Глава 3. Я могла простить алхимиков за их тактику светоударного шоу

Сидни

Я могла простить алхимиков за их тактику светоударного шоу, поскольку сразу после того, как я смогла снова достаточно хорошо видеть, они предложили мне принять душ.

Стены моей камеры открылись и меня приветствовала женщина, старше меня, наверное лет на пять. Она была одета в столь любимый алхимиками модный костюм. Её черные волосы были уложены назад в элегантный французский пучок. Макияж был безупречным, и она пахла лавандой. Золотая лилия на щеке сияла. Моё зрение ещё не пришло в норму, но рядом с ней я остро ощущала свое текущее состояние: я не мылась довольно долго и выглядела немного лучше тряпки, которую можно использовать для мытья пола.

- Меня зовут Шеридан, - хладнокровно заявила она, не уточняя это её имя или фамилия. Я подумала, что она может быть одной из стоявших за голосами в моей камере.

Я была почти уверена, что они работали посменно, используя какую-то компьютерную программу, обрабатывающую голоса для того чтобы они всегда звучали одинаково.

- В настоящее время здесь директор я. Следуйте за мной, пожалуйста.

Она обернулась в коридор на своих черных кожаных каблуках,и я последовала молча, не позволяя себе сказать что-либо ещё. Хотя в моей камере и было определенное пространство для движений, но его едва хватало на то, чтобы хотя бы нормально ходить. Мои скованные мышцы протестовали против изменений, и я медленно шла следом за ней. Каждый босой шаг был мучительным. Мы шли по коридору с непронумерованными дверьми, и я мысленно задалась вопросом, что они там держат. Более тёмные клетки с бесплотными голосами. Казалось, нет ничего похожего на выход, а именно это меня непосредственно интересовало. И окон также не было или каких-либо других признаков, как отсюда выбраться.

Шеридан дошла до лифта намного быстрее чем я и терпеливо ожидала.Мы обе зашли внутрь, и поднялись этажом выше, выйдя в еще один такой же ничего не содержащий холл. За одной из дверей оказалось что-то похожее на тренажерный зал с общими душевыми и плиточным полом. Шеридан указала на одну из душевых, внутри которой были и мыло, и шампунь.

- Подача воды продлится ровно пять минут после того, как Вы её включите, - предупредила она. - Так что используйте её с умом. Одежда будет ждать Вас, как только Вы закончите. Я буду в холле.

Она вышла в раздевалку, демонстрируя шоу “предложенная уединенность”, но я знала без сомнения, что они всё ещё следят. Я потеряла все иллюзии застенчивости в момент, когда прибыла сюда. Я начала раздеваться, когда заметила зеркало на стене с моей стороны, и что более важно, кто отражался в нём.

Я знала, что была в плохой форме, но убедиться в этом воочию - совсем другое дело. Первое, что меня поразило было то, как сильно я похудела - иронично, учитывая то, что я всегда к этому стремилась.

Я достигла цели, достигла и перешла её границы. Я выглядела истощенной, и это показывало не только то, что я перешла эту тонкую грань между стройностью и истощением, но и то, каким изможденным выглядело мое лицо. Взгляд, выражающий пустоту, тёмные круги под глазами, бледная кожа от недостатка солнечного света - я выглядела так, словно только что оправилась от нескольких опасных для жизни болезней.

Мои волосы тоже были в плохом состоянии. Какими бы не были мои мысли о том, что я отлично отмывала их в темноте, сейчас они стали шуткой. Пряди стали мягкими и жирными, вися грустными, грязными комками. Не было сомнений, что я до сих пор блондинка, но цвет был унылым, делаясь более тёмным сейчас от грязи и пота, которые просто так не отмыть с помощью мочалки. Адриан всегда говорил, что мои волосы похожи на золото и дразнил меня о ношении нимба. Что бы он сказал сейчас?

Адриан не полюбил меня за волосы, думала я, он полюбил меня за мои глаза. Они были неизменёнными и коричневыми. Тем не менее. Это все внешность. Моя душа, моя аура, мой характер… это остается неизменным.

Когда я стала решительно отворачиваться от своего отражения, я заметила кое-что ещё. Мои волосы стали длиннее, по сравнению с последним разом, когда я видела их, чуть больше чем на один дюйм. Я была хорошо осведомлена, что мои ноги нуждались в бритье, но я совершенно не знала, что происходило на моей голове. Теперь я старалась вспомнить, как быстро вырастают волосы. Около полу дюйма в месяц? Прошло примерно месяца два, возможно и три, если взять в расчёт плохое питание. Шок, поразивший меня, был ужаснее моей внешности.

Три месяца! Три месяца они меня держат, давая наркотики в темноте.

Что случилось с Адрианом? С Джил? С Эдди? Их жизнь продолжается на протяжении этих трёх месяцев. Были ли они в безопасности? Были ли они всё ещё в Палм-Спрингс? Волна новой паники начала подниматься во мне, но я оттолкнула её. Да, прошло много времени, но я не могла позволить реальности повлиять на меня. Алхимики уже достаточно наигрались в психические игры со мной, и без моей помощи.

Но тем не менее… три месяца.

Я сняла с себя свое отдаленное напоминание одежды и зашла в душ, вслед потащила занавеску, чтобы закрыться. Когда я включила воду, и почувствовала тепло, оставалось только неподвижно стоять, это все что я могла сделать, чтобы не упасть на пол в экстазе.Мне было так холодно в течение трех последних месяцев, а сейчас тепло - тепло которого я так хотела. Ну, не все тепло. Поскольку все мое тело пыталось почувствовать температуру, я тайно пожалела, что здесь не было ванны, в которую можно было бы погрузиться полностью.Тем не менее сейчас для меня и этот душ был великолепен. Я закрыла глаза, чувствуя первое удовольствие за долгое время пребывания в этом месте.

Потом, вспомнив предупреждение Шеридан, я открыла глаза и обнаружила шампунь. Я промывала им свои волосы минимум три раза, надеясь, что этого достаточно, чтобы смыть основную грязь. Наверное мне потребуется еще не один душ, чтобы когда-нибудь снова почувствовать себя чистой. После этого я начала отскребать свое тело с мылом, пока оно не стало более менее нормальным и розовым, и с запахом антисептика. а потом просто наслаждалась, стоя под парами воды, пока ее не отключили.

Когда я вышла, я обнаружила аккуратно сложенную одежду на скамье. За основу была взята одежда бедняков: свободные брюки и рубашка, которые можно найти на работниках больницы или - более подходяще - на заключенных. И конечно, коричневого цвета - алхимики до сих пор придерживались своих вкусовых предпочтений. Они также дали мне носки и пару коричневых ботинок, своего рода помесь туфель и тапочек, и я не была удивлена, обнаружив,именно мой размер.

Расческа завершала подарочный комплект, ничего необычного, но достаточно для попытки некоторого подобия опрятности. Отражение которое смотрело на меня сейчас до сих пор не выглядело хорошо, но определенно выглядело лучше.

- Чувствуете себя лучше? - спросила Шеридан, с улыбкой, которая не коснулась её глаз. Каких бы успехов во внешнем виде я не достигла, я чувствовала себя неудовлетворенно рядом с ней, стильно одетой, но я утешала себя мыслью, что я до сих пор имела самоуважение и способность думать за саму себя.

- Да, -сказала я. - Спасибо.

- Вы захотите этого тоже, - сказала она, протягивая небольшой бейджик. На нем было моё имя, штрих код, и фотография, сделанная в лучшие времена. Небольшой пластиковый зажим на задней стороне позволил прикрепить его на мой воротник.

Она подвела меня к лифту.

- Мы так рады, что Вы выбрали путь к искуплению. Правда. Я с нетерпением жду, чтобы помочь Вам на обратном пути к свету.

Лифт поднял нас на новый этаж в новую комнату, в которой находился татуировщик, сидевший за столом. Комфорт от горячего душа и настоящей одежды сразу исчезли. Они собирались повторно ввести мне чернила? Конечно же собирались. Зачем полагаться только на физические и психологические пытки, когда ты можешь ввести дополнительный магический контроль стихии?

- Мы просто хотим немного подправить, - радостно объяснила Шеридан. - Так же, как раньше.

На самом деле, последний раз был меньше года назад, но я знала, что она и другие действительно хотели это сделать. Татуировки Алхимиков содержали в себе зачарованную кровь вампиров, которая заключала в себе принуждение, для укрепления верности.

Очевидно, моя не работала. Магическое или нет, в основном принуждение было просто сильным внушением, которое можно было отвергнуть, если иметь достаточно сильную волю. Они, вероятно, собирались сделать мне двойную дозу, чтобы сделать меня послушной настолько, чтобы я приняла всё, чему они собираются меня подвергнуть.

Чего они не знали, так это того, что я уже предприняла некоторые меры для защиты от этой самой вещи. Я создала свои собственные чернила, которые были сделаны с помощью человеческой магии, к которой обращались чуть-чуть и Алхимики. Со всех сведений, что я собрала, стало известно, что магия сводила на нет любое принуждение, которое находилось в этих вампиро-выведенных чернилах. Негативная сторона этого было то, что у меня не было возможности ввести эти чернила в мою татуировку и нанести этот слой защиты. На что я рассчитывала, так это на то, что само действие человеческой магии должно было бы защитить меня (так утверждала одна моя знакомая ведьма). Как говорила она, человеческая магия влилась в мою кровь, и она будет противостоять вампирской крови в татуировке Алхимиков. Конечно, у меня действительно была возможность практиковать множество заклинаний, находясь в уединенном тюремном заключении, но я могла только надеяться, что то, что я делала в прошлом, оставило на мне след надолго.

- Стань снова одной из нас, - сказала Шеридан, когда игла татуировщика уколола одну сторону моего лица. - Откажись от своих грехов и стань на путь искупления их. Присоединись к нашей борьбе в сохранении людей свободными от испорченности вампиров и дампиров. Они тёмные существа и не имеют природного порядка.

Я напряглась, и это не имело никакого отношения к игле, пронзающей мою кожу. Что если то, что мне сказали, окажется ошибкой? Что если магия не защитит меня? Что если даже сейчас чернила, проходящие через моё тело, используют свою коварную силу, чтобы изменить мои мысли?

Это было одним из моих самых больших страхов, оказаться подсознательно кем-либо испорченной.Неожиданно у меня перехватило дыхание от мысли быть покалеченной. Остановившись, татуировщик спросил, больно ли мне. Сглотнув, я покачала головой и позволила ему продолжить, пытаясь скрыть мою панику.

Когда он закончил, я не чувствовала себя как-то иначе. Я всё ещё любила Адриана и моих друзей - мороев и дампиров. Было ли этого достаточно? Или чернилам нужно больше времени, чтобы начать своё действие? И если моя магия не смогла защитить меня, будет ли достаточно моей силы, чтобы уберечь меня? Очевидно, я преодолела предыдущий раунд нанесения чернил. Получится ли у меня так же снова?

Шеридан вывела меня, когда татуировщик отпустил меня, болтая, как будто я только что была в спа и не была подвержена попытке подчинения разума.

- Я чувствую себя всегда такой обновленным после этого, а Вы?

Для меня было невероятным то, что она могла действовать так небрежно, как будто мы были друзья, которые вышли погулять пешком, в то время как она и другие оставили меня голодать целый месяц, полуголой в тёмной клетке. Неужели она рассчитывает на то, что я буду такой благодарной за душ и тёплую одежду и смогу простить всё? Да, я поняла через пару мгновений, что она скорее всего ожидала этого. Наверно, было много людей, которые выходили из темноты и были готовы сделать что-либо или всё для возвращения к повседневному комфорту.

Когда мы поднялись этажом выше, я заметила, что в моей голове всё прояснилось и мои чувства казались острее, чем они были последние месяцы. Вероятно, не без оснований. Они не будут подвергать меня этому газу, не когда Шеридан рядом, так что это, скорее всего, первый чистый воздух, которым я дышала в течение длительного времени. До сих пор я никогда не понимала, какой шокирующей была разница. Адриан, вероятно, сможет связаться со мной во сне теперь, но для этого придётся подождать.

По крайней мере, я снова могла практиковать свою магию теперь, когда мой организм не был больше испорчен, также я надеялась противостоять любому новому эффекту от татуировки. Необходимо найти подходящий момент, чтобы сделать это, хотя легче сказать, чем сделать.

В следующем коридоре, в который мы вошли, был ряд одинаковых комнат, двери были открыты: внутри стояли узкие кровати. Я продолжала осматривать всё, мимо чего мы проходили: каждый этаж и комнату, всё ещё ища выход, однако казалось, что его не существует. Шеридан привела меня в комнату с номером восемь, написанным снаружи.

- Я всегда думала что восемь - счастливое число, - сказала она мне. - Рифмуется с словом ‘отличный’” (eight - great).

Она кивнула на одну из двух кроватей в комнате.

- Это Ваша.

На мгновение я была озадачена мыслью о кровати, чтобы осознать её большое значение. Не то, чтобы она выглядела очень удобно - но всё же. Моей кровати на полу не соревноваться с этой, даже с её твердым матрацем, изготовленным из материала, подобного моей старой сорочке. Я могла спать на этой постели, без всякого сомнения. И ещё могла видеть сны и мечтать об Адриане….

- Есть ли у меня сосед по комнате? - спросила я, наконец, принимая во внимание другую кровать. Трудно было сказать, что кровать была занята, так как не было никаких других признаков личных вещей.

- Да. Её зовут Эмма. Вы могли бы многому научиться у неё. Мы очень гордимся ее прогрессом.

Шеридан вышла из комнаты, так что, по-видимому, мы не собирались задерживаться здесь.

- Пойдемте, Вы сможете встретиться с ней сейчас. И с остальными тоже.

Коридор ответвлялся от того коридора, в котором мы были. Здесь были комнаты похожие на пустые классы. Когда мы направились к концу коридора, я почувствовала что мои чувства были притуплены на некоторое время: запах пищи. Реальная еда. Шеридан вела нас в кафетерий. Голод. Я даже заметила, как у меня болезненно заурчал живот.

Я настолько адаптировалась к своему мизерному тюремному питанию, что воспринимала состояние своего тела как норму. И только теперь я начала осознавать, насколько я хочу чего-то большего, чем просто остывшая каша.

Кафе по размерам было лишь частью от кафе Амбервуда. Здесь было пять столов, три из которых уже заняты людьми в такой же коричневые форме как и моя.Скорее всего они были моими сокамерниками, все с золотыми лилиями. Вместе их было двенадцать, а учитывая меня вот и счастливое тринадцать. Меня интересовало, что Шеридан подумает об этом. Остальные задержанные были разного возраста, пола и расы, хотя я готова держать пари, что все они американцы. В таких тюрьмах создаётся впечатление, что посторонний человек был частью процесса. Поскольку цель этого заключалась в том, чтобы вернуть нас на путь истинный, они скорее всего поместят нас в условия с той общей культурой и языком, к которым мы должны стремиться, чтобы им понравиться, только если будем пытаться достаточно упорно. Наблюдая за ними, мне стало интересно, каковы их истории, во всяком случае кто-либо из них мог бы стать союзником.

- Это Бакстер, сказала Шеридан, - кивнув в сторону сурового человека в белом. Он стоял у окна, которое открывало вид на столовую и был, по-видимому, поваром.

- Его еда восхитительна. Я думаю, вы подружитесь. А это Эддисон. Она наблюдает за вами на ланче и присматривает на уроках искусства.

Для меня не было полностью понятно, что Эддисон - она, во всяком случае по началу. Ей было около 50 лет, она носила костюм такой же аккуратный как у Шеридан, разве что менее стильный. Она стояла напротив стены, навострив глаза. Её волосы были подстрижены очень коротко, у неё было прямоугольное лицо, плюс к этому она жевала жевательную резинку. Золотая лилия была её единственным украшением. Она была почти последним человеком, которого я могла бы представить в роли учителя искусства, и которого следовало бы использовать для другого.

- У меня будет искусство?

- Да, конечно, - сказала Шеридан. - Творчество является терапевтическим лечением для исцеления души.

Был мягкий шум разговоров, когда мы вошли весь гул стих, когда они заметили нас. Все взоры арестованных, точно также как и их надзирателей, обращались в мою сторону. Никто из них не выглядел дружелюбно.

Шеридан откашлялась, как будто мы не были только что центром внимания.

- Вы закончили? У нас новый гость, я хотела бы познакомить вас с ней. Это Сидни. Сидни только что остановила время для раздумий и стремится присоединиться к остальной части вас в программе очищения.

Мне потребовалось немного времени, чтобы обдумать слова “время для раздумий”, должно быть так они называли мое безлюдное заключение в темноте.

- Я знаю, это будет трудно для вас принять её, - продолжила сладко Шеридан. - И я не виню вас. Мало того, что она все ещё очень погружена во мрак, она была испорчена самыми развратными способами: интимный и романтический контакт с вампиром. Я пойму, если вы не захотите общаться с ней, и риск заражения самих себя, но я надеюсь, вы по крайней мере будете молиться за нее.

Шеридан повернулась и с холодной улыбкой сказала.

- Увидимся позже, во время причастия.

Я нервничала и чувствовала себя не ловко, когда выходила из своей камеры, но, когда она повернулась, чтобы уйти, паника и страх нового рода охватил меня.

- Подождите. Что я должна делать?

- Ешьте, конечно. - Она осмотрела меня с ног до головы. - Если Вы беспокоитесь о своем весе. Это зависит от Вас.

Она оставила меня один на один с этими людьми в столовой.Я вышла из одного ада в другой. Я никогда не чувствовала себя так застенчиво, выставляя мои секреты чужим так открыто.

Неистовствуя, я попыталась думать, конечно, о действии. Что угодно, что освободило бы меня от пристальных взглядов и сделало бы на шаг ближек тому, чтобы выбраться отсюда и вернуться к Адриану. Ешь, сказала Шеридан. Как я могу ходить здесь? Это не было похожим на Амбервуд, куда главный офис дал задание мне помогать опытным студентам. На самом деле, Шеридан находила подход по-своему ко всем, но при этом отговорила всех помочь мне. Это была восхитительная тактика, я предположила, что ей было важно привести меня в отчаяние, чтобы я искала одобрения других и, возможно, кого-то вроде Шеридан, в качестве моего единственного друга.

Обдумывая психологию алхимиков, я успокоилась. Логика и выяснение головоломок были вещами, с которыми я могла справиться. Хорошо. Если они хотят, чтобы я постояла за себя, так тому и быть. Я отвернулась от других заключённых и подошла к окну, где стоял повар Бакстер, у которого на лицо всё ещё была натянута гримаса. Я встала перед ним выжидающе, надеясь, что этого будет достаточно. Но нет.

- Эм, извините,- тихо сказала я. - Могу я… - Про какую еду говорила Шеридан? Я потеряла счёт времени, находясь в одиночестве, - получить какой-нибудь обед?

Он хмыкнул, отвернулся и что-то делал, чего я не могла рассмотреть. Когда он повернулся ко мне, то отдал скромно заполненный поднос.

- Спасибо, - ответила я, принимая у него из рук поднос. И пока я забирала, случайно коснулась его руки в перчатках. Он удивленно воскликнул,с отвращением глядя на меня. Осторожно снял перчатку с руки, которой я коснулась и заменил на новую.

На несколько мгновений я молча уставилась на него, придя в себя, просто отвернулась. Я даже не пыталась установить контакт с другими людьми и вместо этого села к одному из пустых столов. Многие из них по-прежнему смотрели на меня, но некоторые вернулись к приёму пищи и разговорам.

Я пыталась не думать о том, что они обсуждают меня, вместо этого я сосредоточилась на своей еде. Это оказались спагетти с красным соусом, вероятнее всего из банки, банан и пинта 2-процентного молока. До приезда сюда,в своей нормальном жизни, я бы ни за что не прикоснулась к содержимому этого подноса. Прочла бы лекцию по содержанию жиров в молоке, и что бананы являлись одним из самых сахаросодержащих фруктов. Я бы поставила под сомнение качество мяса и консервантов в красном соусе.

Но сейчас все эти придирки исчезли. Это была еда. Настоящая еда,не бесформенная,безвкусная каша. Сначала я съела банан, практически не останавливаясь, чтобы вздохнуть, пришлось притормаживать себя, чтобы не выпить молоко залпом. Что-то подсказывало мне, что Бакстер не давал добавки. Со спагетти я была более осторожна, потому что логика предупреждала меня, что хорошо желудок не отреагирует на резкое изменение диеты. А мой желудок был не согласен,и хотел, чтобы я втиснула в себя всю порцию и вылизала миску. После того, что я ела последние несколько месяцев, мне казалось, что спагетти прибыли из итальянского ресторана для гурманов. Я была спасена от соблазна съесть всю порцию, когда прозвучал негромкий звон через пять минут. Все как один заключённые встали и понесли свои подносы к большому мусорному ведру, который контролировался Эддисон. Они освободили подносы от оставшейся еды и аккуратно поставили их на рядом стоящую тележку. Я поспешила встать, чтобы сделать то же самое, а затем тянулась позади, ожидая, когда все покинут кафетерий.

После реакции Бакстера на прикосновение моей руки, я постаралась спасти других от проблем контакта со мной и держалась на почтительном расстоянии от них.

Мы находились в узком помещении, напоминавшем бутылочное горлышко, и, не смотря на это, некоторые старались двигаться так, чтобы случайно не столкнуться со мной, что было бы комично в любой другой ситуации. Те, кто был далеко от меня, искали способ избежать зрительного контакта со мной и делали вид, что меня не существует. Те, кто был вынужден контактировать со мной, смотрели на меня ледяным взглядом. Я была шокирована, услышав шёпоток: “Шлюха”.

Я была готова ко многим вещам и ожидала быть названной большим количеством имён, но это то единственное, которое поймало меня врасплох. Я была поражена тем, как сильно меня это кольнуло.

Я последовала вместе с толпой в кабинет и ждала, пока все не усядутся за свои столы, что бы не выбрать неверное место. Когда я наконец-то выбрала пустое место, двое человек, сидевших наиболее близко ко мне, пересели за другие столы. Они были скорее всего в два раза старше меня, опять таки это всё ещё казалось грустным, смешное положение в обществе однако. Соответствующий руководитель-алхимик класса резко поднял глаза вверх от стола, когда услышал оживление.

- Эльза, Стюарт. вы сидите не за своими столами.

Огорченно двое выскользнули из-за их столов обратно к их чистому ряду, так как любовь алхимиков к подчинению законам превзошла над страхом ко злу. По свирепым взглядам Эльзы и Стюарта стало понятно, что сейчас они сделали пометку в списке грехов, и я была виновна в этом.

Имя преподавателя было Харрисон, опять таки заставив меня поинтересоваться, было ли это имя или всё же фамилия. Он был старым алхимиком с истончёнными седыми волосами, гнусавый голос которого (как вскоре я узнала) собирался преподносить нам текущие дела. На мгновение я стала взволнованной, думая, что получу некоторое представление о внешнем мире. Вскоре мне стало понятно, что это был высокоспециализированный взгляд на текущие дела.

- Что мы видим? -спросил он, когда отвратительная картинка двух девушек с разорванными глотками появилась на громадном экране перед классом. Поднялось несколько рук, и он назвал ту, которая подняла руку первой:

- Эмма?

- Нападение стригоев, сэр.

Я знала это,но больше заинтересовалась Эммой - моей соседкой по комнате. Она была приблизительно моих лет и сидела за столом так неестественно прямо, что я была уверена, что позже у неё возникнут проблемы со спиной.

- Две девушки были убиты за пределами ночного клуба в Санкт-Петербурге, - подтвердил Харрисон. - Ни одной из них не было даже двадцати.

Картинка сменилась на другую ужасную сцену, которая показывала старого мужчину, у которого очевидно кровь была выпита до дна.

- Будапешт.

Затем следующая картинка.

- Каракас.

Ещё одна.

- Новая Шотландия.

Он выключил проектор и начал расхаживать перед классом.

- Я хочу вам сказать, что эти фотографии были сделаны в прошлом году. Или даже в прошлом месяце. Но я боюсь, что и это неправда. Кто-нибудь хочет угадать, когда они были получены?

Взлетела рука Эммы:

- На прошлой неделе, сэр?

- Верно, Эмма. Исследования показывают, что атаки стригоев не уменьшились по сравнению с прошлым годом. Имеются доказательства того, что они могут увеличиться. Как Вы думаете, почему это так?

- Потому что стражи на самом деле не преследуют их так, как они должны были б?

Это опять таки была Эмма. О мой Бог, подумала я. Я имею дело с Сидни Сейдж до перевоспитания

- Это конечно одна теория, - сказал Харрисон. - Стражи больше заинтересованы в пассивной защите мороев, чем в активном поиске стригоев во блага всем нам. На самом деле, предложения о том, чтобы увеличить число стражей с помощью наёма их с более ранних лет, морои эгоистично отклонили. Они видимо принимают во внимание только спасение самих себя и не чувствуют себя обязанными помочь нам.

Я прикусила мой язык. Я на самом деле знала, что это не было правдой. Морои страдали от малого количества стражей, так как была нехватка дампиров. Дампиры не могут размножаться с другими дампирами. Они были рождены в те времена, когда люди и морои свободно смешивались, но теперь их раса продолжается при смешивании мороев с дампирами, у которых появляются всегда дети-дампиры. Это была генетическая тайна, даже для алхимиков. Я узнала от моих друзей, что возраст, необходимый для становления стражем, был главной предметом для обсуждения сейчас, так же и королева мороев, Василиса, была увлечена этим вопросом. Она боролась за то, чтобы уберечь дампиров от становления полностью самостоятельными стражами до восемнадцати лет, не из-за эгоизма, но потому, что она думала, что они заслуживают возможность почувствовать юность прежде, чем они выйдут и рискнут своими жизнями.

Я знала, что сейчас не самое время делиться моим пониманием, тем не менее. Даже если они и знали это, никто не хотел слышать этого, и я не могла рискнуть, сказав это. Мне нужно было строго придерживаться правил и действовать так, как будто я была на пути искупления для того, чтобы обезопасить мои преимущества любым способом, не зависимо от того, как было больно слышать продолжение тирады Харрисона.

- Другой фактор заключается в том, что морои сами способствуют увеличению числа стригоев. Если вы их спросите, большинство мороев будет утверждать, что они не хотят иметь ничего общего со стригоями. Но можем ли мы действительно доверять этому, если они могут так просто превратиться в тех самых монстров? Это фактически потолок развития для мороев. Они живут “нормальную” жизнь с детьми и работой, тогда как возраст начинает брать своё… хорошо, как удобно выпить просто немножечко дольше из их “добровольных” жертв, и утверждать, что это был “несчастный случай”… и пуф!

Число кавычек, которые использовал Харрисон, было действительно ошеломляющим для того, чтобы начать разделять его взгляды.

- Они обращаются в стригоев, бессмертных и недосягаемых. Как они не могут? Морои не такие волевые существа как люди. И точно не сильны душой. Как такие создания могут сопротивляться соблазну вечной жизни - Харрисон покачал головой в притворной грусти. - Вот, я и боюсь, почему популяция стригоев не идет на спад. Наши так называемые союзники точно не помогают нам.

- Где Ваши доказательства?

Голос несогласия был полным шоком для каждого в комнате - особенно, когда они поняли, что он был моим. Я захотела ударить себя и взять слова обратно. Я только прибыла из тюремного заключения в течение нескольких часов! Но было поздно, и слова были сказаны. Со своим личным интересом к моройской стороне, я не могла противостоять, когда люди полагались на предположения и сенсационность как к фактам. Алхимики должны были думать лучше, когда обучали меня искусству логики.

Всех их взгляды упали на меня вновь, и Харрисон подошёл и встал перед моим столом.

- Вы Сидни, верно? Так прелестно видеть Вас в классе, столь недавно остановившей свое время для раздумий. Также приятно слышать Вас, заговорившей так быстро после присоединения к нам. Мои новички выжидают некоторое время. Сейчас… не могли бы Вы быть так любезны повторить то, что Вы только что сказали?

Я сглотнула, опять ненавидя себя за свои слова, но уже было слишком поздно что-либо менять.

- Я спросила, где Ваши доказательства, сэр. Смысл Вашей речи неотразим, и речь кажется вполне разумной, но если у Вас нет доказательств,подтверждающих её, то мы ничто иное, как сами монстры, распространяя ложь и пропаганду.

Остальные заключённые затаили дыхание, и Харрисон, приблизив глаза, сказал:

- Я вижу. Хорошо, тогда у Вас есть определение, опирающееся на “доказательства”?

Ещё больше кавычек.

Почему, почему, почему я не могла просто сидеть спокойно?

- Хорошо, сэр,- начала я медленно. - Даже если было бы столько дампиров-стражей, сколько и стригоев, они все равно не были бы на равных. Стригои почти всегда сильнее и быстрее, и хоть некоторые стражи убивают в одиночку, чаще всего им нужно охотиться на стригоев группами. Когда вы смотрите на текущее количество дампиров, вы видите, что оно не может сравняться с количеством стригоев. Дампиры в меньшинстве. Они не могут размножаться так же легко, как морои и люди - и даже стригои, если хотите.

- Хорошо, из этого я понял, - говорил Харрисон, - что Вы специалист по размножению с мороями. Возможно, Вы сами лично заинтересованы в помощи увеличения числа этих дампиров, так?

Хихиканье прошлось по всему классу, и я поняла, что я раскраснелась в злобе на саму себя.

- Это вообще не являлось моей целью, сэр. Я только что сказала, что если мы собираемся критично анализировать причины почему …

- Сидни, - перебил он, - я боюсь, что мы не хотим анализировать всё, так как это очевидно, что Вы ещё не готовы соучавствовать со всеми нами.

Мое сердце остановилось. Нет. Нет. Нет. Нет. Они не могут отправить меня обратно во тьму, в особенности тогда, когда я только недавно из нее выбралась.

- Сэр,…

- Я думаю, - продолжил он, - что небольшое очищение поможет Вас лучше приспособить к соучастию со всеми нами.

У меня не было идей, что могло бы это значить, но вдруг в класс вошли двое крепких мужчин в костюмах, которые должно быть были под надзором. Я попыталась по-другому запротестовать Харрисону, но мужчины быстро вывели меня из класса, прежде чем я смогла оправдаться перед моим преподавателем. Вместо этого я попыталась поспорить с конвоирами, пытаясь объяснить, что вышло недоразумение, и говоря, что они должны дать мне второй шанс, и мы смогли б все вместе сработаться.

Они оставались молчаливыми и с каменными лицами, моё сердце ушло в пятки от той возможности, которая передо мной открывалась: быть запертой на ключ снова. Я и так опустилась до того, что во время психологических игр алхимиков относительно земных благ показала, что я не представляю, насколько я зависима уже от них. Мысли быть раздетой, о моём достоинстве и основных потребностях были почти не выносимы.

Но в этот раз они отвели меня в помещение этажом ниже, а не назад в мою клетку. Комната, куда они меня привели, была слишком хорошо освещена. Большой монитор стоял в передней части комнаты, а сразу за ним огромное кресло с наручниками. Рядом стояла Шеридан, спокойная как всегда, … и размахивая иглой.

Это не было татуировочной иглой. это была большая, зло-выглядевшая вещь, которую использовали для введения медицинских инъекций.

- Сидни, - сказала она сладко, когда мужчина приковал меня к креслу, - Какой позор видеть Вас снова так быстро.

Дата добавления: 2015-08-21