Кастрированный” интеллект

Однажды меня попросили нарисовать схему сложного процесса, спроектированного коллективом разработчиков. Каждый из них прекрасно знал свой кусок работы, но никто не владел картиной в целом. Я переговорил со специалистами, выяснил все необходимое и подготовил черновик схемы. Поскольку под рукой не было подходящего плоттера, схема была выполнена вручную чертежником. В итоге получилась бумажная простыня внушительных размеров — около двух метров в длину и полметра в высоту. Схема вышла неплохая — наглядная, удобная, отражающая все, что нужно, и не содержащая ничего лишнего.

Далее события развивались так. Заказчик решил “загнать” схему в компьютер: вызвал грамотного пользователя и дал ему поручение. Тот живо изуродовал схему: разрезал ее на двадцать частей, пронумеровал листы, обозначил переходы с листа на лист, снабдил их указателями для поиска нужной линии, ввел в персоналку, отпечатал на принтере формата А4 и переплел листы в аккуратную книжечку.

Увидев результат, я обомлел: наглядной и понятной схемы больше не было — целостный образ процесса бесследно исчез! Вместо него я обнаружил чудовище, представляющее собой набор невразумительных обрубков, сделанных по принципу: умрешь — не поймешь! Чтобы понять исходную бумажную простыню, требовалось десять минут, чтобы разобраться в двадцати обрубках — не меньше часа. Это значит, что производительность умственного труда при изучении схемы упала в шесть раз! Тот, кто знаком с проблемой, знает, что подобные перлы когнитивной безграмотности отнюдь не единичны — они встречаются сплошь и рядом. Парадокс в том, что люди уменьшают производительность умственного труда неосознанно, бездумно, по инерции, даже не догадываясь, какое когнитивное “преступление” они совершают.

При решении сложных интеллектуальных проблем человеку необходим целостный и одновременно детальный образ проблемы. Такой образ должен быть достаточно большим — его нельзя получить ни на экране современного персонального компьютера, ни на бумажных листах малого формата. Вспомним сказанное в гл. 5: чтобы увеличить продуктивность мозга, нужно строить такие диосцены, которые позволяют использовать богатейшие ресурсы симультанного восприятия. Если “прохлопать ушами” эту возможность, то мощные резервы человеческого интеллекта остаются невостребованными, и персонал обрекается на “частичную слепоту”. К великому сожалению, именно такова обычная практика массовой компьютеризации. Образно говоря, современное информационное общество, в котором доминируют компьютеры с небольшим экраном и принтеры формата А4 — это общество “кастрированного” интеллекта.

Еще одна проблема. Общеизвестно, что обучение по книгам отнимает у человека значительную часть его индивидуальной жизни, так как учебные и научные тексты слишком трудны для понимания. Установлено, что объем знаний, которые нужно усвоить, превышает возможности учащихся, состояние их здоровья ухудшается [10]. Несмотря на это, современные учебники считаются научными. Так ли это? Ведь “научность без доступности теряет смысл... Непонятные сведения загромождают ум, ибо человек не может ими пользоваться. Непонимание учебного материала вызывает чувство бесполезности учебы” [11]. Еще в начале века Н. Рубакин писал: поскольку нет восприятия, постольку нет и содержания. Не понимая этого, авторы книг тратят впустую 9/10своих сил, труда и времени.

Если наша мысль верна, придется признать, что текстовые учебники, издаваемые на всех континентах в сотнях миллионов экземпляров, устарели (не по содержанию, а по форме представления знаний), ибо в значительной мере игнорируют принципы симультанизации и когнитивного диоинтерфейса, которые мы считаем научно обоснованными. На наш взгляд, учебник только тогда можно назвать научным, если научное содержание облечено в научно-обоснованную форму. Но сегодня этого, как правило, нет. Нынешняя форма представления учебных материалов слишком часто тормозит или даже препятствует усвоению знаний и, следовательно, является скорее “антинаучной” (точнее, донаучной).

Если принять наше предложение и признать принцип когнитивного диоинтерфейса критерием научности, в итоге получим, что знаковое обеспечение науки во многих случаях почти полностью лишено научного обоснования. Налицо парадокс: наука является объективным знанием в знаковой форме, однако эта форма не удовлетворяет критерию научности. Таким образом, в самом сердце науки сохраняется донаучный стиль мышления. Данная работа представляет собой осторожную и вместе с тем решительную попытку поставить под сомнение господствующие, повсеместно распространенные, но устаревшие стереотипы научного мышления и предложить альтернативный подход под названием “проектоника” (designomics).

Дата добавления: 2015-08-21