ПОДАРОК. На улице холодно, сыро

На улице холодно, сыро. Деревья стоят обнаженные, беспомощные, печальные.

Взяв портфель под мышку, Светлана засунула руки в карманы пальто и зябко поежилась.

— Скорей бы зима! Как ты думаешь, когда выпадет снег? — спросила она подругу.

— А кто его знает? — ответила Женя. — Тебе на каток хочется?

— Я не люблю сырости, — сказала Светлана и засмеялась. — Игорь о катке стал мечтать, когда узнал, что Лида катается.

— А при чем тут Лида? — изумилась Женя.

— Собирается на катке встречаться…

И Светлана рассказала подруге все, что знала и слышала об увлечении брата.

— Хо-хо! Первая любовь, последняя игрушка! — неожиданно изрекла Женя и глубокомысленно закончила: — Я не думаю, что это серьезно и надолго. Игорь не из таких.

Светлана промолчала. Ей стало обидно, что Женя считает брата каким-то легкомысленным, неспособным на серьезное чувство. Спорить и доказывать обратное она не могла. Это значило противоречить самой себе: в глубине души Светлана тоже считала брата легкомысленным.

— А ты знаешь, Света, — сказала Женя, беря ее под руку, — я все-таки решила идти по медицинской дорожке. Буду подлечивать малышей… А насчет тебя состоится особый разговор с Константином Семеновичем. С твоими способностями из тебя может получиться большой ученый.

— Женя, ты же знаешь… — начала Светлана.

— Никаких «Женя»! — остановила ее подруга. — Ты рассуждаешь не по-государственному. В вузе ты будешь получать стипендию. Тебе надо поговорить с моей мамой. Она тебя очень любит и все на свете понимает. Золотая медаль тебе обеспечена…

— Ну, это еще не известно.

— Тебе не известно, а нам всем известно.

— Кому это «нам»?

— Нам? — переспросила Женя и, сморщив нос, шутливо ответила: — Малолетним воспитателям… Ты знаешь, Катя предложила, по-моему, очень хорошую идею. Дело вот в чем… только ты пока никому не говори… мы еще обдумаем. У нас больше половины девочек до сих пор не выбрали профессии и без посторонней помощи им не обойтись. Это ясно! Значит, надо им помочь. Мы разберем характер… Нет, не характер, а свойства характера и наклонности каждой девочки. Ведь мы за десять-то лет изучили друг друга! А со стороны, говорят, видней. Вот!.. Затем составим список профессий и выясним, какая профессия чего требует. Затем соберем родителей и все вместе будем рекомендовать и обсуждать. Понимаешь? По-моему, дельное предложение. Правда?

— Не знаю, Женя. Конечно, посоветовать и поговорить неплохо, но вот, например, Аня Алексеева или Лариса Тихонова. Что им рекомендовать?

— Ну, с Ларисой ясно! Она математичка. У нее как-то странно мозги устроены, но математику она любит, и она ей легко дается… Вот с Аней посложней. Кстати, ты знаешь, что ее мама замуж вышла или выходит?..

— Нет.

— Мне Надя по секрету сказала…

Так, разговаривая, подруги дошли до переулка и здесь остановились.

— Светка, пойдем ко мне! — предложила Женя.

— Нет. Я обещала маме вернуться домой.

— Ну, зайдем, отпросишься?

— В другой раз… У меня много работы.

Как только Светлана свернула в переулок, противный колючий ветер облепил лицо холодной водяной пылью. Девушка подняла воротник пальто и быстро зашагала к дому. Она обещала сегодня не задерживаться и вернуться сразу после уроков. Правда, у нее уважительная причина, и мать никогда не упрекала ее за опоздания, но разве дело в этом? Светлана знала, что она ее ждет, беспокоится, и этого было достаточно, чтобы торопиться.

Светлана очень любила мать. Все самое дорогое, близкое, родное, все самое мудрое, светлое, радостное было связано с ней. Мать занимала так много места в сердце, мечтах и мыслях девушки, что часто Светлане казалось, что она живет только для матери. Несмотря на внешнюю скромность. Светлана была смела, решительна, самолюбива и даже несколько упряма. Единственно, чего она боялась, это огорчить мать своим опрометчивым поступком, и поэтому старалась быть всегда осмотрительной и, прежде чем что-нибудь сделать или решить, думала и мысленно советовалась с матерью.

Екатерина Андреевна была почти на голову ниже дочери. Всегда бодрая, требовательная, часто строгая и в то же время сдержанная, заботливая, она не надоедала детям расспросами, не читала им нотаций и, казалось, не вмешивалась в их жизнь, наблюдая со стороны, как они растут, развиваются, учатся.

Светлана, например, чувствовала себя совершенно свободной и Могла поступать, как хотела, но каждый свой шаг она согласовывала с желанием матери. И это была не вынужденная необходимость, а приятная потребность. Не раз и не два, когда Светлана была еще маленькой девочкой, проснувшись среди ночи, она видела мать, склонившуюся над работой или сидящую возле ее кровати. На всю жизнь запомнила она выражение влажных глаз матери. Но это была случайность… Никогда в другое время Светлана не видела слез матери. И хотя эти случайные пробуждения оставили где-то в глубине души печальный отпечаток, девушка имела неисчерпаемый запас жизнерадостности.

Все, что ни делала Светлана, даже самую черную работу, она делала с удовольствием и старалась делать как можно лучше… Вот она моет пол. Какой источник радости в такой неинтересной, трудной работе? Но она знает, что вскоре пол будет сверкать чистотой, и мать, вернувшись с работы, улыбнется и ласково похлопает ее по щеке… Вот она стирает белье. Разве не приятно будет потом матери, Пете и Игорю надеть это чистое, пахнущее свежестью белье и лечь на белые, чуть хрустящие простыни и наволочки? Конечно, приятно. Светлана по себе знает это ощущение почти незаметной радости, и для этого стоит постараться.

Задумавшись, Светлана чуть не наступила на сидевшего посреди тротуара и жалобно скулившего щенка,

— Ты что тут делаешь, маленький? — сказала она нагибаясь.

Было еще достаточно светло, и девушка разглядела болтавшийся обрывок веревочки, привязанной к ошейнику. Щенок был серого цвета, с черной забавной мордой и с поднятым, чуть, загнутым хвостом. Одно ухо у него стояло, а кончик другого висел.

— Какой ты славный… — сказала девушка и погладила его по мокрой спине.

Щенок обрадовался ласке, несколько раз торопливо лизнул руку, но, не довольствуясь этим, подпрыгнул, намереваясь лизнуть девушку прямо в лицо.

— Ну, вот еще! Какие нежности, — выпрямляясь, сказала она и, раздумывая, как ей поступить, вслух спросила: — Что же с тобой делать?.. Знаешь что, если хочешь, пойдем со мной! — Почмокав, Светлана направилась к дому.

Щенок приветливо помахал хвостиком-закорючкой и побежал за ней.

Светлана решила, что если щенок не отстанет и не встретит своего хозяина, то она подарит его брату, и пускай тот делает с ним, что хочет. Петя много раз мечтал об умной собаке, которую бы он воспитал…

Екатерина Андреевна, обметывая петли на рубашке сына, изредка поглядывала то на ходики, то на подоконник. Там в беспорядке были разложены инструменты, винтики, шурупчики, всевозможные детали, моточки проволоки. Опять Петя мастерит радиоприемник и выбрал для работы неподходящее место. «Что с ним делать? — думала она, — Запретить нельзя. Это хорошее увлечение. Но как приучить его к порядку, к чистоте?» Этот вопрос давно волновал мать, и она терпеливо, настойчиво внушала мальчику, что порядок и чистота рабочего места — это первый признак умелого, любящего свой труд человека. Но ничто не помогало. Насколько Игорь и Светлана с детства были аккуратны, настолько Петя оказался неряхой. «Неужели это от природы? — думала она. — Но в кого же он уродился?..»

В прихожей послышалась возня, хлопанье дверей и голос дочери.

— Я задержалась, мамочка. Ходила навестить Таню Аксенову. Ты знаешь, какое несчастье! Она упала и серьезно повредила себе ногу… — говорила Светлана, раздеваясь.

— Бедная! Это надолго.

— Врач говорит, что месяц надо лежать.

— Как же с ученьем? В десятом классе трудно…

— Ничего, мы поможем. У нас теперь такой боевой актив… Ты посмотри, кого я привела! — сказала Светлана, входя в комнату и оглядываясь по сторонам. — Где же он? Только что вертелся под ногами…

Щенка она увидела в углу комнаты, обнюхивающим ножки Петиной кровати и ящик для радиоприемника.

— Вон он!.. Смотри, мама, правда, симпатичный? Екатерина Андреевна посмотрела на щенка, потом на разрумянившуюся от ветра дочь.

— Где ты его взяла?

— На улице нашла. Наверно, потерялся.

— Для Пети?

— Да. Только ты не говори, что приблудный…

— А кто за ним ухаживать будет? — спросила Екатерина Андреевна и сейчас же прибавила: — Ну ладно. Мы поставим такое условие… Садись, обедай, Света. Надо бы и его покормить…

Щенок чувствовал себя как дома. Пока девушка ходила на кухню, он самым тщательным образом обследовал всю комнату, вытащил из-под кровати шлепанцы и собрался ими закусить.

— Э-э, нет! — сказала Светлана. — Если ты, милый мой, будешь так себя вести, нам с тобой не по пути…

Она отобрала у щенка свои туфли и поставила их на стул.

— С полгода придется потерпеть, Света, — предупредила мать. — Пока он не подрастет, ума не наберется, неприятностей будет много.

— Мамочка, так, может быть, лучше выпустить, пока Петя не видел?

— А почему? Щенок, по-моему, хороший… — А как мы его назовем?

— Это пускай уж сам Петя придумывает. Девушка поставила в угол миску с накрошенным в суп хлебом, и щенок начал жадно есть. Во время еды он упирался передними ногами в пол, а задние в это время почему-то скользили вперед, словно кто-то тянул его в чашку.

— Ты посмотри, как он смешно ест!

— Голодный, бедняжка!

Поев и тщательно облизав всю чашку, щенок отошел в сторону, но сейчас же вернулся назад и снова облизал ее.

— Понравилось! — смеясь, заметила Светлана.

Так он, возвращался раза три, пока, наконец, не убедился, что в чашке ничего, даже запаха, не осталось. Тогда он забрался под кровать и сразу заснул.

— Ты хорошо сделала, что взяла его, — сказала мать, когда Светлана села обедать.

— А что?

— Петя тоже тебе подарок приготовил.

— Неужели? По какому случаю?

Вместо ответа Екатерина Андреевна встала из-за стола, прошла к шкафу и достала сверток.

— Вот. Это тебе подарок от меня и от Пети.

В пакете был отрез на платье. Светлана плохо разбиралась в материалах, но сразу поняла, что ткань не только красивая, но и дорогая. — Ну зачем это, мама!..

— Сделаем платье для выпускных экзаменов. — Такое дорогое…

— Это меня премировали на работе… Светлана бережно прижала сверток к груди и тихо сказала:

— Спасибо, мамочка!.. Просто мне даже неудобно, ведь это же тебя премировали, а получается, что я у тебя забрала…

В это время вернулся Петя. Он долго возился в прихожей, бормотал что-то себе под нос и, войдя в комнату, сразу направился к своему ящику.

— Ты чем недоволен, Петруша? — спросила Светлана.

— Мало ли чем… — пробурчал он, не глядя на сестру.

— Подожди минутку, — остановила она мальчика, удержав за рукав. — Сейчас я тебя развеселю.

— Очень мне надо…

— Да подожди ты… Скажи мне, пожалуйста, если бы я тебе подарила хорошего щенка, как бы ты его назвал?

Петя недоверчиво посмотрел на сестру и шмыгнул носом.

— Откуда у тебя щенок?

— Ну, это не твое дело. Есть у знакомого… — А какой породы?

— Породы? Не знаю… Хорошей породы! Ты скажи, как бы ты его назвал?

— Трюк!

— Почему Трюк? — удивилась Светлана.

— Ну, была такая знаменитая собака, которая героически погибла… Вот я бы в честь ее и назвал, — охотно ответил Петя, подозревая, что этот разговор сестра затеяла неспроста.

— Трюк! Слышала, мама? Ну, пускай Трюк, — согласилась девушка, видя, что мать не протестует и с улыбкой ждет, что будет дальше.

— Трюк! Трюк! — громко позвала Светлана и почмокала.

Щенок услышал знакомый голос, выскочил из-под кровати и подбежал к девушке.

Петя замер. С минуту он стоял неподвижно, затем положил принесенную коробку на стол и присел.

— Ой какой!.. Светка, ты знаешь, это породистый! — с восторгом сказал он и посвистел: — Трюк! Иди сюда!

Услышав свист, щенок насторожился и начал оглядываться по сторонам.

— Видали! — крикнул Петя. — Он уже знает все… Ох, мировой! Трюк! Трюк!

Петя взял щенка на руки, и он бесцеремонно лизнул мальчика в лицо.

— Ну, мировой! Прямо мировой! Где ты его взяла, Света?

— Это не важно.

— Видишь… Света думает о тебе, — заметила мать. А я, что ли, не думаю? Я, может быть, ей приемник сделаю…

Мальчик возился со щенком до тех пор, пока тот не оставил мокрое место на полу.

— Так! — твердо сказала мать и положила шитье на стол. — Теперь садись сюда и будем договариваться…

— А что! Я сейчас возьму тряпку…

— Сейчас — да. А потом?

— И потом тоже.

— Подожди, не торопись. Твою аккуратность мы знаем, — сказала Екатерина Андреевна и показала рукой на захламленный подоконник. — Не спорь и не возражай. Щенка я позволю держать, если ты дашь мне слово, что убирать за ним будешь сам.

— Ну ясно…

— Не ясно, а дай слово.

— Даю!

— Так… Второе… На уроках это не отразится?

— Ясно, нет.

— Ничего еще не ясно. Дай слово.

— Даю!

— Так вот, имей в виду. Ни я, ни Света тебе ничего напоминать не будем. Как только я увижу, что щенок начинает вмешиваться в твои школьные дела или нам из-за него прибавляется работы, он исчезнет так же неожиданно, как и появился. Понял?

— Понял.

— Я рассчитываю на то, что Трюк будет приучать тебя к порядку в доме и поможет учиться…

— Как это он поможет? — удивился Петя. — Задачки, что ли, за меня будет решать?

— Раньше ты целыми днями пропадал у товарищей, а сейчас будешь больше сидеть дома и лучше заниматься.

— А-а-а! Ну это, конечно, да… Теперь они ко мне ходить будут, — согласился он.

На этом разговор о щенке был окончен, и Трюк стал полноправным членом семьи.

Дата добавления: 2015-09-03