Чарлз Мэнсон: чудовище обывательских снов

Он вышел из тюрьмы, кажется, в 1965-м и попал в район Ашбери Хайте в Сан-Франциско, где как раз и бродила та среда, которая привела к возникновению движения «хиппи». Среда, где свободно обращались наркотики, где Тимоти Лири проповедовал «иллюминацию» с помощью таблеток ЛСД, а Кэн Кэйси (автор «Полета над гнездом кукушки») экспериментировал жизнь в коммуне и промискуитет. Теплый климат Сан-Франциско способствовал простоте нравов и цыганскому стилю жизни хиппи. Свободная любовь, наркотики, книги Карлоса Кастанеды, Тимоти Лири, модный «Одномерный человек» Герберта Маркузе — эта среда притягивала к себе всякого рода витий, бездельников, революционеров, мракобесов, мошенников и просто любителей потрахаться с девушками.

Мэнсон, в отличие от всей этой публики, был взрослый, серьезный мужик. Тридцать лет, сидевший в исправительных заведениях и тюрьмах с малолетства. В тюрьме он выучился играть на гитаре и неплохо исполнял песни своего собственного сочинения. Он появился в Ашбери Хайте сразу по всем вышеприведенным причинам: и чтобы потрахаться с девушками (после пребывания в тюрьме — первая потребность), и чтобы попытаться пристроить свои песенки (в той среде бродили всякие люди, музыканты тоже случались). Ну и, конечно, его привлекала общая атмосфера расслабленной вседозволенности. Невысокого роста, коренастый, с кривыми ногами, он отпустил длинные волосы и вписался в толпу неотличимых друг от друга существ обоих полов. Он, конечно, не мог претендовать на роль духовного лидера или наставника — гуру, на которую претендовали и Кэн Кэйси, и Тимоти Лири, и Кастанеда (хотя физически этот прятался от поклонников), или профессор Маркузе.

Однако Мэнсон, как оказалось, обладал несомненными качествами лидера. В короткое время вокруг него собралась «семья», состоявшая в основном из молодых девушек. Все они были связаны с Мэнсоном интимными отношениями. В основном это были девушки из неблагополучных семей. Впоследствии они свидетельствовали приблизительно одно и то же:

«Чарли раздел меня и подвел к зеркалу. «Посмотри на себя, какая ты красивая, какой у тебя прикольный живот, сильные ноги». Никто мне никогда не говорил такого. Родители называли меня дурнушкой и толстушкой. Чарли был такой добрый! Никто в жизни не относился ко мне так хорошо, как Чарли».

Неудивительно, что за своим Чарли девушки готовы были идти повсюду. «Семья» путешествовала из квартиры в квартиру, количество членов «семьи» увеличивалось. Помимо нескольких десятков девушек в «семье» состояли несколько мужчин; самый известный — Бобби Босолей, впоследствии осужденный вместе с Мэнсоном. От всех других коммун Калифорнии мэнсоновская «семья» отличалась безусловным подчинением своему харизматическому лидеру и тем, что в ней преобладали девушки. Впоследствии, после ареста и суда над Мэнсоном, в прессе распространялись слухи о том, что якобы Мэнсон сдавал своих девочек напрокат «Ангелам Ада» (моторизованной банде) и другим полукриминальным группировкам. Нет нужды ни обелять, ни очернять Мэнсона, нравы калифорнийских хиппи были таковы, что два, три или десять «Ангелов Ада», пропущенные девчонками через себя, не имели никакого значения. Количеством мужчин хвастались. В удивительной документальной книге Тома Вулфа 60-х годов «Coal acid taste» красочно описываются нравы одной из коммун, объединившихся вокруг Кэна Кэйси — культовой фигуры того времени (он написал свою культовую книгу «One flight over the cuckoos nest» еще в 1961 году). Там есть эпизод, где муж подбадривает и болеет за жену, промокает ее лоб и интимные части полотенцем во время ее соитий с астрономическим количеством самцов. Так что Мэнсон не был исключением. По всей вероятности, он оказался пассионарным харизматическим лидером низшего порядка (воспитание, образование и пр.), но он оказался лидером, как хакасский шаман или сибирский раскольник. Или рабочий, увидевший во сне Христа и основавший секту. Неудивительно, что его девочки впоследствии говорили: «Чарли как Христос!». Чарли стал подражать Христу, потому что никаких других примеров лидерства над людьми он не знал. Не его вина, что общество сделало его злодеем. Он собрал несчастных и убогих детей цивилизации и дал им отеческий звериный комфорт, ласкал некрасивых девочек и их гениталии, а в ответ они давали ему все — подчинение и жизнь. Сексуальный комфорт недооценен в нашем обществе, между тем он огромная ценность, выше золота, пачки долларов, пушнины или «кадиллака». Мэнсон понял это и преуспел в своей небольшой «семье». В последние годы, в те несколько лет, которые существовала «семья», они метались по Калифорнии, жили на ранчо какого-то старика, пытаясь убедить его завещать им ранчо, они искали убежища от грядущей ядерной войны в Долине Смерти. И пытались продать песни Мэнсона в Голливуде. Все эти поступки невысокого пошиба свидетельствуют об отсутствии глобальных планов. Затем они как-то скоропалительно совершили ряд преступлений в Беверли-Хиллз, которые, собственно, и заставили вздрогнуть весь мир. Интересно, что сам Мэнсон принимал участие только в одном убийстве — музыкального продюсера, нанес ему удар саблей, и этот удар не был причиной смерти. Обычно удары, ставшие причиной смерти, наносил Бобби Босолей. Красавчик-блондин, отвечающий за свою фамилию своей внешностью. «Beausoleil» в переводе с французского — «красивое солнце». «Семья», или банда, скорее всего пыталась грабить богатые дома в Беверли-Хиллз, надо было как-то жить: кроме тридцати или более самок, в «семье» были и дети. Порою спасало воровство в супермаркетах. Такое впечатление, что и в дом актрисы Шарон Тейт, жены польского режиссера Романа Поланского, они залезли в поисках еды и наживы. Возможно, они видели, что сам Поланский уехал. Бобби Босолей и четверо девиц проникли в дом и нашли там, против ожидания, целую компанию. Кроме беременной Шарон Тейт (она сыграла роль в thriller'e Поланского «Розмари бэби») там находился парикмахер Фриковски, друг Поланского и семейный поставщик наркотиков, и пожилая пара — супруги. В момент проникновения в дом непрошеных гостей вся теплая компания закончила ужинать и приняла наркотики. Первая часть случившегося напоминала сцену убийства Куилти Гумбертом в романе Набокова «Лолита». Шуточки наркоманов и хиппи, однако, постепенно приняли зловещий характер, девчонки неумело искололи ножами Шарон Тейт, окровавленный Фриковски выбежал в сад и почти убежал бы. Короче, кровавый гиньоль. Кое-как забив всю компанию, «семья» испугалась. Вызвали Чарли. Чарли придумал представить дело так, чтобы подумали на негров. Потому стены украсили надписями «Death to pigs!» и «Black power!», сделанными кровью, и «Kpelter-skelter!» (кажется, название песни самого Мэнсона) и, все перевернув, ушли.

Попались они уже на следующем набеге — на резиденцию супругов Ла Бианка. Там они тоже оставили свои надписи, но провести полицию не смогли. Кто-то их видел. Их арестовали. Дело Мэнсона нанесло огромный ущерб движению хиппи. Теперь реакционная пресса имела основание объявить молодежную контркультуру ущербной и патологической. Дело Мэнсона отвратило от движения хиппи интеллектуалов и попутчиков. С 1968—1969 годов солнце движения стало закатываться. Общество так толком и не поняло, кто был Мэнсон. Его объявили антихристом, маньяком, тогда как он по сути своей лишь начитанный рабочий, увидевший Христа и истолковавший видение как зов. И основавший свою секту. Никакую гражданскую войну между белыми и нефами Мэнсон не собирался проповедовать. Он лишь сумел впечатлить собой несколько десятков девчонок до такой степени, что в 1975 году, семь лет спустя после ареста Мэнсона, одна из его подружек пыталась убить президента Форда из дешевого револьвера. Она села в тюрьму, повторяя: «Я сделала это для Чарли!» Сам Мэнсон находится в федеральной тюрьме Сан-Квентин уже 33 года. Каждый раз, когда его пытаются освободить власти, граждане подымают шум, и «чудовище» остается в заключении.

Дата добавления: 2015-10-13