Англия и Франция спасли Гитлера от поражения

Главы правительств Англии и Франции знали, что попытка захватить Чехословакию военным путем приведет Германию к поражению. Почему же они пренебрегали национальными интересами своих стран, проводили пресловутую политику «умиротворения», опасных уступок агрессору, что привело к роковому мюнхенскому сговору? Главный ответ состоит в том, что в Англии и Франции господствовали антисоветские настроения, стремление разрешить свои противоречия с Германией за счёт СССР. Пагубную роль в это время играла и политика США. Американский посол в Париже советовал Франции отказать в помощи Чехословакии. Государственный секретарь США С. Уэллес предупредил премьера Даладье, что Франции нельзя ввязываться в войну с Германией из-за Судетской области. Если же это случится, то США не дадут Франции «ни одного солдата, ни одного су кредита».

19 сентября Праге вручили англо-французское требование передать Германии районы, населенные судетскими немцами. Президент Чехословакии Бенеш обратился за помощью к СССР и получил положительный ответ. 21 сентября М. Литвинов на заседании совета Лиги Наций сказал о готовности СССР выполнить взятые на себя обязательства. Маршал А. Василевский в книге «Дело всей жизни» сообщает: «В сентябре 1938 года, когда над Чехословакией нависла опасность, а мы ещё не знали, что мюнхенское предательство сорвет её оборону, и собирались оказать ей, вместе с Францией, как это предусматривалось договором, помощь, штаб КОВО (Киевского Особого военного округа. — Ред.) получил директиву наркома К.Е. Ворошилова привести в боеготовность Винницкую армейскую группу и вывести её к Государственной границе СССР».

Но Франция и Англия изо всех сил давили на чехословацкое правительство, которое не хотело отдавать Германии Судетскую область. Черчилль в труде «Вторая мировая война» писал: «В 2 часа ночи на 21 сентября английский и французский посланники в Праге посетили президента Бенеша, чтобы фактически уведомить его о том, что нет надежды на арбитраж на основе германо-чехословацкого договора 1925 года, и чтобы призвать его принять англо-французские предложения, «прежде чем вызвать ситуацию, за которую Франция и Англия не могут взять на себя ответственность». Французское правительство, по крайней мере, достаточно стыдилось этого уведомления и предложило своему посланнику сделать его только в устной форме».

Другие источники конкретизируют содержание этого ультиматума: «Если война возникнет вследствие отрицательной позиции чехов, Франция воздержится от всякого участия, и в этом случае ответственность за провоцирование войны полностью падет на Чехословакию. Если чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевизма, и правитель-ствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне».

Как вытекает из этого заявления, Лондон и Париж не исключали крестовый поход против СССР, более того, желали осуществить его. В Чехословакии развернулись стихийные манифестации, началась всеобщая забастовка. 23 сентября в стране объявили всеобщую мобилизацию. В этой критической обстановке близорукие правители Англии и Франции 26 сентября согласились с территориальными требованиями Гитлера. Бенеш колебался, метался, но все-таки мужество покинуло его, и он сдался перед общим натиском Гитлера, Англии и Франции.

Впоследствии он писал: «Поведение Советского Союза в отношении нас свидетельствовало о том, что он выполнил бы все свои обязательства и обещания и с этой целью ускорил свои военные приготовления». СССР, открыто выступив в защиту Чехословакии, оказался после этого фактически в международной изоляции.

Одну из главок в книге «Вторая мировая война» Черчилль назвал «Мюнхенская трагедия». Находившийся тогда в оппозиции политик провидчески заявил в печати 21 сентября 1938 года: «Расчленение Чехословакии под нажимом Англии и Франции равносильно полной капитуляции западных демократий перед нацистской угрозой применения силы. Такой крах не принесет мира или безопасности ни Англии, ни Франции».

На Нюрнбергском процессе фельдмаршал Кейтель сказал: «Я уверен в одном: если бы политическая обстановка не была благоприятной после… Мюнхена, мы никогда не проникли бы в Чехословакию. Я твердо убежден в том, что, если бы Даладье и Чемберлен заявили в Мюнхене: «Мы выступим», — мы ни в коем случае не приняли бы военных мер. Мы не имели средств для прорыва Богемской линии Мажино. У нас не было войск на западе».

Дата добавления: 2015-10-13