Сигналы готовности поданы

Описанные «оранжевые технологии» эффективны против вполне определенного типа государственной власти – той, которая сложилась в государствах постсоветского пространства. Но, кроме того, необходимы и вполне определенные действия, своего рода сигналы, демонстрирующие, что эта власть уже «готова», «созрела» для применения таких технологий.

Таким сигналом, несомненно, станет интервью Вешнякова. Но есть и более серьезные демонстрации.

1. Власть начинает искать преемника, подтверждая худшие опасения народа. Вспомним, что все российские дворцовые перевороты XVIII-XIX вв. были связаны с тем, что отсутствовал закон о престолонаследии. Не было единого порядка занятия престола, и эта ситуация порождала множество соблазнов. Екатерина, минуя Павла, отдала власть внуку Александру – Безбородко выкрал это завещание Екатерины и привез его Павлу, за что был осыпан бесчисленными милостями. В этой ситуации хорош любой порядок – демократический ли, наследственный, какой угодно, – лишь бы он был зафиксирован и известен.

Даже Ельцин не искал себе преемника: он это сделал быстро, освободив свой пост досрочно. В результате он одномоментно выиграл ситуацию.

Объявив, что ищет преемника – это уже всем известно! – власть подставляет любому противнику или просто властолюбцу самое уязвимое место, теряет доверие народа и возбуждает любые силы на действия против себя.

2. Власть придерживается Конституции и законности, говоря народу, что она ни в коем случае не применит силу. Это означает, что власть попала в ловушку: она отказывается от своей основной функции – ради страны и ее жизни действовать в рамках высшей справедливости и высшей цели, признавая лишь суд Истории. С другой стороны, когда власть, регулярно нарушающая закон и не обладающая доверием, заявляет, что будет действовать «по закону» – это сигнал к атаке: власть бессильна. Когда власть заявляет, что не будет использовать силу против своего народа – можно выводить толпу на улицу. Применит силу – виновата, ее надо свергать. Не применит – свергнем и так.

3. Власть приглашает на выборы наблюдателей из ЕС. Это сигнал к тому, что власть готова принять внешнюю легитимность. Когда власть это делает, – вне зависимости от того, как к этому относится народ, – она создает систему предпосылок для революций всех цветов.

Дело в том, что все три указанных пункта рассогласованы друг с другом. Они не создают единого порядка передачи власти. Требование конституционности взято из одной рамки, поиски преемника – из другой, а наблюдатели представляют собой внешнюю упорядочивающую силу. Между этими требованиями – разрыв, дыра, куда элементарно утекает власть или откуда могут запросто проникнуть непрошенные технологии.

Так произошло на Украине. Следующие точки – Киргизия и Молдавия. А уже потом – в 2008 году – будет и Россия. В России найдется немало людей, не доверяющих власти и сталкивающихся с ее коррумпированностью, и немало проблем, «благодаря» которым их можно будет поднять (не происходит ли это уже сейчас с манифестациями пенсионеров?). Но государственные власти будут по-прежнему слепо придерживаться Конституции, которой сами не соответствуют, – тем самым расширяя упомянутую дыру, куда утянет реальную власть.

4. Реальное подчинение СМИ государству является ложным и ошибочным ходом. Страна открыта, существуют Интернет и мировые СМИ. Усиление контроля над СМИ вызывает недоверие к ним и подтверждение худших опасений по отношению к власти, а уж внешний мир постарается «влезть» в эту ситуацию и компенсировать информационно-интерпретационные дыры – по крайней мере, для небольшой части народа.

И не следует утешаться тем, что контроль над тремя-четырьмя центральными телеканалами позволяет удерживать в интерпретационном поле 90% населения: ведь это – в среднем, а в России «оранжевые технологии» будут применяться в отношении различных частей страны, и там-то можно спокойно сконцентрировать недоверие и к власти, и к этим СМИ.

Люди уже понимают, что задача СМИ – интерпретировать события, которые другим образом недоступны и которые никто не может проверить. Функцию достоверности отдельное СМИ не выполняет: только за счет конкуренции, когда есть много разных газет и телеканалов, некая достоверность может быть достигнута. Когда очевидно, что считанные каналы контролируются государством – то все отлично понимают, что это недостоверно.

Ход на концентрацию СМИ неизбежно приводит к подтверждению опасений людей по отношению к власти, к росту недоверия.

А дальше будет просто: при возникновении «революционной ситуации» поверх сообщений центральных подконтрольных СМИ будет мгновенно создано интерпретационное поле, трактующее все, что они говорят, как ложь или бессильные оправдания. И займутся этим те люди, которых уже выдавили с телевидения и из газет. С.Доренко уже ездил на Украину агитировать за Ющенко. Нетрудно догадаться, что именно будет делать в случае российской оранжевой революции Л.Парфенов – работать на зарубежные телеканалы (кстати, кто владелец той газеты, куда он недавно поступил на службу?).

Если СМИ не будут максимально освобождены, если не будет создано большое их количество, то «оранжевые технологии» получат в СМИ, контролируемых государством, своего надежного союзника.

5. То, что государственная власть делает сегодня по отношению к бизнесу, также является подготовкой к революционным событиям 2008 года.

Не кто иной, а именно власть должна обеспечивать бизнесу две важнейшие вещи: инфраструктуру доверия и возможность накопления и умножения бизнеса на территории России. Ни того, ни другого она сегодня не обеспечивает, и эти вопросы даже не стоят в повестке дня.

А потому весь бизнес строится сегодня так, чтобы механизмы сохранения своих капиталов и поддержания доверия располагать вовне. Капиталы в Россию не вкладываются, правительство никак не может отыскать точки и зоны концентрации усилий для бизнеса, а уж про атмосферу доверия, про стабильность, надежность правил и справедливый суд и говорить не приходится.

Ответом на сегодняшние налоговые игры будет бегство капиталов под зонтик международного бизнеса и соответствующего права (такое произошло в Грузии). Крупные интернациональные корпорации будут под чужой юрисдикцией защищать капиталы и бизнес российских миллиардеров – так же, как раньше эти же миллиардеры искали защиты в МВД или в ФСБ. Альтернативы нет – в условиях сегодняшней России и политики властей эта структура обеспечивает и доверие в бизнесе, и правила игры, и судебную защиту, и возможность мультиплицирования и накопления богатства.

Техасский суд в деле продажи «Юганскнефтегаза» уже начал пробовать вводить сюда, на территорию России, зарубежную легитимность. Это – первая проба пера. Российские власти поступили по отношению к международному сообществу так же, как бизнесмены выступают против российской власти: осуществив продажу через фирму-однодневку. Технически власти победили – а морально только подставились: теперь стало ясно, что начались другие, жесткие игры.

Политика государственной власти истощает национальный бизнес. А это означает, что в революционной ситуации он не будет поддерживать существующую власть. Он будет осторожно и понемногу поддерживать всех. В решительной ситуации, поскольку он уже признал западную легитимность, для бизнеса будет важно – при любых патриотических словах – поддержать на конечных этапах оранжевую революцию. Иначе – клеймо прихвостня режима и потеря имени.

Поэтому и с экономической точки зрения ловушка-2008 уже поставлена.

Ловушка захлопывается: идеология «сдачи»

Усугубляет ситуацию то, что выборы в России в 2008 году будут делать все те же политтехнологи, которые делали выборы на Украине. Степень их непонимания ситуации и неготовности к ней – просто вопиющая (впрочем, в интересах оранжевой революции поддерживать их в том мнении, что они самые великие). В журнале «Эксперт» (6) Г.Павловский объясняет украинский провал всем, чем угодно, только не действиями политтехнологов. Обсуждаются сценарии, говорится, что «так случилось», но основные причины остаются не видимыми.

Эта позиция демонстрирует будущим организаторам оранжевых революций, что Павловский (как и Вешняков) – вообще не противник, что он будет делать только то, что делал пять последних лет: надувать проценты при голосовании. Своими статьями и выступлениями Вешняков и Павловский говорят: нас бояться нечего, мы – в полной власти любого, кто вознамерится ее присвоить.

Более того: уже появляются тексты, направленные просто на подготовку оранжевой революции-2008 в России.

Первая ласточка – статья С.Переслегина (7) в том же «Эксперте», основной тезис которой заключается в следующем: даже если Россия разделится, ничего страшного не произойдет: «русская структура сознания» и русская культура останутся. На первый план выходит идея не страны России и тем более не Российской империи, а «русского мира».

Этот тезис порождает очень далеко идущие последствия. Фактически утверждается, что русские – это только культура.

Но сегодня, как-никак, русские – это еще и территория, и сила, и определенная материальная организация, и определенный тип социальной жизни, и тип власти, и те схемы освоения территорий, которые в людях заложены, и православие, сосуществующее с другими религиями.

Что произойдет, когда это все будет объявлено неважным, а акцент будет сделан исключительно на культуре? То же, что сейчас происходит с испаноговорящими гражданами США. Да, почти все они говорят на испанском; да, у них есть свое телевидение; да, они представляют свою культуру (так же, как афроамериканцы); но представляют ли они силу? Нет – они просто часть электората в рамках совершенно другой игры.

После войны и Холокоста евреи делали все, чтобы создать государство Израиль. Народу нужна своя территория для того, чтобы его жизнь была не просто культурой, чтобы можно было защищаться, чтобы можно было воссоздавать на территории свой, не навязанный никем способ и порядок жизни. Без этого еврейский народ был неполноценным – и эту неполноценность надо было ликвидировать, создав свое государство. А сейчас русских убеждают добровольно перейти в состояние диаспоры!

Статья С.Переслегина приучает россиян к мысли, что ничего страшного не произойдет, если они сделаются бездомными – но будут продолжать говорить на своем языке, любить Пушкина и Достоевского.

Более того: утверждается, что реально нет никаких рациональных (подчеркиваем) причин, по которым Россия должна была бы продолжать оставаться как целостное хозяйственно-политичесое образование, как страна. При обсуждении российских реформ один из явных соблазнов – об этом говорится в недавно вышедшей книге В.Синюгина «Искусство реформирования» (8), – это признать, что с точки зрения организации производства и жизни Россия как таковая не нужна и вполне можно разделить ее на несколько регионов: европейская часть примкнет к Европе, Южная – к Турции, Сибирь – к Китаю, Дальний Восток – к Японии (что, собственно, давно предлагает Зб. Бжезинский). И действительно: люди на этих территориях будут жить и лучше, и богаче, и более демократично.

Но существование страны не исчерпывается рациональными причинами, и есть глубокое чувство, что ее разделение – недопустимо. Территория дает возможность воспроизводства того типа жизни, который сейчас существует, дает возможность накопления тех материальных вещей, которые не подвержены переинтерпретациям.

С другой стороны, именно власть должна объяснять своим гражданам и всему миру, зачем существует великая страна Россия. Если она этого не делает, если у нее нет стратегии вписывания России в мировую конфигурацию сил, – то недопустимость расчленения страны и отождествления русскости только с русской культурой остается на уровне общественного чувства, которым можно начать манипулировать.

Что и начала делать упомянутая статья: надо приучить россиян, что русскость останется как великая (но частная) культура. И в соединении с определенным замыслом выборов-2008 продвинутая идея «русского мира» (согласно этой версии, в самой идее «русского мира» ничего плохого нет) просто приведет к тому, что людям будет внушаться: неважно, что Россия распадется, – русские-то останутся.

Это – еще один сигнал к повторению оранжевой революции в России. В статье говорится: мы не знаем сами, зачем нужна Россия, и мы готовы к тому, что революции будут происходить и страна будет растаскиваться. И мы, политтехнологи, не только не сможем ничего этому противопоставить, но даже не попытаемся этого сделать.

Дата добавления: 2015-10-13