И хрен я стану в почве ковыряться!

Вот напасть-то! Эдак недолго и в пучине безнадёги увязнуть (причём по самую болевую точку). Что же делать, как же быть, как проблему разрешить?..

Напряглись тогда народные умельцы, засучили ручонками, почесали кто тыкву, а кто и более интимное место, и пошли изобретать навороты каких свет не видывал! И первой на суд общественности явилась попона – накидка на задницу. С одной стороны это была обычная, ничем не примечательная тряпка, но с другой – весьма эффективная защита против озабоченных жеребцов, поползновения которых иногда просто срывали трудовую вахту. С попоной кобылка чувствовала себя уютно, комфортно и, главное, сухо, а её тылы были надёжно прикрыты от посторонних посягательств.

Дальше – больше. Повытягивали мастера из порток ремешки, сшили их и получили некое подобие дистанционной погонялки, которая так забавно вжикала, шлёпая по лошадиным бокам, что её тут же, не мудрствуя лукаво, окрестили вожжами (так сказать, быстренько слепили из того, чем били). И, в общем-то, правильно! Зачем заново изобретать колесо, если ни для кого не секрет, что всё гениальное когда-то было генитальным, и то, на чём держатся штаны, с лёгкостью удержит и коня.

Так-то оно так, вот только работа по-прежнему не двигалась и стояла на месте как часовой у Мавзолея.

- Мы, конечно, люди маленькие, - роптали крестьяне, ласково поглаживая вилы, - Так ведь и спрос с нас невелик. Ты уж, учёный люд, лучше поторопись-ка!

- Не возникай, народ, - отвечали специалисты по сбруе, - Хорош быковать! Паши покамест вручную и смотри, поуважительней к нам относись-ка.

Однако перспектива быть заколотыми или повешенными на вожжах собственного изготовления радости не внушала и подстёгивала ремесленников похлеще этих самых вожжей. Бросились они на поиски, да так расстарались, что нечаянно совершили целую уйму полезных в хозяйстве открытий: колодезный журавль, печной ухват, туалет в форме скворечника… А сколько появилось на свет лошадиных (не побоюсь этого слова) аксессуаров – пальцев не хватит сосчитать! И что характерно, пускали в ход всякий хлам, шарились по дворам, брали всё, что плохо лежит, и из этого фуфла могли сварганить конфетку. Во какие Кулибины!

К примеру, увидали однажды, как мужик мутузит своего соседа здоровенной жердью, подошли поближе, смотрят, а тот уже повалил соперника и лепит ему прямо в торец, приговаривая:

- Об лоб, …ля! Ага, получил об лоб, …ля?!

- А что? – переглянулись изобретатели, - Очень даже может быть.

Намяли драчунам бока (обоим, чтоб не обидно было), отобрали жердь, и вот вам результат – получилась хорошая оглобля!

Кстати, в древних хрониках, помимо прочей упряжи, упоминается ещё и некий таинственный гуж. К сожалению, о нём сохранились весьма скудные сведенья, и уже никто толком не помнит, как гуж выглядел и для чего предназначался. Достоверно известно лишь одно - это был грязный и жутко противный предмет, свидетельством чему служат слова летописца Акакия Упукника:

- Взялся за гуж – не забудь помыть руки.

Поэтому остаётся только посочувствовать Жоржу Гужу, вождю племени мандалаев. Вот уж кому не повезло, так не повезло! И о чём только, спрашивается, думали его родители, эти подонки, наградившие собственного ребёнка столь идиотской фамилией и тем самым поломавшие ему всю жизнь?! Да они же его словно заклеймили! Неудивительно, что Жоржик вырос таким нервным и злопамятным…

Ну да ладно, оставим гуж в покое. Тем более что среди конного снаряжения можно найти вещички и поинтереснее. И одну из таких штучек (забавную и, как показало время, самую романтическую) совершенно случайно смастерила Вагина Тупорыльская, белошвейка, работавшая над созданием новой линии нижнего белья в лаборатории «Задо-мазо»:

- Ты только посмотри, Парашенька, что я сплела, - поспешила она поделиться своим открытием с подругой по цеху, - Красота-то какая, лепота!

- Ну и чего ты ржёшь как кобыла? – совершенно неожиданно окрысилась Парашка, - Я тут, понимаешь, корячусь, уже пятые стринги блёстками покрываю, а ты до сих пор ни одного гульфика не связала! Работай давай, и не узди!

Вагиночка, конечно, понимала, что кобыла – слово не матерное, но обида раскалённым утюгом обожгла нежную девичью душу:

- Сама не узди, если не сечёшь в феньках! Думаешь, затянула туловище в кримпленовое боди и стала звездой? А вот хрена тебе лысого! Узда ты, а не звезда!

- Захлопнись, дура!

- Пошла в узду!

Повздорили девчонки, даже потягали друг дружку за косы, но уже к вечеру пили на брудершафт мировую. В общем, всё устаканилось. А на следующий день приключилось горе – Парашку за воровство напёрстков посадили на кол, и Вагина, безудержно рыдая, в знак солидарности уволилась из цеха и занялась производством своего изобретения, назвав его в честь подруги уздечкой.

Это было очень сложное изделие. Сплести его мог только опытный мастер, поэтому уздечка стоила дорого, а за уздечку с брэндом Тупорыльской иногда просили целое состояние. Далеко не каждый мог себе позволить такую роскошь, а тот, у кого уздечка была, обычно прятал её за иконой или под подушкой и берёг как зеницу – о как!

Научиться держать в узде лошадку тоже было делом не из лёгких. Даже красный командир Нечапай поначалу лишь недоумённо пожимал плечами:

Я не знаю, что мне делать с этою бедой –

Тут такое ё-моё, а там – ой-ой-ой…

Но разобравшись, он полюбил уздечку всем сердцем, и даже когда пришлось срочно отступать, бросил саблю, бросил коня, оставил штабные карты (все три колоды), и спасал самое дорогое – её, родимую! Нечапай плыл, держа предмет своего обожания в вытянутой руке (дабы не замочить), но, по несчастью, до берега так и не добрался. Вот что с людьми фетишизм вытворяет!

Ещё один любитель уздечек, есаул Бабайка, слыл настоящим коллекционером. Лошадок он совершенно не берёг и менял их как перчатки (или даже как носки), а вот к уздечкам испытывал более чем тёплые чувства.

- Есаул, есаул, что ж ты бросил коня? – спросили его как-то после боя, - Пристрелить не поднялась рука?

И Бабайка, хитро прищурившись, отвечал:

- Дык у меня это, патроны кончились, и я его того, шашкой зарубил!

А потом, сжимая в кармане очередной трофей, он неуклюже переминался с одной кривой ноги на другую и удовлетворённо сопел:

- Уздечку на память, уздечку…

*****

З десь у внимательного читателя может возникнуть резонный вопрос: дескать, какого это лешего лошадки делали на войне? Представьте себе, их призывали! Да-да, не удивляйтесь, загоняли в армию как блудливого кобеля на стерилизацию (то есть, неумолимо и без права на отсрочку). Почему, спросите вы? А чёрт его знает, почему. Видимо, такова уж была воля Аллаха…

О создателе кавалерии Аллахе Худопердыеве говорили, что он «ужасен ликом, но ещё страшней делами», а некий Филарет Навзничь даже прославился (посмертно), когда публично, при большом скоплении народа, прочитал о нём свои разоблачительные вирши:

Не знает жалости, не пощадит,

Дата добавления: 2015-10-13