Читайте также:
|
Когда эта книга была написана, в газете "Алпан" [48], издаваемой в Баку, появились статьи профессора Я. Яралиева о дешифровке письменности Кавказской Албании. Ниже привожу полный текст статьи Я. Яралиева, опубликованной в журнале "Наш Дагестан".
Возрождением кавказско-албанской письменности и языкознания считается обнаружение И.Абдуладзе в сентябре 1937 года албанского алфавита в армянском списке (XV в.) Эчмиадзинского архива (Матенадаран, рукопись 7117). Этот "список" был впервые опубликован А.Г.Шанидзе [49]. Спустя 10-15 лет в Мингечаурских раскопках (Азерб.) были найдены скудные материалы с албанской графикой (камень под алтарным крестом (рис. 2.1), четыре подсвечника (рис. 2,2) и два куска керамики) [50].
Рис. 2.1. Албанская надпись на капители. Из раскопок в Мингечауре.
С этого времени по сей день ведутся интенсивные научно-исследовательские поиски по дешифровке этих албанских памятников при помощи Матенадаранского списка [51-62]. Однако эти попытки не увенчались успехом: "… те немногие албанские эпиграфические памятники, которыми мы располагаем на сей день, до сих пор не дешифрованы (имеющиеся материалы по дешифровке, хотя и содержат отдельные верные наблюдения, в целом не убедительны)" [61]. Несмотря на то, что позже найденный близ селения Верхнее Лобко (Даг. АССР, Левашинский район) албанский алфавит [63] почти не отличается от Матенадаранского списка, учёные начали "реконструировать" албанский алфавит, сцелью приближения его к археологическим надписям. Таким образом С.Н.Муравьёву [61] удалось извлечь отдельные выражения и в некоторых случаях даже предложения из надписей на Мингечаурских материалах. Тем не менее эти выводы, как мы увидим ниже, нельзя считать окончательными. Очевидно, поэтому Г.А.Климов считает, что "среди совокупности актуальных для современного кавказского языкознания задач нельзя не упомянуть проблемы дешифровки агванской (кавказско-албанской) письменности, положительное решение которой позволило бы раскрыть ещё одну важную страницу в культурной истории народов Дагестана и Северного Азербайджана" [57].
Из вышеуказанных работ ясно, что албанским государственным языком специалисты считают древнеудинский язык — при этом они ссылаются на армянские источники. Неужели древнеудинский язык в такой степени отличается от современного удинского языка, что специалист по истории языкознания и удин по национальности Воршил Гукасян не смог найти ключа к дешифровке графики на родном языке? По характеру шипящих, гортанных и свистящих звуков албанского алфавита С.Н.Муравьев считает, что "в таком фонемном инвентаре нет ничего ни необычного, ни невозможного для кавказского языка лезгинской группы, каким, несомненно, был албанский" [61]. Почему албанским языком должен быть какой-нибудь отдельный язык, входящий в лезгинскую группу (удинский, цахурский, табасаранский и др.), а не сам лезгинский язык, обобщающий все родственные ему языки? Может быть, такой логичный вопрос неспециалиста покажется специалисту наивным, но полученные нами результаты подтверждают обоснованность именно такой постановки вопроса.
В одном из дагестанских журналов [64] была опубликована копия (в виде рукописи) одной страницы неизвестной книги (рис.2.3). Предполагалось, что книга написана албанскими буквами и на лезгинском языке. Следует сразу отметить, что, несмотря на наши по иски, подлинность этой страницы подтвердить прямыми доказательствами не удалось: у редактора журнала оказалась фотокопия текста. Осталось выбирать одно из них: или выбросить "памятник" как бумагу, не имеющую исторической ценности, или же все-таки попытаться дешифровать и в случае положительного исхода искать хотя бы косвенные доказательства верности дешифровки в содержании текста.
Попытки транскрибировать этот текст показали, что известный "список" (рукопись 7117 Матенадарана), как и в случае дешифровки Мингечаурских памятников, не дает непосредственного и однозначного ключа чтения "текста". Мы считаем это естественным. С одной стороны, можно допустить, что в "списке" указываются образцы букв албанского алфавита, которые могут быть в какой-то степени искажены при рукописном применении, с другой стороны, алфавит может меняться, совершенствоваться в течение определенного времени и буквы известного алфавита и новонайденого текста могут не совпасть. Поэтому для дешифровки этого албанского письма мы действовали по разработанному нами особому методу — слово-буква-слово", предполагая, что с языком текста мы хорошо знакомы.
Суть этого метода заключается в следующем. Внимательно просматривая текст и действуя логическим путем, выбираем какую-нибудь группу букв и по повторяемости или по месту употребления (в начале, середине или в конце предложения) этих букв мы выделяем их в виде одного смыслового слова (или корня слова, или же окончания). Убедившись в том, что именно это слово, смысл которого нам знаком, имеется в тексте, мы обозначаем текстовые буквы этого слова буквами известного всем другого алфавита. Подставляя эти буквы на место соответствующих знаков в других местах текста, находим другие слова, при помощи которых обнаруживаем новые буквы. Если таких слов не находим, то считаем наше предположение ложным. Такое направление действий (буква — слово — буква — слово) продолжается до тех пор, пока не прочитывается весь текст и не исчезают сомнения в его содержании. Целесообразность этого метода зависит от того, насколько мы хорошо владеем языком, на котором написан текст, и от возможности проверки правильности подбора каждой буквы на большом количестве слов, т.е. от объема материала. Этот метод исключает возможность выражения какого-либо законченного смысла одинаковыми знаками, но на разных языках.
Работу по методу "слово-буква-слово" можно сравнить с работой художника, у которого сначала появляются общие контуры картины, затем прорабатываются детали: чем удачнее контур, тем яснее детали, причем детализация происходит не на отдельном участке картины, а по всей картине в целом. Поэтому метод "слово-буква-слово" условно можно назвать "методом художника".
Преимущество этого метода заключается в том, что, во-первых, по смыслу слов удается точно восстановить стертые буквы, во-вторых, отделить друг от друга слова в случае отсутствия интервалов между ними и, в-третьих, выявить неточности в случае неправильной перерисовки (транслитерации) текста разными исследователями (или любителями). Трудность дешифровки по этому методу возникает лишь тогда, когда встречаются незнакомые слова.
При дешифровке приведенного на рис.2.3 текста мы применяли метод "слово-буква-слово" следующим образом. Первый абзац закачивается "цифрами" 
(рис.2.3)
Конец предложения "цифрами" наблюдается во втором (третья строка второго абзаца) и в третьем абзацах (третья и последняя строчки третьего абзаца), т.е. в четырех местах. На лезгинском языке в конце предложения очень часто встречается слово "йа". Оно переводится на русский язык как слово "есть". Например, "има хуьр йа" — это селение (есть), "ви стха зун йа" — твой брат я (есть) и т.д. Значит, условно можно принять, что "цифра" 
обозначает буквой "й", а "цифра" 
— "а". Подставляем эти буквы вместо соответствующих знаков в другие слова, желательно состоящие из небольшого количества букв, например, в слова 
(конец пятой строки сверху) и 
(конец седьмой строки снизу). Место расположения последнего слова интересное: конец предложения, конец абзаца, причем оно выделено с обеих сторон точками, т.е. оно выражает отдельный смысл (или оно имя). Вторая буква слова может быть или "м" ("амай" — оставшийся) или "в" ("авай" — имеющийся). Если 
обозначает букву "м", то второе слово) может быть словом "амин". Теперь уточняем 
— "и", 
— "н" в других словах и так далее.
Ниже приводится транскрипция текста, данного на рис.2.3, русскими буквами, применяемыми в современном лезгинском алфавите, и его перевод на русский язык:
ил гьетерин улуб инал акъа
лтI хьана. Зарийарин улубар в
ари к1уваларагь к1уват1на. И
гила килисарани ахьтин ул
убар т1имил чигьизава. Амай
заийарни микитисар кьил г
уьквей патарихъ чик1ана. Ва
ринара гьарик1 чик1анавай
зарийарни микитасар ибур йа
Эта книга о звездах здесь завершилась. Книги писателей из всех домов собраны. Теперь и в церквах таких книг мало находят. Остальные писатели и ученые рассеялись в разные стороны. Везде с тоской рассеянные писатели и ученые следующие.
1. ⁄Дж⁄ амаг. Ин халин зари ка
ркам Алупан митиврикагъ
йа. Ада каркам Вирудин
микилдикагьни Хисрав шар
валанни ийер Ширинан м
ихьи к1анивиликагь ч1эхи са
улуб кихьена туна.
Албиса а даз икир авурай. Амин.
1.Джамаг. Этот халин (?) писатель
из рода выдающегося Алупа.
Он написал большую
книгу о судьбе выдающегося
Виру и о чистой любви царя Хисрава
и красавицы Ширин. Бог пусть
благословляет его. Аминь.
2.Ушал. Ин каркам кас удин
гьебиларин шакан патахъ ке
гьетай удул митивдикагь йа.
Кьуьвед кьуьвед ц1ар туькуьрнавай
сисим калдин ч1ехи гьалагъ
туькуьрдин кирам йа. Кири ал…
2. Ушал. Этот выдающийся муж из
рода удул удинского племени,
бежавший в сторону Шака. (Он) автор,
создавший большое произведение
двухстрочных лирических стихов.
Господь…
Как видно из перевода, кроме некоторых непонятных слов основное содержание текста воспринимается легко и язык текста почти не отличается от современного лезгинского языка. Значение некоторых слов, не сохранившихся в современном лезгинском языке, определено по смыслу предложения или же по другим родственным лезгинскому языкам.
Так как подлинность этого албанского письма в качестве исторического документа подтвердить при помощи прямых доказательств нам не удалось, мы постарались найти такие аргументы, исходя из содержания текста. Возможно, получаемая только с одной страницы информация недостаточна, особенно неспециалисту, чтобы принять её в качестве косвенного доказательства подлинности этой страницы как исторического документа. Тем не менее считаю необходимым обратить внимание на следующие моменты, исключающие возможность фальсификации.
В отличие от страницы неизвестной книги, представленной на рис.2.3 Мингечаурские письменные памятники не вызывают никакого сомнения в подлинности: они неоднократно сфотографированы, транслитерация этих снимков неоднократно перепечатана в различных научных журналах мира [1,49-65], эти документы, переработаны, уточнены, и сейчас находятся в музее истории Азербайджана (г. Баку). При помощи Матенадаранского списка и букв, обнаруженных нами в "тексте" (рис. 2.3), полагая, что язык этих надписей нам знаком, мы приступили к дешифровке надписей на Мингечаурских письменных памятниках по методу "слово-буква-слово". Следует отметить, что дешифровка Мингачаурских надписей представляла значительные трудности по сравнению с дешифровкой книжной страницы (рис. 2.3). Это было связано с тем, что:
Для удобства сравнения мы сгруппировали буквы албанского алфавита по отдельным звуковым типам, характерным для лезгинского языка (см. табл.). П.К.Услар [66] включает 49 букв в лезгинский алфавит и дает их групповую характеристику по родственным друг другу звукам (см. табл.). К сожалению, после перехода лезгинского алфавита на кириллицу (1938 г.) многие характерные именно для лезгинского языка буквы были исключены из алфавита из-за невозможности их озвучивания 33-мя русскими буквами.
На рис. 2.4 приводятся транслитерации Мингечаурских письменных памятников в форме, применяемой Р.М.Ваидовым [50] и С.Н.Муравьёвым [61], причем форма в [50] считается не "реконструированной".
Надпись на камне постамента для креста расположена в виде карниза на всех четырех гранях четырехугольного камня; грань, на которой изображен рисунок (цветок с птицами), считается первой, и транслитерация начинается с этой грани (буквы на третьей грани камня нами не дешифрованы из-за отсутствия значительного количества слов). Порядок расположения других экспонатов (подсвечников) сохранился таким же, как в [58].
На рис. 2.4 транслитерация надписей основных объектов приведена следующим образом: в середине каждой строчки — первоначальная (не реконструированная) форма надписей по Ваидову [50], в верхнем первом ряду порядковые номера букв в словах, а в верхнем втором ряду предполагаемые нами уточнения; в нижнем от основной формы ряду — номера соответствующих букв в "списке", а еще ниже транскрипция букв, предложенная нами.
При дешифровке все имеющиеся материалы — надпись на "камне" и надписи на 4-х подсвечниках (надписи на кусках керамики сколькими буквами не выражают определенного смысла и поэтому не дешифрованы) — принимались как единое целое, т.е. как один "текст", и поэтому каждый дешифрованный знак должен был выражать одинаковый звук на всех материалах.
Теперь о том, как начался поиск слов и в. Мы обратили внимание на рисунок предполагаемого постамента для креста, приведенный в [50] с учётом того, что этот постамент был поставлен в церкви. Эти данные подсказали нам, что последнее слово, расположенное на четвертой грани "камня" у края под карнизом (на самом конце надписи) и состоящее из четырех букв, или "амин" как между надписью, крестом и церковью должна была быть какая-то связь), или "икир" (исходя из ранее дешифрованного текста: "икир авун" — благословить). В случае "амин" не совпадают первая и третья буквы (на надписи они одинаковы), но вторая буква идентична букве "м" списка (см. табл.), а в случае "икир" первая и третья буквы идентичны (как на надписи), но вторая и четвертая буквы вызывали сомнения: последняя буква больше похожа на "н", нежели на "р" (см. табл.). Буквы "м" и "а" в албанском алфавите очень близки по начертанию, их легко можно перепутать. Итак, при первой попытке нами принималось, что знак " 
" означает букву "и", а знак " 
" — букву "н", а само слово — "амин" (требовалось еще уточнить первую букву)*. Группировка букв албанского алфавита по близким звукам (см. табл.) показала, что алфавит "списка" содержит две буквы "и". Если одной букве "и" соответствует предполагаемый нами знак " ", тогой должен соответствовать знак " ", что согласуется также с Г.А.Климовым [56], у которого " "="и", " "="н". Тогда первые четыре буквы "камня" читаются как "аииа", "аиип", "миип", "мииа" и т.д. Все эти варианты, не представляющие определённого смысла, показывают: или мы на неверном пути, или же это незнакомое нам слово.
Первое слово (или окончание предыдущего слова) на второй грани "камня", в отличие от букв первой грани, отделено от последующих букв ясно выраженным интервалом. Очевидно, это последнее слово (или часть последнего слова) первого предложения.
Г.А.Климов [56] букву " 
" относит к гласным. Гласных буквы в лезгинском алфавите семь: а, 
, о, и, ы, у, 
[66], из этих букв пока нам известны только две албанские гласные буквы — "а" и "и". В албанском алфавите две буквы "а" ("алт" и "ар"), а по П.К.Услару [66] "а" и " " (последняя выражает звук, похожий на гласную в английском слове "man") отличаются друг от друга. Вторая буква "а" как в "списке", так и в "тексте" (рис.2.3) обозначена знаком " ". Тогда можно предполагать, что 7-ая и 21-ая буквы на первой грани "камня" соответствуют второй букве "а". По-моему, вторая буква "а" имеет еще и другое звучание, близкое не к " ", а к "а", но отличающееся в степени открытости. Для пояснения такого звука можно привести следующие примеры. Звук "а" в отличие от обычного "а" произносится как "а (н)", где последний звук (т.е. "н") почти не слышен, а "а" звучит еще более открыто. Звук "а (н)", в отличие от "а", применяется также в качестве отдельного слова — как указательное местоимение "а (н)" — "тот". На современном литературном лезгинском языке "тот" пишется как "ан", что не точно соответствует устной речи. Кроме того, в предложении "Марата к1елна" (Марат читал) все три буквы "а" звучат одинаково, а в предложении "Марата (н) буба" (отец Марата) последний звук "а (н)" более открытый и "н" также не слышно. По-моему, вторая форма звучания буквы "а", т.е. именно вариант "Марата (н)" (в смысле "чей?") имеет место в Мингечаур-ской графике.
Буква " 
" (или " 
") переводится С.Н.Муравьевым как буква "о", а Г.А.Климовым в виде сочетания " 
" — как "у". Следует иметь в виду, что на лезгинском языке буква "о" почти не употребляется, несмотря на то, что она применена в [66]. Поэтому мы принимали, что знак обозначает букву "у". Тогда остаётся принять, что знак " " обозначает или "ы", или же "у" ("уь"). В конце лезгинских предложений, выражающих благодарность, пожелание или проклятие, часто применяется слово "хьый" (в кабалинском диалекте), которое переводится на русский язык как "пусть будет". Тогда буквосочетание " 
" будет означать слово "хьый". Следовательно, " 
" = "хь" и " 
" = "й" Необходимо отметить, что в "списке" две буквы "й" ("йуд" и "йайд", см. табл.). Как стало известно из последующих поисков, эти буквы соответствуют знакам " " и " 
" Мингечаурских надписей (сравните буквы NN18,19 на подсвечнике N1 и буквы NN23,24 на подсвечнике N3, обозначающие слово "йа", которое, как было указано выше, переводится на русский язык как "есть").
Среди букв в надписи на "камне" часто встречается буква "I", у которой, на первый взгляд, нет аналогов в "списке". Может быть, эта буква первоначально имела однуиз следующих форм: , 
, (?), 
и т.д. У С.Н. Муравьева [61] и Г.А.Климова [56] знак " " обозначает букву "w". Г.А.Климов обратил внимание на повторяемость буквосочетания " 
" и предполагает, что оно означает один звук — "у" (вернее "ow"). Действительно, буквы (или 
, 
, 
, ) повторяются несколько раз (буквы NN 14, 15, 31 и 32 "камня", буквы 22 и 23 подсвечника N1, буквы 14 и 15 подсвечника N2). После долгих сопоставлений, логических предпосылок нам показался правильным один вариант:
что буквы следуют дешифровать как "ур". Буквы "ур" входят как в состав слова, так и образуют самостоятельное слово "ур" (т.е. "авур"), что в переводе на русский язык означает "тот, который сделал".
Так постепенно прояснялся смысл надписей. Окончательный вариант дешифровки Мингечаурских письменных памятников, приведенных на рис, 2.4, является плодом упорного и мучительного труда.
С.Н.Муравьев [61] и Г.А.Климов [56] принимают наличие буквы "w" в Мингечаурских графиках. Действительно, как справедливо указывает П.К.Услар [66], кроме буквы "в", лезгинский алфавит имеет также букву "w", выражающий звук, идентичный первому звуку в английском слове "what". Эта буква в сочетании с буквой "а" дает один особый звук, похожий на дифтонг "wa" ("уа"), хотя вообще дифтонги не характерны для лезгинского языка [66]. Другой такой особый звук получается при помощи буквосочетания "we" ("уье"). Очень интересно, что оба эти звука ("wa" и "we") на Мингечаурских графиках обозначаются одной буквой:"["("wa") и " " ("we"), тогда как в "тексте" (рис. 2.3) последний звук обозначен тремя буквами " 
" ("уьве"). Числительное "кьвед" ("два") в разговорной речи, особенно с другими словами (напр., "два человека"), употребляется как слово, состоящее из двух звуков "кьве". На дешифрованных нами албанских графиках слово "два" в сочетании с другими словами обозначается по-разному: в "тексте" (рис. 2.3) оно состоит из пяти букв (первое или второе слово третьей снизу строки рис. 2.3), а на Мингечаурских надписях — из двух (букв NN34,35 подсвечника N1).
В неизвестной книге, несколько страниц которой опубликовано в [65], имеются такие предложения: "гьигила гизаф чикайра ч1улав гьеребарин шанилар къувазнава. Гьанара авай кьван килисар ик1 чук1урна юуру чипиз маскГуйар тазва" ("теперь на большинстве мест стоят солдаты черных арабов. (Так) разрушая церкви, они строят себя мечети"). Судя по этой информации, можно предположить, что книга написана в период завоевания Албании арабами, в VII — VIII вв. (с середины VII века арабы начали вторгаться в Албанию [1].
Приблизительно в этот же период была разрушена церковь, где находился надгробный камень Мингечаурской раскопки [67]. Следовательно, надпись на Мингечаурских письменных памятниках более древняя и относятся приблизительно к IV — VI вв. Этот вывод подтверждается ещё и тем, что язык Мингечаурских надписей близок к разговорному (устному) лезгинскому языку, тогда как язык "текста" близок к современному письменному лезгинскому языку. Такое различие проявляется также в том, что, во-первых, буквы надписей на Мингечаурских памятниках по начертанию намного ближе к алфавиту "списка", чем буквы в "тексте": 25 на Мингечаурских памятниках полностью или почти полностью соответствуют буквам Эчмиадзинского алфавита, тогда как в "тексте" таких букв 17 (см. табл.), во-вторых, среди букв "текста" много "производных" букв и, в-третьих, Мингечаурские надписи со 168 знаками (если не учитывать знаков нескольких слов на керамических кусках) содержат 39 букв, а одна страница неизвестной книги с 470 знаками содержит 34 буквы.
Теперь несколько комментариев к дешифрованным нами Мингечаурским письменным памятникам в отдельности.
(м), NN4 и 36 — 
(a), N65 — (= =а) и N66 — (м). Буквы 10, 15, 43 и 45 приняты как 
= =Р; буква 12, согласно фотографии, приведенной в [61], имеет форму , т.е. она — "в"; буква 46 имеет форму 
(сравни с буквой 45 на подсвечнике N1) и означает букву "е" (слово "ехьу" существует в табасаранском языке [68 ] и переводится на русский язык как "большой"). Буква 6 ("цц") передает один звук, как в слове "ццал" ("стена"). Также буква 37 ("тт") передает один звук, как в слове "ттар" ("дерево"). Буквы 23, 24, 34, 59 производят также один звук, который условно можно указать как "ё" (т.е. "we"). Предполагается наличие букв 63,64 и, очевидно, они идентичны буквам 27, 28 и слово "хьый" повторяется. Если обратить внимание, нетрудно заметить, что буквы 14-15, 41-43 и 44-45 рифмуются: ур, уыр, ыр. Рифмуются также буквы 24-28 и 59-60-62-64: …ён хьый, …ён (ц1) хьый. Следовательно, надпись на "камне" звучит как стихотворение:
Транскрипция:
Мийахцца(н) сур иви Ур
уп къахьа (й) нёён хьый,
(н) сур хёна ттух къуыр
………………………..…….
………………………..……ыр
Ехьу ц1иних къат1ухёнц1 хьый
Амин
Перевод:
У того, кто окровавил могилу Мийахца
(Пусть) каждый (?) день превратится в вечер
Тот, кто сберег эту могилу
……………………………..
………………………………
Пусть большой позвоночник расколется
Вдребезги
Аминь
Обратите внимание на вторую строку. Следовало бы говорить: "пусть каждый день превратится в ночь". Однако в надписи слово "ночь" заменено словом "вечер" ("н 
н" или "нёён"). По-моему, это сделано ради рифмы: "нёён — кьат1ухён(ц1); ведь"йиф" ("ночь") в данном случае совершенно не подходит.
Для сравнения приводим перевод этой надписи, осуществленный в [61]:
Этот (?) престол (?)
Жертвенных (букв, кровяную (?) плиту (?) соорудил (?)
Иокоп священник, родом удин для Древа (т.е. Креста) … (далее неясно) Эти слова автором [61] выявлены при помощи гунцах-ского, арчинского, аварского, удинского, хиналугского, даргинского, лезгинского и армянского языков.
Транскрипция:
Зайуззу. HJwein Гьакърицц йа ибур ур (и) ццёз.
Ппана кьё джуьр Кеназ къеццирай.
Перевод:
Зайуззу. Это Цвеш Хакриц сделал их для вас.
Пусть Пан возмет для Кена две (разные) формы.
Дешифровка С.Н.Муравьева [61] в переводе на русский язык выглядит следующим образом:
Меня, Иова, Боже Иисуса за (?) приношение для
твоей иконы (или для твоих икон) помяни (?).
Следует отметить, что буква 36 дает звук " 
" ("дж"), как в слове " ир" ("резина"), но такой буквы нет в русском алфавите. Кроме того, исходя из правильного подбора слова "къеццирай" ("пусть возьмет") удалось восстановить стертую букву 44.
Обращает на себя внимание две формы буквы "и". В словах "ибур" (буквы NN20-23 подсвечника N1) и "и сур" (буквы NN29-32 надмогильного камня) первые буквы отличаются: последний произносится как "и(н) ", где "н" почти не слышно. Такой звук "и" дает также отдельное слово: И =и(н) обозначает "этот" (и сур — эта могила).
, что соответствует букве "ж"). Они вместе с буквами 18, 19 составляют имя мастера, изготовившего данный подсвечник. Последние две буквы (NN20, 21), очевидно, составляют слово "йа". Буква 8 неразборчива, и поэтому её транскрипция условная. Следует обратить внимание на буквы 11, 12 и 13 и сравнить их с буквами 27, 28 и 29 подсвечника N1. В первом случае эти буквы дают слово "кёз", а во втором случае "ццёз". Оба эти слова одинаково употребляются в лезгинской речи, но в разных диалектах, и оба переводятся на русский язык как "вам".
Транскрипция:
Зу(н) и ц1урцадж кёз ур?? не йа.
Перевод:
Я (.который) сделал этот подсвечник вам (есть)?? не.
Дешифровка С.Н.Муравьева [61]:
Я, Моуса, { огородил камнем (?) ⁄то…то⁄
каменное ⁄то…то⁄
закончил каменное ⁄то…то⁄
Транскрипция:
Уьн (й) ёц1у Маназ Уршацала (й) …ц1и йа.
Перевод:
Толстому Ману от Уршаца (подарок?).
Дешифровка С.Н.Муравьева [61 ]:
Транскрипция:
шад т(?) п1 ц1(у)з къёзша.
Перевод:,
Необходимо поклоняться огню из-за пяти его услуг (?).
Очевидно, древние албанцы поклонялись огню. Можно предположить, что надпись указывает пять основных причин, на основании которых люди поклонялись огню. Вполне возможно, что эти причины были следующие: 1. Тепло. 2. Свет. З.Пища. 4. Защита. 5. Священность. Может быть, именно эти слова были написаны мелкими буквами на рёбрах подсвечника. Увы, всё это остаётся лишь догадкой, так как уточнить эти буквы (и слова) не удалось.
С.Н.Муравьев и Г.А.Климов считают, что буквы на подсвечнике N4 по последовательности соответствуют албанскому алфавиту, а сам подсвечник служил иллюстративным материалом для обучения алфавиту.
ВЫВОДЫ:
Дата добавления: 2015-08-21; просмотров: 290 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ЯЗЫК И ПИСЬМЕННОСТЬ ПЛЕМЕН КАВКАЗСКОЙ АЛБАНИИ | | | ПАМЯТНИКИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ |