POV Джунмён. - Мён. Мён! Ким Джунмён

- Мён. Мён! Ким Джунмён! – кто-то теребит по плечу, пытаясь до меня добудиться. – Вот лентяюга. – возмущения под ухом и снова тормошение за плечо. Я отворачиваюсь на другой бок. – Если ты сейчас не встанешь, я сам открою и впущу Сэхуна. – говорит знакомый голос, и я тут же открываю один глаз, поворачиваясь к нему.
- А с чего ты…. – не успеваю спросить я, когда слышится звонок в дверь. Я вздыхаю и падаю на подушку. – Откроешь? Думаю, он хочет поговорить о… Лу. – я киваю.
- Я ни слова ему не скажу. Он должен не о Лу говорить, а с Лу. – отвечает Джонин. – Тогда пошлю его к чёрту. – Джонин лениво встаёт. – Точнее к Лу. – уточняет он, когда вынимает из шкафа мой халат, набрасывая на плечи, а потом оборачивается. – Не поднимайся. – просит мягко да исчезает в дверном проёме. Я плюхаюсь на подушку и улыбаюсь. Какой же я отчаянный придурок, но насколько же отчаянно этот придурок в нём нуждается!
В коридоре слышатся голоса, и мне ничего не стоит разобрать, о чём говорят.
- Я хочу с хёном поговорить. – требует Сэхун.
- Он спит. – отвечает Джонин. Наверняка стоит, как хозяин, облокотившись о дверной косяк да руки сложив на груди.
- Он не может спать. – фыркает Сэ.
- Ещё бы, учитывая, как ты трезвонил. – фыркает в ответ Джонин. – Что ты хочешь?
- Не твоё дело – огрызается донсен.
- Всё, что касается его – теперь моё самое непосредственное дело, Сэхун. – отвечает Джонин, слышу, как он тихо рычит.
- Я иду к хёну.
- Не идёшь. – по звукам понятно, что Сэхуна ловят, не давая пройти.
- Ты собрался говорить с ним о Лу. – коротко констатирует Джонин. – И не ври, что это не так. – Сэхун молчит, видно, соглашается. – Всё, что он может тебе посоветовать, как твой хён, который тебя знает, и всё, что тебе могу посоветовать я, как знающий Лу не первый год – просто поговори с ним.
- Это не твоё дело! – повторяет Сэхун более грозно.
- Лухан – моё дело. – Джонин рычит громче и угрожающе. – Лухан – моя стая, и моя семья. И если ты поднимешь на него руку, меня сможет остановить только Джунмён. – Джонин говорит почти шепотом, а это значит, что он на грани. Я приподнимаюсь на локтях, собираясь встать и пойти, вмешаться.
- Лухан – семья, а кто хён? – бросает Сэхун, и я замираю, продолжая лежать. – Игрушка, способ удовлетворения естественных потребностей, прикрытие, обед?!... – слышится рык и звук удара, что-то бьётся. Я поспешно вскакиваю на ноги, устремляясь в коридор и на ходу надевая пижамные штаны.
- Вы одурели?! - интересуюсь, вырастая возле них. Сэхун не достаёт ногами до пола, в его тонкую белую шею впивается крепкая волчья лапа, держит крепко и уверенно. – Джонин, отпусти. – прошу его, а он даже не то, что не слушает, а просто не слышит. И мне действительно становится страшно, что я никак не повлияю на него. – Пожалуйста, отпусти. – протягиваю руку и осторожно скольжу по шелковистой шерсти между ушей. Крепкая когтистая лапа тут же разжимается, Сэхун опирается о стену, едва не падая и кашляя, тяжело дыша. Ликан отходит в сторону, поглядывая на нас, а потом за спиной вырастает Джонин, всё ещё в моём халате.
- Иди к нему, Сэ. И не делай ему больно, он куда ранимее, чем ты можешь себе хотя бы представить. – бросает он и скрывается в глубине квартиры.
- Хён! – пытается выкрикнуть Сэхун в возмущении, всё ещё держась за шею.
- Ничего не говори. – прошу я. – Я не буду слушать. Вы оба перегнули, так что я ни на одной из ваших сторон сейчас не нахожусь. Но он прав, поговори с ним. Ты ведь знаешь, где его найти. – я лохмачу Сэ по волосам, а затем обнимаю, поглаживая спину. – Не злись на него. – прошу негромко. – Тебе просто не стоило поднимать эту тему.
- Эту тему? – Сэхун обнимает в ответ. – Хён, ты сам-то можешь ответ дать на этот вопрос? Кто он для тебя, а ты для него? – он отстраняется и заглядывает мне в глаза. Я на мгновенье задумываюсь, но тут же нахожу ответ.
- Он – Мой ликан, а я – Его охотник. – коротко киваю и открываю ошалевшему Сэхуну дверь. – Как поговорите, вечером позвонишь и всё расскажешь. Сэхун вздыхает и уходит, я закрываю дверь и возвращаюсь в спальню. На моей кровати большим комком шерсти лежит угольно-чёрный ликан, сложив морду на лапы.

Я сажусь рядом и тянусь к нему ладошкой, гладя по носу вверх.
- Мой волчонок. – приговариваю негромко, на что он гортанно рычит. – Чего рычишь? Не нравится? Ты смотри, какой. - Крепкое, волчье тело меняет дислокацию и несколько мгновений спустя складывает морду на мои колени, глядя на меня внимательно двумя чёрными жемчужинами глаз. В волчьих глаза я вижу точное отражение его человеческих глаз, таких же чёрные и глубоких. – Он не навредит Лу. Тот ему не безразличен.
- Ты так в этом уверен? – ликан поворачивается на другой бок и на моих коленях остаётся лежать Джонин.
- Я знаю своего донсена. – киваю. – Животное. - добавляю я.
- Он меня вывел. – отвечает Джонин. Я коротко киваю. – Мён ты, вы все не понимаете, совершенно не придаёте этому никакого значения. – он садится, подаётся ко мне и заключает моё лицо в ладошки. – Ты потом поймёшь, обещаю – он кивает, подаваясь ко мне. – Я так долго тебя ждал. – выдыхает. – Любимый… - и целует.

Сэхун неуверенно замирает напротив незнакомой двери. Обоняние привело его сюда. Он глубоко вздыхает и уверенно нажимает на звонок. Внутри слышится возня.
- Джонин-а, это ты? – дверь распахивается и на пороге замирает шокированный Лухан, узнавая Сэхуна. Он одет в светлое, а пшеничные волосы растрепаны.
- Прости, что я не тот, кого ты ждал. – Сэхун неловко пожимает плечами, нарушая тишину. – Он у хёна.
- Я знаю. – Лухан коротко кивает, а потом отступает на шаг, молча предлагая Сэхуну войти. Тот мнётся на пороге всего с пару мгновений, а потом всё же входит. Он снимает пальто и разувается, а потом идёт за Луханом в крошечную гостиную с большим диваном, заваленным всевозможными подушками.
- Старшие…покупают мне. – объясняет Лухан дурдом на диване, указывая рукой и садится. Сэхун мостится рядом.
- Нет никаких старших братьев, да? – спрашивает он и прикусывает язык – слишком грубо. Джонин просил не делать Лулу больно, не то, что Сэхуну важно, что он там просил, просто он сам согласен – они оба молодцы, наломали дров.
- Они – моя стая и моя семья, мои братья. У меня больше никого нет. – отвечает Лухан, и негромко добавляет. – Кажется…
- Почему ты мне не рассказал? – Сэхун вскакивает, отворачиваясь от Лухана и разглядывая фотографию в рамке на стене точно напротив него. – Почему с самого начала выдавал себя за того, кем не являешься? Я сразу дал знать, кто я, не скрывая этого. Но…если ты не чистокровный ликан, не такой как они, почему ты не сказал? – продолжает младший, глядя на фото. – Ты думал, я не поверю? Думал, не пойму? Но как ты мог судить за меня? Узнав таким способом, я удивился ещё больше, потому что я думал, что знаю тебя. Знаю, что ты рассеянный и всё теряешь, что ты эмоциональный и искренний, что любишь светлые цвета, что очаровательно улыбаешься и разбираешься в вине, а ещё начал учить новый язык, и… - Сэхун оборачивается через плечо, чтобы взглянуть на Лухана, но вместо привычного юноши на диване, сложив морду на лапы, лежит большой белый волк. Сэхун каменеет. Его шерсть белоснежная, как снег, что даже слепит, глаза карие, такого же оттенка, как и человеческие, глядят на Сэхуна виновато, волк зевает и облизывается, проходясь влажным языком по чёрной пуговке носа. Сэхун вслух охает.
- Ты… - он делает неуверенный шаг навстречу. – Ты – полукровка. – понимает он. – Поэтому твой знак не там, где положено, поэтому ты не охотишься с ликанами, поэтому ты не боишься полнолуния, оно не действует на тебя так, как на ликанов – повышает чувство голода, потому ты волк, а не ликан. – Сэхун садится рядом на диване, и его рука дрожит, когда он тянется пальцами, чтобы погладить по загривку, а затем по ушам и по носу между ними. Волк прикрывает глаза от мягких прикосновений и мостится рядышком, складывая морду Сэхуну на колено, вскидывая взгляд. – Твоя мама была человеком? – спрашивает Сэхун и волк дёргает мордой, соглашаясь. – Говорят, что в полукровках человеческого больше, чем животного. – Лухан снова по-своему «кивает». – Почему ты не показал мне сразу? Просто не обратился? Я отличаю волка от ликана! Я бы никогда в жизни не поднял на тебя руку.
Волчонок молчит, внимательно глядя на Сэхуна, а потом приподнимается на лапах, лижет Сэхуновскую щёку, и снова ложится, как лежал. Охотник негромко смеётся и снова наглаживает белоснежную шерсть. А потом вздрагивает, когда волк выгибается в спине, и вместо животного на его коленях остаётся лежать Лухан.
- Я боялся, что ты не захочешь даже выслушать и… бросишь меня. – Лухан вздыхает. Его голос слегка хрипит после трансформации. – Знаю, нас с тобой ничего не связывает кроме времени, проведённого вместе. Но кроме семьи у меня больше никого, и я думал, что так у меня будешь хотя бы ты, и…. – Сэхун коротко выдыхает и сгребает его в охапку, помогая сесть и обнимая. – Ты больше не злишься? – интересуется осторожно волчонок, обнимая в ответ.
- Нет. – отвечает негромко младший. – Больше не ври мне, хорошо?
- У меня больше нет секретов. – отвечает Лу. – Моих секретов. – уточняет он и Сэхун прячет улыбку, когда старший отстраняется от его плеча.
- Это хорошо. – кивает охотник. – Я не люблю секретов.
- Почему? – удивляется Лухан, искренне удивляясь и вскидывая брови.
- Они делают меня уязвимым. – Сэхун отвечает и охает, когда Лухан подаётся к нему, застывая у его лица.
- Я поцеловал тебя не для того, чтобы сбить с толку и сбежать. – говорит Лу, глядя точно в глаза напротив.
- А почему? – спрашивает Сэхун, заглядывая в глаза напротив.
- Потому что хотел этого. – отвечает Лухан, снова уменьшает расстояние между ними, и льнёт губами к губам Сэхуна, мягко целуя, едва прикасаясь, совсем нежно, осторожно и, как кажется, неумело. Сэхун тянется кончиками пальцев к мягкой щёчке, чтобы погладить большим пальцем и так же едва прикасаясь, отвечает на поцелуй. С внутренней стороны живота снизу вверх поднимаются мурашки.
- Мне на охоту скоро. – выдыхает Сэхун отстраняясь и отводя взгляд. Лухан снова подаётся к нему, тыкаясь носом в его щёку совсем беспечно и тепло. Охотник обнимает его за плечи, открыто улыбаясь.

Дата добавления: 2015-08-21