Сирены Приюта

Отличается «Приют» ещё тем, что на перроне торжественно установлен здесь мегафон. Он не укреплён на каком-то приблудном столбе. Он стоит отдельно. На специальной деревянной стойке. Под крышей. Вокруг мегафона — стальная огородка. Видимо, чтобы не подлазили слишком близко к магическим приютинским голосам.

Оренбуржские шали

Под Бугурусланом бабка ходит по поезду:

— Оренбуржье проезжаете! Шали! Шали! Оренбуржье!

И непонятно даже, продаёт ли она шали, либо это самое Оренбуржье.

Пиво

а) «Жигулёвское» (Самара): по идее, то самое, истинное «Жигулёвское», распространившее свою марку на всю страну. Оно горьковато, и совершенно не имеет пены (!). Неясно, — за счёт чего оно могло так прославиться?

Крепость его указана крупными хмурыми буквами – «не менее 4%». И думается — а почему алкоголь указывают всегда именно в формате «не менее», а не «не более»?

б) «Самара Живое». Неплохое, хотя и водянистое пиво. Делает его местная «Балтика», и пихает на бутылку странный девиз: «Сама радость жизни».

в) «Фон Вакано». Делает его некое ОАО «Жигулёвское пиво», и имеет этот напиток темноватый цвет, крепость в 4,7%, прохладный запах, но горькое послевкусие. Пена держится у него необычайно долго — две с лишним минуты, и а последний её слой в 2-3 миллиметра остаётся почти до бесконечности. Что-то тут не то. Фон Вакано сам — усатый мужик, основатель Жигулевского завода — пялится с этикетки.

г) «Самарское» того же ОАО «Жигулевское пиво». 4,8%, но на вкус совсем не крепкое. На обложке его изображен некий А.Н.Касьянов (видимо, коллега фон Вакано)

Касьянов и Вакано чем-то похожи. Видно, что они были из одной компании. Этакая самарская тусовка. Живо представляется, как на тёмном складе Касьянов с этикетки спрашивает:

— Ну, как поживаете, милостивый государь?

Фон Вакано с другой полки, отвечает ему:

— Живём хорошо, спасибо. Как у вас?

И в прохладной темноте склада два мужика с этикеток ведут степенные солидные беседы.

Кинель

Это станция близ Самары. Здесь вымерший островной вокзал, большая часть которого пустует. Обитает в нём лишь один голубь, да и тот всё ищет выход наружу. Пытался открыть голубю окно, но все менты Кинеля сбежались подозрительно смотреть в мою сторону: «Как бы не учудил чего». Так и не удалось высвободить птичку.

По перрону Кинеля бродит некий бородатый певец. Пассажиры наши попросили спеть. Певец послушно перекинул свою ободранную гитару со спины на грудь, блямкнул по струнам… И, неожиданно, обнаружился у него — волшебный совершенно, хриплый, дрожащий голос.

Охреневшая публика забыла купить пиво, рыбу и газеты. Все слушают.

Даже сейчас я помню этот дрожащий голос Кинеля; и, думается, легко смогу узнать его на слух.

Дата добавления: 2015-08-21