Глава 4. Целую вечность Избранная Лейла пребывала в своем теле без каких-либо внешних угроз

Целую вечность Избранная Лейла пребывала в своем теле без каких-либо внешних угроз для его существования. Рожденная в Святилище Девы-Летописецы, взращенная возвышенным, сверхъестественным миролюбием, она не знала голода, болезней, никакой боли. Ни жара, ни холода, ни травм, ни сотрясений, ни напряжения. Ее плоть, как и все в священных землях матери расы, пребывала в неизменном состоянии. Эдакий идеальный образчик, функционировавший на высочайшем уровне…

– О, Боже, – она с усилием сглотнула и, вскочив с кровати, побежала в ванную.

Голые ступни заскользили на мраморе, когда она бросилась на колени, откинула крышку унитаза и склонилась лицом над отверстием в чаше.

– Просто… сделай это… – задыхалась она. Накатывающие волны тошноты заполнили ее тело, так, что даже пальцы ног сжимались, почти цепляясь за пол. – Пожалуйста… ради всего Святого…

Если бы она могла освободить желудок от остатков пищи, эта пытка отступила бы …

Лейла засунула средний и указательный пальцы в горло, надавила с такой силой, что начала давиться. Но не более того. Не было согласия с ее диафрагмой, высвобождения жирного, испорченного мяса в желудке… не то, чтобы она ела что-то такое… или что-то другое… в последние… сколько прошло времени? Дни.

Может, в этом и была проблема.

Обернув руку вокруг бедер, она приложила влажный лоб к твердому, прохладному краю унитаза, пытаясь делать мелкие вдохи… потому, что ощущение воздуха, поднимавшегося и опускавшегося по задней стенке горла делало бессильные рвотные позывы только хуже.

Всего несколько дней назад, во время жаждущего периода, ее тело взяло контроль на себя. Потребность лечь с мужчиной стала достаточно сильной, чтобы стереть все мысли и чувства. Однако это доминирование быстро ушло, и, подобно болям и ноющим ощущениям после беспрерывного соединения, ее кожа и кости уступили главенство мозгу.

Баланс снова смещался.

Отчаявшись, Лейла осторожно переместилась, прислонившись плечами к блаженно холодной мраморной стене.

Учитывая, насколько плохо она себя чувствовала, было одно возможное объяснение – она теряла ребенка. Она не видела, чтобы кто-нибудь в Святилище проходил через подобное… это недомогание – привычная вещь здесь, на земле?

Закрыв глаза, она пожалела, что не может ни с кем поговорить. Немногие ведали о ее положении… и какое-то время ей нужно держать все в тайне: большинство и вовсе не знало, что она прошла через жаждущий период, что ей услужили. Первой пришла жажда Осени, и в ответ Братство разбежалось, далеко и надолго, чтобы не рисковать и не подвергаться тем гормонам… по понятной причине, как она узнала на собственном опыте. Когда жильцы вернулся к своему привычному ритму жизни, в свои комнаты в особняке, ее период завершился, и остаточные гормоны в воздухе были отнесены на счет Осени.

Однако, ее уединенность в двух комнатах не продлится в случае беременности. Во-первых, о ее положении догадаются другие, особенно мужчины, которые были очень чувствительны к такого рода вещам.

И, во-вторых, спустя какое-то время, станет заметно.

Но, если ей так плохо, как же сможет выжить ребенок?

Когда смутное ощущение напряженности поселилось в нижней части ее живота, словно таз сдавили невидимым зажимом, Лейла попыталась сосредоточить мысли на чем-нибудь кроме физических ощущений.

На ум пришли глаза цвета ночного неба.

Пронзительные глаза, глаза, смотревшие на нее с лица окровавленного, деформированного… и красивого в своем уродстве.

Хорошо. Это – едва ли переход к лучшему.

Кор, лидер Шайки Ублюдков. Предатель короля, преследуемый мужчина, враг Братства и всех законопослушных вампиров. Яростный воин, рожденный от благородной матери, отказавшейся от него по причине его внешнего вида, и неизвестного отца, который никогда не заявлял о своей причастности. Нежеланная ноша, выброшенная из дома в приют, после чего он вступил в тренировочный лагерь Бладлеттера в Старом Свете. Беспощадный боец, закаленный в том лагере; потом, во взрослом возрасте, повелитель смерти, кочующий по земле с группой элитных воинов, поначалу под предводительством Бладлеттера, а потом самого Кора – и никого больше.

На этом обрывается информационный след в библиотеке Святилища, потому что Избранные более не пишут историю. Остальное, однако, она могла закончить сама: Братство уверено, что покушение на жизнь Рофа той осенью – дело рук Кора, она также слышала, что были среди Глимеры мятежники, которые поддерживали воина.

Кор. Вероломный, жестокий мужчина без совести, верности, принципов, служит только себе.

Но, посмотрев в его глаза, находясь рядом с ним, когда по незнанию кормила этого нового врага… впервые в жизни она почувствовала себя настоящей женщиной.

Потому что он смотрел на нее без враждебности, а с…

– Прекрати это, – сказала Лейла вслух. – Прекрати сейчас же.

Словно она была ребенком, лезущим в шкаф, или что-то в этом духе.

Заставив себя встать на ноги, она закуталась в мантию и решила покинуть комнату и спуститься на кухню. Ей нужно сменить обстановку, также нужна еда… чтобы ее желудку было что извергнуть.

На пути к выходу она не посмотрела на прическу или свое лицо в зеркале. Не хлопотала о том, как сидела ее мантия. Не потратила ни секунды, решая, какую именно пару из ее абсолютно одинаковых сандалий надеть.

Столько времени в прошлом она тратила на детали своего внешнего вида.

Уж лучше бы она училась или осваивала профессию. Но это было не дозволено, согласно разрешенному перечню деятельности Избранной.

Она вышла в коридор и сделала глубокий вдох, успокаивая себя, и пошла в сторону кабинета короля…

Впереди, из коридора со статуями вылетел Блэйлок, сын Рока, его брови были нахмурены, тело упаковано в кожу от плеч и до подошв огромной обуви. Он шел вперед, проверяя свое оружие, одно за другим, доставая его из кобуры, возвращая назад, застегивая.

Лейла замерла на месте.

И, когда мужчина, наконец, посмотрел на нее, он тоже остановился, а его взгляд стал отстраненным.

Темно-рыжие волосы, красивые сапфирово-синие глаза... чистокровный аристократ был солдатом Братства, но не был свирепым. Не важно, как он проводил ночи на поле боя, на территории Братства он оставался воспитанным, умным джентльменом с хорошими манерами и образованием.

Поэтому неудивительно, что даже в своей спешке он слегка согнулся в талии в официальном приветствии, прежде чем возобновить путь к парадной лестнице.

Пока он спускался в фойе, она вспомнила слова Куина.

«Я люблю кое-кого…»

Лейла осваивала новую привычку ругаться на выдохе. Как печальны были отношения между этими двумя воинами, а ее беременность совсем не помогала.

Но жребий брошен.

И всем им придется иметь дело с последствиями.

***

Спускаясь по лестнице, Блэй чувствовал, будто его преследовали, и это чепуха. Никто позади него не представлял угрозы. Там не было маньяка в маске Джейсона[33], больного ублюдка в рождественском свитере и лезвиями вместо пальцев[34], убийцы-клоуна…

Всего лишь вероятно-беременная Избранная, которая умудрилась на протяжении двенадцати часов трахаться с его бывшим лучшим другом.

Никаких проблем.

По крайней мере, не должно было быть никаких проблем. Вся соль в том, что видеть эту женщину – подобно удару под дых. И это тоже несусветная чушь. Она не сделала ничего плохого. Куин тоже.

Но, Боже, если она беременна…

Блэй отпихнул эти радостные мысли на второй план, бегом пересекая фойе. Нет времени на истеричный лепет, даже себе под нос: когда Вишес звонит тебе во время твоего выходного и говорит, что ты должен быть на выходе через пять минут, то это не от хорошей жизни.

В ходе разговора не предоставили никаких деталей, да их и не запрашивали. Блэй потратил мгновение, чтобы отправить смс Сэкстону, а потом накинул кожу и сталь, приготовившись к чему угодно.

В каком-то смысле, оно и хорошо. Намерение провести ночь в комнате за чтением вылилось в пытку, и хотя он не желал никому проблем, по крайней мере, это ЧП дало ему какую-то активность. Пролетев по фойе, он…

Столкнулся лицом к лицу с грузовиком-платформой[35], принадлежавшим Братству.

Машина была оснащена таким образом, чтобы выглядеть «по-человечески», намеренно отмеченная красными логотипами «ААА» и вымышленным именем «Буксир Мерфи». Фальшивым телефонным номером. Фальшивым слоганом: «Мы всегда поможем тебе».

Чепуха. Если, конечно «тебе» не относилось к кому-нибудь из Братьев.

Блэй заскочил на пассажирское сиденье и обнаружил за рулем Тора, не Ви.

– Ви на подходе?

– Нас двое, сынок… он все еще работает над баллистическим анализом пули.

Брат ударил по газам, дизельный движок взревел как монстр, а фары описали жирный круг по фонтану в дворике и выстроившимся машинам, припаркованным друг за другом.

Когда Блэйлок пересчитал автопарк и сложил два плюс два по поводу отсутствовавших, Тор сказал:

– Это Джон с Куином.

Веки Блэя опустились на короткое мгновение.

– Что случилось?

– Мне известно немногое. Джон хотел, чтобы Ви помог ему. – Брат перевел взгляд. – Мы с тобой одни оказались свободными.

Блэй потянулся к дверной ручке, готовый открыть дверь и дематериализоваться к чертям собачьим.

– Где они…

– Остынь, сынок. Ты знаешь правила. Никто из нас не может находиться один на улицах, поэтому мне нужно, чтобы твой зад остался на этом сиденье, иначе я нарушу свой собственный гребаный протокол.

Блэй ударил кулаком по двери, достаточно сильно, чтобы жжение в руке прояснило немного его мысли. Гребаная Шайка Ублюдков, связала их всех… и тот факт, что правило было обоснованным, бесило его еще больше. Кор и его парни доказали свою коварную, агрессивную, абсолютно безнравственную натуру … с таким врагом едва ли захочется повстречаться в гордом одиночестве.

Но, да ладно.

Блэй схватил телефон, намереваясь написать Джону… но остановился, потому что не хотел отвлекать парней, пытаясь выпытать подробности.

– Кто-нибудь может добраться до них быстрее?

– Ви позвонил остальным. В центре города горячая битва, никто не может вырваться.

– Черт подери.

– Я поведу так быстро, как смогу.

Блэй кивнул, чтобы его не посчитали грубияном.

– Где они и как далеко?

– От пятнадцати до двадцати минут. Они за пределами пригорода.

Дерьмо.

Смотря в окно и наблюдая, как снег проносится мимо, Блэй сказал себе, что Джон написал смс, значит они живы, и, ради всего святого, парень попросил тягач, а не скорую. Исходя из того, что он знал, у них наверняка спустило шину или разбилось стекло, а его истерика никоим образом не сократит дистанцию, не уменьшит драму, если таковая вообще имеет место, не изменит результата.

– Прости, что веду себя как последняя задница, – пробормотал Блэй, когда Брат выехал на шоссе.

– Не нужно извиняться за то, что беспокоишься о своих парнях.

Блин, Тор все понимал.

Было поздно, далеко за полночь, на Северном шоссе не было машин, один-два прицепа, не больше, бывалые водители которых неслись так, словно за ними гнались черти. Эвакуатор недолго оставался на четырехполосной. Через восемь миль они съехали на выезд с шоссе на севере Колдвелла, в пригородной зоне, которая славилась особняками, а не фермами, мерседесами[36], а не маздами[37].

– Что они здесь забыли? – спросил Блэй.

– Расследовали те заявления.

– О лессерах?

– Ага.

Блэй покачал головой, когда они проехали мимо каменных стен, высоких и толстых как полузащитники, и ворот из хорошего, кованого железа, которые были закрыты от посторонних.

Он сделал глубокий вдох и расслабился. Аристократы, возвращавшиеся в город, были перепуганы и видели присутствие лессеров везде и во всем… однако это далеко не значило, что те убийцы на самом деле выпрыгивали из-за статуй в садах и прятались в подвалах.

Их проблема – не смертельная. Всего лишь механического рода.

Блэй потер лицо и перестал давить на свою внутреннюю тревожную кнопку.

По крайней мере, пока они не добрались до другого района и не обнаружили автокатастрофу.

Повернув за угол, они увидели пару красных задних фонарей сбоку… далеко сбоку от обочины и в низине.

Черта с два всего лишь механическая проблема.

Блэй выпрыгнул прежде, чем Тор начал тормозить, материализуясь прямо у Хаммера.

– О, Боже, нет, – простонал он, увидев два размашистых пятна на лобовом … такого эффекта можно добиться, только если две головы со всей дури впечатаются в стекло.

Продираясь сквозь снег, он добрался до водительской двери, сладкий запах бензина пробрался в его нос, дымок из двигателя заставил его моргнуть…

Высокий свист раздался в ночи, откуда-то слева. Резко обернувшись, Блэй принялся изучать занесенный снегом ландшафт… и обнаружил две массивные фигуры примерно в двадцати футах, скрючившиеся под деревом, размером почти с то, в которое влетел Хаммер.

Пробравшись через сугробы, Блэй кинулся в их сторону и рухнул на колени. Куин лежал на земле, его длинные, массивные ноги вытянуты, торс – на коленях Джона.

Мужчина просто смотрел на него своими разноцветными глазами, не двигаясь, ничего не произнося.

– Он парализован? – спросил Блэй, переведя взгляд на Джона.

– Нет, насколько мне известно, – сухо ответил Куин.

«Думаю, у него сотрясение», показал Джон знаками.

– Я не…

«Он слетел с капота своей машины, прямиком в это дерево…»

– Я почти уклонился от него…

«И я держу его с того момента».

– Что меня порядком бесит …

– Как дела, парни? – спросил Тор, нависнув над ними, его ботинки ломали лед под ногами. – Есть раненые?

Куин вырвался из хватки Джона и вскочил на ноги.

– Нет… мы в полном…

В этот момент равновесие парня пошатнулось, и тело накренилось так сильно, что Тору пришлось поймать его.

– Ты идешь в эвакуатор, – мрачно сказал Брат.

– Нах…

Тор дернул парня на себя так, что они оказались лицом к лицу.

– Не понял, сынок. Что ты сказал? Ты же не отправил меня только что на три буквы, да?

Окей. Точно. Блэй знал из своего опыта, что Куин отступал только перед несколькими вещами: и тот факт, что Брат, которого он уважал, был более чем готов закончить то, что не доделала сосна, определенно входил в тот список.

Куин перевел взгляд на расквашенный внедорожник.

– Прости. Сложная ночь. У меня разум помрачился на мгновение. Я в норме.

В стиле Типичного Куина, ублюдок вырвался из хватки и направился к дымящейся куче прежде движимого металла так, будто сбросил с себя все свои ранения одним лишь усилием мысли.

Оставляя всех позади.

Блэй поднялся на ноги и заставил себя сосредоточиться на Джоне.

– Что произошло?

Спасибо Господу за язык жестов – сейчас ему было на что посмотреть, и, к счастью, Джон не торопился, сообщая детали. Когда рассказ был закончен, Блэй мог только смотреть на парня. Но, да ладно, будто такое дерьмо возможно сочинить на ходу.

По крайней мере, не о том, кого любишь.

Тормент начал смеяться.

– Он вытворил хислоп[38], так это называется.

– Сомневаюсь, что слышал об этом, – вмешался Блэй.

Тор пожал плечами и пошел по следам Куина на снегу, указывая рукой в сторону разбитой тачки.

– Вон там. Это определение слова «хислоп»… вызванное тем, что твой парень оставил ключи в замке зажигания.

«Он не мой парень», – подумал Блэй. Никогда им ни был. Никогда не будет.

И он умолчал о том, что от осознания этого было больнее, чем от контузии, намного больнее.

Сбоку, вне света автомобильных фар, Блэй стоял в стороне, наблюдая, как Куин согнулся у водительской двери и тихо выругался.

– Грязно. Очень грязно.

Тор занялся пассажирской дверью.

– О, гляньте, тут парочка.

– Думаю, они мертвы.

– Да ладно? Как догадался? Потому, что они не шевелятся, или потому, что у того парня и лица-то не осталось?

Куин выпрямился и бросил взгляд на ходовую часть.

– Нам нужно перевернуть машину и отбуксировать.

– А я-то хотел пожарить маршмэллоу[39], – съехидничал Тор. – Джон? Блэй? Давайте сюда.

Они вчетвером выстроились плечом к плечу между двумя колесами и прочно уперлись ботинками в землю, укрепляясь на снегу. Четыре пары рук обхватили панели; четыре тела наклонились, приготовившись; четыре пары предплечий напряглись.

Единственный голос, голос Тора, начал отсчет:

– На три. Раз. Два. Три …

У Хаммера и без того выдалась тяжелая ночь, и это вроде-как-разумная-но-тупая-затея заставила его застонать так громко, что сова пронеслась над дорогой, а пара оленей на всех копытах понеслись прочь через деревья.

Но с другой стороны, ругался не один внедорожник. Все матерились похлеще Джорджа Карлина[40] под огромным весом, пытаясь при помощи силы рычага разжать хватку гравитации с этой сталью. Но законы физики были настойчивы, и, когда тело Блэя напряглось, а мускулы сжались вокруг костей, он повернул голову и сместил хватку…

Он стоял после Куина. Прямо рядом с парнем.

Взгляд Куина был сосредоточен прямо перед ним, его приподнятые губы обнажили клыки, суровое выражение стало результатом анатомической попытки…

Почти также он выглядел, когда кончал.

Святая неуместность, Бэтмен[41]. И жаль, что этот факт нисколько не изменил ход его мыслей.

Проблема в том, что Блэй знал из собственного опыта, что оргазм делал с парнем… но не потому, что был одним из тысячи тех, кто вызывал эти оргазмы. О, нет. Ни разу. Боже упаси парня, который трахал все, что движется, а, может, и не только движется, трахнуть Блэя.

Да, поэтому его весьма разборчивый сексуальный вкус, благодаря которому Куин перепихнулся в Колдвелле со всеми в возрасте от двадцати до двадцати восьми, отфильтровал Блэя из этой гребаной толпы.

– Она уже… двигается… – прохрипел Тор. – Поднажмем снизу!

Блэй и Куин принялись за дело, ослабив хватку, они рухнули на колени и запихали плечи под край крыши. Они смотрели друг на друга, их глаза встретились, дыхание вырывалось из ртов, бедра начали действовать, тела противостояли этому холодному, жесткому весу… который был еще и скользким. Спасибо снегу за это.

Их объединенная сила стала поворотным пунктом… буквально. Ось переместилась на противоположные шины, и четыре тонны Хаммера начали двигаться, становясь все легче и легче…

Какого черта Куин так смотрел на него?

Эти глаза, голубой и зеленый, не отрывались от глаз Блэя… и они не двигались.

Может, дело в концентрации… будто парень сосредоточился на чем-то в двух дюймах от лица, а Блэй просто случайно подвернулся под руку.

Должно быть так…

– Полегче, парни! – крикнул Тор. – Иначе мы еще раз перевернем эту махину!

Блэй ослабил усилия, а потом было мгновение бездействия, секунда, когда случилось невозможное, восьми тысячи фунтовый внедорожник поймал идеальный баланс на двух шинах, и то, что было мучительным, стало… радостным.

А Куин по-прежнему смотрел на него.

Хаммер с грохотом приземлился на все четыре, и Блэй, нахмурившись, отвернулся. Когда он снова перевел взгляд… глаза Куина были все там же.

Блэй наклонился ближе и прошипел:

– Чего?

Прежде, чем донесся ответ, Тор подошел к ним и открыл боковую дверь внедорожника. Легкий ветер принес запах свежей крови.

– Блин, даже если тачка не разбита в хлам, я сомневаюсь, что ты захочешь ее воскрешать. Уборка здесь – дрянное дело.

Куин не ответил, казалось, позабыв рекламу «Мэйхэм»[42], которую олицетворял его Хаммер. Он просто стоял, пялясь на Блэя.

Может, у парня инсульт в вертикальном положении?

– В чем проблема? – повторил Блэй.

– Я подгоню платформу, – сказал Тор, двинувшись в сторону другого автомобиля. – Оставим тела как есть… избавимся от них по пути домой.

Блэй, тем временем, почувствовал, как Джон замер и посмотрел на них двоих…но Куина это не заботило.

Выругавшись, Блэй разрешил проблему, устремившись к эвакуатору, вышагивая вдоль него, пока Тор задним ходом подгонял махину к разбитому капоту Хаммера. Потянувшись к подъемнику, Блэй отстегнул крюк и начал вытягивать кабель.

Казалось, он знал, что было на уме у Куина, и, если он был прав, парню лучше помалкивать и держаться подальше.

Он не хотел это слышать.

Дата добавления: 2015-09-03