Медиаторство

Основные понятия. Наиболее общим и употребительным понятием, используе­мым по отношению к участию в конфликте третьей стороны, является понятие медиаторства. Обычно оно определяется как содействие третьей стороны двум (или бо­лее) другим в поисках соглашения в спорной или конфликтной ситуации. Принципиальная возможность медиаторства (как, впрочем, и любых других форм вмешатель­ства третьей стороны) основана на признании факта позитивного влияния присутствия нейтральной стороны на эффективность проведения переговоров.

Практика обращения к третьей стороне за помощью в ходе решения спорной проблемы не нова и имеет, как уже указывалось, разнообразные исторические и культурные аналоги.

ПОСРЕДНИЧЕСТВО «Всякая деятельность для сводки, соглаше­ния двух лиц или сторон, для склонения одного к продаже, другого к покупке или для примире­ния спорящих, враждующих, тяжущихся и пр.» ПОСРЕДНИК (ИЛИ ПОСРЕДНИЦА) «Третий, избранный двумя сторонами для со­глашения» .В. И. Даль

В последние десятилетия интерес к возможностям медиаторства резко усилил­ся, что связано с широким распространением в общественной жизни разных форм переговорных процессов, а также с фактами успешного применения медиаторства в разрешении международных конфликтов. По выражению Пруитт и Крессель, происходит «настоящая революция» в использовании медиаторства в различных обла­стях общественной жизни (Pruitt, Kressel, 1985, р. 1). Медиаторство приобретает статус узаконенной формы решения спорных проблем, в том числе и в практике меж­дународных отношений, а примерно с 60-х годов нынешнего столетия оформляется в особый вид профессиональной деятельности, прежде всего в США, где практика медиа­торства получила наибольшее развитие (к 80-м годам число разнообразных агентств, служб, центров достигало почти двух сотен).

В настоящее время Медиаторство рассматривается как важнейший инструмент разрешения конфликтов на самых различных уровнях общественной жизни. Особен­но широко оно используется при решении разнообразных общественных проблем (муниципальные и экологические конфликты, разногласия между профсоюзами и администрацией и т. д.), в юридической практике, при разрешении имущественных и бракоразводных процессов. В практике международных конфликтов медиатор мо­жет выступать как «заместитель» прямых контактов между сторонами (Burton,1990).

Медиаторство как содействие третьей стороны двум другим в решении спорной проблемы и поиске соглашения предполагает по меньшей мере два ас­пекта его позитивного влияния. Как уже указыва­лось, присутствие на переговорах третьей стороны само по себе имеет позитивный эффект, поскольку снижает степень деструктивности во взаимодей­ствии сторон, прежде всего за счет усиления его

конвенциональности. Другой аспект позитивных возможностей медиаторства связан с процедурой, реализуемой медиаторами. Медиаторство, направленное на организацию эффективной коммуникации, диалога между сторонами конфликта, делает их активны­ми участниками процесса разрешения конфликта. Их взаимодействие в этом процессе, будучи направленным на принятие взаимоприемлемых решений, при правильной его организации ведет к снижению конфронтации и усилению сотрудничества, а значит, и к смягчению их противостояния и восстановлению отношений. Центральной фигурой процесса медиаторства является медиатор.

Медиатор (от англ. mediator) — это лицо (или группа лиц, или организация), осуществляющее посредническую деятельность. Так, в роли медиатора могут выступать социальные работники, психологи, консультанты и т. д. или группа лиц, осуществляющая миротворческую миссию, например в практике международных отношений. Развитие практики медиаторства и его распространение в различных сферах общественной жизни привело (начиная с 60-х годов) к постепенной профессионализации деятельности медиаторов. В США в 1973 году было зарегистрировано первое профессиональное объединение медиаторов, проводятся разнообразные конференции и сессии, выполняется множество исследований по изучению различных аспектов медиаторства.

Именно медиаторская деятельность, ее возможные формы и разновидности, факторы и критерии эффективности, стили и техники медиации являются главным предметом теоретического осмысления и эмпирического изучения в данной области, фокусирующихся на следующих проблемах: 1) изучение эффективности медиаторства;

2) выявление типов ситуаций и типов проблем, относительно которых медиация мо­жет быть полезной; 3) тактика медиаторства; 4) методологические и концептуальные проблемы обучения медиаторству.

Эффективность медиаторства: за и против. Анализируя вопрос эффективности медиаторства, Крессель и Пруитт приводят в качестве аргументов позитивного эффекта медиаторства следующие данные:

1. Удовлетворенность пользователей. По мнению авторов, использующих как собственные, так и литературные данные, удовлетворенность медиацией обыч­но составляет 75% и выше. При этом Медиаторство создает более высокий уровень удовлетворенности среди пользователей, чем различного рода судейс­кие процедуры или арбитраж.

2. Размер согласия. В качестве аргумента Крессель и Пруитт приводят данные о проценте случаев, в которых с помощью медиаторства было достигнуто согла­сие.

3 Степень компромисса. По имеющимся данным, процесс медиаторства дает больший процент компромиссных решений и меньше решений типа «все – или - ничего» по сравнению с юридическими процедурами.

4. Уменьшение стоимости. По сравнению с традиционными судейскими проце­дурами Медиаторство при бракоразводных процессах уменьшает затраты как заинтересованных сторон, так и общества в целом; делаются попытки исчислить получаемый выигрыш в денежном выражении.

Сомнения или отрицательные данные относительно эффективности медиаторства, по мнению авторов, сводятся к следующему:

1. Размеры урегулирования. Если рассмотрение проблемы в суде в любом случае дает 100%-ное принятие решений, то процент случаев урегулирования с использованием медиаторства, бесспорно, меньше. Судя по данным, приво­димым авторами из различных областей применения медиаторства, средний процент случаев урегулирования колеблется около 50 (с разбросом от 22 до 97%).

2. Прочность урегулирования. Речь идет о том, насколько принятые в резуль­тате медиативной процедуры соглашения являются окончательными. Крите­рием этого служит факт повторного обращения, например, в суд по бракораз­водным делам. Имеющиеся данные противоречивы и во всяком случае не по­зволяют утверждать, что медиаторство по этому параметру более эффектив­но, чем юридические процедуры.

3. Уменьшение судебных отсрочек и невыполнений (задолженностей). По
мнению авторов, нет значимых подтверждений тому, что медиаторство сни­жает судебные задолженности. Объем дел, проходящих через медиаторов, составляет лишь небольшой процент общего объема судебных дел. Медиа­торство не слишком популярно, и по приводимым данным от участия в меди­ативном процессе отказываются более 50% от числа тех, кому оно предлага­ется, даже на условиях низкой оплаты или на бесплатной основе. После со­гласия на медиаторство большая часть дел реально не рассматривается, так как стороны впоследствии в той или иной форме от него отказываются (Kressel, Pruitt, 1985, р. 183).

4. Улучшение постдискуссионного климата отношений. Обычно это является важным аргументом сторонников медиаторства, которые считают его сильной стороной улучшение долговременных отношений. Попытки иссле­дователей выявить влияние медиаторства на последующие отношения сто­рон демонстрируют противоречивые результаты: в одних работах зафиксиро­вано улучшение коммуникации, кооперации, взаимопонимания и т. д., в дру­гих — никакого позитивного влияния не установлено.

Перечисление признаваемых или спорных данных по проблеме эффективности медиаторства оставляет вопрос открытым. К сожалению, сами приводимые данные вызывают сомнения, ибо неясны процедуры, в результате которых они получены, их значимость, корректность сравнения разных типов данных и т. д. Остаются неясными и методологические аспекты самой постановки проблемы об эффективности процес­са медиаторства. К ним относятся вопросы о том, каковы критерии эффективности, каким образом соответствующие данные могут быть получены, возможно ли выделе­ние «чистого эффекта» медиаторства и его отделение от других факторов конфликт­ного процесса, имеющих влияние на его исход, и т. д. И главное, не совсем ясно, что именно должно быть принято во внимание для принятия решения об эффективнос­ти/неэффективности медиаторства: даже если будут найдены четкие критерии, по которым может быть оценен каждый конкретный случай, останется вопрос, каков должен быть процент «успешных исходов» для признания права на существование процедуры медиаторства и возможно ли вообще на основании подобного критерия решать вопрос об ее состоятельности. Аналогичные проблемы встают и при обсужде-

нии любого практического или терапевтического процесса воздействия, будь то случаи одного человека или целой группы, и нуждаются в более глубокой методологиской проработке.

Границы применения: когда медиаторство может быть эффективным. Более обоснованная и корректная формулировка вопроса, видимо, сводится к тому, существуют ли ограничения по использованию процесса медиаторства и при каких условиях он оказывается более эффективным.

Начнем с ограничений. Нельзя не обратить внимание на замечание Рубина о том, идеологическая безупречность образа миротворца, имеющего добрые намерения, великодушного, компетентного (автор имеет в виду прежде всего участие третьей стороны в решении международных проблем), нередко мешает сторонникам разрешения конфликтов с помощью внешнего вмешательства увидеть возможные трудности или негативные последствия этого процесса, которые должны быть приняты во внимание. По мнению Рубина, к ним по крайней мере относится следующее. Во-первых, вмешательство третьей стороны нарушает определенную стабильность внутри диады» что несет в себе некоторую опасность. Во-вторых, третья сторона (при всей своей нейтральности) может иметь свои собственные интересы в этой ситуации, например стремление сохранить свою позицию посредника, что может по­днять на процесс разрешения конфликта (еще раз напомним, что Рубин рассуждает о практике международных отношений). В-третьих, вмешательство третьей сто­роны и используемые ею средства могут привести к заключению соглашений, которые будут скорее результатом внешнего воздействия, чем внутренней мотивации участников ситуации, что может сказаться на прочности этих соглашений. Наконец, Рубин говорит и о потенциальной опасности медиаторского процесса с точки рения неадекватного применения средств вмешательства. Так, он ссылается на |-давнюю работу Дойча и Краусса, в которой было показано, что усилия медиаторов, направленные на «проговаривание» конфликта сторонами, могут быть несвоевременными и привести к интенсификации конфликта (Rubin, 1994, р. 42-43).

Примечательно, что обсуждение вопросов о потенциально негативных аспектах участия третьей стороны в разрешении конфликтов неизменно заканчивается заве­рением в общей конструктивной и эффективной роли медиаторства (Rubin, 1994, р. 43; Kressel, Pruitt, 1985, р. 185).

Так при каких же условиях медиаторство является эффективным? Одно из наиболее общепризнанных положений, касающихся факторов эффективности медиативного процесса, сформулировано Кресселем и Пруитт: «Чем хуже состояние отношений сторон, тем пессимистичнее перспективы, что медиация будет успешной» (Kressel, Pruitt, 1985, р. 185). Действительно, значительное число факто­ров, корректирующих с результативностью медиаторства, связано именно с характером отношений сторон.

В ряде исследований медиаторства в области решения вопросов развода, раздела имущества, опеки над детьми и т. д. показано, что успешность результата переговоров может быть прогнозируема на основе способности сторон к кооперации друг с другом. Напротив, те пары, которые считают взаимодействие друг с другом почти невозможным, история отношений которых включает разногласия и споры до и после развода, а также случаи физического насилия, демонстрировали наиболее слабые

результаты медиативных процедур. В области трудовых отношений медиаторам дает худшие результаты в случаях, когда стороны конфликта имели множество нерешенных проблем и высокий уровень «враждебности». Сравнение разных типов отношений позволило сделать некоторые выводы о том, что стороны с тесными интерперсональными отношениями даже в условиях сильного конфликта легче входят в медиативный процесс, чем стороны с менее интенсивным конфликтом, но не связанные близкими отношениями. При этом, однако, успешное решение является более трудным.

Другим явным фактором эффективности медиативного процесса является мотивация сторон к урегулированию разногласий и принятию соглашений, что доказано в том числе и специально проведенными экспериментальными исследованиями (Weingart et al., 1993). Это относится как к трудовым, так и к семейным отношениям. При этом мотивация сторон может усиливаться внешними обстоятельствами. Например, в условиях промышленной забастовки, по мнению ряда исследователей, стороны более склонны к поиску соглашения (Kressel, Pruitt, 1985, р. 186). Напротив, низкая мотивация сторон, например разводящихся супругов, когда один из них сохраняет привязанность к другому и не желает развода, уменьшает шансы медиативного процесса на успех.

Еще один признанный мощный фактор успешности медиаторства — это доверие сторон к медиативному процессу. Если обращение к медиаторам является совместной просьбой сторон, шансы на успех медиации выше, чем в случае обращения одной стороны (там же, с. 186). И наоборот, отсутствие доверия к медиаторству и низкий энтузиазм по отношению к нему снижают результативность.

Отдельные аспекты обсуждения условий эффективности медиаторства совпада­ют с ранее приводившимся описанием факторов легкости/трудности разрешения конфликтов. Однако их выводы не всегда согласуются. Так, медиаторство в условиях ситуаций с ресурсными ограничениями считается потенциально более трудным, что соответствует представлениям конфликтологов. В то же время относительна успешности медиаторства в решении принципиальных проблем высказываются раз­ные мнения.

Еще один фактор, оказывающий влияние на эффективность медиаторства, -это характеристики самого медиативного процесса, деятельности медиато­ров, используемых ими тактик и т. д., которые будут предметом нашего внимания в следующем разделе. При этом, с одной стороны, роль данного фактора признается очевидной, с другой — исследования в области ситуационных детерминант успешно­го медиаторства лишь начинаются. Немногочисленность исследований по данной теме, по мнению специалистов, в немалой степени связана с методическими трудно­стями их изучения, которое в основном строится на основе самоотчетов медиаторов. Многие работы посвящены особенностям самого медиатора, поскольку, так же как в практической психологии, «личность психолога есть неотъемлемая часть метода» (Донцов и др., 1994, с. 11), медиатор — это носитель определенного опыта, что не исключает, конечно, возможности специального обучения и подготовки медиаторов (Argyle, 1984).

Вместе с тем, несмотря на явно недостаточную исследованность медиаторства, его принципиальная эффективность не подвергается сомнению. Тем более важно пони­мать его природу и возможности использования. Приведем пример. Участники Круг-

лого стол а по социальным конфликтам, проведенного в 1991 году Институтом социо­логии и Международным центром общечеловеческих ценностей, признали необходимость «развернуть широкую сеть государственных и частных организаций, способных оказать посреднические услуги в цивилизованном регулировании и разрешении конфликтных ситуаций», которая названа ими «конфликтологической экспертно-консультационной службой» (Социальные конфликты, 1991, с. 7).

При этом, однако, принципы и задачи такой службы, как представляется, не вполне адекватно понимаются и оцениваются даже авторами самой идеи. Так, по мнению учас­тников обсуждения проблем социальных конфликтов, посредник на Западе «выслуши­вает обе стороны конфликта и находит выход из него, приемлемый для обеих сторон», а поскольку нам не достает подобной рациональности, то даже привлеченный посредник *не может разобраться, кто прав, кто виноват». Первичная задача науки в этой связи — это «прояснение конфликтных ситуаций»: «Сейчас язык и доводы науки могут понять в основном и ибо интеллигенция, л ибо администрация. Для массы же простых людей он все еще не слишком понятен, а потому и сама наука еще очень плохо выполняет свою задачу прояснения конфликтных ситуаций» (там же, с. 81 -82).

Приведенный пример, на наш взгляд, иллюстрирует нечеткое представление о ра­боте посреднических служб и явное смешение роли посредника и арбитра. Во-пер­вых, предполагается, что задача посредника — найти выход, во-вторых, что нужно решить, кто прав и кто неправ, и в-третьих, разрешение конфликта связывается с правильным объяснением конфликта его участникам, что, видимо, и должно тут же принести и его завершению. Понятно, что использование ошибочных принципов в организации посреднической службы чревато компрометацией самой идеи медиаторства.

Стратегии и техники медиаторства. Традиционно в западной литературе при описании способов и приемов работы медиатора различаются техники рефлексив­ного вмешательства, направленные на установление и поддержание контакта с уча­стниками конфликта, их мотивацию и доверие к посреднику; техники контексту­ального вмешательства, используемые для установления более благоприятного климата переговоров, их оптимизации, предупреждения осложнений, в том числе в эмоциональном взаимодействии сторон, и т. д.; техники независимого вмешатель­ства, непосредственно связанные с процессом принятия решений, анализом вариан­тов и т. д. (Анцупов, Шипилов, 1999, с. 490-491).

Предпринимаются попытки описать разные стили или преимущественные стра­тегии, используемые медиаторами. Типично поведение медиатора может разли­чаться с точки зрения активности — в континууме от пассивного присутствия с мини­мальным вмешательством до активного лидерства в переговорном процессе.

Анализируя поведение судей как медиаторов в судебном процессе, Дж. Уолл и Д. Руд выделили логическую стратегию — анализ случаев, обсуждение расхожде­ний, подготовка соглашений и т. д., агрессивную стратегию — принуждение, угро­за незаключения соглашения и т.д., патерналистскую стратегию — обсуждение со­глашения по отдельности с каждым из юристов, представляющих стороны, советы каждому из них, и т. д. (Wall, Rude 1985).

Перечень техник, используемых в медиаторстве, весьма разнообразен. Одни из них могут считаться специфичными для работы медиатора, другие используются в

любом переговорном процессе, третьи относятся к любым видам коммуникативных ситуаций (см., например, перечень техник, используемых в японской практике,-табл.9.4).

Таблица 9-4

Техники медиаторства, используемые японскими медиаторами (цит. по Callister, Wall, 1997)

Техника	Описание
Раздельные встречи с участниками спора	Встречается с участниками спора отдельно
Выслушивание точек зрения	Медиатор получает от диспутантов информацию об их пози­циях
Научение	Медиатор объясняет или советует диспутантам, как им в целом желательно думать или действовать
Собирание диспутантов	Медиатор собирает диспутантов вместе на встречу
Сбор информации	Медиатор собирает или запрашивает информацию у диспу­тантов или у окружающих
Обсуждение уступок	Медиатор обсуждает или предлагает конкретные уступки или пункты соглашения. Обсуждается также возможность компромисса
Понимание ситуации	Осознает причины (анализирует ситуацию)
Обеспечение объективных данных	Медиатор обеспечивает объективные данные относительно спора или общей ситуации (например, инфляция составляет 20%)
Представление точек зрения другого	Медиатор представляет или аргументирует точку зрения другой стороны. Адресует участникам просьбу быть внима­тельными к позиции другого
Критика	Медиатор критикует личность диспутанта, его установки и поведение, или использует специфический ярлык (напри­мер, «Вы грубы»)
Вызывание эмпатии	Медиатор поддерживает другого диспутанта или требует, чтобы его поддержал и. Медиатор обращает к нему доброже­лательное лицо, замечая, что он или она хороший человек
Встреча вместе с диспутантами	Встречается вместе с диспутантами и проводит с ними диа­лог. Требует, чтобы диспутанты представили позиции друг друга, что они и делают
Собирает информацию от третьей стороны	Получает информацию; мнения и советы от сторон, не име­ющих к конфликту прямого отношения
Указание на зависимость	Медиатор подчеркивает сходство или взаимную зависи­мость целей, удела и потребностей диспутантов. Включает упоминание о минусах несогласия и преимуществах согла­шения
Структура	Медиатор некоторым образом переструктурирует рабочее взаимодействие диспутантов.
Выпивает с диспутантами	Медиатор выпивает с диспутантами перед соглашением
Формализация	Завершает соглашение иными, отличными от выпивки, спо­собами

Обеспечение логического объяснения	Медиатор поддерживает логикой любую технику объясне­ния
Выпивка; «закрепление»	Медиатор выпивает с участниками, чтобы завершить согла­шение
Получение помощи третьей стороны	Медиатор предлагает или получаст помощь третьей сторо­ны для участника или ведущего
Анализ участников	Анализирует особенности участников и дает обобщенные характеристики каждого из них
Объявление перерыва	Останавливает ссору; дает отдых участникам. Приятное со­вместное времяпрепровождение
Угрозы	Любая угроза со стороны медиатора
Примеры	Приводит примеры аналогичных случаев
Одобрение участников	Медиатор одобряет участника, к которому адресуется. «По­глаживающий* подход, при котором человек или его поведе­ние одобряются
Указание на моральные принципы	Медиатор указывает на особые моральные обязательства или социальные нормы
Примирение	Медиатор ведет к общему компромиссу
Успокоение	Медиатор делает специальные заявления, чтобы успокоить участников
Получение информационной помощи с третьей стороны	Медиатор привлекает третью сторону для информирования, убеждения или совета, предназначенного одному или обоим участникам по поводу того, как им необходимо думать или действовать
Получение извенений	Медиатор просит участника быть терпимым или простить другого
Обеспечение присутствия третьей стороны	Медиатор привлекает дополнительную третью сторону к встрече
Цитирование закона или правила	Медиатор цитирует специфический закон или правило, ко­торые релевантны для данного спора
Написание соглашений	Предлагает участникам подписать письменное соглашение относительного их дальнейшего поведения
Неопределенность	Медиатор сознательно культивирует неопределенность, когда описывает ситуацию или спрашивает об уступках
Обеспечение критики с третьей стороны	Медиатор привлекает третью сторону для критики личнос­ти, ее установок или поведения
Разделение участников	Медиатор разделяет участников

Мы намеренно выбрали в качестве примера столь обширный перечень, который поражает не только своим объемом, но и эклектичностью. Создается впечатление, что не существует коммуникативных действий, которые не могли бы рассматриваться как техники медиаторства.

Сегодня это действительно является одной из серьезных проблем медиаторства, связанной с тем, что развитие его практики и разнообразие используемых форм начи­нают размывать границы профессионального посредничества, вносить путаницу в понимание его сути и функций медиатора.

Слово «путаница» заимствовано из доклада Дж, Кейтнера, сделанного им на кон­ференции Международной ассоциации по управлению конфликтом в 1997 году под примечательным названием «Увядание посредничества». Он прежде всего отмечает расплывчатость содержания самого понятия посредничества, которое заметно отли­чается от того, что оно обозначало 20 лет назад: «Посредничеством называют и вме-

шательство в споры на школьном дворе, и реабилитацию подростков — жертв наси­лия, и семейное консультирование, и разбирательства в гражданских судах, и обще­ственные акции, и конфликты между рабочими и работодателями, и управление персоналом, и средства предотвращения войн между государствами, Кроме того, посред­ничество рассматривается как альтернатива судебному заседанию, как инструмент трансформации отношений между людьми, как средство вмешательства в коммерчес­кие споры, как метод работы с проблемой сексуальных домогательств, как оценоч­ный процесс, где посредник выражает свое мнение по поводу результата спора, как терапевтическое вмешательство в конфликт между двумя индивидами, как процесс разрешения конфликтов в медицине, связанных со злоупотреблением служебным по­ложением, как способ разрешения экологических конфликтов, и этот список растете каждым днем» (Кейтнер, 1998, с. 52). (Напомним, что по отношению к данной практи­ке нами употребляется оригинальное название «медиаторство».) Большой критике Кейтнер подвергает и сложившиеся представления о функциях медиатора, его дей­ствиях, как и в целом о роли посредника в процессе медиаторства. Заканчивая свой доклад, он приходит к неутешительному выводу, что «мы имеем на сегодняшний мо­мент запутанную смесь приемов вмешательства, называемых посредничеством. К сожалению, это ведет к деградации (увяданию) посредничества. Чтобы вернуть посред­ничеству цветущий вид, мы должны заново исследовать цели и функции процесса посредничества как уникальной формы вмешательства в споры, который имеет огра­ниченную область применения, но оказывает очень полезное влияние на людей, нахо­дящихся в состоянии борьбы или спора» (с. 63).

Дата добавления: 2015-10-13