Глава 4. Противоборство.

Следующая неделя прошла тихо. Ничего особенного не произошло до пятницы, когда Драко шел к магазину от Дырявого Котла. Он почти закончил сортировать товары на полках — сегодня ему придётся раскладывать части шкуры единорога, и он пытался вспомнить, есть ли разница между магическими свойствами шерсти с разных частей тела. В магазине имелись шерсть из области паха, из хвоста и из гривы, и все это его запутало.
Он был столь поглощён размышлением о деталях предстоящей ему задачи, что оказался совершенно не готовым увидеть человека, перекрывшего его путь.
— Драко, — раздался ледяной голос, к звуку которого Драко давно должен был привыкнуть, но по его спине все равно пробежали мурашки.
— Отец? — он осторожно отступил и огляделся, удостоверяясь, что есть свидетели. Он почувствовал неимоверное облегчение, увидев старую миссис Боттлтап, любопытную назойливую женщину, которая смотрела на них из окна магазина через улицу, впившись в них взглядом из-под очков, висевших на самом кончике ее носа. Ее присутствие, по крайней мере, исключало применение Непростительных и других смертельно опасных проклятий, и он был почти уверен, что сможет пережить эту встречу.
Люциус, не замечая или скорее не заботясь о публике, схватил Драко за ухо, выкручивая его. Драко не смог сдержать вскрика, но сумел не измениться в лице. Ну… только в начале чуть поморщился, потому что ему было действительно больно. Люциус бесцеремонно подтащил к себе сына и низко заговорил прямо в его ухо.
Драко стало страшно. Он знал, что его отец очень опасный человек, но никогда его угрозы не адресовались ему. Теперь, когда он больше не являлся его наследником, было очевидно, что Люциус не собирался сдерживаться. И это испугало Драко, потому что он догадывался, на что действительно способен Упивающийся Смертью.

— Слушай меня, когда я с тобой разговариваю, мальчик. Я вычеркнул тебя из своего завещания, но, несмотря на отвратительные склонности, в тебе все еще течет кровь Малфоев. Твоя мать снова беременна, и я не желаю, чтобы ты пытался занять место моего следующего наследника. Подпиши эти бумаги. В них ты отказываешься от всех прав на поместье и состояние Малфоев, а я, в свою очередь, отказываюсь от опекунства; подписав их, ты становишься юридически взрослым в глазах Министерства.
Оттолкнув Драко с большей силой, чем требовалось, отчего тот споткнулся, Люциус достал пергамент и самопишущее перо из кармана своей мантии.
Драко, осторожно взяв их, посмотрел на мелкий, мудрёный, почти неразборчивый почерк. Документ был написан на многословном юридическом языке, а это означало, что Драко, подписав, мог отдать свою душу и даже не узнать об этом, пока за ней не придут. Конечно, он не был самым хитроумным слизеринцем, но он был не глуп.
— Думаю, я предпочту, чтобы сначала их просмотрел гоблин. Я отошлю документы совой, когда подпишу.
У Люциуса опасно сузились глаза и, хотя это предупредило Драко, он не успел увернуться от удара в живот. Он пошатнулся, согнулся от боли, но сумел остаться на ногах. Что было, по его мнению, настоящим достижением. Когда он выпрямился, Люциус наградил его еще одним ударом, на сей раз по лицу.
— Оу!!
Вся правая сторона лица Драко вспыхнула болью, и ему потребовалось пару секунд, чтобы вновь сосредоточиться на голосе отца.
— Слушай, ты, маленький неблагодарный щенок. Не смей отнимать мое драгоценное время. Подпиши эти проклятые бумаги.
— Не буду, — смело проговорил он разбитыми губами.
От удара слева, казавшегося небрежным, но в который была вложена вся ярость Люциуса, Драко согнулся пополам. Слезы боли навернулись на глаза, и он распахнул их, зная, что если мигнёт, они прольются. А это было просто недопустимо. Он лучше умрёт, но не будет плакать перед Люциусом.
Мужчина ухмыльнулся, хотя все еще казался несколько раздраженным — очевидно, насилие подняло его настроение.
— Не упрямься, Драко. Надеюсь, мне не придётся больше тебя убеждать? Ты привлекаешь к нам внимание.
Ещё несколько таких «убеждений», и он потеряет сознание. Он никогда не умел стойко переносить побои. И они с Люциусом и, правда, привлекали внимание, но Драко игнорировал глазеющих свидетелей, чтобы суметь предвидеть следующий удар отца.
— Я же сказал, что пошлю с совой! Ничего не подпишу прежде, чем бумаги не проверит специалист. Ты же сам меня этому учил.
Люциус возмущенно скривил губы и несколько раз ударил сына в живот, затем в бок, и бил пока ему не наскучило. Драко только съежился и пытался прикрыть руками голову. Почему никто ничего не делает? Из-за того, что он слизеринец, Малфой, или потому, что от него отреклись? Противный маленький голосок в подсознании Драко укреплялся, заполняя его страхом. Может, никто ему не помогал, потому что он просто не стоит усилий?
— Прекрасно. Но если ты не пришлёшь документы к воскресенью, я сам за ними вернусь. И сдеру с тебя шкуру, мальчик.
Угроза, прозвучавшая в его словах, заставила кровь Драко похолодеть. Люциус усмехнулся и плюнул на него, попав прямо на подбородок. Всё тело Драко болело, но это было ничто по сравнению с унижением, которое он испытал — жалко лежа на улице перед незнакомыми ему людьми, наблюдающими, как его же собственный отец плюет на него. С гримасой отвращения, он вытер этот позор с лица. Человек, которому он так долго поклонялся, публично унизил его, и от этого на глаза наворачивались слезы, но он сумел сдержать их.
Драко с трудом поднялся на ноги, и проводил взглядом отца. Его лицо скривилось от боли и горечи.
— Ублюдок, — произнёс юноша срывающимся голосом, но, оставшись собой недовольным, он собрал весь скопившийся в нем гнев и повторил.
— Ублюдок, — выплюнул он всё ещё хриплым от пережитых эмоций голосом.
Постояв еще с минуту, чтобы собраться, он провел изящными пальцами по волосам в попытке успокоиться. Наконец, спрятав все чувства глубоко-глубоко в свою душу, Драко выпрямился. Пусть от него позорно отреклись, но он был и остаётся Малфоем, и больше не покажет слабости перед какими-то сплетничающими торговцами. Убрав с лица все эмоции, он поднял голову и намеренно выпятил подбородок, словно заявляя всему миру: «лучший», «высокомерный», «я — король, а вы — мои подчинённые», хотя он вовсе себя так не чувствовал.
Выпрямив плечи, Драко глубоко вздохнул и повернулся к Дырявому Котлу, чтобы пойти переодеться в одежду, не испачканную уличной пылью и следами от ботинок отца.
И замер на секунду или две, увидев, что у порога Дырявого Котла стоял Гарри Поттер. Позади Поттера, положив на его плечо руку, с мрачным выражением лица стоял Артур Уизли. Рядом с ними застыла Молли Уизли, в ужасе прикрывая рот ладонью и глядя на Драко с сочувствием на добром, простом лице. Близнецы Уизли находились в паре шагов от них и на этот раз молчали от пережитого потрясения.
Они явно всё видели.
Драко постарался не смотреть в сторону Поттера, хотя, прежде чем отвести взгляд, он успел мельком увидеть его серьёзные тёмно-зелёные глаза и напряженную челюсть. Он не хотел смотреть на Поттера, потому что не был уверен, что сможет вынести его реакцию.
Мало того, что его унизили, так при этом присутствовал человек, которого он хотел бы видеть здесь в последнюю очередь.
Подходя к двери в здание, Драко сумел приклеить на лицо слабую ухмылку. Он прошёл настолько близко к всё ещё безмолвному трио, что ощутил запах духов Молли Уизли. Цветочный аромат был таким приторно-сладким, что Драко затошнило.
Он смог сдержать позывы к рвоте, и, оказавшись вне поля зрения, побежал вверх по лестнице.
Драко знал, что они могли услышать его шумный топот, но у него не осталось сил, чтобы волноваться об этом. Он услышал весёлый голос Рона Уизли, доносящийся снизу:
— Что у вас за постные физиономии? Кто-то умер?
Драко не смог сдержать горький смех и искренне прошептал:
— Я хочу.

Дата добавления: 2015-10-13