Приручённое чудовище, Глава 2

Бэкхён останавливает машину, и опускает голову на руль, глубоко вздыхая. К сожалению, Чанёлю пока тяжело заполнить дыру в его груди. Он очень старается, всевозможно радует его, дарит любовь, тепло и заботу. Но Бэкхёну всё равно мало, ему не хватает озорной улыбки и чёрных, прижатых к голове ушей, а ещё таких же чёрных, глядящих пристально-пристально, очень красивых, а главное, родных тёмных глаз. Оставляя машину под домом, Бэкхён направляется в особняк стаи и открывает дверь своим ключом, поскольку больше здесь никого пока. Он снимает пальто и поднимается на второй этаж, вдыхая густой запах, что доносится из чужой комнаты. Сейчас бы войти и найти его там, таким, каким Бэкхён его помнит, таким, какого цвета его первое воспоминание о донсене. Мальчишка, друг, брат. Бэкхён упирается лбом в запертую дверь, а потом нажимает на ручку, делает шаг внутрь и давится воздухом. От письменного стола, с их общей фотографией в руках к нему оборачивается Джонин и только мягко улыбается, увидев его. Бэкхён затаивает дыхание и хлопает ресницами. Он в два прыжка преодолевает расстояние между ними, сгребая младшего в охапку, и прижимает к себе.
- Ты... – выдыхает он, когда руки Джонина сжимаются на нём в ответ. – Нин! Как ты мог так поступить с нами всеми? А со мной? – Бэкхён обнимает крепче, ощущая, как дыра в груди поспешно зарастает. – Глупый, несносный, вредный ребёнок!
- Странно слышать от тебя это, учитывая, что мне 256. – хмыкает по-доброму Джонин.
- Для меня ты вечно тот мелкий кучерявый придурок, который залез в сад моих родителей в день нашего знакомства. – так же хмыкает в ответ Бэкхён.
- Да ты меня до смерти напугал! – фыркает Джонин. – Встретил на четвереньках, так сказать!
- Что поделаешь, я защищал папины яблоки и мамины пионы! – Бэкхён смеётся, обнимая крепче и вдыхая чужой запах. – Я ещё никогда в жизни не был так рад тебя видеть, и как же я скучал. – Бэкхён, наконец, может выдохнуть спокойно. – А теперь рассказывай. – Бэкхён выпускает младшего из объятий и тянет за руку на его же кровать, садясь и усаживая его рядом. – Зачем ты разыграл весь этот цирк? Кто ещё знает, что ты жив?
- Джунмён. – отвечает Джонин спокойно.
- Что? Он узнал раньше меня? – Бэкхён фыркает. – Чёрт. – прикусывает губу и хмурит брови.
- Я должен был проверить, готов ли он. – отвечает Джонин, забираясь с ногами на кровать.
- Готов? - уточняет Бэкхён, на что Джонин кивает. – Ты как себе это вообще представляешь? – Бэкхён заламывает бровь. – Как ты заставишь его? Это не должно быть по принуждению, без использования твоего природного очарования, как у ликана.
- Он теперь нормально ко мне относится. Я спас ему жизнь. – отвечает Джонин, обнимая коленки.
- А он?
- А он спас жизнь мне, вынул пулю. – отвечает Джонин.
- Которую сам же и загнал? – Бэкхён вздыхает от своей догадки.
- Он заклеймён. Не может держать серебра в правой руке. Это из-за отстранения, из-за меня, между прочим. – Джонин кивает.
- Ты спас ему жизнь, он спас тебе жизнь! Он вынул пулю, которая могла, кстати, тебя убить, учитывая, что ты, судя по всему, был ещё слаб после того, предыдущего раза, как он же тебя этим серебром и напичкал. Вы квиты! – Бэкхён кривится.
- Я больше не могу ждать, Бэкки. Я и так ждал слишком долго! – Джонин кивает, подпирая щеку кулаком.
- Ты ведёшь себя, словно ребёнок, которому пообещали лучший подарок на Рождество. И вот теперь ребёнок ноет и хочет его получить, а на дворе сентябрь. Но вот ребёнок выпросит и получит игрушку раньше. – Бэкхён спокойно и серьёзный.
- И что будет?
- До Рождества она может сломаться, затягаться, потеряться. – Бэкхён кивает, накрывая чужую ладошку своей.
- Люди – не игрушки, Бэкки. – замечает Джонин.
- Ну вот и не забывай об этом. – кивает старший и обнимает младшего за плечи, валя на спину. – Как же я рад, что ты в порядке.
Бэкхён вздрагивает, когда в его щёку тыкается мокрый нос и тут же гладит по ушам, а потом трансформируется следом и мостится Джонину под бок. Ликаны складывают морды на бока друг друга и в тёплом кубле так и засыпают.

Дата добавления: 2015-08-21