Объективные» факторы определения ситуации

Объективными мы обычно называем те обстоятельства, которые считаем неза­висимыми от себя. В контексте нашего обсуждения в качестве объективных факто­ров, обусловливающих наше восприятие ситуации и ее определение, выступают особенности самой этой ситуации, которые на уровне «общечеловеческого» изме­рения вызывают однотипные реакции у людей.

Уже отмечалось, что чем более очевидны, выражены характеристики самой си­туации, тем меньше возможностей она оставляет для индивидуальной ее оценки, тем более типовые реакции вызывает. «Чем более субъективно значимо событие (например, за счет осознания его опасности) и чем более определенным оно являет­ся для субъекта (например, за счет интенсивности воздействия), тем больше вклад этого воздействия в актуализацию программы активного поведения» (Китаев-Смык, 1983, с. 70).

В теоретических разработках это свойство ситуации часто обозначается как «сила». «Сильные» ситуации более жестко и однозначно детерминируют поведение участников взаимодействия, «слабые» допускают большую свободу в ее интерпре­тации и, следовательно, избираемых стратегиях поведения. К самым «сильным» в этом смысле ситуациям относятся любые экстремальные ситуации. Достаточно вспомнить психологические описания паники или другие проявления толпы, а так­же, например, многочисленные данные о влиянии на агрессивное поведение людей экстремальных факторов окружающей среды.

То, что сами ситуации могут «навязывать» свое «определение», легко проиллюс­трировать примерами из повседневного опыта. Несколько человек, образуя верени­цу, стоят в затылок друг другу лицом по направлению к какой-то двери или окну. Что это за ситуация? Задавая этот вопрос студентам во время занятий, я ни разу не видела затруднений или ошибок в ответе — конечно, это очередь. В комнате боль­шого размера симметрично расставлены столы, за ними сидят молодые люди лицом к одной из стен этой комнаты, на которой висит доска. Перед ней стоит человек и, обращаясь к присутствующим, что-то рассказывает. Это занятие, лекция, урок. Ка­ким образом мы узнаем, что это за ситуация? По разнообразным признакам, в кото­рые входят и особенности пространства, и особенности расположения в нем людей, и особенности их поведения и т. д. А теперь представьте себе — психологи легко поймут этот пример, — что в этой аудитории проводится социально-психологичес­кий тренинг, в соответствии с чем ее пространство организовано иначе: убраны сто­лы, люди сидят либо парами или небольшими группами, либо образуют общий круг. Человеку, незнакомому со спецификой подобных занятий и случайно заглянувше­му в эту аудиторию, уже трудно будет ответить на вопрос, что это за ситуация.

Общее в нашем реагировании связано с тем, что наши знания-представления о ситуациях могут быть в большей или меньшей степени типичными, совпадающими с аналогичными знаниями-представлениями о ситуациях других людей. Это «надын­дивидуальное» представление обычно называют «разделяемым» знанием. (Именно предположение о некотором обязательном «разделяемом» знании, общем в воспри­ятии ситуаций, делает возможным использование психологией разнообразных ме­тодов диагностики личности через выявление индивидуальных способов восприя­тия ситуаций и их сопоставление с нормативными, например в клинической диагно­стике личностных отклонений. Многие психологические тесты, например рисуноч­ный тест Розенцвейга направлены на решение именно этой задачи.)

Согласно А. Шюцу, «обыденный здравый смысл несет в себе черты коллективно разделяемого опыта, у части людей создается понимание общества и той действи­тельности, в которой мы живем, посредством общих категорий культуры. Поэтому такое понимание не только является принадлежащим отдельному индивиду, но сви­детельствует о компетентном понимании у этого индивида как участника опреде­ленного культурного круга» (Бекк-Виклунд, 1992, с. 79). МакКолл предлагает раз­личать общее знание, требующееся отдельному индивиду для участия в коммуника­ции, и разделяемое знание, необходимое для эффективности взаимной коммуника­ции (McCall, 1987, р. 71).

«Надындивидуальные» представления о ситуациях, отражающие реалии повсед­невной жизни людей, были проиллюстрированы в исследовании Фюрнхама, где было показано, что ситуация сама по себе содержит определенные возможности для индивида, может быть релевантна одним и нерелевантна другим его целям. В ходе процедуры исследования субъектам было необходимо передать кому-то сообщение или, наоборот, выслушать кого-то, другими словами, осуществить коммуникацию определенного рода, например, «убедить коллегу помочь вам в важном проекте», «выслушать знакомого, который переживает разрыв дружеских отношений», «сооб­щить кому-то, кого вы знаете, о смерти кого-то из его родителей» и др. Для этого им предлагался набор ситуаций («позавтракать вдвоем в маленьком спокойном ресто­ране», «позвонить человеку из дома» и др.).

Результаты исследования показали, что люди предпочитают вполне определен­ные типы ситуаций для достижения той или иной цели, т. е. считают одни типы ситу­аций подходящими и уместными для одних целей, а другие нет. Значит, по мнению автора, «они имеют ясную идею норм, ограничений и преимуществ определенных социальных ситуаций для получения или передачи информации» (Argyle, Furnham, Graham, 1981, р. 111-112).

Таким образом, наше представление о социальных ситуациях взаимодействия содержит общее «коллективно разделяемое» знание, позволяющее людям прихо­дить к согласию относительно характера ситуации.

Применительно к конфликтам это означает, что представления людей о конф­ликтах (так же как и о любых других ситуациях), наряду с индивидуальным, лич­ным компонентом, содержат и общее, разделяемое с другими знание. Социальная ситуация за счет своих собственных характеристик может соответствовать общим, «разделяемым» представлениям о конфликтах и, следовательно, определяться как конфликтная большим числом людей, вызывая у них типичные реакции.

Дата добавления: 2015-10-13