Процедурные гарантии, предоставляемые в соответствии с пунктом 3 Статьи 6

Так же как и в отношении презумпции невиновности, закрепленной в пункте 2, гарантии пункта 3 дополняют право на справедливое разбирательство, гарантируемое пунктом 1. В то же время в отношении пункта 3 действует обратное, поскольку он гарантирует некоторые минимальные права, предоставляемые обвиняемому в уголовном преступлении, а не всю совокупность прав, гарантируемый Статьей 6 (Адольф против Австрии) (1982)). Таким образом, всегда возможен контроль за справедливостью судебного разбирательства.

I. Право быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном языке об обвинении: подпункт а) пункта 3 Статьи 6

На настоящий момент практика в отношении положений подпункта а) пункта 3 Статьи 6 весьма ограничена. В деле Брозичек против Италии (1989) Суд констатировал нарушение права быть уведомленным об обвинении, поскольку проживающее в одной стране лицо было обвинено в совершении преступления в другой стране и получило документы об этом, составленные на языке этой другой страны. Несмотря на просьбы о переводе обвинений на "один из языков ООН", эта вторая страна заочно осудила это лицо и признала это лицо виновным, так и не ответив на его запрос. В деле Камасински против Австрии (1989) Суд отклонил жалобу заявителя на то, что ему не была предоставлена некоторая информация о выдвинутых против него обвинений, проведения следствия, заключения о виновности и о судебном решении на понятном ему языке. Суд постановил, что предоставление государством адвоката защиты, способного общаться и на языке судопроизводства, и на языке заявителя отвечает требованиям подпункта а) пункта 3 Статьи 6.

II. Право на то, чтобы иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты: подпункт b) пункта 3 Статьи 6

Это положение тесно связано с правом на то, чтобы быть подробно уведомленным, которое гарантировано в подпункте а) пункта 3 Статьи 6, И с правом на адвоката, которое гарантировано в подпункте с) пункта 3 Статьи 6. Так, например, в деле Шишлян и Экинджян против Франции (1989) заявители ссылались на нарушение их прав, гарантированных подпунктами а) и b), поскольку во время судебного разбирательства судья квалифицировал факты как два различных правонарушения, а не как одно, как это было представлено обвинительном заключении. Признав заявителей виновными как по первоначальному, так и по новому обвинению, судья соответственно ужесточил наказание. Заявители утверждали, что не были проинформированы о новых обвинениях и им не было предоставлено достаточно времени и возможности для подготовки своей защиты и в отношении их не был соблюден принцип презумпции невиновности. Стороныв этом деле достигли дружественного урегулирования.

В деле Йесперс против Бельгии (Докл. Ком. от 1981 года) заявитель жаловался на нарушение подпунктов b) и с). Комиссия определила "возможности" как позволяющие обвиняемому ознакомиться с результатами расследования, которое осуществлялось на протяжении всего разбирательства, когда бы они ни появились и каким бы образом они ни были охарактеризованы. Однако Комиссия отметила, что это определение не подразумевает неограниченный доступ лица к материалам следственных органов по данному делу. Было также заявлено, что для того, чтобы констатировать нарушение пункта 3 Статьи 6, обвиняемый должен установить, что нарушения процедуры нанесли ему ущерб.

В отношении этих двух дел - Йесперса и Камасинского - Комиссия, а в последнем деле и Суд, подтвердили, что доступ к материалам дела адвоката обвиняемого является достаточным для выполнения условий подпункта b) пункта 3 Статьи 6: сам обвиняемый автоматически не пользуется правом на ознакомление с материалами собственного дела. Другим важным аспектом осуществления права на защиту являются, в дополнение к подпункту с), положения подпункта b): речь идет о праве на юридическую помощь в досудебной фазе уголовного процесса. Очевидно, что одной из важнейших "возможностей" для подготовки защиты является возможность советоваться с собственным адвокатом. Заявители в делах Кан против Австрии (1985) и Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства (1984) заявили, что присутствие полицейских или других охранников во время переговоров между адвокатом и обвиняемым нарушает право, гарантируемое в подпункте b) пункта 3 Статьи 6. Комиссия приняла решение, что переговоры обвиняемого со своим адвокатом в принципе должны проходить наедине, с целью сохранить конфиденциальность их отношении и право на профессиональную тайну самого адвоката. Однако в деле Кэмпбелл и Фелл Суд сослался на то, что при некоторых исключительных обстоятельствах государство может ограничить частный характер таких консультаций, в частности, если есть основания подозревать, что адвокат употребляет своим профессиональным положением, действуя в сговоре с подзащитным по сокрытию или уничтожению доказательств, или иными словами серьезно препятствуя осуществлению правосудия. С другой стороны, Суд установил, что отсрочка в отправке письма заключенногоего адвокату является нарушением подпункта b) пункта 3 Статьи 6 (Доменичини прротив Италии) (1996)).

Соответствуя понятию "определения" обвинения, которое обсуждалось выше, требование "достаточного времени и возможностей" подпункта b)пункта 3 Статьи 6 охватывает и процедуры обжалования. Исходя из этого, Суд установил нарушение этого положения в сочетании с пунктом 1 Статьи 6, когда военный трибунал недостаточно аргументировал свое решение и предоставил слишком мало времени для того, чтобы подать жалобу на решение (Хаджианастассиу против Греции) (1992).

III. Право защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника/ иметь назначенного ему защитника: подпункт с) пункта 3 Статьи 6

Подпункт с) пункта 3 Статьи 6 связывает право на защиту и, если необходимо, право на бесплатную юридическую помощь, с требованиям "интересов правосудия", которые в большой степени способствуют соблюдению принципа равенства средств, рассматривавшегося выше. В практике по жалобам на нарушение этого положения основным вопросом было разграничение между защитой де юре и де факто. В делах Артико против Италии (1980) и Годди против Италии (1984) итальянские суды назначили заявителям адвокатов. Ни один изадвокатов в действительности не представлял своего подзащитного,об а обвиняемых были признаны виновными в совершении уголовных преступлений (Годди заочно). Суд отверг аргументацию правительства о том, что итальянское право предполагает, что назначенный по делу адвокат действует в интересах своего подзащитного, пока он не заменен или иным образом официально не освобожден от своей обязанности представлять подзащитного. Суд констатировал нарушение в обоих случаях подпункта с) пункта 3 Статьи 6, отметив, что положения Статьи предусматривают оказание "помощи", а не "назначение" адвоката.

Исходя из того, что помощь адвоката должна быть реальной,Судустановил также нарушение подпункта с) пункта 3 Статьи 6 в том случае когда суд отклонил жалобу на заседании, на котором отсутствовал адвокат поскольку его не информировали о дате заседания (Алимена проп Италии) (1991)) и в ряде дел, когда суды отказывали адвокату в праве представлять своих подзащитных, не присутствовавших на заседании суда (Пуаримоль против Франции) (1993), Лола против Нидерландов (1994) и Пелладоа против Нидерландов (1994)). В последних делах Суд отверг аргументы правительства о том, что неявка ответчиков означала их отказ от права на защиту. Наконец, Суд постановил, что адвокат и ответчик должны иметь возможность свободно общаться при полном соблюдении конфиденциальности такого общения, как в письменной, так и в устной форме (С против Швейцарии (1991)). Они должны также иметь возможность общаться вовремя ареста или содержания под стражей: Суд постановил, что отсутствие адвоката в течение 48 часов нарушает положения подпункта с) пункта 3 Статьи 6 (Джон Мюррей против Соединенного Королевства (1996)).

Суд констатировал, что право на получение бесплатной юридической помощи, когда того требуют интересы правосудия, не обязательно является альтернативой праву защищаться самостоятельно, а является независимым правом, к которому применимы объективные критерии. Когда в деле возникают правовые проблемы, требующие определенных профессиональных знаний, государство не может требовать от обвиняемого, чтобы он самостоятельно разобрался в этих вопросах (Пакелли против федеративной Республики Германии (1 983) и Артико). В деле Трэнджер против Соединенного Королевства (1990) заявителю было отказано в оплате юридической помощи при рассмотрении апелляционной жалобы, поданной на осуждение за лжесвидетельство. При этом суд сам отложил заседание для изучения сложного правового вопроса по существу дела. Суд констатировал, что государство нарушило одновременно пункт 1 Статьи 6 и подпункт с) пункта 3 Статьи 6. Несмотря на то, что правительство Соединенного Королевства внесло некоторые изменения в практику в связи с этим решением, эти изменения были определены как недостаточные по делам Боиер против Соединенного Королевства (1994) и Максвелл против Соединенного Королевства (1994).

iv. Право допрашивать свидетелей: подпункт а) пункта 3 Статьи 6

Содержание подпункта с1) пункта 3 Статьи 6 и практика его применения утверждают принцип равенства сторон, который лежит в основе всей Статьи 6. В деле Бенит против Австрии (1985), например, Суд постановил, что суд, выносящий приговор, должен следовать одинаковой схеме при допросе как собственных экспертов, так и экспертов защиты. Суд признавал нарушение подпункта а) пункта 3 Статьи 6 каждый раз, когда приговоры основывались на анонимных свидетельствах лиц, допрос которых был недоступен защите (Костовски против Нидерландов.) (1989), Виндиш против Австрии (1990) и Саиди против Франции (1993)), хотя Суд и не установил нарушения, когда в качестве анонимных свидетелей выступали полицейские (Ван Мешелен против Нидерландов (Уап МесМеп v. Ле ^етеНапак) (1996)).

В некоторых делах поднимался вопрос о предоставлении "привилегированного статуса некоторым свидетелям в соответствии с нормами национального права. В деле Унтерпертингер против Австрии (1986) заявитель был осужден на основании свидетельств жены и приемной дочери, которым он не мог противопоставить аргументы, поскольку по австрийскому праву они пользовались привилегированным статусом. Хотя Комиссия и признала убедительным,. доводы правительства в отношении того, что поскольку привилегированных свидетелей не могла допрашивать ни сторона обвинения, ни сторона защиты, то между сторонами не было неравенства. Суд счел, что поскольку высказывания свидетелей были приняты как доказательство некоторых обвинений, запрет на допрос свидетелей существенно ограничивал права обвиняемого, гарантированные Статьей 6. Суд установил нарушение и в том случае, когда обвиняемый в уголовном преступлении не смог вызвать для дачи показаний в суде члена бельгийской королевской семьи, на утверждениях которого были основаны обвинения в совершении преступления (Бримон против Бельгии(1989)).

V. Право на бесплатную помощь переводчика: подпункт е) пункта 3 Статьи 6

Суд широко толкует право на бесплатную помощь переводчика в тех случаях, когда обвиняемый не понимает языка, используемого в судопроизводстве. В деле Людике, Балкасем и Коч против Федеративной Республики Германии (1978) Суд заявил, что данное положение применимо ко "всем документам или заявлениям, представленным в ходе разбирательства... которые ему необходимо понимать для того, чтобы обеспечивалось право на справедливое разбирательство". Суд уточнил это требование, указав, что перевод за счет государства требуют обвинительное заключение, причин задержания и само судебное разбирательство.

В принципе, приведенная выше практика требует, чтобы обвиняемый сам мог понимать практически все аспекты своего дела. Однако в отношении дела Камасински против Австрии (1989) Суд не усмотрел никакого нарушения подпункта е) пункта 3 Статьи 6, поскольку, представитель защиты в этом деле прекрасно владел родным языков обвиняемого.

Суд установил нарушение Статьи 2 Протокола № 4 в деле Раймондо проти Италии (1994), в котором заявитель жаловался на введение ряда ограничений на его свободу передвижения, включая обязательство регулярно и часто отмечаться в полиции. На сегодняшний день Суд установил нарушение Статьи 4 Протокола № 7 только в одно случае, в деле Грэдингер против Австрии (1995). По этому делу заявитель был осужден по двум разным уголовным делам,. которые были основаны на одинаковых фактах.

Право на эффективные средства

правовой защиты: Статья 13*

Донна Гомиен

Статья 13

Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективные средства правовой защиты в государственном органе даже если такое нарушение было совершенно лицами, действовавшими в официальном качестве.

1. Характер эффективных правовых средств

Статья 13 гарантирует «эффективные средства правовой защиты» в государственном органе каждому, чьи права или свободы, гарантированные Конвенцией, были нарушены. Хотя на первый взгляд данная формулировка представляется простой и ясной правовой концепцией, с толкованием Статьи 13 связано больше проблем, чем с любым другим положением Конвенции. Суд постановил, что защита, гарантируемая Статьей 13, должна быть распространена на всех, кто обоснованно утверждает, что его права по Конвенции были нарушены (Класс и Другие против федеративной Республики Германии (1978)). В деле Сильвер и Другие против Соединенного Королевства (1983) Суд также заявил, что:

В том случае, если какое-либо лицо обоснованно утверждает, что оно является жертвой нарушения прав, гарантируемых Конвенцией, оно должно получать эффективные средства правовой защиты в государствен­ном органе для того, чтобы по жалобе этого лица было принято решение и, в случае необходимости, выплачена компенсация.

В деле Платформа "Врачи за жизнь" (1988) группа, выступающая против абортов, жаловалась на то, что уровень полицейской защиты во время публичных демонстраций, был недостаточно обеспечен, и поэтому правительство Австрии нарушило право на мирные собрания по Статье 11. Группа также утверждала, что в правовой системе Австрии отсутствуют средства для обеспечения эффективного осуществления этого права, и поэтому здесь имеет место нарушение права на эффективные средства правовой защиты по Статье 13. Суд постановил, что поскольку австрийские власти предприняли разумные и соответствующие меры по защите демонстрантов, то данная группа не могла "обоснованно утверждать", что имело место нарушение Статьи 11, а без этого обоснованного утверждения не может применяться и Статья 13.

Показательны в этом отношении и дела Класс и Сильвер, связанные с жалобами на нарушение прав, гарантируемых Статьей 8 Конвенции. За последние годы Суд рассмотрел ряд аналогичных дел. В делах Калогеро Диана против Италии (1996) и Доменичини против Ипшии) (1996), заключенные жаловались, помимо прочего, на то, что тюремная администрация читает корреспонденцию между ними и их адвокатами. Установив нарушение Статьи 13, Суд отметил, что не только ни один административный суд ни разу не выносил своего решения по данному вопросу, но и Кассационный Суд сам установил, что в правовой системе Италии отсутствует средство защиты от Цензуры корреспонденции заключенных. В деле Хэлфорд против Соединенного Королевства (1997) Суд также установил нарушение и Статьи 8, и Статьи 13 в связи с прослушиванием телефонных переговоров заявительницы на ее рабочем месте (в полицейском участке).

В Статье 13 подчеркивается, что средство правовой защиты должно быть э ффективным, для того чтобы отвечать требованиям данной статьи. Когда яйцо утверждает, что имеющиеся средства правовой защиты являются неэффективными, Суд может попросить государство-ответчика продемонстрировать как это средство применялось в схожем деле (Ферайнунг Демократишер Сольдатен Остерайхс и Губи против Австрии (1994), Валсамис против Греции (1996) и Эфрастратиу против Греции (1996)). В деле Леандер против Швеции (1987) Суд постановил, что термин "средство правовой защиты" может включать в себя "совокупность средств правовой защиты". Далее Суд пояснил, что право на эффективные средства правовой защиты может быть "предметом соответствующих ограничений": в данном деле речь шла о соображениях национальной безопасности. Однако Суд установил факт нарушения Статьи 13 когда речь шла о национальной безопасности в деле Шахал против Соединенного Королевства (1996). В этом деле не было независимого органа, который мог бы рассмотреть заключение Государственного секретаря о том, что заявитель должен быть выслан из страны по соображениям национальной безопасности, а заявитель утверждал, что в случае его высылки возможно нарушение Статьи 3. Суд постановил, что эффективные средства правовой защиты требуют в данном случае независимой оценки риска плохого обращения в стране возвращения, без оценки возможного ущерба национальной безопасности в том случае, если данное лицо останется в стране пребывания.

За последние годы Суд установил высокие стандарты при определении степени эффективности средств правовой защиты в случаях, когда заключенные жалуются на нарушение Статьи 3 тюремной администрацией. В этом контексте Суд установил нарушение Статьи 13 в деле Аксой против Турции (1996), заявив следующее:

Понятие "эффективные средства правовой защиты" включает в себя, наряду с выплатой в необходимых случаях денежной компенсации, также проведение тщательного и эффективного расследования, которое должно привести к эффективному выявлению и наказанию виновных, включая обеспечение эффективного доступа к процедурам расследования.

Суд далее сделал вывод, что не выполнение должностным лицом возложенных на него обязанностей по расследованию жалоб на плохое обращение снижало эффективность любых других существующих средств защиты. Отсутствие тщательного и независимого расследования жалоб на то, что службы безопасности разрушили несколько домов в нарушение Статьи 8 Конвенции, вынудило Суд принять решение о нарушении Статьи 13 и в деле Ментес и Другие против Турции (1997).

В деле Абдулазиз, Кабалес и Балкандали против Соединенного Королевства (1985) Суд отметил, что поскольку британские суды могли рассматривать только правильность применения внутреннего законодательства и норм, которые не инкорпорируют Европейскую Конвенцию о защите прав человека, и поскольку соответствующие внутренние нормы были применены официальными властями правильно, то у заявителей не было "эффективных средств правовой защиты" в отношении Статьи 8 (семейная жизнь) в сочетании со Статьей 14 (дискриминация).

2. Взаимосвязь между Статьей 13 и другими статьями Конвенции

В дополнение к Статье 13 имеется еще два положения Конвенции, которые требуют от государств предоставить средства правовой защиты в случае нарушения прав, предусмотренных в Конвенции: пункт 4 Статьи 5 и пункт 1 Статьи 6 (справедливое судебное разбирательство). Поскольку оба эти положения предусматривают доступ к суду. Суд, как правило, считает, что уровень защиты, предоставляемый этими статьями, выше, чем уровень, предоставляемый по Статье 13. Поэтому Суд рассматривает жалобы на нарушение Статей 5 или 6, и зачастую не обнаруживает необходимость рассматривать жалобу об отсутствии эффективных средств правовой защиты (Де Вильде, Оомс и Версип против Бельгии (1971) (Статья 13 поглощается пунктом 4 Статьи 5) и Эйри против Ирландии (1979) (Статья 13 поглощается пунктом 1 Статьи 6). Однако важно отметить, что Статья 13 может быть единственным применимым положением в делах, в которых речь идет об отсутствии эффективных средств правовой защиты в отношении нарушения прав, не имеющих, в соответствии с Конвенцией, ни уголовного, ни гражданского характера.

* Д. Гомиен, Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека, Совет Европы, 2000, стр.33-50

* Д. Гомиен, Путеводитель по Европейской конвенции о защите прав человека, Совет Европы, 2000, стр.14-18

Дата добавления: 2015-09-03