В ожидании смерти

Хуже смерти может быть только ожидание смерти. Выпивки скрашивают такое грустное времяпрепровождение.

Станислав был красавцем капитаном на войне. В 1945 г. он женился на красавице военвраче. Супружеская боевая пара занимала с войсками Будапешт и Вену. Они были победителями. Они были молоды. Была победная весна. Их счастливые лица, возвышенный облик их любви запечатлелись на фронтовых фотографиях. Одну, где он был похож на молодого американского актера, играющего роль военного, Станислав с помощью художника-любителя перенёс на холст (масло, 46x32). Он повесил этот цветной красивый портрет в своем кабинете на самом видном месте, не в углу, как икону, а в самом центре свободной стены. Под собственным образом были развешаны награды -- ордена и медали. Получился маленький «иконостас». На него Станислав и молился всю оставшуюся жизнь.

Он работал советским руководителем, пил и по-партийному, и по-советски, и по-хозяйственному, и просто так, от нечего делать. Семьёй особо не занимался, домашним хозяйством - тем более. До пенсии жизнь отдавал работе, в самом лучшем смысле этого слова, партии, в самом прямом значении этого слова - «отдавал». После выхода на пенсию у Стаса началась странная долгая жизнь. Двадцать лет жизни он провел, как Обломов, лежа на диване перед своим портретом. В отличие от Обломова, он лежал обычно сильно пьяным и не был таким беспечным и беззаботным, как прославленный лентяй Илъюиш, и не вспоминал приятные эпизоды из детства, а в страшных мучениях оплакивал свои будущие похороны, свою смерть. За эти 20 лет по одному умирали его однополчане, друзья, приятели, знакомые. Он пережил если не всех, то очень многих. Смерть не брала его. Ночами его кабинет словно превращался в склеп, куда положили по ошибке не того, кто умер, а того, кто больше всех причитал о смерти. Из него часами доносились стоны, крики и плач пьяного, старого, надоевшего самому себе бывшего красавца капитана, победителя гидры нацизма.

«Тибетский друг»

Умирание - не пассивный процесс - споткнулся, упал, умер, - а весьма активный и управляемый. Пьющий мужчина умирает, «завершая жизни круг», но завершает ли? Не есть ли это умирание - бегство, которое вызывает у родственников очень сложные чувства горя и гнева? Обратимся к старым духовным практикам за подсказкой.

Тибетская школа медитации и духовной практики - это очень суровый путь совершенствования и завершения бренного существования. В настоящем Тибете всё настоящее - жара и холод, невыносимые природные условия жизни и труднейшие тре­нировки духа. Эти тренировки связаны с одиночным пребыванием в горах, в пещерах с замурованным входом. В пещере нет потолка, видно небо и всё, что с него сходит, - и палящие лучи солнца, и дождь, и снег. В пещере монах проводит несколько лет, не общаясь ни с кем. Его задача - завершить все мысли, все замыслы и сценарии (карму), доставшиеся ему по наследству от родителей и наработанные в результате его реальной жизни. Необходимо завершить все процессы, которые делают человека духовно чрезмерно богатым: фантазии, образы, сюжеты, сны, размышления - «поток сознания».

Если не завершить процессы оформления своего психического «Я», то карма потребует родиться еще раз в каком-то обличий-человека, животного, растения или камня. А если удастся полностью очистить себя от всех земных, бренных размышлений и помыслов, воспоминаний и знаний, то тогда твой жизненный цикл, начатый кем-то давным-давно, завершится, и не нужно будет рождаться повторно. Тогда к тебе придет «Друг» в виде яркой вспышки света - твоя смерть. К этому времени тебя должны будут все забыть, никаких следов твоего пребывания на земле не должно остаться. Весь ты войдешь в свет и станешь Светом.

Дата добавления: 2015-08-21