы: одна половина группы шла на поверхность, а другая оставалась обустраивать бункер.

Наспех позавтракав гречкой с тушёнкой, отряд направился к выходу. Гермодверь, после случая с рюкзаками, завхоз не только закрыл, но и подпёр огромным ящиком с противогазами, так что открыть её снаружи теперь было невозможно. По дороге наверх группа налаживала освещение — вкручивала лампочки, найденные в одной из кладовых. Так как лагерь предстояло превратить в полноценную Станцию, нужно было обеспечить безопасность по обе стороны дверей.

Путь по поверхности дался отряду легко: большинство хедкрабов днём прячутся в зданиях и выходят на охоту только ночью. Лишь несколько сонных паразитов попытались запрыгнуть на голову идущему впереди Мёрфи, но были остановлены автоматным огнём. Судя по карте, найденной в бункере, ближайший спуск в основной подземный комплекс находился всего в двухстах метрах от бомбоубежища.

Над всей промзоной возвышалась громада радиолокационной станции. Мёрфи, знакомый с подобным оборудованием, на глаз определил, что она намного выше знаменитой чернобыльской «Дуги». Наверное, в своё время её сигнал покрывал всю планету, отслеживая пуски ядерных ракет...

В одну из небольших построек отряд сложил все лишние вещи. Связист решил обустроить там оружейный склад, чтобы не носить постоянно рюкзаки из бункера. Вход наспех загородили кусками железа и шифера.

У входа под землю Мёрфи ещё раз проверил радиационный фон — снова никаких отклонений от нормы. Пройдя длинный коридор с гермодверью в конце, отряд оказался в основном здании. Первое, что удивило повстанцев — свет. Он горел здесь вполне исправно, и было непонятно, откуда шёл ток: генератор в бункере вряд ли мог справиться с такой нагрузкой. Значит, где-то поблизости есть ещё один источник питания...

Некоторые проходы вниз были перегорожены непролазными завалами из строительного мусора, ящиков и мебели, а остальные — просто забетонированы. Причём сделано это было на совесть: несколько ударов кувалдой оставили на бетоне лишь пару трещин. Нечего было и думать разрушить такую заглушку.

Однако спуск всё-таки нашёлся — небольшой люк в полу, перекрытый хлипкой решёткой. Но никакого смысла в этом проходе не было: внизу все коридоры тоже были забетонированы. Тогда Мёрфи снова начал вглядываться в карту: на ней было не только расположение построек, но и планы двух верхних этажей подземного комплекса. Внимательно осмотрев комнату, он ударил киркой одну из стен. Она была довольно тонкая и ломалась легко.

— Нужно пробить её. Здесь должен быть единственный нормальный проход к лифтовым шахтам. А там уже можно спуститься на любой этаж по верёвке. Сомневаюсь, что лифты ещё работают. Делать проход начнёте завтра — перед этим нужно решить несколько организационных вопросов. Так что оставляйте инструменты здесь, идём обратно в бункер...

Оставшаяся часть дня ушла на подготовку к завтрашним работам: повстанцы переносили инструменты и оружие на уличный склад, проводили туда электричество, устанавливали радиотехнику. По задумке Мёрфи, именно оттуда он будет руководить ходом работ.

После вечернего обхода бункера, убедившись в том, что гермодвери закрыты, все повстанцы отправились спать. Все, кроме Мёрфи. После возвращения с поверхности он стал замечать, что карта зачастую не совпадает с реальным расположением помещений: на плане были две несуществующие комнаты.

Связист подошёл к тому месту, где на карте был проход в одну из них, и начал простукивать стену. Он предположил, что эти комнаты тоже могли забетонировать. Но, судя по звуку, за стеной ничего не было. Тогда Мёрфи решил, что эти помещения просто не успели построить до закрытия объекта, и, бросив бесполезные поиски, отправился спать, не удосужившись проверить вторую несуществующую комнату.

А в это время беззвучно открылась дверь рядом с лестницей на второй этаж. По лестнице ходили довольно часто, но никто из повстанцев не замечал здесь раньше этой двери. Свет на секунду погас, и что-то стремительно выскочило из открывшегося прохода. Неведомое существо поднялось по лестнице и перед тем, как свет снова заработал, скрылось в темноте второго этажа...

***

Говард решил, что не стоит долго стоять на одном месте: Альянс наверняка рано или поздно вскроет гермодвери. Беглец пересёк комнату и в задумчивости остановился перед дверным проёмом, за которым была кромешная тьма. «Ходьба без противогаза в этом секторе опасна для жизни!» — прочитал он на листовке рядом с проходом.

Не рискнув заходить внутрь, Шухарт направился к другой двери. Он уже потянулся к ней и хотел открыть, как из неосвещённой комнаты послышался какой-то громкий стук. Там явно кто-то был. Говард отпустил ручку двери, поднял с пола пустую пивную бутылку и бросил её в сторону звука.

Ничего не произошло, и Говард, подняв ещё одну бутылку, вернулся к тёмному проёму. Напрягая зрение, он пытался разглядеть, что находится в комнате. Но без фонарика тут делать было нечего. Он сумел различить лишь смутные очертания каких-то больших прямоугольных предметов, стоящих в углу.

Выбросив в темноту бутылку и снова не заметив никакой ответной реакции от того, кто стучал, выживший вернулся ко второй двери. Попытки открыть её нормальным способом не привели ни к какому результату, выбить ногой тоже не удалось, и Шухарт решил выломать её с разбега. Он отошёл к противоположной стене и приготовился штурмовать дверь. Но в этом уже не было надобности: когда Говард снова к ней повернулся, дверь оказалась открыта.

Бывший заключённый сначала подумал, что у него галлюцинации, ведь он не смотрел на дверь всего пару секунд, пока отходил к стене, и за это время кто-то совершенно беззвучно открыл её. Это ведь физически невозможно сделать!

С крайним недоверием он вернулся и бросил в комнату консервную банку. Жестянка свободно пролетела через дверной проём и ударилась о стену. Значит, это не галлюцинация. Но кто тогда открыл её? И как?

Говард обратил внимание, что в углу комнаты установлена видеокамера, направленная прямо на него. Может быть, повстанцы заметили его и открыли проход дистанционно?

Пространство за дверью было тёмным, но не настолько, как в другой комнате, и Шухарт с некоторым опасением переступил порог. Но стоило ему сделать шаг, как из темноты вылетела железная бочка и с невероятной силой ударилась о дверной косяк в том месте, где только что была рука беглеца. Отскочив назад к гермодвери, Говард, ничего не понимая, наблюдал за происходящим. Вслед за бочкой туда впечатались несколько консервных банок, стеклянных бутылок и прочего мусора. Они словно примагнитились к двери.

Говард заметил рядом с собой небольшое ведро и швырнул его в дверь. Оно спокойно пролетело мимо неё, но вдруг резко дёрнулось в сторону и с огромной скоростью улетело куда-то вглубь странной комнаты. Значит, дело тут не в двери. Что-то другое притягивало к себе предметы...

В конце концов мусор отлип и, начав подчиняться законам физики, упал на пол. Несколько минут просидев на одном месте и прислушиваясь к каждому шороху, Говард пытался найти всему этому логическое объяснение, так как всегда скептически относился ко всему паранормальному. Возможно, просто сработало какое-то приспособление повстанцев, предназначенное для отпугивания посторонних от Станции...

Набравшись смелости, Шухарт решительно вернулся к двери и, отбросив сплющенную в тонкий блин бочку, вошёл внутрь. Ничего необычного там не оказалось: с той стороны, откуда прилетел мусор, была лишь облупившаяся стена с пожарным щитком, а с другой стороны располагался ещё один дверной проём, ведущий в хорошо освещённое просторное помещение. Говард, не медля, направился туда.

По-видимому, это было жилое помещение бункера: у стен выстроились ровные ряды двухъярусных кроватей, на многочисленных столах стояла разнообразная радиотехника, которая всё ещё работала. Было очевидно, что тут действительно живут или жили когда-то повстанцы: на некоторых кроватях лежали их фирменные деревянные ящики со снаряжением, посреди комнаты стояла самодельная газовая плита, многие радиоприборы также были собраны в кустарных условиях.

Слева были проходы в медпункт и в комнату с генератором. Шухарт слышал его гудение, и это означало, что люди были здесь совсем недавно. Но самое главное, что говорило о присутствии повстанцев — расклеенные на стенах плакаты, призывающие к борьбе с Альянсом.

В потолке посреди комнаты была огромная сквозная дыра, через которую было видно и второй этаж, и ночное небо. Говарду это крайне не понравилось: солдаты могли свободно спуститься через неё, пока он находится в бункере.

— Станция-12, приём! Станция-12, как слышно? — послышалось со стороны стола с радиоприборами. Говард взял одну из стоящих там раций, ту, из которой слышался голос. Она оказалась не совсем обычной: к ней был примотан синей изолентой небольшой экранчик.

— Десять-ноль, начать сканирование! — голос принадлежал диспетчеру патрулей, и Шухарт быстро сменил канал, чтобы его не вычислили. Покрутив ручку настройки, он поймал канал связи 17. Об этом его оповестило высветившееся на экране сообщение.

Говард ещё некоторое время повозился с настройками и уже хотел было сказать что-нибудь в рацию, как на экране с негромким писком появилось новое сообщение:

«Так, ты можешь это прочитать? Надеюсь, что можешь, ибо пока это единственный для тебя способ связи со мной. В оборудовании какой-то временный глюк со звуком, поэтому ты не можешь меня слышать, как, впрочем, и я тебя. Зато ты можешь прочесть текстовые сообщения, а я, по крайней мере, вижу тебя через видеокамеры, что установлены здесь, в бункере. Благодаря им я тебя и заметил. Ответные сообщения, к сожалению, писать не получится: мы ещё не успели модернизировать наши рации, прикрепив к ним клавиатуры. Сообщения можно писать только с основного блока связи, который сейчас находится у меня».

Взяв рацию с собой, Говард пошёл осматривать помещение, с нетерпением ожидая следующего сообщения. Сейчас наверняка выяснится, что здесь происходит и куда делись остальные повстанцы...

«Полагаю, ты и есть тот самый последний заключённый с поезда комбайнов, что направлялся в Сити-17? Ну да, ответ очевиден... Ладно, извиняюсь, что раньше не смогли тебя найти, ибо времени было мало, да и крушение этого поезда не наших рук дело, так что мы вообще были не готовы к этому. Действовали по ситуации и эвакуировали почти всех заключённых».

Значит, разбились они не из-за повстанцев... Но тогда из-за чего? Может быть, крушение как-то связано со странными явлениями в бункере?

«У меня для тебя есть две новости, и, как полагается, одна хорошая, а другая плохая. Хорошая: ты находишься на одной из станций подпольного сопротивления Альянсу, которая размещена в старом советском бомбоубежище, и те гермодвери, что ты захлопнул перед самым носом комбайнов, являются серьёзным препятствием для них на пути к тебе. Считай, что ты выиграл какое-то количество времени...»

Бомбоубежище явно было построено ещё в прошлом веке: повсюду на стенах висели обычные для таких мест плакаты Гражданской обороны с описанием разных противогазов и костюмов химзащиты, у стен стояли длинные армейские ящики с маркировкой СССР, а прямо над их штабелями была прибита ярко-красная доска с надписью «Гражданская оборона, как система важнейших общегосударственных мероприятий, является делом каждого гражданина страны».

«Враг не дремлет! Будь бдителен!» Увидев этот плакат, Шухарт усмехнулся: какой же всё-таки ничтожной была Холодная война по сравнению с Семичасовой. Вся эта пропаганда, взаимные обвинения СССР и США, борьба «за демократию», «за коммунизм» и «за светлое будущее» — всё это потеряло смысл после вторжения Альянса...

«А теперь плохая новость: этого времени у тебя очень мало. Это бомбоубежище всем хорошо, кроме... Видишь сквозную дыру в потолке, через два уровня и до самой поверхности? Время не пощадило бункер. Возле этой дыры осталось только постелить коврик с надписью «Welcome» для комбайнов. Так что это вопрос времени, когда они догадаются посмотреть сверху и спуститься сюда».

Говард решил сходить в медпункт и перевязать рану, чтобы не терять времени, когда станет понятно, что делать дальше. Так как света в медпункте почему-то не было, нужно было что-то придумать.

Взяв одну из керосиновых ламп, в изобилии наставленных по всему бункеру, Говард включил газовую печь и уже от её пламени зажёг керосинку. Света она давала достаточно, и Шухарт направился в медицинскую комнату.

«И это не все плохие новости. Тот отряд, что ты встретил на поверхности, вовсе не собирался тебя задерживать и отводить за ручку обратно в тюремный вагон. Им выдан протокол зачистки, и именно поэтому они стреляли в тебя на поражение несколько минут назад. Сейчас, даже несмотря на то, что у нас с тобой есть связь, ты по-прежнему один на один с врагом».

Это для Шухарта новостью не стало: видел он в поезде приказы из штаба комбайнов...

Бинт нашёлся довольно быстро в первом же выдвижном ящике. А вот поиски перекиси или ещё чего-нибудь, чем можно обеззаразить рану, затянулись надолго: все тумбы были заставлены небольшими однотипными баночками завода «Реахим». Срок годности у большинства из них наверняка уже вышел: на этикетках датой изготовления значился 1983 год.

Говарду пришлось по очереди поднимать каждую банку и читать этикетку. Но ничего подходящего для обработки раны так и не нашлось, и он решил просто перевязать плечо. Мужчина сел на кушетку, сбросил свою тюремную робу и, сверяясь с очередным плакатом «Правила обращения с раной» на стене, в несколько слоёв обмотал плечо. Пуля, к счастью, прошла навылет, и доставать её не пришлось.

Надев тюремный костюм, Говард уже собирался уходить из медпункта, но заметил на стене корявую надпись «Хочу быть как Цой», а под ней стоял старый кассетный магнитофон «Весна». Выживший видел такой всего один раз, его принёс на Станцию-2 один из повстанцев за неделю до нападения комбайнов.

Говард включил его, и всё бомбоубежище наполнилось музыкой. Он не знал эту песню, так как жил в СССР всего несколько месяцев от портальных штормов до Семичасовой войны и слышал далеко не всю местную музыку. Но это было сейчас не так важно — главное, что песня помогла немного успокоиться после всего пережитого.

Шухарт снова взял рацию, про которую совсем забыл, занимаясь раной. На экране уже было новое сообщение.

«Но это не значит, что выхода нет. Наша группа расположилась с другой стороны горы, и мы уже отъезжаем. Конечно, я простой связист, но я могу остаться и помочь тебе перебраться через гору и найти мою машину. Моя помощь — пока единственный для тебя вариант выбраться отсюда живым».

Едва успел Говард дочитать, как пришло новое сообщение.

«Итак, из этого бомбоубежища можно выбраться, но для начала тебе придётся взять фонарик и кое-что ещё, так как сейчас на поверхности кромешная тьма. Справа от стола, где ты взял рацию, есть дверь на склад, там ты найдёшь то, что тебе пригодится...»

На этот раз никаких фокусов дверь не выкинула, а послушно открылась при нажатии на ручку. Небольшой склад был хорошо освещён, и Шухарт сразу заметил аккуратно сложенный на столе старый комбинезон рабочего. Естественно, он был намного удобнее и функциональнее тюремного: за спиной висел небольшой отстёгивающийся рюкзак, на поясе — два подсумка для инструментов, куда сбежавший пассажир переложил патроны к пистолету. Помимо костюма здесь же нашёлся довольно мощный ручной фонарь.

«Так, из снаряжения у тебя ещё есть небольшая наплечная камера и передатчик, транслирующий сигнал. Только с его помощью теперь у нас будет связь вне этого бункера, и только с этой камерой я смогу видеть то, что видишь ты и, следовательно, направлять тебя. Береги и то, и другое, как самого себя, иначе застрянешь здесь навсегда! Ну, или до тебя доберутся комбайны...»

Говард только сейчас заметил эту камеру. Она лежала здесь же, на столе. Прицепив её на плечо и положив в рюкзак передатчик, он ещё раз внимательно осмотрел склад. Другие рации, которые тут были, тоже не имели клавиатуры, зато нашлась коробка с ружейными патронами, которая отправилась в рюкзак. Также здесь обнаружился дозиметр весьма сложной конструкции. Выживший попытался включить его, но заставить устройство работать не получилось, и пришлось его оставить.

«Хорошо, дальше поднимись на второй уровень убежища и найди там аварийный выход. Большая железная гермодверь, покрашенная в зелёную краску — не ошибёшься. На подъёме на второй уровень будет ещё обычная запертая дверь, но ключ от неё здесь есть... Висит на пожарном щите у входа в убежище».

Шухарт направился ко входу. Фонарь работал отлично, и тёмные комнаты больше не внушали страх. Там, где он встретился с летающим мусором, не было вообще ничего странного: обыкновенная полупустая складская комната.

Пожарный щит, который он уже заметил раньше, был увешан огнетушителями и пожарными топорами, а на небольшом крючке висел ключ. Шухарт положил его в карман и взял один из топоров: стоило разломать ящики с амуницией в главном помещении.

Перед тем, как возвращаться, он заглянул в другую тёмную комнату, в которой, судя по листовке, нельзя ходить без противогаза. Там располагалась вентиляционная система, и никаких химикатов или радиоактивных веществ Говард там не заметил.

Однако лучше бы он туда не заглядывал: пол, потолок и стены комнаты были обильно забрызганы кровью, и Говарду сразу стало не по себе. Прикрыв вход туда деревянным поддоном и подперев его бочкой, он поспешил отойти подальше. Что-то явно было не так с этой комнатой...

В любом случае, делать тут Говарду было нечего, и он пошёл обратно. В очередной раз проходя через неосвещённый склад, он заметил на стене какую-то эмблему. Фонарь высветил огромную красную звезду с надписью «SARMA», обрамлённую чёрным восьмиугольником.

«SARMA»... Что-то знакомое... Где-то он уже видел это слово...

Вернувшись в большое помещение, Шухарт начал ломать топором ящики. Во многих из них лежали заряженные пистолетные обоймы, нашлись и аптечки, как советские АИ-3, так и альянсовские. Взяв всего понемногу, он перед походом наверх решил посетить комнату с генератором.

Массивная железная дверь была непонятно зачем снята с петель и прислонена к стене. Посреди комнаты стоял бензиновый генератор, а всё остальное пространство занимали аккуратно поставленные друг на друга бочки и канистры с топливом. Говард посмотрел на счётчик оставшегося бензина: оставалось больше половины бака, так что работать генератор будет ещё долго.

В нижней части одной из стен Шухарт заметил небольшой люк с надписью «Аварийный выход». Надеясь на скорое спасение, он открутил вентиль и снял крышку. Но сбежать забытому пассажиру было не суждено: выход оказался завален крупными бетонными глыбами и мусором.

По старой привычке перед уходом он ещё раз осмотрел помещение и снова поразился своей невнимательности: на одной из бочек, прямо на виду, лежал сигнальный огонь Б-35 — незаменимая вещь, если сядут батарейки в фонарике. Говард отправил файер в рюкзак, достал ключ и направился к последней двери, которую он ещё не открывал.

Едва он вставил ключ в замочную скважину, как на его голову с полки над дверью сами по себе упали бутылки и картонные коробки. Чертыхнувшись, Шухарт отскочил от двери, и на его глазах с ещё одной полки попадали все предметы, а сзади, со стороны входа в убежище, послышался треск дерева: сломался поддон, закрывающий комнату с вентиляционной системой...

Говард, держа топор наготове, рывком открыл дверь. За ней оказалось небольшое светлое помещение с лестницей и горой ящиков. Мужчина забежал внутрь и едва успел отскочить в сторону, когда сверху на него упала стеклянная бутылка. А по лестнице тем временем катилась вниз бочка, громыхая на ступеньках и разбрызгивая бензин из открытой горловины. Спустившись вниз, она упёрлась в ящики и больше не двигалась.

Всё это начинало уже не на шутку бесить Говарда. Он, пнув изо всех сил бочку, поднялся по заваленной всяким хламом лестнице и оказался на втором уровне убежища. Он оказался освещён гораздо хуже первого: почти все лампочки не горели. Здесь также всё было уставлено кроватями, ящиками и столами с радиооборудованием, а на стене располагался аварийный люк. Обойдя дыру в полу, сбежавший заключённый попытался открыть и его, но вентиль настолько проржавел, что отвалился при попытке его открутить. Бросив эту бесполезную идею, Шухарт решил повнимательнее осмотреть этаж.

На одном из столов нашлись четыре файера, а также блок памяти с нарисованной буквой «лямбда», который Говард тоже взял с собой: он видел внизу узел связи с разъёмом для таких блоков. Может быть, получится прочитать его. Хотя ему очень не хотелось возвращаться назад после всех этих аномальных явлений...

Шухарт решил больше не терять времени и пошёл к упомянутой связистом зелёной гермодвери с табличкой «Выход». На рацию пришло новое сообщение:

«Далее тебе нужно вскрыть дверь. Замок у неё постоянно заедает, поэтому найди здесь кусок трубы или что-то вроде того, чтобы её вскрыть».

Шухарт начал обшаривать стоящие у стены предметы в поисках чего-нибудь подходящего. Длинные ящики, огнетушители, бочки, огромный аккумулятор — это всё было бесполезным хламом, и ему пришлось в очередной раз возвращаться назад. Выбив заклинившую дверь в туалет, он и там не нашёл ничего подходящего. Оставались склад, душевая и первый уровень.

Обыскивая душевые кабинки, Говард из любопытства попытался включить воду, но из крана не упало ни капли: вода тут давно закончилась. В одной из кабинок он нашёл отломанную трубу, но она была настолько ржавой, что при ударе об стену разломилась на две части. Нечего и думать повернуть ей вентиль.

Заклинившую гермодверь на склад открыть не получилось, так что пришлось спускаться вниз. Говард, приготовив топор, спрыгнул на первый уровень. Никаких монстров здесь не оказалось, и он первым делом направился к узлу связи. Вставив блок памяти в разъём, мужчина включил устройство, и на самодельном экране высветился текст сообщения:

«Сервер связи «ИШИМ-001»

Откуда: Станция-12

Куда: Белая Роща

Отправка была произведена: Сегодня

Докладываю о том, что наш отряд снимается и покидает пределы Станции-12. После того, как мы обыскали потерпевший крушение тюремный железнодорожный состав комбайнов и зачистили немногочисленный сопроводительный отряд охраны, что там присутствовал, мы принялись эвакуировать находившихся там заключённых. К счастью, никто из них не пострадал, и поэтому, сверяясь с документацией поезда, нам удалось эвакуировать всех... Ну, или почти всех. Не хватает одного человека, которого мы так и не нашли. Было очень мало времени, ибо из терминала связи комбайнов мы узнали, что сюда движется дополнительный отряд, численностью и вооружением посолиднее, чем тот, что сопровождал поезд. Комбайны очень даже не хотят, чтобы кто-то сбежал из этого поезда живым, поэтому им отдан приказ убивать всех на месте без разбирательств.

Мы постараемся эвакуироваться через расположенную рядом промзону, а дальше под землёй через старый технический кабельный коллектор, где у нас для таких ситуаций был спрятан дорожный транспорт.

У нас мало времени на вывоз оборудования, поэтому мы постараемся спрятать все данные, в том числе и блоки памяти терминалов связи, в уже известных условных тайниках».

Говард попытался посмотреть прошлые сообщения, но терминал показал, что на блоке памяти оно было всего одно. Но всё равно оно ответило на массу вопросов.

Он возобновил поиски чего-нибудь, чем можно взломать дверь, и зашёл в генераторную. Уже в главной комнате Говард почувствовал резкий запах бензина, а теперь стал понятен его источник. Бочки, которые раньше пирамидой стояли у стены, теперь были смяты, пробиты и разбросаны по всему помещению. Топливо из них вылилось и толстым слоем покрывало пол. Кто-то явно побывал здесь, пока Шухарт ходил наверху. Как же он всё-таки вовремя ушёл отсюда...

Но даже не это было самым странным: рядом со снятой с петель дверью, там, где раньше была сплошная стена, теперь чернел проход. Включив фонарь, Шухарт зашёл в эту непонятно откуда взявшуюся складскую комнату.

Здесь тоже хранились огромные деревянные ящики, которые Говард даже не стал разбивать: судя по маркировке, в них лежали старые противогазы ГП-5, которые были сейчас совершенно бесполезными: он не собирался лезть в заражённые места. Кроме них в комнате стояли несколько шкафов с инструментами и книгами, портрет Ленина, а также стол с радио. Говард включил его, но ничего, кроме помех, не было слышно. Также там висели несколько картотечных ящиков, в которых, впрочем, не нашлось ничего интересного. Лишь какие-то заметки о психологических исследованиях.

В шкафу обнаружилась прочная чугунная труба, которой можно было повернуть вентиль, и Шухарт уже хотел уходить, как из приёмника послышался голос:

— Один, шесть, девять, пять, один. Два, девять, два, пять, шесть. Один, шесть, девять, пять, один. Два, девять, два, пять, шесть. Один, шесть...

Голос оборвался так же внезапно, как и появился, и из радио шли теперь сплошные помехи. Даже не пытаясь понять, что означают эти цифры, Говард с трубой отправился наверх. Нужно было убираться отсюда поскорее: он услышал, что в главной комнате опять начали биться бутылки.

Но рядом с лестницей Говард снова столкнулся с чем-то необъяснимым. Он точно помнил, что никакой двери в этой комнате не было, но теперь она здесь, прямо посреди стены!

«Стой! Запретная зона!» — гласила надпись на ней, но Шухарта это не остановило. Открыв дверь, он прошёл в какое-то помещение явно медицинского назначения. Тут находились и операционный стол, и капельница, и стеллажи с банками «Реахима». В этой комнате были ещё две новые двери. Правда, одна из них оказалась намертво заколочена и подпёрта чем-то с другой стороны, так что Говард решил зайти в другую.

За ней располагалось просторное помещение с не работающим светом, заставленное шкафами с документами. Пол был усыпан большим количеством изорванных книг и папок, на одной из стен зачем-то был прикреплён громкоговоритель, а посреди помещения стоял стол с магнитофоном. Странное какое-то место... Едва Шухарт зашёл сюда, ему стало не по себе, будто бы кто-то наблюдал за ним...

Рядом с магнитофоном лежала кассета без каких-либо подписей, и выживший решил прослушать её.

— Сейчас вы услышите речь больного шизофренией, у которого наблюдается расстройство осознания себя и реального мира...

Говард ожидал услышать что угодно, но никак не запись речи психа.

— Всё предстаёт передо мной как какое-то расплывчатое, какое-то туманное ощущение...

Чувство того, что за Шухартом следят, сделалось настолько сильным, что он осветил фонарём всё вокруг.

— Появляется как бы непрозрачность воздуха, отсюда появляется плоскостность и... потеря объёмности...

То, что Говард увидел на одной из стен, просто ввело его в ступор. Фонарь вывалился из рук и, выключившись от удара, покатился по полу. Мужчина замер на месте, не рискуя отвести взгляд от стены...

— Вот, поэтому всё видимое производит впечатление... фотографичности...

На стене были чётко видны слегка движущиеся человеческие силуэты. Их было как минимум четыре, они словно упирались в стену с другой стороны, пытались пройти в комнату. Никогда ещё Говард не испытывал такого панического страха, как при взгляде на них. Никакие хедкрабы, зомби, охотники и советники не вводили его в такое состояние первобытного ужаса...

Когда комнату вновь наполнил голос психа, Шухарт схватил магнитофон и швырнул в силуэты.

— Кроме того, наблюдается...

Они никак не отреагировали на разбившийся вдребезги магнитофон, а Говард, подняв фонарь, бросился к выходу, закрыл обе двери и почувствовал себя в безопасности, только оказавшись на лестнице. Он оттащил от стены тяжёлый ящик выше человеческого роста и полностью загородил им дверь.

Говард взял в дрожащие руки рацию, про которую давно забыл, и хотел поговорить со связистом, рассказать, что видел... Он не мог больше без страха находиться в одиночестве и темноте... То, что рация не работает, вылетело у него из головы.

На экране было непрочитанное сообщение, отправленное уже довольно давно.

«Как расправишься с дверью, выходи наружу. Там ты попадёшь на территорию бывшей промзоны одного советского НИИ, или чего-то подобного, что тут располагалось до Семичасовой войны. Там пройдёшь между строений и дойдёшь до склона горы. Через гору насквозь ведёт старый коммуникационный туннель. На другом конце этого туннеля, в километре от выхода, будет моя машина. Вход в подземные коммуникации горы найти несложно».

Шухарт взбежал вверх по лестнице. Поскорей бы добраться до этой машины и уехать отсюда как можно дальше... И как только повстанцы могли жить в таком месте?

Пробегая мимо дыры в потолке, он услышал какой-то стук сверху. Обернувшись, Говард увидел, что из неё падает граната Альянса.

Он был немного рад тому, что солдаты нашли вход. Лучше умереть в бою с комбайнами, чем от встречи с чем-то потусторонним...

Граната взорвалась на первом уровне, а потом прогремел ещё один взрыв: сдетонировали газовые баллоны самодельной печи. Повезло, что не взорвались запасы бензина в генераторной: Шухарту после встречи с непонятными существами очень не хотелось остаться в темноте.

Сверху уже слышались радиопереговоры солдат, и он ускоренным темпом побежал к зелёной гермодвери. Снова проснулась рация:

«Странно, пару минут назад, когда ты вошёл в комнату с генератором, у меня пропало изображение с камеры, и только сейчас я сумел его восстановить. Надеюсь, больше таких глюков не будет. И да, прости за мои манеры, я не представился сразу. Хотя, когда полчаса назад в тебя стреляли, тебе в самую последнюю очередь был интерес до манер... Меня зовут Мёрфи, я был связистом на этой станции повстанцев».

В комнате с гермодверью Говард снова заметил, что кто-то здесь был. Массивный аккумулятор, который раньше стоял у стены, теперь был отодвинут на середину комнаты, хотя мужчина точно помнил, что не трогал его, когда искал трубу.

Оттащив его обратно к стене, Говард просунул трубу в отверстие вентиля и всем своим весом навалился на неё. Что-то щёлкнуло, и он стал свободно вращаться. Шухарт несколько раз прокрутил его и открыл гермодверь.

С тихим стуком в дыру спустились тросы. Солдаты будут здесь с минуты на минуту.

«Ладно, сейчас я вынужден отключиться, так как ты находишься в области сканирования Альянса, а я не хочу, чтобы наши друзья-комбайны прочитали эту переписку. И да, будь осторожен наверху, в промзоне. С того момента, как мы ушли оттуда, прошёл час, и поэтому не исключено, что отряды зачистки уже успели там развернуть базу перехвата. К тому же, там водятся хедкрабы, которые особо активны в ночное время суток».

Убрав рацию, Говард вошёл в следующее помещение и закрыл дверь, заблокировав вентиль трубой. Это должно будет на какое-то время задержать солдат.

Комната, в которую он попал, в отличие от тех помещений, что остались позади, была полностью заброшена. Пол усыпан всяким хламом и кусками бетона, свалившимися с потолка, повсюду валялась арматура и отломанные трубы, потолочные лампы не работали, а свет давал прожектор в углу, питающийся от аккумулятора.

Проход в следующее помещение перегораживали ещё более тяжёлые двустворчатые гермодвери, чем в прошлый раз. Вентиля на них не было, зато на стене располагалась кнопка открытия.

После её нажатия комнату наполнил скрежет металла и звон аварийной сигнализации: что-то закоротило, и дверь, слегка приоткрывшись, застряла. На сигнализацию тотчас же сбежались солдаты и начали ломиться в заблокированное помещение.

Подняв увесистый железный прут, Шухарт просунул его между створками двери и изо всех сил начал толкать в сторону. Они медленно, но верно раздвигались, а под конец процесса автоматика вновь заработала, и дверь открылась полностью. Тревожный звонок наконец-то выключился.

Следующий коридор был не в лучшем состоянии: весь усыпан мусором, обвалившимися потолочными плитами и с работающим на последнем издыхании светом. Помимо всего прочего, посреди него возвышалась баррикада, беспорядочно сложенная из всего, что попалось под руку. Разобрать её было нечего и думать, единственный способ пройти вперёд — взорвать. Но, хотя в помещении и стояли два баллона с газом, поджечь его было нечем, и от этой идеи пришлось отказаться.

В глаза Говарду бросился вентиляционный люк под потолком. Решение проблемы нашлось быстро. Подвинув к нему ящик, мужчина снял крышку и залез внутрь. Вентиляционная шахта была очень тесной, но двигаться было можно.

Выбив ещё один люк, Шухарт выбрался с другой стороны баррикады. Он сразу же попытался открыть гермодверь справа от себя, но её механизм был неисправен: вентиль просто свободно вращался вокруг своей оси, что не приводило ни к какому результату. Говард несколько сомневался, что там будет выход: у двери стояло множество водяных котлов, и там, наверняка, располагался бак с водой для нагрева.

Шухарт подошёл к одной из двух обыкновенных дверей. Открыв её, он немного помедлил перед тем, как войти, а в конце длинного коридора за дверью в этот момент пробежал быстрый зомби. Говард не сомневался, что это именно зомби: он хорошо различил хедкраба у него на голове. Тихо прикрыв дверь, спасшийся заключённый направился к стоящему рядом с ней столу с ещё одним радиоприёмником. Но на этот раз никаких цифр слышно не было — одни помехи. Хотя... нет, был слышен чей-то абсолютно неразборчивый тихий голос, который, впрочем, вскоре исчез.

Говард дёрнул ручку третьей двери, но она не поддавалась. Плюнув на это дело, он пошёл туда, где был зомби, приготовив топор. Но перед этим решил осмотреть небольшой шкаф рядом со столом. Помимо запасных батареек к фонарику там обнаружилась связка ключей. Говард вернулся и всё-таки открыл дверь: ему не хотелось идти к зомби, когда мог быть другой путь наружу.

Как только она открылась, с одной из полок внутри упала бутылка, но Шухарт уже перестал этому удивляться и спокойно прошёл внутрь. Комната оказалась складом: на стеллажах у стен стояли электромоторы, армейские ящики и какие-то электрические счётчики, а посреди комнаты было старомодное чёрное пианино, непонятно что делавшее на этом складе. Так как комната оказалась тупиковой, Шухарту всё-таки пришлось возвращаться назад, к зомби.

Преодолев уставленный электрощитами длинный коридор, он оказался в какой-то небольшой мастерской, за окном которой виднелся старый армейский УРАЛ, такой же, что ездил за продуктами со Станции-2. Значит, это подземная автостоянка, и выход на поверхность уже совсем рядом...

Подобрав со стола мастерской ещё один сигнальный огонь, Говард вышел на неосвещённую парковку. Тяжёлые ворота, через которые въезжают грузовики, он поднять не смог, и ему пришлось искать другой путь на поверхность, который сразу же нашёлся: в стене на высоте больше роста Шухарта был проделан коридор с очередной открытой гермодверью, но строители, видимо, забыли возвести здесь лестницу, когда строили объект.

Оставалось только как-нибудь залезть туда. Безрезультатно обойдя мастерскую и стоянку в поисках чего-нибудь подходящего, Говард вернулся в комнату с пианино и взял оттуда большой пустой ящик.

Однако до места донести его не удалось: когда Говард уже вернулся на стоянку, послышался резкий крик быстрого зомби, и ящик просто разлетелся на куски у него в руках. Схватив упавший на пол топор, мужчина оглядел помещение в поисках монстра. Но никого здесь не было — зомби бы уже давно набросился на него. Но что тогда случилось с ящиком? Опять паранормальная чепуха?

Шухарт принёс второй ящик и на этот раз благополучно доставил его до места назначения. Взобравшись наверх, он в который раз подвергся нападению консервных банок, неожиданно свалившихся откуда-то сверху. Проклиная разбушевавшегося полтергейста, забытый пассажир подошёл к ещё одним дверям, закрытым на засов снаружи. Сквозь узкую щель было видно, что с той стороны нет больше никаких ужасно надоевших комнат и переходов. Там была свобода.

Разбежавшись, Говард протаранил дверь. Щель стала шире, и он, просунув в неё топор, приподнял засов. Больше ничего не мешало открыть её, и он вышел из бункера.

Снова треск сверчков и кваканье лягушек, шум ветра, холодный ночной воздух. Говард скучал по всему этому с первой же секунды в бункере. А теперь всё закончилось. Теперь он на свободе!

***

Дата добавления: 2015-10-13