Глава 5. Пока Куин стоял на сильном ветру, наблюдая, как Блэй цепляет Хаммер

Пока Куин стоял на сильном ветру, наблюдая, как Блэй цепляет Хаммер, рыхлый снег заметал его ботинки, смирный, мягкий вес постепенно покрывал металл на мысках. Он опустил взгляд вниз, и у него возникла смутная мысль, что если он пробудет здесь достаточно долго, то покроется им полностью, с головы до пят.

Чертовски странная мысль пришла в его голову.

Рев двигателя грузовика заставил его поднять голову, и Куин перевел взгляд, когда подъемник начал вытягивать его разбитую тачку из сугроба.

Блэй работал на тяге, мужчина стоял сбоку, осторожно управляя и контролируя скорость так, чтобы не подвергать лишнему напряжению различные механизмы этого автомобильного Доброго Самаритянина.

Так аккуратно. Взвешенно.

Чтобы выглядеть непринужденно, Куин подошел к Тору, притворяясь, что он, как и Брат, следит за успешностью буксировки. Нет. Разумеется, все дело в Блэе.

Всегда – в Блэе.

Пытаясь придать своему виду беззаботность, он скрестил руки на груди… но был вынужден опустить их, когда плечо взревело от боли.

– Я выучил урок, – сказал он, пытаясь начать разговор.

Тор пробормотал что-то в ответ, но Куин, будь он проклят, не услышал его слов. Будь он проклят, если он видел что-то кроме Блэя. Ни моргая. Ни дыша. Сердце тоже замерло.

Смотря через кружащий снег, он гадал, как кто-то, о ком ты знаешь абсолютно все, с кем ты жил по соседству, с кем ел, работал и ложился спать в одно и тоже время… мог стать чужим?

Но, с другой стороны, как всегда, дело в эмоциональной дистанции, а не общей работе и проживанием под одной крышей.

Дело в том, что Куину будто бы хотелось объясниться. К несчастью, в отличие от своего Кузена-Шлюхи, Членососа Сэкстона, он не обладал даром красноречия, а запутанная хрень в его груди делала его словесную импотенцию лишь хуже.

После финального усилия, Хаммер, наконец, оторвался от земли, был погружен на грузовик, и Блэй начал обматывать цепь вокруг платформы.

– Окей, вы втроем отвезете этот хлам назад, – сказал Тор, когда снова пошел снег.

Блэй замер и посмотрел на Брата.

– Мы ходим по двое. Поэтому я должен остаться с тобой.

Будто он был более чем готов к нападению.

– Ты видел, что мы имеем? Недвижимое корыто с двумя мертвыми людьми внутри. Думаешь, эту ситуацию можно пустить на самотек?

– Парни сами справятся, – сказал Блэй тихо. – Они в норме.

– А с тобой будут еще сильнее. Я просто дематериализуюсь домой.

В повисшей тишине, ключевая позиция Блэя, достигшая мозга Куина, была эквивалентна показанному среднему пальцу. Но не в сторону Брата.

Куин знал, кому он предназначался.

С этой минуты все разворачивалось быстро: внедорожник закрепили, Тор исчез, а Джон запрыгнул за руль погрузчика. Тем временем, Куин обошел эвакуатор и, открыв пассажирскую дверь, отошел в сторону, ожидая.

Прямо как джентльмен, подумал он.

Блэй подошел, пробираясь сквозь снег. Его лицо напоминало местность вокруг: холодное, отстраненное, негостеприимное.

– После тебя, – пробормотал парень, доставая пачку сигарет и изящную золотую зажигалку.

Куин коротко склонил голову в кивке, потом забрался внутрь, скользя задницей по скамье, пока не уперся плечом в Джона.

Блэй сел последним, захлопнул дверь и открыл окно, высунув наружу зажженный кончик гвоздя в крышку гроба, чтобы дым не тянуло в салон.

Следующие пять миль звуки издавал только погрузчик.

Сидя между теми, кого он раньше звал лучшими друзьями, Куин смотрел на лобовое стекло, считая секунды между периодическими взмахами дворников… три, два… один… вверх-вниз. И… три, два… один… вверх-вниз.

В воздухе было едва ли достаточно снега для таких усилий.

– Прости, – выпалил он.

Тишина. Не считая рыка двигателя впереди и случайного лязга цепи позади, когда они наезжали на кочки.

Куин перевел взгляд, и, вот так неожиданность, Блэй выглядел так, будто пережевывал металл.

– Ты ко мне обращаешься? – мрачно спросил он.

– Да. К тебе.

– Тебе не за что извиняться. – Блэй затушил сигарету о пепельницу на приборной панели. И прикурил вторую. – И, пожалуйста, перестань пялиться на меня.

– Я просто… – Куин запустил пальцы в волосы и дернул. – Я не… я… я не знаю, что сказать о Лейле…

Блэй резко повернул голову.

– То, что ты делаешь со своей жизнью, меня не касается…

– Это не правда, – тихо сказал Куин. – Я…

– Не правда?

– Блэй, слушай, Лейла и я…

– С чего ты решил, что я хочу слышать о вас с ней?

– Я просто подумал, что тебе нужно знать… не знаю, вроде, контекст.

Блэй просто смотрел на него мгновение.

– И с какой стати ты решил, что я хочу знать «контекст»?

– Потому что… Я подумал, что ты можешь… ну, расстроиться. Вроде как.

– И с чего бы это?

Куин не мог поверить, что парень хотел, чтобы он произнес это вслух. Тем более перед кем-то, даже если это Джон.

– Ну, ты знаешь почему.

Блэй наклонился ближе, верхняя губа поднялась, обнажая клыки.

– Для ясности: твой кузен дает мне все, в чем я нуждаюсь. День напролет. Каждый день. Ты и я? – Он сигаретой в руке очертил расстояние между ними. – Мы работаем вместе. Больше ничего. Так что окажи нам обоим услугу, прежде чем решишь, что мне «нужно» знать что-то, задай себе вопрос: «Если бы я готовил бургеры в МакДональдсе, полез бы я с этой информацией к парню, который, мать его, жарит картошку?». Если ответ отрицательный, захлопни свою варежку.

Куин снова сосредоточился на лобовом стекле. И даже подумывал долбануться об него головой.

– Джон. Останови машину.

Парень посмотрел на него. Потом покачал головой.

– Джон, остановись нахрен. Или я сделаю это за тебя.

Куин смутно осознавал, что его грудь вздымается, а руки сжимаются в кулаки…

– Остановись, мать твою! – закричал он, ударив по приборной панели с такой силой, что повылетали решетки обдува.

Грузовик съехал на обочину, тормоза завизжали, когда скорость замедлилась. Но Куина в машине уже не было. Он дематериализовался через приоткрытое окно… растворяясь в воздухе одновременно с тихим вздохом Блэя.

Почти сразу же он появился на обочине, не в силах сохранять молекулярный облик из-за того, что эмоции были на взводе. Ставя один ботинок перед вторым, он продирался сквозь снег, нужда двигаться вытесняла все остальное, в том числе и звенящую боль в обоих наборах костяшек.

Он едва замечал дорогу, но в его голове было слишком много шума, чтобы услышать что-то конкретное.

Он понятия не имел, куда направляется.

Блин, было так холодно.

***

Сидя в эвакуаторе, Блэй не сводил взгляда с зажженного конца сигареты, маленькое оранжевое мерцание двигалось туда-сюда, словно гитарная струна.

Кажется, его рука дрожала.

Свист, раздавшийся рядом с ним, – попытка Джона привлечь его внимание, но он проигнорировал ее. Чем заслужил удар по руке.

«Ему сейчас очень хреново», показал Джон знаками.

– Ты издеваешься надо мной, да? – пробормотал Блэй. – Ты сто процентов надо мной издеваешься. Он всегда хотел традиционного сочетания, и он заделал ребенка Избранной… Я хочу сказать, что это замечательно…

«Нет, здесь, именно здесь». Джон указал на асфальт. «Здесь».

Блэй перевел взгляд на лобовое стекло, потому что слишком устал для споров. Впереди погрузчика, фары освещали все – покрытый снегом пейзаж был ослепительно белым, и по обочине дороги шла фигура, похожая на тень.

Красные капли крови отмечали его следы.

Руки Куина кровоточили там, где он ударил по приборной панели…

Внезапно, Блэй нахмурился. Сел повыше.

Словно кусочки паззла, вставшие на свои места, произвольные детали места, где они сейчас были, начиная с изгиба дороги до деревьев и каменной стены рядом с ними – все встало в целую картинку.

– Вот дерьмо. – Блэй ударился макушкой о подголовник. Коротко закрыв глаза, он пытался найти иной выход, кроме того, чтобы выйти под снег.

В голову не пришло абсолютно ничего.

Когда он открыл дверь, холод ворвался в прогретую кабину эвакуатора. Блэй ничего не сказал Джону. Незачем. Выход под снегопад за кем-то говорит сам за себя.

Сделав хорошую затяжку, он побрел по сугробам. Дорога была расчищена, но это было из разряда «намного раньше».

Здесь, в богатой части города, где налогооблагаемая база была такой же огромной, как и газоны, можно сказать с определенной уверенностью, что одна из тех желтых муниципальных уборочных машин размером с дом пройдется здесь перед рассветом.

Не зачем устраивать сцены перед людьми. Особенно с парой истекающих, мертвых тел в Хаммере.

– Куин, – позвал он хрипло. – Куин, стой.

Блэй не кричал. У него не было сил. То… что было между ними, изматывало уже очень давно… а конкретно эти разборки на обочине – очередной эпизод, на который у него не было сил.

– Куин. Я серьезно.

По крайней мере, парень немного замедлился. Хотелось надеяться, что он был так взбешен, что не сложил два плюс два относительно их местонахождения.

«Господи Иисусе, ну какова была вероятность?» – думал Блэй, оглядываясь по сторонам. Это произошло через полмили – там Стражи Чести сделали свое дело… и Куин чуть не умер от побоев.

Боже, Блэй помнил ту ночь, другая пара фар освещала темную фигура, в тот раз истекающую кровью на земле.

Встряхнувшись, он дал игре в имена вторую попытку.

– Куин.

Парень остановился, его ботинки замерли на снегу, не двигаясь. Но он не обернулся.

Блэй показал Джону, чтобы тот погасил фары, и секунду спустя остались лишь тусклые, оранжевые парковочные фонари.

Куин положил руки на бедра и посмотрел на небо, его голова запрокинулась, дыхание уходило вверх клубами пара.

– Вернись в эвакуатор. – Блэй сделал еще одну затяжку. – Нам нужно ехать…

– Я знаю, как много Сэкстон значит для тебя, – мрачно сказал Куин. – Это я понимаю. Правда.

Блэй выдавил из себя:

– Хорошо.

– Похоже… слышать это вслух по-прежнему шокирует.

Блэй нахмурился, освещенный тусклым светом.

– Не понимаю.

– Я знаю, что ты не понимаешь. И это моя вина. Все это… моя вина. – Куин посмотрел через плечо, его сильное, жесткое лицо было мрачным. – Я просто не хочу, чтобы ты думал, что я люблю ее. Вот и все.

Блэй хотел затянуться «Данхиллом», но в легких было недостаточно воздуха.

– Я… прости… не понимаю… почему…

Ну, шикарный ответ.

– Я не люблю ее. Она не любит меня. Мы не спим вместе.

Блэй резко рассмеялся.

– Чепуха.

– Я абсолютно серьезен. Я обслужил ее во время жажды, потому что хочу ребенка, она тоже хочет, больше ничего нет.

Блэй закрыл глаза, когда рану в груди вскрыли по новой.

– Куин, да ладно тебе. Ты был с ней весь прошлый год. Я видел вас… все видели вас вместе…

– Я лишил ее девственности несколько ночей назад. Никто не был с ней до этого, в том числе и я.

О, вот этой картинки ему точно в голове не надо.

– Я не люблю ее. Она не любит меня. Мы не спим друг с другом.

Блэй больше не мог стоять на месте, поэтому начал ходить, снег проседал под его ботинками. А потом, прямо из ниоткуда в его голове раздался голос Верующей[43] с SNL [44]: «Ну, разве это не особенноооооооо».

– Сейчас я ни с кем, – сказал Куин.

Блэй резко рассмеялся.

– В отношениях, что ли? Конечно, нет. Но не думай, что я поверю, что в свободное время ты вяжешь крючком салфетки и расставляешь баночки со специями по алфавиту на пару с той женщиной.

– У меня не было секса около года.

От этого Блэй застыл на месте.

Боже, куда, черт возьми, делся весь воздух в этой части вселенной?

– Чепуха, – парировал Блэй сорвавшимся голосом. – Ты был с Лейлой… четыре ночи назад. Сам сказал.

В последовавшей тишине, ужасающая правда подняла свою мерзкую голову, от боли стало невозможно скрыть то, что он так старательно пытался похоронить последние несколько дней.

– Ты на самом деле был с ней, – сказал он. – Я видел, как канделябр в библиотеке, под твоей комнатой, качался из стороны в стороны.

Сейчас именно Куин закрыл глаза, будто хотел забыть это.

– Это было с целью.

– Слушай… – Блэй покачал головой. – Я на самом деле смутно понимаю, зачем ты говоришь мне все это. Я имел в виду то, что сказал… не нужно мне объяснять, что ты творишь со своей жизнью. Мы с тобой… мы выросли вместе, вот и все. Да, в прошлом между нами было много всего, мы всегда были рядом, когда это было важно. Но ни один из нас больше не может влезть в одежду, которую мы раньше носили, и то же самое с нашими отношениями. Они больше не вписываются в нашу жизнь. Мы больше… не подходим друг другу. И, слушай, я не хотел истерить в грузовике, но я уверен, что ты должен уяснить это. Ты и я? У нас общее прошлое. Это все. Это все… что у нас есть сейчас.

Куин отвернулся, сейчас его лицо снова оказалось в тени.

Блэй заставил себя продолжить.

– Я знаю, это... дело с Лейлой… для тебя очень важно. Точнее, я догадываюсь об этом… как может быть иначе, она ведь беременна. Для меня, с другой стороны? Я искренне желаю вам благополучия. Но ты не должен мне никаких объяснений… и, что более важно, мне они не нужны. Я пережил все свои детские влюбленности… именно это я испытывал к тебе. Тогда было слепое увлечение, Куин. Поэтому, пожалуйста, заботься о своей женщине и не бойся, что я вскрою вены потому, что ты любишь кого-то другого. Как полюбил и я.

– Я сказал тебе, что не люблю ее.

«Все впереди» – сказал Блэй про себя. Еще полюбишь.

Это был типичный Куин, прямо перед ним.

Этот мужчина был бесподобен на поле боя. Преданный до психоза. Сексуальный до безумия. И еще сто тысяч других достоинств, которыми, был вынужден признать Блэй, другие и близко не могли похвастаться. Но у него был один серьезный недостаток, и это не цвет его глаз.

Он не выносил эмоциональных привязанностей.

Вообще.

Куин всегда бежал от всего серьезного… даже если фактически не сходил с места. Он мог сидеть прямо перед тобой, кивать и говорить, но когда чувства становились слишком сильными, он буквально выталкивал их из-под кожи. Просто отказывался от них. А если ты попытаешься заставить его встретиться с ними лицом к лицу?

Ну, это просто невозможно. Никто не способен заставить Куина сделать хоть что-нибудь.

И, да, конечно, было полно хороших причин, объясняющих это. Его семья обращалась с ним, как с проклятым. Глимера смотрела на него с презрением. Он всю жизнь был безродным. Но, что бы ни было источником стресса, в конечном итоге, мужчина бежал от всего слишком запутанного или того, что требовало от него хоть чего-нибудь.

Вероятно, ребенок – единственное, что способно изменить такое положение вещей.

Поэтому не важно, что он говорит, не было сомнений в том, что он был влюблен в Лейлу, но, обслужив ее во время жаждущего периода, и сейчас ожидая результаты, он просто сходил с ума от беспокойства и поэтому отдалялся от нее.

И поэтому стоял на обочине дороги, лепеча абсолютно бессмысленные вещи.

– Я желаю вам обоим всего наилучшего, – сказал Блэй, сердце гулко билось в его груди. – Искренне желаю. Я, правда, надеюсь, что это закончится удачно для вас обоих.

В напряженной тишине Блэй вырвался из ямы, в которую умудрился упасть снова, прорываясь назад на поверхность, прочь от болезненной, жгучей агонии в душе.

– А сейчас, мы можем вернуться в эвакуатор и закончить дело? – ровно спросил он.

Куин ненадолго прижал руки к лицу. Потом опустил голову, затолкал разбитые руки в карманы кожаных штанов и двинулся в сторону погрузчика.

– Да. Сделаем это.

Дата добавления: 2015-09-03