О переводах Сонетов Шекспира

Настоящая статья представляет собою переработку моих заметок 1987 г., написанных по материалам лекций, читавшихся в Обнинском Доме Учёных, Музыкально-Педагогическом Институте им. Гнесиных и в ряде других мест. В основу этих лекций был положен опыт моей собственной работы по переводу избранных Сонетов Шекспира[i], работы, оказавшейся необычайно интересной, волнующей и поучительной. Хочу сразу сказать, что я не занимаюсь здесь анализом собственных переводов. Отнюдь не потому, что считаю их совершенными; конечно, они могут быть подвергнуты вполне обоснованной критике; но это уже не моя задача.

Сонеты Шекспира, несомненно, представляют собою одну из вершин мировой поэзии. Их удивительная, драматическая судьба волновала многих исследователей, ей посвящено множество работ. Мы ограничимся здесь лишь самыми элементарными, хрестоматийными замечаниями с целью ввести читателя в суть проблемы.

Точное время создания Сонетов неизвестно, но большинство исследователей полагает, что они в основном были написаны в последнее десятилетие 16-го века. Единственное прижизненное полное издание (1609 г.) несомненно осуществлялось без ведома автора; такие «пиратские» издания были в духе эпохи. Следующее полное издание увидело свет лишь в 1640 г. Таким образом,

текстографические источники для изучения Сонетов крайне скудны. Непричастность Шекспира к изданию Сонетов часто как-то упускается из виду и переводчиками и литературоведами. Между тем это обстоятельство не следует забывать: возможно, одни Сонеты не предназначались для печати, другие являются черновиками не вполне завершенных произведений (вряд ли, например, Шекспир напечатал бы 99-й Сонет в 15 строчной версии!). Нельзя исключить, что текст в ряде мест испорчен. Порядок следования Сонетов также трудно считать авторизованным, хотя, кажется, попытки менять его к удовлетворительным результатам не привели.

Остановимся вкратце на технической стороне дела. Шекспир является одним из создателей так называемой английской формы сонета, часто даже называемой (не вполне правильно) шекспировской. Форма эта существенно отличается от итальянской – опущенное условие удержания всего лишь четырёх (или пяти) рифм в 14 строчном пространстве придает английскому сонету большую гибкость, приближает стих к живой человеческой речи, одновременно лишая его мистического изящества оригинальных построений Петрарки. Можно встретить мнение, что отказ от итальянских форм связан с меньшим запасом рифм в английском языке по сравнению с итальянским.

Английский сонет состоит из трёх катренов (12 строк) и заключительного двустишия, обычно подводящего итог сказанному или, напротив, содержащего контрастную по отношению к основной части сонета мысль. Сонеты Шекспира, как правило, написаны пятистопным ямбом с преимущественно мужской рифмой. Впрочем, Шекспир обращается с метром довольно свободно и во многих случаях можно обнаружить метрические колебания.

Язык Сонетов существенно отличается от современного английского языка, – синтаксис Шекспира часто усложнён, грамматические конструкции своеобразны – да ведь и грамматика и литературный язык во времена Шекспира ещё не сложились и автор Сонетов был одним из творцов и того и другого! Многие понятия, намёки, встречающиеся в Сонетах и, по-видимому, вполне ясные современникам (или хотя бы близкому окружению поэта), сегодня загадочны. Я могу также предположить, что поэт предназначал эти свои произведения скорее для чтения глазами, нежели для произнесения вслух. Разница между этими двумя формами поэзии обычно игнорируется, но она может в некоторых случаях быть существенной.

Даже прозаический перевод Сонетов отнюдь неоднозначен и требует немалых усилий. Проблемы, которые ставит художественный перевод, естественно, ещё сложнее. Здесь, помимо отмеченных уже обстоятельств, можно также указать на лаконичность английского языка в сравнении с русским. В среднем английские слова заметно короче русских (отсюда и ощущение большего числа мужских рифм в английском языке). Соответственно содержание шекспировской строки, как правило, не помещается в строке русского пятистопного ямба. Переводчику неизбежно приходится идти на нелёгкие компромиссы, и, пожалуй, один переводчик отличается от другого скорее тем, что он не перевёл, нежели воспроизведёнными им чертами оригинала.

Дополнительные трудности создаёт проблема адресата Сонетов. Несомненно, первые 126 Сонетов обращены к мужчине. Такую любовную лирику, звучащую вполне естественно в рамках ренессансных традиций дружбы, затруднительно органически включить в русские литературные обычаи. Вместе с тем, большинство «дружеских Сонетов» не имеет формальной родовой окраски, что подсказывает интересную идею такого же нейтрального перевода. Трудность реализации этой идеи очевидна: родовая принадлежность в русском языке выражена несравненно сильнее, нежели в английском. К описанным техническим трудностям следует ещё прибавить сверхзадачу воспроизведения средствами иного языка бесконечно живого и динамичного шекспировского мира. В целом проблема, с которой сталкивается переводчик, напоминает оптимизационную задачу, существование решения которой отнюдь неочевидно.

История русских переводов Сонетов начинается в 19-м веке. Не имея возможности подробно обсуждать здесь этот вопрос, отметим лишь основные события. Первый полный поэтический перевод Сонетов подготовил в 1865 – 1868 гг. Н. Гербель. К сожалению, художественный уровень этой работы невысок. Следующий полный перевод был выполнен для издания Сочинений Шекспира под редакцией С.А. Венгерова (т. 5, 1904 г.) группой из 16 переводчиков. В эту группу входили К. Случевский, И. Мамуна, С. Ильин, В. Брюсов и др. Достичь стилистического единства в такой ситуации было невозможно. Затем почти все Сонеты перевёл пятистопным ямбом М.И. Чайковский (1914 г.; ранее большинство переводчиков использовало более ёмкую шестистопную строку). В дальнейшем спорадически появлялись отдельные переводы, в том числе две довоенные работы Б.Л. Пастернака (№ 66, № 73; в 1954 г. Пастернак также перевёл и 74-й Сонет). Наконец, в 1948 г. С.Я. Маршак публикует новый полный перевод всего цикла Сонетов (маршаковские переводы отдельных Сонетов появлялись в печати, начиная с 1943 г.).

Переводы Маршака составили эпоху в русскоязычной жизни Сонетов. По стилистическому единству, поэтической технике, художественному совершенству труд Маршака неизмеримо превосходил все предшествовавшие полные издания цикла. Именно Маршак сделал лирическую поэзию Шекспира органической частью русской литературы, достоянием широкой читающей публики.

Успех был огромным и заслуженным. В течение нескольких последовавших лет постепенно даже сформировалось убеждение, что отныне проблема перевода Сонетов решена на долгое время, если не навсегда. Отдельные критические голоса (впрочем, вполне доброжелательные) тонули в гуле восторга. К сожалению, и на них Самуил Яковлевич реагировал довольно болезненно. Вот характерное его высказывание (1964 г.): «Некоторые из критиков, весьма положительно оценивая мои переводы Сонетов Шекспира, в то же время очень деликатно и бегло упрекают меня в том, что я будто бы слишком «просветляю» Шекспира, лишая его известной темноты и загадочности... Но справедлив ли этот упрёк? Полагаю, что нет. Вероятно, после прежних корявых и косноязычных переводов сонетов мой перевод мог показаться слишком свободным, естественным, живым... мне было бы жаль, если бы некоторым критикам удалось подорвать доверие русских читателей (а их миллионы) к моему Шекспиру. Сколько людей писали мне, что сонеты помогли им переносить тяжёлую хроническую болезнь»[ii]. Что же, – кто осудит Мастера, влюблённого в свою вдохновенную и действительно великолепную работу?

Должен сказать, что и я люблю маршаковские переводы, и долгие годы они приносили мне радость, за которую я благодарен Мастеру. К сожалению, эта радость стала уменьшаться, когда в 1986 г. я обратился к оригиналам. Неистовый, страдающий, раздираемый противоречиями творец английских Сонетов превращается в мудрого, печального, элегичного (а порою и просто сентиментального) поэта. Настойчивость Маршака в «сглаживании» углов, в замене трагического элегическим, снижении масштабов шекпировского мира просто изумляет. Горько видеть, как в его переводах исчезают могучие шекспировские образы, связанные со смертью, временем, неистовой, до крика души доходящей ревностью, судьбой и т.д. Их место порой занимают банальные, почти романсовые штампы. Трудно не согласиться с утверждением Н. Автономовой и М. Гаспарова[iii] о том, что «Сонеты Шекспира в переводах Маршака – это перевод не только с языка на язык, но и со стиля на стиль». Чтобы не быть голословным, я приведу несколько примеров, относящихся к 90-му Сонету[iv]

Дата добавления: 2015-09-02