I. Что подпадает под понятие гражданские права и обязанности?

Комиссия и Суд довольно широко толкуют понятие "гражданские права и обязанности". В деле Рингейзен против Австрии (1971) Суд заявил, что эти термины должны рассматриваться независимо друг от друга и поэтому нет необходимости проводить различие между положениями частного и публичного права или ограничивать применение данного термина спорами между частными лицами. В тех случаях, когда право гарантируется внутренним законодательством государства, Суд рассматривает его как гражданское право в смысле пункта 1 Статьи 6 (Балъмер-Шафрот и Другие против Швейцарии (1997) (право на защиту физической неприкосновенности).

Суд в нескольких случаях указывал, что пункт 1 Статьи 6 применим к судебным разбирательствам, результат которых непосредственно связан с определением и/или толкованием частного права или обязанности (Кениг против Федеративной Республики Германии (1978) (лишение права возглавлять частную клинику и права продолжать заниматься медицинской деятельностью); Ле Конт, Ван Левен и Де Мейер против Бельгии (1981) (дисциплинарные санкции, наложенные профессиональным объединением); Де Моор против Бельгии (1994) установление права заниматься юридической деятельностью); Фелъдбрюгге против Нидерландов (1986) (разбирательство в апелляционной комиссии по вопросу медицинского страхования); Д еймланд против Федеративной Республики Германии (1986) (рассмотрение судами по социальным делам вопроса о дополнительной пенсии вдове, супруг которой погиб в результате несчастного случая на производстве); Шоутен и Мельдрум против Нидерландов (1994) (спор об обязательстве вносить вклад в фонд социального страхования) и другие подобные дела. Наконец, Суд постановил, что понятие "гражданское право" включает в себя право пользоваться почетом и право на добрую репутацию (Хельмер против Швеции) (1991) и Толстой Милославский против Соединенного Королевства) (1995).

11. Что понимается под "уголовным обвинением"?

Суд, следуя аргументации, изложенной в деле Делъкур против Бельгии (1970), постановил, что понятие "уголовное обвинение" по смыслу пункта 1 Статьи 6 имеет скорее материальный, чем формальный характер (Девеер против Бельгии) (1980)). Таким образом. Комиссия и Суд толкуют сущность уголовного обвинения весьма широко. В деле Экле против Федеративной республики Германии (1982) Суд постановил, что уголовное обвинение может быть определено как "официальное уведомление лица компетентным органом о том, что оно подозревается в совершении уголовного преступления". В деле Фоти и Другие против Италии (1982) Суд пошел еще дальше и расширил это понятие, включив в него "другие меры, подразумевающие такое подозрение, которые могут серьезно повлиять на положение подозреваемого". Комиссия и Суд сочли, что " серьезно повлиять" могут такие действия как выдача ордера на арест, обыск жилого помещения или личный обыск. С другой стороны, они сочли, к таким мерам не относятся возбуждение уголовного дела, допрос свидетелей или другие действия, которые не оказывают непосредственного влияния на заинтересованное лицо.

Комиссия и Суд также постановили, что суть применяемых санкций в некоторых случаях может трансформировать гражданское дело в уголовное, например, в том случае, когда неуплата штрафа может повлечь за собой тюремное заключение. В тоже время Суд указал на то, что провозглашение какого-либо правонарушения "ненаказуемым" не исключает его из области применения Статьи 6 (Адольф против Австрии (1982) и Оцтюрк против Федеративной республики Германии (1 984)).

Суд определенно указал на то, что г осударства не могут маскировать уголовные дела, придавая им административную окраску, с целью исключить применение Статьи 6. В деле Оцтюрка Суд заявил следующее:

...Если Договаривающиеся государства могли бы по своему усмотрению, квалифицируя правонарушение как "административное", а не как уголовное, препятствовать применению основных положений Статей 6 и 7, то применение этих положений зависело бы от суверенной воли государства. Столь широкое толкование могло бы привести к результатам, несовместимым с целью и предметом Конвенции.

В деле Энгелъ и Другие против Нидерландов (1976 ) четыре солдата из Голландии утверждали, что различные аспекты процедуры наложения дисциплинарного взыскания, осуществляемой иными органами, нарушили их право на справедливое судебное разбирательство, гарантируемое Статьей 6. Суд установил критерии, которые определяют, подразумевает ли дисциплинарная процедура одновременно и уголовное обвинение и подпадает ли это дело под Статью 6. С самого начала Суд заявил, что классификация данного правонарушения во внутренней правовой системе не является решающим фактором. Для классификации дела в качестве "уголовного" в соответствии с целями настоящей Конвенции решающими факторами являются значение нарушенной нормы и характер и серьезность возможного наказания (размер штрафа, возможность тюремного заключения, продолжительность возможного заключения и так далее). Поскольку заявителям грозило тюремное заключение продолжительностью в несколько месяцев, в данном случае Суд принял решение о применимости Статьи 6. Комиссия и Суд применили указанные критерии во многих других делах (Эггс против Швейцарии (пять дней строгого ареста не являются чрезмерно продолжительным сроком); Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства (1984) (внутритюремные административные процедуры должны соответствовать требованиям Статьи 6 в тех случаях, когда они могут повлечь продление срока наказания) и по другим аналогичным делам.

111. Что понимается под "определением" права или обвинения?

По смыслу пункта 1 Статьи 6 термин "определение" права или обвинения означает, что должна быть предусмотрена определенная форма судебного контроля даже в том случае, когда основная роль в разбирательстве отводится административным органам и что должно быть принято окончательное и обязательное к исполнению решение. Суды и другие исполняющие судебные функции органы должны быть правомочны принимать решения по конкретному вопросу (В, О, Б, Х и Р против Соединенного Королевства (1987) (суды рассматривали дела о праве посещения детей и опеке, не имея при том полномочий на ведение таких дел)). По мнению Суда "определение прав и обязанностей или уголовного обвинения" не означает, что данный вопрос должен быть основным в процессе - результат процесса имеет Решающее значение (Рингеизен против Австрии (1971)). Решения, принимаемые конституционными судами на основе рассмотрения обстоятельств дела, могут рассматриваться в качестве "определяющих права и обязанности" по смыслу Статьи 6, но решения таких судовпо вопросу соответствия решений других судов конституции не могут рассматриваться в упомянутом качестве (Срамек против Австрии; Буххольц против Федеративной Республики Германии (1981))

1v. Иные аспекты пункта 1 Статьи 6

Как отмечалось выше, гарантии пункта 1 Статьи 6 распространяются как на процедуру уголовного, так и гражданского разбирательства, тогда как пункты 2 и 3 Статьи 6 применимы только к уголовному судопроизводству. Необходимо также помнить о том, что общие требования, установленные в соответствии с пунктом 1 Статьи 6, включаются в требования более конкретных статей. Существуют также подразумеваемые принципы "справедливости", которые не сформулированы в самой Статье, но которые важны для понимания того, как она действует.

а. Принцип равенства сторон

Важнейшим из не сформулированных в Статье 6 принципов является принцип равенства сторон, означающий, что каждая из сторон должна обладать равными возможностями при рассмотрении дела (Ноимеистер против Австрии (1968)), и что ни одна из сторон не должна пользоваться какими-либо существенными преимуществами по сравнению со своим оппонентом.

Принцип равенства сторон включает в себя то, что обе стороны в судебном разбирательстве имеют возможность доступа к информации о фактах и аргументации, выдвигаемых противоположной стороной, и что стороны должны иметь одинаковые возможности для возражений другой стороне (Фельбрюгге против Нидерландов (1986)). Суд установил нарушение Статьи 6, когда национальный суд основывал свое решение на представленных фактах, о которых ответчики не были информированы (Брандштеттер против Австрии (1991), Булют против Австрии (1996) и Иидерост-Хубер против Швейцарии (1997), когда одной стороне было отказано в доступе к документам, которые находились в судебное деле (Кероярви против Финляндии) (1995), МакМайкл против Соединенного Королевства (1995)и; Фуше против Франции (1997)) или одной стороне было отказано в праве представить для рассмотрения определенные доказательства (Де Хас и Гижелъс против Бельгии) (1997) и Мантованелли против Франции) (1997)), включая показания свидетелей (Бениш против Австрии) (1985). Суд также приходил к выводу о нарушении Статьи 6, когда заслушивалось мнение прокурора по вопросу о том, принимать или не принимать жалобу лица, которое было не допущено на слушания (Боргерс против Бельгии (1991) и Вермеиен против Бельгии (1996)), когда суды рассматривали аргументы только одной стороны (Хиро Ба/шни против Испании) (1994), Руиз Тория против Испании (1994) и Ван Орсховен против Бельгии (1997)) и когда одна из сторон не была информирована о датах слушаний по своему делу (Вашер против Франции) (1997). В делах Колоцца против Италии (1985), Монелл и Моррис против Соединенного Королевства (1987), Боттен против Норвегии (1996) и Лобо Мочадо против Португалии (1996) Суд также постановил, что по общему правилу ответчики должны присутствовать на ином разбирательстве и иметь возможность принимать в нем участие.

Основополагающий элемент принципа равенства сторон заключается в том, что суды должны с должной внимательностью относиться к обеспечению на практике прав, гарантированных Статьей 6 Конвенции.

b. Независимый и беспристрастный суд, созданный на основе закона

Как следует из приведенного выше анализа сути уголовного обвинения, Комиссия и Суд осуждают любые действия государства, направленные на то чтобы охарактеризовать какую-либо процедуру искусственным образом так, чтобы к ней не применялись гарантии Статьи 6 Конвенции. Имеется в виду, что не только суды должны быть правомочны рассматривать дела по существу, но также и то, что государство не может произвольно перераспределять компетенцию между судами и административными органами различного вида. Принцип, на котором основывается понятие независимости и беспристрастности, заключается в разделении властей, но ни сама Конвенция, ни созданные в ее рамках органы, не диктуют те условия, которые обеспечивают такое разделение. Однако практика Суда показывает, что судьи не должны быть связаны толкованием норм права исполнительными органами. В деле Бомартэн против Франции (1994) Суд установил нарушение пункта 1 Статьи 6, поскольку суд обратился в министерство иностранных дел с просьбой дать толкование договора и отказал в иске на основании данного толкования.

В деле Лангборгер против Швеции (1990), в котором заявитель протестовал против участия определенных заседателей-членов городской управы в суде по наймам и арендной плате. Суд отметил, что трудно разделить вопросы беспристрастности и независимости. Суд констатировал нарушение Статьи 6, заявив, что если даже конкретные лица имеют соответствующую квалификацию для рассмотрения данного дела и даже если нет субъективных оснований сомневаться в их честности, важно, чтобы сохранялась и внешняя сторона объективной беспристрастности и независимости. В деле Срамек против Австрии (1984) Суд сделал вывод о нарушении Статьи 6, поскольку один из членов суда был подчиненным по службе одной из сторон в данном деле. Суд заявил, что в этих обстоятельствах "участники процесса могут иметь законные сомнения в независимости данного лица. Подобное положение наносит серьезный ущерб доверию, которое должны внушать судебные учреждения в демократическом обществе". Эти же стандарты применимы и к военным трибуналам (Финдли против Соединенного Королевства) (1997)). Вделе ДеКеберра против Бельгии (1984) было признано неприемлемым совмещение функций судьи и судебного следователя в одном лице, а в деле Пирсах против Бельгии (1982) такое же заключение было сделано на том основании, что председатель суда являлся ранее прокурором по тому же делу. В деле Хаусшильдт против Дании (1989) Суд констатировал нарушение Статьи 6, поскольку судья, выносивший судебное решение по существу дела, ранее выносил решение о применении к обвиняемому меры предварительного заключения. По мнению Суда решения о предварительном заключении могут учитывать признак виновности и участие лица, принимавшего это решение, в качестве судьи может повредитьтаким образом объективности последующего судебного процесса.

В Конвенции не содержится требования создания суда присяжных. Однако в тех случаях, когда в стране существует суд присяжных, то требования независимости и беспристрастности распространяются на эти суды. Суд установил нарушение в том случае, когда большинство членов суда присяжных имели связи с ответчиком в деле (Холм против Швеции (1993), но не установил нарушения в том случае, когда судья дал ясные инструкции присяжным, принимавшим решение по уголовному делу в отношении одного из членов расового меньшинства и когда один из присяжных якобы сделал негативные замечания о данном меньшинстве. (Грегори против Соединенного Королевства (1997)).

Суд отметил, что исполнение приговора является неотъемлемой частью справедливого судебного разбирательства. Правительственные органы не могут не выполнять или отказываться выполнять решения, принятые судебными инстанциями (Ван де Хурк против Нидерландов (1994) и Хорнсби против Греции (1996). Суд принимал во внимание стадию исполнение приговоров и в том случае, когда рассматривал жалобы на нарушение разумного срока судебного разбирательства по смыслу Статьи 6. Суд установил нарушение права на справедливое судебное разбирательство в разумные сроки в деле, когда |административные органы не соблюдали разумные сроки при исполнеии окончательных судебных решений (Заппиа против Италии (1996)).

с. В разумный срок

Критерий "разумного срока", установленный в пункте 1 Статьи 6, является субъективным понятием, которое может меняться в зависимости от того, идет ли речь о гражданском или уголовном деле. Среди факторов, которые рассматривались Комиссией и Судом при определении того, отвечает ли то или иное разбирательство критерию "разумного срока", учитывалась сложность дела, подход властей к рассмотрению дела, различные аспекты поведения самого заявителя, которые могли способствовать разного рода задержкам, а также особые обстоятельства, которые могли бы оправдать продление разбирательства.

В отношении уголовных дел Суд установил, что отсчет времени начинается с того момента, когда "компетентные органы официально уведомляют о том, что в отношении его имеется подозрение в совершении уголовного преступления" (Де Веер против Бельгии) (1980}. В деле Экле против Федеративной Республики Германии (1982) Суд добавил критерий, требующий выяснения того, "было ли существенно изменено положение подозреваемого", то есть критерий, применяемый для установления, можно ли считать что в отношении заявителя выдвинуто уголовное обвинение. В деле Экле судебные разбирательства продолжались в течение 17 и 10 лет. В другом деле Суд постановил, что рассмотрение дела в течение 6 лет национальными инстанциями (после чего последовал шестилетний период рассмотрения дела в Страсбурге) отвечает требованию "разумного срока" по Статье 6 (Претто и Другие против Италии) (1983). Суд отверг аргументацию правительства, согласно которой нехватка персонала или наличие административных сложностей общего порядка служат достаточным основанием для несоблюдения критерия "разумного срока" (ДеКеббер против Бельгии) (1984) и Гинчо против Португалии (1984).

Все рассмотренные выше дела касались уголовных процессов. Что касается гражданских процессов, то Суд констатировал нарушения Статьи 6 в деле, где разбирательство по делу о разводе длилось 9 лет (Бок против Федеративной Республики (1989), в деле, когда понадобилось 7 лет и 7 месяцев для передачи дела из административного суда в Государственный совет (X против Франции) (1989) и в деле, когда вынесение окончательного решения по иску о возмещении ущерба потребовало 6 лет и 7 месяцев (Невеш э Сильва против Португалии (1989)). В тех случаях, когда государство создает дублирующие и сложные административные и судебные механизмы для разрешения гражданских споров, возникающие в результате этого задержки могут считаться нарушением Статьи 6 (Рийемен против Франции) (1997)). Суд не прислушался к аргументации правительств, что политические обстоятельства могут оправдать длительные сроки, когда эти обстоятельства возникли спустя годы после начала судебной процедуры (Паммел против Германии (1997) и Пробстмейер против Германии (1997).

Хотя Суд предоставляет государствам большую свободу действий в отношении продолжительности рассмотрения гражданских дел по сравнению с уголовными, тем не менее Суд постоянно придерживался жестких стандартов в делах, когда подавались жалобы на продолжительность рассмотрения исков о компенсации, поданных лицами, зараженными ВИЧ в процессе переливаниякрови (X против Франции) (1992), Каракая против Франции (1994) и А и Другие против Дании (1996).

d. Публичный характер разбирательства

Практики по этому положению пункта 1 Статьи 6 сравнительно мало Частично это связано с тем, что право на публичное разбирательство более понятно, чем другие аспекты права на справедливое судебное разбирательство. Публичность судебных процессов служит не только интересам сторон, но и интересам общественности в целом: она обеспечивает доверие к правосудию. В деле Аксен против Федеративной Республики Германии (1983) Суд указал, что требование публичного характера разбирательства относится ко всем этапам разбирательства, которые влияют на "определение" прав. В последнее время Суд пояснил, что требование публичного характера разбирательства включает также право на устное разбирательство в суде первой инстанции (Эзелен против Франции 11) (1994), особенно в тех случаях, когда одна из сторон в деле непосредственно просит об этом (Фишер против Австрии) (1995). В деле Пе Конт, Ван Левей и Де Мейер против Бельгии) (1981) Суд заявил, что право на публичность разбирательства не обязательно нарушено, если обе стороны в деле согласны с проведением закрытого заседания. Как правило, Комиссия и Суд проверяют, присутствует ли в деле одно из условий, перечисленных в пункте 1 Статьи 6 (например, соображения морали, общественного порядка, государственной безопасности или определенные интересы частной жизни), и лишь затем выносят решение о том, не противоречило ли данной Статье проведение закрытого судебного разбирательства. Однако при любых обстоятельствах вынесение судебного решения должно производиться публично.

е. Право не свидетельствовать против самого себя

Суд рассмотрел несколько дел, в которых лица заявляли о том, что было нарушено их право не свидетельствовать против самого себя - этот принцип не включен в прямой форме в Конвенцию, хотя он и закреплен и Международном Пакте о гражданских и политических правах. Суд установил нарушение пункта 1 Статьи 6 в деле Функе против Франции (Рип^е v. Ргапсе) (1993), в котором заявитель жаловался на то, что на него был наложен штраф после отказа представить банковские выписки и юридические документы, которые по мнению таможенных органов существовали, но которые они не смогли обнаружить при законном обыске его местожительства. Суд подтвердил свою позицию в деле Саундерс против Соединенного Королевства (8аипс1ега v. {Не ЦпИсс) Кту1от) (1996), в котором сотрудник одной компании был принужден предоставить информацию о деятельности компании государственному органу, передавшему данную информацию органам прокуратуры для использования в последующем для уголовного преследования этого лица.

Дата добавления: 2015-09-03