Глава 26

Аксён оглянулся. Райсобес выкрашен в ядовито-малиновый цвет, стекла блестели поляризационной пленкой. Монументальное крыльцо, бронза гранит, литые чугунные фонари, широкая лестница Тюлька сидел на нижней ступени и походил на воробья.

Он был спокоен. Сидел рядом с рюкзаком, руки на коленях. Аксён помахал ему рукой, Тюлька помахал в ответ. Вроде весело. Во всяком случае, спокойно.

Вчера было не так.

Аксён купил пломбир, продавщица зажилила два рубля под предлогом отсутствия сдачи, он не стал ругаться. Мороженое холодило руки. Из-за дороги райсобес напоминал злобный малиновый череп, а лестница язык, а Тюлька…

Аксён дождался, пока по дороге протрещит китайский скутер, и подошел к брату.

— Шоколадное? — спросил Тюлька.

— Ага. И орехи еще внутри…

— Здорово, — Тюлька взял пломбир и принялся обдирать сверху фольгу.

Аксён сел рядом.

От Тюльки пахло пластмассой, резиной и еще какой-то химией. Вчера весь день Тюлька жег игрушки. Аксён думал, что это из-за того, что он злился на Петьку и вообще на весь мир, но потом заметил, что самые любимые игрушки он собрал в рюкзак. А те, что в рюкзак не вошли, закопал, Аксён не видел, в лесу где-то. Остальное сжег.

Чтобы никому не досталось.

— Куда меня сейчас? — спросил Тюлька, облизываясь. — В Кострому?

— Угу. В центр для малолетних, поживешь месяца два-три. Там хорошо, их какие-то иностранцы спонсируют, у них даже компьютеры есть. И утром йогурт. Ногу твою посмотрят, ну, так, на всякий случай.

— Нормально…

— Поживешь там, потом решат…

— В детский дом?

Спросил Тюлька спокойно.

— Наверное… Не знаю точно, пока решать будут.

Тюлька выплюнул кусочек фольги.

— В детском доме тоже йогурт? — спросил он.

— Может. Говорят там сейчас неплохо. Ну, только цепями в подвале приковывают…

Тюлька открыл рот. Тюлька был как всегда. Наивный.

— Шучу, — Аксён щелкнул его по носу. — Все там нормально, цепями только плохишей приковывают, а хорошим наоборот апельсины… Послушай меня, Слав, я тебе хочу сказать, ты запомни…

Тюлька кивнул.

— Ты будешь жить в этом центре… А потом, может быть, в детском доме… Ты смотри — ничего там не выкидывай. Не сбегай, ни в коем случае, понял?

Тюлька кивнул снова.

— А чего сбегать то? — спросил он. — Не дурак. Куртку дали…

Тюлька повел плечами. Новенькая оранжевая куртка синтетически прошуршала.

— Вот и отлично, — Аксён кивнул. — И остальное тоже… Ничего. Ни красть, ни драться. Понятно?

— Да.

Тюлька перепачкался в мороженом, вытер нос рукавом.

— Понятно?

— Да понятно, понятно… — Тюлька доел мороженое. — Я не дурак вообще-то, понимаю. Как-нибудь.

Аксён исподтишка поглядел на брата. Тюлька как Тюлька.

— Я тебе напишу, — сказал Тюлька. — У нас какой адрес?

Аксён сунул Тюльке бумажку.

— Разъезд Ломы, Костромская область, улица Крутицкая, дом восемь. Потом запомнишь наизусть.

— Ага… Слушай, а там Волга есть?

— Есть.

— Купаться, наверное, можно… А цирк в Костроме есть?

— Не знаю… Есть, наверное, сейчас везде он есть…

Аксён огляделся.

Улица пуста. Полдень.

— Еще кое-что… Такие дела, Тюлька. Тут бабки, короче.

Аксён сунул Тюльке скатанные в трубочку деньги.

— Спрячешь куда-нибудь… В ботинки… Нет, лучше в ботинки не надо. Куда-нибудь. Не трать их, ну, на ерунду всякую. На крайний случай держи. В цирк вас бесплатно сводят.

Аксён почувствовал, как по локтю потекло холодное. Мороженое.

— Ты чего не ешь? — Тюлька кивнул на рожок.

— Горло болит. Может, доешь?

Тюлька кивнул. Аксён отдал ему мороженое. Рука была неприятно липкая.

— А тебе со мной нельзя? Ну, хотя бы до Костромы?

— Не. Лучше не надо. Ты вообще не напрягайся особо, как мне восемнадцать будет, я тебя заберу. И уедем.

— В Кострому?

— В Новороссийск. Там море и горы рядом. Поедешь?

— Поедем. Топить печку не надо.

— Это точно… Помнишь, как на Темные озера ходили?

Тюлька кивнул.

— Я там отколол…

Аксён достал кусок синего камня. Сунул его Тюльке.

— Это что?

— Тс-сы! — Аксён огляделся. — Никому не говори! Это метеорит!

— Тот самый?

— Ну да, тот самый. А еще его называют Ждальным камнем.

— Почему?

— Он помогает ждать. Я сам проверял. Каждая секунда рядом с ним бежит на четверть короче! Так что ждать получается меньше. Очень полезная вещь. Только нельзя никому показывать — сразу уведут!

— Не дурак, — Тюлька убрал камень в карман штанов.

— Вот так и будем ждать.

— Будем, — Тюлька кивнул и взялся за мороженое.

Он съел его до конца, схрумкал шоколадное дно и спросил:

— А мама?

Аксён пожал плечами.

— Ее выпустят?

— Угу.

— Скоро.

— Да, через неделю где-то…

Грохнули тяжелые двери, Аксён обернулся. Из черепа собеса показались люди, несколько круглых дядек в строгих серых костюмах и галстуках, и несколько таких же серьезных теток с дурацкими прическами. Они говорили о каких-то пособиях, выплатах и траншах, смотрели вдаль и были уверенны. Комиссия какая-то, подумал Аксён.

Тюлька не оглядывался, расправлялся со вторым пломбиром.

Комиссия проследовала мимо, отодвинулась чуть в сторону и стала единогласно курить.

Показалась Жигунова, соцработник. Или соцработница. Та самая, Людмила Сергеевна. Она мягко сошла вниз и тоже уселась на ступеньках, рядом с Тюлькой.

— Ну, как настроение? — бодро спросила Жигунова.

— Хорошее, — ответил Тюлька.

— Отлично! Прокатимся до Костромы?

— Прокатимся…

— Я уже звонила в центр, они тебя ждут… — Жигунова поглядела на часы. — Автобус что-то запаздывает… Жаль, что Ивана не удалось определить…

Жигунова через Тюльку похлопала Аксёна по плечу, ладонь у нее была мягкая и тяжелая.

— Он слишком взрослый. Вообще, ребята, не унывайте… А вот и автобус.

Показался «пазик».

Тюлька поглядел на Аксёна. Тот кивнул.

Комиссия побросала окурки и принялась грузиться.

— Ну, вы говорите, а я пойду, место займу, — улыбнулась Жигунова.

Они остались одни. Аксёну захотелось, чтобы Тюлька поскорее уехал.

— Ладно, давай.

Сказал Аксён и поднялся со ступеней.

— Ну, — Тюлька тоже поднялся и закинул рюкзак. — Маму точно выпустят?

— Конечно.

— Ну да…

— Слава! — позвала из автобуса Жигунова.

Тюлька дернулся.

Когда автобус уехал, Аксён снова перешел на другую сторону, к ларьку, к тетке.

— Вы два рубля не досдали, — сказал он.

— Какие два рубля? — тетка надула щеки.

— Два рубля за мороженое. Верните, пожалуйста, а то я скажу, что вы мне водку паленую предлагали.

Продавщица швырнула в окошечко деньги, монеты звякнули о тарелочку и покатились по асфальту, Аксён не стал их поднимать.

До поезда оставалось еще шесть часов, можно пойти пешком, но пешком не хотелось, почему-то болели ноги. Аксён пощупал и обнаружил на ступнях какие-то шишки, видимо, отходил. Надо было дожидаться поезда.

Аксён поглядел направо, поглядел налево и двинул налево. На улице Советской он наткнулся на книжный магазин, заглянул, однако, ничего кроме миксеров и стиральных машинок не обнаружил. Но идея возникла, Аксён спросил у менеджера, но паренек не знал. Тогда Аксён начал спрашивать уже на улице, третий прохожий подсказал.

Библиотека находилась в одном здании с прокуратурой, прокуратура большая, а библиотека маленькая. Аксён никогда не заходил в настоящую библиотеку, в школе у них была маленькая комнатка, стол и стеллажи, так что Аксён немного волновался.

Но городская библиотека отличалась от школьной не очень, чуть попросторнее, компьютер, ксерокс, несколько столов с лампами и бюст бородатого и сурового Льва Толстого.

Аксён снял куртку, огляделся в поисках вешалки.

— Гардероба у нас нет, — из-за стойки выглянула библиотекарша.

Совсем молодая, на шее плеер.

— Здравствуйте, — Аксён свернул куртку, сунул ее подмышку.

— Здравствуй, здравствуй, — улыбнулась хранительница книг. — Почитать что-нибудь хочешь?

— Да.

— Про мотоциклы, про оружие, про рыбалку? Есть городское фэнтези, про Гарри Поттера вчера вернули. Ты вообще записан?

— Куда?

— В консерваторию, куда же еще? В библиотеку.

— Не… Я из Ломов.

— И что, в Ломах люди не читают?

— Читают…

Аксён растерялся.

— Паспорт есть? — спросила библиотекарша.

— Ага.

— Отлично. Значит, Аксентьев Иван… Батькович.

— А откуда вы знаете? — удивился Аксён.

— А ты меня не узнаешь? — спросила в ответ библиотекарша.

— Нет, — признался Аксён. — Не узнаю…

— А я тебя помню, Аксентьев.

Библиотекарша улыбнулась, Аксён увидел, что она совсем девчонка, ну, лет шестнадцать. Или семнадцать.

— Я в восьмом классе училась… Или в девятом. А ты привел в школу свинью! А физкультурник ее ловил! А потом все вместе ловили!

Аксён покраснел.

— Здорово было… — вздохнула девчонка.

— Да уж…

— А я в педуху поступала, да пролетела, вот, теперь до следующего года… Я Фирсова, помнишь?

— Не… Ты не обижайся, я тогда совсем о другом думал…

— Не обижаюсь. Ты как, будешь что-нибудь брать?

— Да. Я это… хотел спросить. Такие стихи вот… Я не знаю, про что там в начале и в середине, а в конце там такие слова: «Ворон каркнул: «Никогда». Ты не знаешь?

Библиотекарша Фирсова задумалась.

— Нет, я что-то не помню. Но сейчас найдем. Как ты там говоришь? Ворон-каркнул-никогда?

— Ага.

— Поищем…

Хранительница устроилась за компьютером. Запищал модем, лицо у девчонки сделалось нездешним, глаза забегали.

— Ворон каркнул никогда, ворон каркнул никогда… Это Алан Эдгар По, американский поэт…

Она поднялась из-за монитора, погрузилась в стеллажи и через минуту вернулась с небольшой синей книжкой.

— Эдгар Алан По, стихи. Будешь брать?

— Не… Сделай мне лучше копию, — Аксён кивнул на ксерокс. — Вот этого стихотворения самого, про ворона…

— Хорошо.

Фирсова открыла книжку.

— Слушай, а тут много их. Ну, переводов. Про ворона. Двенадцать штук.

— Сколько?

— Двенадцать. Разные поэты переводили.

— Тогда не надо, наверное… — Аксён представил, как потащится домой с кипой листов.

— Бери всю, — Фирсова сунула Аксёну книгу. — Почитаешь. А потом мне расскажешь. Две недели. Хватит?

— Хватит, наверное. А это… Записываться надо?

Фирсова махнула рукой. Аксён поблагодарил, взял книжку. Он побродил по городу еще немножко, сходил на восьмой завод, полюбовался на разруху и вернулся на вокзал. Внутри никого, даже бомжей, все скамейки свободны, по стенам лениво ползали очнувшиеся мухи. Аксён устроился в углу и стал читать.

Проходили поезда, бензовозы, лесовики и угольщики, дальние и ближние, фирменные и почтово-багажные, всякие, на восток и на запад, Аксён не замечал, перелистывал странички плохой бумаги. Солнце прошло через три окна и уже светило в четвертое, Аксёна потрогали за плечо.

Это был дежурный. Аксёну показалось, что тот самый из будки. Который за рубль зеленым станет. Он спросил, что Аксён здесь делает. Аксён поглядел на вокзальные часы. Он читал почти четыре часа. Пригородный пропустил, двадцать минут назад.

— Что ты здесь делаешь? — повторил дежурный.

— Ничего.

Сумерки его застали в пяти километрах от города, он оглядывался и видел оранжевые и красные огни телевышки.

Темноту он встретил на дороге в лесу. Шагал, поеживаясь от холода, потом, чтобы разогреться, перешел на полубег. Иногда чуть ускорялся и прыгал, преодолевая воображаемые лужи, замедлялся, задерживал дыхание, и снова бежал, читая в ритм с движением, вслух, то, что запомнилось, переделывая и перекраивая, так, как ему нравилось.

И душа моя из тени в мир, где скорбь живет всегда

Не восстанет, не восстанет, не восстанет никогда

Эпилог

— А дальше?

— Дальше?

— Ну да, дальше?

— Дальше жил. Так, нормально, как все.

— А про стихи? Ты же стихи не уважал, а «Ворон» тебе понравился?

— Ну да. Настроение такое было, как раз.

— Мне он тоже нравится. И вообще По. А ты женат?

— Не. Да я все работал, квартира, машина, знаешь, все дела, не до женитьбы как-то… А вы как?

— Отцу предложили место хорошее в Тюмени, мы туда и поехали. Но там нас обманули и ничего не дали, зарплата маленькая, а квартиру приходилось снимать. Тогда мы перекинулись в Дмитров, это под Москвой. А потом и в саму Москву. Отец там два года проработал. А потом в Белгород.

— Из Москвы?

— Ага. Отцу в Москве не нравилось, ну, да и мне тоже. А в Белгороде тихо, хорошо.

— А тут что делаешь?

— Учусь. В технологическом.

— Мясо-молоко?

— Ну да, трудовая династия.

— И давно? Ну, здесь?

— Второй курс заканчиваю.

— Да… Я тут тоже, два года… И не встречались…

— Встретились же! Это здорово! Иду по улице, гляжу, а ты навстречу! Я рассмеялась даже!

— А я нет.

— Почему?

— Не знаю. От удивления, наверное.

— А здесь хорошо…

— Ну да. Мое любимое кафе. Я тут почти каждую неделю бываю. Ну, если в командировки не надо.

— А ты где работаешь?

— А, канцтовары…

— Что?!

— Ну да, канцтовары. Маленький магазинчик, беру оптом, продаю в розницу. Ну, еще игрушки, книжки…

Ульяна расхохоталась, прикусила соломинку и стала пускать пузыри.

— По-твоему, я не могу торговать канцтоварами? — Иван тоже вооружился соломинкой.

— Ну, не знаю… Я слыхала, что ты на контракт поступил, воюешь где-то…

— Не, — Иван помотал головой, — к черту… Я еще в армии решил своим чем-то заняться. Как дембельнулся, так тоже в Москве полтора года на стройке, денег скопил и сюда. Удачно попал, знаешь.

Он тоже дунул в соломинку. Но пузырь не получился.

— Да, — улыбнулась Ульяна, — видно, что удачно, костюмчик хороший.

— Да, купил…

— Как остальные?

— Кто?

— Ну, брат твой.

— Который?

— Младший. Славик. Которого увезли?

— Славик… — Иван брякнул стаканом. — Лодырь Славик… Пытаюсь заставить его математику учить, а он в гараже сидит.

— В гараже?

— Угу. Катер строит.

— Катер?

— Ну да, яхту почти. Уже год строит, собирается до Байкала доплыть. Лодырь и троечник.

— А мама ваша? Она с вами живет?

— Нет, не с нами… А Ломы, кстати, сгорели.

— Что?

— Ломы сгорели, ты не слышала?

Ульяна покачала головой.

— Большой тогда пожар случился… А я курить бросил.

— А я начала.

Ульяна достала душистые дамские сигареты, закурила. С удовольствием.

— Ты чего… — начал Иван и тут же замолчал.

— Облегченные, — Ульяна помахала сигаретой. — Ерунда.

— Ну и как, облегчает?

— Чрезвычайно. Вот и курю. А муж сигары — вонь, хоть из дома беги. Ты сигары как?

— Не понравилось. На самом деле воняют.

— А Чугун как? С вами живет? — Ульяна выпустила дым, пахнущий зелеными яблоками.

— Чугун три года получил, условно. Тушенки на самом деле не хватились, мобильники ему припаяли, конечно.

— А автомат? Ты про автомат рассказывал?

Иван потянулся к сигаретам, но потом руку остановил.

— Там странная история случилась. Автомат они нашли, конечно, но это не автомат уже был совсем.

— Как это?

— Испорчен. Ствол залит свинцом. И внутренности тоже. А патроны вообще вареные. Так что хранение оружия Чугуну не приписали, к тому же добровольно все выдал… Потом суд учел трудное детство и всякую другую ерунду. Короче, три года условно.

— Повезло.

Иван покачал головой, усмехнулся:

— Не, не повезло.

— Почему?

— Потому что… Потому что Чугун дурак был. Нажрался от радости, пошел гулять. С Руколовой поцапался, ну и… Короче, под поезд попал. Никто не заметил, так и помер под насыпью.

— Жалко.

— Угу. Только я не хочу про это, ладно?

— Ладно. Вы так вдвоем и живете?

— Ага. Нормально живем. А вы?

— И мы нормально.

— Значит, все нормально…

Ульяна затушила сигарету. Иван взял соломинку, принялся ее грызть. Они молчали. Ивану очень хотелось посмотреть ей в глаза, но за полтора часа он так и не посмотрел. И она тоже.

А потом она спросила:

— Вань, а чего ты не зашел-то?

— Когда?

— Ну, тогда, после Нового года? Сразу?

— Не знаю. Не получилось как-то. Я хотел зайти, но… не зашел.

— Почему? — Ульяна закурила снова.

— Я же говорю — не знаю. Все что-то так…

— А ты меня вспоминал?

— После Нового года?

— Ну да.

— Не. Редко очень. Я тогда на тебя обижался чего-то. Дурак был.

— А сейчас поумнел? — улыбнулась Ульяна.

— Ага, — улыбнулся Иван в ответ. — Здорово поумнел. Очень даже. А ты за ухо больше не дергаешь?

— Что?

— Ты раньше за левое ухо дергала. Каждые восемь с половиной минут. А сейчас ни разу не дернула.

— Да? Я и не замечала… Смотри-как ты… А ты не ждал меня? — Ульяна прищурилась. — Ни капельки?

— Так, немного. Столько вместе в школу ходили… Конечно, скучал.

— Ну да, как же, помню — Иван Психоз и его подружка. От меня все шарахались!

Ульяна хихикнула.

— Ну да, — сказал Иван. — Точно… Теперь от меня не шарахаются.

— Потому что тебя тут плохо знают! А в нашем городе ты был просто легендой! Помнишь Боевую Пятницу?

Иван покраснел.

— Да, ты был гроза округи. Даже странно, что ты сейчас торгуешь скрепками.

— Так бывает, — вздохнул Иван.

Запиликало, Ульяна сунула руку в сумочку, достала телефон.

— Да? — сказала в трубку. — Да, скоро уже. Обедаю. Да, помню. Пять минут. Ладно, не злись. Все бегу уже.

Ульяна поднялась из-за стола.

— Пора, — сказала она. — Рада была пересечься. Так неожиданно…

— А пять минут? — спросил Иван.

— Муж ждет, мы в мебельный собирались, сам понимаешь…

— Ну да. Я тоже хочу себе что-нибудь… Из плетеной соломы. Чтобы удобнее было.

— Мне тоже из соломы нравится, это красиво. Ну ладно, я побежала.

— Ага, давай.

— Еще увидимся.

— Обязательно. Пока.

— Пока.

— Слышь, Ульян, погоди…

— Время…

— Минуту. Минуту только. Спросить хочу…

— Давай, только побыстрее.

— Почему все так?

— Как?

— Ну, так вот. С нами?

Ульяна отвернулась и думала ровно минуту, после чего сказала:

— Так бывает.

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

Дата добавления: 2015-09-03