Тяга к земле и воде

Врачи, работающие с умирающими в хосписах, знают, что перед смертью люди часто стремятся лечь на пол, быть поближе к земле, видят сны о потоках воды, в которых хотят раствориться. Они готовятся к смерти, но ещё не умирают. Чтобы умереть, надо получить некое «разрешение» от родственников, от окружающих людей, от себя самого.

Несколько лет назад меня поразила смерть соседа по дому. За несколько часов до смерти, лёжа в палате больницы, где лечился от карциномы, он попросил жену принести ему любимых ягод - красную смородину. Жена в тот же день съездила на дачу и насобирала банку этих ягод. Смертельно больной с большим аппетитом съел всю собранную ягоду, как будто собирался уже выздоравливать, и радостно (!) сказал: «Ну вот, теперь можно и умереть». Умер он через полчаса после этого!

Если человека держат долги, недоделанные дела, если не утраченные еще теплые отношения с другими, то получить «лицензию на смерть» довольно трудно. Вот свежее впечатление на эту тему.

Ялта, жаркое лето 2001 года, масандровский пляж, сектор № 6. Море штормит, но вода очень теплая, солнце светит ярко, и народ в массовом порядке резвится на водах. Мужчины распивают хорошо охлажденное пиво и после купания, и до купания. При входе на пляж весит объявление: «Шторм более 3 баллов. Купаться запрещено. Спасением не обеспечиваем». Читать такое смешно. В набегающих волнах с визгом и хохотом барахтаются и дети, и женщины, и мужчины, молодые и пожилые. Вот мама с дочкой подпрыгивают на волнах. Дочь обучает менторским тоном мать тому, как надо правильно купаться. Мамаша совсем обалдела от счастья, любит каждую волну, почти целует. Вижу, одна большая волна переворачивает её и ставит ногами кверху. «Ничего себе, развлекается», - думаю я и посматриваю, что будет дальше. Женщина выныривает, но вместо того чтобы подгребать к берегу, дает обратной волне затащить её подальше в море. Женщина дезориентирована, поворачивается к морю и, захлебываясь, по-собачьи, гребёт от берега. Дочь на берегу начинает выть, как собака: «Ма-у-у-а-ма-ау». Потом кричит: «Люди, помогите, мама не умеет плавать!» Людей как раз в этом месте вдруг становится мало - было много, а стало мало. Оставшиеся борются с волнами, им не до спасения. Я ближе всех. И хотя мне тоже трудно с волнами, подплываю и толкаю женщину к берег)'. Она уже плохо соображает, пытается вцепиться в меня, от чего моя голова тут же уходит под воду. Пригодились практика ныряния с задержкой дыхания и знание первого правила пловца: вдох над водой, выдох в воду. Женщина этому правилу, очевидно, не следует. До спасительного берега каких-то семь-восемь метров, но как тяжело вытягивать и толкать обезумевшую от страха «отдыхающую». Дочка тоже безумными от страха глазами впилась в маму и, как канатом, притягивает её своим взором к берегу. И вот мы уже сидим на гальке. Ослабленные, и разбившиеся волны лижут ноги, они уже не могут проглотить маму. Она плачет от счастья, дочка - от радости. Все хорошо. Маме не было дано разрешения на смерть.

Через два часа на этом же месте захлебнулся мужчина лет пятидесяти. Его вытащили уже бездыханным. Его никто на берегу не ждал. Никто его не знал. Из вещей, оставленных на берегу, были шорты, маечка, шлепанцы, одна пустая бутылка от пива «Оболонь» и одна - недопитая. У него, очевидно, было разрешение на смерть.

Каждое лето тысячи мужчин тонут в воде. Думать о том, что такое происходит из-за их «дурости» или «нарушения правил безопасности на воде», можно, конечно. И это верно. Но это далеко не всё. Есть глубоко скрытая пружина такого рискованного поведения - «хлебнуть водки и захлебнуться водой». Утопающий «вдыхает воду», он как бы не в силах остановиться. Ему нельзя «пить», а он «пьет». Это очень похоже на потерю контроля у пьющих. Спасение - в задержке дыхания, но они не в силах остановить вдох, и он их губит. Может, поэтому выпивка и утопление прочно держат друг друга «за руки» или идут «нога в ногу».

Станислав Гроф сказал бы по этому поводу, что человека влекут к воде неосознанные воспоминания о «первой матрице», о самых ранних временах жизни человека в утробе матери, когда он не дышал ещё, «плавал» в амниотической жидкости и вообще пребывал как в раю.

Наступает время летних отпусков - человека отпускают от дел, от обязанностей. Он сам себя от­пускает, а потом и «распускает». Его в отпуске ничто не держит. Он свободен. Он может расслабиться. Он может выпить. Он может наслаждаться беззабот­ностью. Он может отдаться самозабвенно матери природе, вспомнив, как ему было хорошо в утробе матери в качестве «утопленника» - пленником утерины (матки). Он отдается водной стихии, и она его, как матка, берёт назад. Разве плохо умереть так?

Дата добавления: 2015-08-21