Гуру, психотерапия и подсознание

Как на Востоке, так и на Западе издавна традиционно ценится внутреннее стремление к самопознанию Восточная религия разработала различные методы медитации, призванные привести людей к самореализации или к отказу от самореализации. Сократ в свое время отстаивал идею, что для познания мира человек должен прежде всего познать себя. Вопрос в том, какова природа той сущности, которую человек должен познать, реализовать или превзойти?

На Востоке преобладает убеждение, что собственное «я» человека является либо ограниченной структурой, которую надо преодолеть (индуизм), либо ложной конструкцией, от которой надо избавиться (буддизм) Поскольку для индуизма и буддизма именно человеческий ум — источник представлений, связанных с ограниченностью или ложностью человеческой личности, их практики во многом призваны полностью это изменить. Обе религии сходятся в одном: высшим достижением следует считать абсолютно самоотверженное самосознание, из чего следует, что чем меньше эгоизма, тем лучше. Следовательно, интерес Востока к перестройке собственного «я», или эго, носит отнюдь не абстрактный характер, а отражает реальное стремление свести к минимуму или устранить влияние «я», чем и достигается самоотверженность, или утрата эго.

Изощренные мыслители буддизма всегда знали о существовании подсознания. Но их интерес к подсознанию кроется в (122:) идеологии, проникнутой верой в возможность стать абсолютно бескорыстным и в то, что такой человек впредь будет действовать только абсолютно осознанно, и факторы подсознания им более не управляют. Если же существует хотя бы вероятность того, что полностью реализованное существо все же обладает подсознанием, то как может кто-либо, включая и людей реализованных, быть уверенным в чистоте и бескорыстии своих побуждений и действий?

Вопрос о том, можно ли стать или быть совершенно бескорыстным, или самоотверженным, требует обсуждения. Да, буддизм утверждает, что такое возможно; мы же считаем, что бескорыстие и эгоцентризм, альтруизм и себялюбие встроены друг в друга и, в сущности, нераздельны. Это вовсе не означает, что все альтруистические поступки таят в себе скрытые элементы себялюбия; скорее, альтруизм и эгоцентризм являются двумя полюсами единого процесса, так что дать определение одному из них можно только относительно другого. Мы считаем эгоцентризм неизбежной принадлежностью жизни. Если бы самопожертвование ничего не давало взамен, то оно встречалось бы намного реже, чем сейчас.

Люди, настаивающие на возможности быть абсолютно бескорыстным, вправе спросить, откуда может человек, не достигший этого состояния, знать, что оно недостижимо. Они также всегда могут отклонить другие точки зрения под тем предлогом, что на них влияет эго. Равным образом и мы можем утверждать, что люди, считающие себя достигшими стабильного бескорыстия, вводят себя в заблуждение, и что их взгляды, по нашему мнению, являются очевидным проявлением эго.

Хотя данная дискуссия и не дает ответа на поставленный вопрос, она определенно служит тому, чтобы прояснить, почему все, кто заявляет о своем полном бескорыстии, должны также утверждать, что проявляют его совершенно сознательно. Многие гуру и духовные авторитеты ни во что не ставят достижения западной психотерапии и отрицают ее ценность, поскольку концепции подсознания, выдвигаемые на Западе, подрывают их власть и авторитет. Признание того, что в человеке могут действовать факторы подсознания, означает невозможность быть полностью уверенным в его бескорыстии.

То, что мы называем подсознанием, это не только хранилище давних травм, забытых воспоминаний, генетических наклонностей, а возможно, и примитивных, архаичных и архетипических структур. (123:)

Подсознание постоянно создается в процессе отбора, фильтрующего информацию и определяющего, что проигнорировать, а что принять. Некоторые могут в совершенстве говорить по-английски и замечать языковые ошибки без специального знания правил английской грамматики. Значит, все-таки существуют бессознательные правила, выстраивающие то, что говоришь, и фильтрующие то, что слышишь. Любое восприятие подразумевает процесс отбора, посредством которого в каждое данное мгновение человек сосредоточивается больше на чем-то одном, нежели на другом. Решение, согласно которому внимание человека направляется на данный объект, а не на какой-либо иной, обычно принимается бессознательно.

С нашей точки зрения, самые мощные бессознательные фильтры отбора включают неприятие, отрицание или подавление того, что может стать причиной дискомфорта; и чем сильнее дискомфорт, тем с большей вероятностью будет отфильтровываться все, что его вызывает. Для большинства людей наибольший дискомфорт связан со всем, что не сочетается с их жизненными идеалами и идет вразрез с основными самооценками. Вообще говоря, довольно трудно захотеть увидеть в себе то, чего не желаешь. Адекватность собственного представления о самом себе — о том, кем и чем, по-твоему, ты являешься, — есть опора личности. Человеческое сознание, используя настоящее в попытке создать будущее на основе прошлого, выступает творцом образов. Процесс отбора, пропускающий то, что подтверждает представление о самом себе, и в то же время отсеивающий все, что с ним не согласуется, и есть само подсознание. Действительно, собственные воображаемые образы сами являются фильтрующими системами, которые хорошо работают только в том случае, если фильтрация происходит неосознанно.

Обычно подавляются или отфильтровываются мотивы и поступки, которые не согласуются с идеалами человека. Если кто-то убежден в неэтичности использования прямого контроля над другими людьми, то он преобразует (или попытается это сделать) способы осуществления контроля — формирует систему прав, обязанностей и добродетелей, служащих благу общества. Таким образом, контроль получает моральное оправдание. Это говорит о том, что контроль часто принимает скрытые формы, особенно когда дело касается личных отношений. Однако игнорировать власть и контроль весьма опасно при любых отношениях, но особенно — когда речь (124:) идет об взаимодействии между гуру и учеником. В этом случае идеалы бескорыстия служат маской, скрывающей и облегчающей авторитарное манипулирование личностью[45].

В западной психологии существуют различные теории, касающиеся природы и работы бессознательного, в каждой из которых подчеркивается важность различных элементов: секса, власти, архетипов, безопасности и т.д. Все они сходятся в том, что человек в большинстве случаев поступает так, а не иначе, руководствуясь бессознательными побуждениями. Не пытаясь установить, какая из теорий верна или какая из них ближе к истине, зададимся вопросом: позволяет ли концепция подсознания лучше объяснить человеческое поведение, и если да, то может ли кто-нибудь определенно сказать, задействованы ли в конкретный момент факторы подсознания? Вне всякого сомнения, любой здравомыслящий человек, пытавшийся хотя бы раз проанализировать свое поведение с этой точки зрения, убежден, что иногда он поступает в высшей степени сознательно, а из этого следует, что бывают ситуации, когда он действует менее сознательно или же вообще подчиняется бессознательным импульсам. Мы также думаем, что, поскольку подсознание есть бессознательное, предположение, что кто-то ему неподвластен, может только сделать этого кого-то менее бдительным по отношению к своей власти над собой.

Духовные авторитеты, которые объявляют себя неоспоримыми держателями истины, стараются разрушить западные представления о бессознательном, поскольку не признают того, что могут быть во власти подсознания. Ни один из них не хочет, чтобы ученики подвергали сомнению мотивы его действий. Чтобы привлекать последователей, гуру должны утвердиться в роли просветленных (победивших свое эго), а значит, не подвластных бессознательному. Им очень важно убедить в этом своих последователей: ведь чтобы полностью и безоговорочно подчиниться другому, необходимо поверить в его полное бескорыстие. Отказ от собственного эго — единственный способ избавиться от своекорыстных интересов. Если же признать существование у гуру элементов подсознания, то это означало бы, что в глубине его личности может скрываться тайное своекорыстие, а в этом случае полностью доверять ему гораздо труднее. (125:)

Сталкиваясь в своей жизни со множеством проблем, человек подсознательно пытается переложить их на всякого, кто согласен ему помочь, посвящая в свои переживания и горести тех людей, которые в силу личных качеств или особого положения оказываются готовым принять этот груз и даже постараться его облегчить. Если же такой «принимающий» верит, что может кому-то помочь, у него возникает готовность заботиться об этом человеке, безоговорочно любить его и одобрять его поступки, и при этом испытывать удовлетворение и приятное чувство своей востребованности. Таким образом, необходимо, чтобы «принимающая сторона» — учитель, врач или помощник — была заранее, быть может даже неосознанно, согласна на то, чтобы взять на себя чужие проблемы. Иными словами, описанный процесс может быть только бессознательно обоюдным. Его крайнее проявление отражено в утверждении: «я знаю, что для тебя лучше всего». Хорошие врачи постоянно сталкиваются с тем, что пациенты переносят на них свои неразрешенные эмоциональные проблемы, особенно связанные с их отношениями с родителями и наставниками. И поскольку функции гуру в существенной степени проявляются в том, чтобы оказывать помощь, им, как и врачам, неизбежно приходится в какой-то мере выступать в роли родителей. Главная цель психотерапии — освободить пациента от стремления перекладывать свои веретенные проблемы на других. Эта потребность отчасти и делает людей восприимчивыми к авторитарному контролю. Хорошие врачи всегда предельно серьезно относятся то всему, что связано с перекладыванием ответственности.

Напротив, гуру действуют прямо противоположным образом, поскольку природа их отношений с учениками требует полного подчинения. Они культивируют и поощряют то, что их последователи перекладывают на них свои проблемы, поскольку природа власти гуру близка к родительской. Власть давать имена, устрашать браки и диктовать обязанности и поведение — такой властью, как правила, располагают именно родители, особенно в традиционных обществах Востока. Если вы признаёте за кем-либо власть давать вам имя или женить вас, — значит этот человек выполняет в отношении вас родительскую функцию. Очевидная мотивация, которая стоит за всем этим, — попытка порвать всякую связь с прошлым, чтобы стать «новым» человеком. Более глубокая причина — все то же стремление (126:) гуру занимать центральное место в эмоциональной сфере жизни человека, чему способствует капитуляция.

Повернуть человека спиной ко всему, что касается его прошлого, не так-то легко. Ведь остаются пристрастия и шаблоны, касающиеся авторитета, которые переносятся на новый авторитет. При этом человек надеется, что гуру станет для него тем самым идеальным родителем, которого он никогда не имел, — истинным источником бескорыстной, безусловной любви. Но эта так называемая безусловная любовь на деле обусловлена капитуляцией перед гуру и принятием его авторитета. При этом перекладывание ответственности на плечи гуру все усиливается и практически становится образом жизни, гарантирующим, что пациент, ученик или последователь останутся по сути своей детьми[46].

Отреченческие идеалы бескорыстия, требующие подавления и маскировки проявлений эгоизма, приводят к усилению функции подсознания. Под покровом покорности и отрешенности от мира, столь ценимых на Востоке, таятся неосознанные привязанности и тайные сговоры, которые и определяют суть отношений гуру-ученик. Ученики привыкают находить в гуру отражение своих представлений об идеальном, а гуру привыкают к получаемой в результате этого власти. Если же ученики сами становятся гуру, выясняется, что они весьма плохо подготовлены к этой роли и могут лишь копировать поведение своего учителя. Сознательное обращение с властью подразумевает защиту ее от коррупции, а не отрицание того, что она коррумпируема. Для того чтобы гуру мог служить образцом благородства, он должен обладать умением бессознательно подавлять и отфильтровывать все, связанное с эгоизмом, и это единственный путь застраховаться от обмана и лицемерия. Те же, кто не признает роль подсознания, лишает себя возможности заняться самоанализом, чтобы бдительно контролировать работу своих фильтрующих механизмов. Подобное отрицание может только усилить власть подсознания. Поскольку духовный авторитет не может успешно состязаться с позицией погрешимости, гуру оказываются перед лицом дилеммы: отрицая подсознание, они становятся более бессознательными; но если они признают в себе возможность бессознательного, то более не смогут считаться безупречными. (127:)

Дата добавления: 2015-09-02