Язык и письменность племен кавказской албании

Говоря о "многоязычности албанов", Страбон писал, что "вследствие отсутствия частых сношений одних с другими у албанов имеется 26 племен" [11]. З.Ямпольский утверждает, что перевод сочинения Страбона, касающегося языков, сделан не совсем верно: "Переводчики его текста на русский язык передали его слова как 26 языков, вместе 26 наречий. Это следует и из последующих высказываний Страбона, где он отмечает, что "ныне один царь над всеми властвует". В связи с этим К.Тревер отмечает, что "мы вправе заключить, что к середине I в. до н.э., когда римляне впервые столкнулись с албанами на их территории во время походов Лукулла, Помпея и Антония, союз племен был уже возглавлен племенем албанов и возобладающим стал их язык" [1].

Языки или наречия албанских племен наложили свой прочный отпечаток на названия местностей, рек и т.д. Еще "древние авторы (I в. до н.э. — I в. н.э.), — указывает К.Алиев [24], — отмечают большое количество географических названий, к которым относятся Кабалака, Алазоний, Сандобан, Ройтик, Кюр и др."

Г.Ворошил утверждает [25], что расселение издревле на севере, северо-западе и северо-востоке Албанского государства различных дагестанских (позднейший термин) народностей в соседстве с албанами и удинами наложило свой отпечаток на сохранившиеся и по сей день многочисленные топонимы и гидронимы. К числу первых, — по Г.Ворошилу, — можно отнести топонимы: "Кумух, Кохмух, Машрух, Катрух, Джимджимах и т.д.; гидронимы: Кур, Кур-мух, Курах, Кургур, Ганыг (Ханыч), Мазым, Мацех, Катех и др." [25].

Далее Г. Ворошил пишет, что "в раннесредневековых источниках Закавказья, Сирии и других упоминаются ойконимы Чол, Шаке, Биес, Хозмас, Хачмас, Зургун, Гиси, Гаргар, Халхал и т.д., которые почти в неизменном виде существуют и до сих пор.

В унисон с этим К.Алиев также отмечает [20], что "современная топонимика сохранила большое количество названий, позволяющих иметь представление об основной территории расселения кавказских племен в древности. К ним относятся Лекит, Гах, Нуха, Нидж, Хыналыг, Будух, Элик и др. Топонимы расположены главным образом в южных предгорьях Большого Кавказа, севернее реки Куры, где сохранились остатки древних языков иберийско-кавказского населения в селениях Крыз, Хыналыг, Будух, Варташен и др." [24].

Действительно, — пишет Дж. Халилов, — в горах и предгорьях бассейна реки Самур и прилегающих к нему районов Азербайджана и Дагестана имена гелов и легов сохранились в топонимике. К примеру, можно указать сел. Гиль и Легар в Кусарском районе Азербайджанской ССР, Гильгильчай у Бешбармака и т.д. Обращает на себя особое внимание сел. Легар. Под этим названием в Кусарском районе в настоящее время существуют два села, и средневековое слово "Лег" в современном лезгинском языке не имеет никакого смысла, что же касается второго слога "ар", то это показатель множественного числа именительного падежа. Таким образом, можно предположить, что слово "легар" не что иное, как "леги", т.е. название племени [14].

Азербайджанский языковед А.Ахундов, исследуя лингвистический материал кавказско-иберийских языков на территории Кавказской Албании, приводит топонимы, "уходящие своими корнями в Албанию и образованные кавказско-иберийскими (лезгинскими — Г.А.) языковыми формантами, как, например, "ух", "рух", "мух", "ах", обозначающими название местности, как например, Масех, топонимы и оронимы Гандых, Мухах, оронимы Ганых, Курмух, Халых в Кахско-Закатальском регионе. С помощью форманта хуьр, обозначающего "село" у лезгин, были образованы в Куба-Кусарском регионе топонимы Галун-хуьр, Аджехуьр — названия сел в Кусарском районе, а форманты "ит", "ут", "ет" — названия сел. Лекит в Закатальском, Охут в Нухин-ском районе, название ж.д. станции Лежит в Хачмасском районе, название Пулут — гора в Кубинском регионе" [26].

То же самое показывает на топонимическом материале и другой азербайджанский ученый — Е.Молладзе [27]: "Со времен Кавказской Албании на карте Азербайджана запечатлены топонимы, восходящие к удинскому языку. В основном они сохранились в Куткашенском и Варташенском районах Аз. ССР.

Биограф Маштоца армянский писатель V в. Корюн сообщает, что Месроп Маштоц, придя в 415 г. "в страну албанов, возобновил их алфавит, содействовал возрождению научных знаний и, оставив у них также наставников, вернулся в Армению" [28]. Важно обратить внимание на слово "возобновил". Выходит, что Маштоц не создал албанский алфавит, а восстановил и усовершенствовал его.

У Корюна же имеются и другие важные сведения относительно письменности албанов. Он указывает на переводы религиозных книг на албанский язык, иначе говоря, создание на нем литературы. Он пишет, что епископ Албании "блаженный Иеремий немедленно принялся за перевод божественных книг, с помощью которых дикомыслящие, праздно бродячие и суровые люди страны Агванк (Албании — Г.А.) быстро узнали пророков, апостолов, унаследовали евангелие, были осведомлены до всех божественных преданиях…" [28].

"Наиболее достоверным источником сведений о наличии у албанов в V в. письменности А.Шанидзе считает "Книгу писем" ("Книга переписи") [29]. Во втором письме армян к единоверцам в Персии сказано: "Мы писали вам раньше о согласии с грузинами и албанами письмом каждой страны. А теперь повторяем то же самое". Это сообщение свидетельствует, что в конце V в. албаны уже пользовались своим письмом и для международных связей, т.е. оно перестало быть только местным.

Есть и прямые письменные данные, что "при албанском царе Вачагане в Албании были открыты школы, и дети обучались грамоте, очевидно, на родном языке с использованием воссозданного алфавита" [30]. Так, например, по утверждению Моисея Каганкатвацви, "царь Вачаган приказал собрать детей волхвов, чародеев, жрецов, персторезов и знахарей, отдать их в училище, учить их божественной науке … Когда он сам приходил в села …, то заходил часто в школы, вокруг себя собирал детей жрецов и волхвов, кругом его собиралась большая толпа, у некоторых в руках были книги, у других доски, он приказывал всем читать громко и сам радовался более, чем если бы нашел великое сокровище" [30].

"У албанского историка, — пишет К.Тревер [1], — имеется еще одно указание на наличие школ, а именно, попутное упоминание школы в области Арцах, в которой один инок "учил за жалование". Кто платил ему жалование, неизвестно, может быть, это делала община, или же имело место "кормление учителя за счет родителей обучавшихся в школе детей …" [1].

Армянский историк VIII в. Гевонд в книге "История" отмечает, что наряду с другими языками, "чудесное и спасительное богоуче-ние" преподавалось и на албанском языке, что "та же самая книга — Евангелие на всех языках хранилась цело, неповрежденно" [31].

А.Ананян обнаружил недавно рукопись (список N 101, с.386а-398а, список N2121, с. 3416-3436) "об истории святого и божественного Елисея, которую нашли святые отцы на Востоке на албанском языке и перевели на армянский язык" [32].

В деле подтверждения наличия письменности у албанов и этнической связи древне-лезгинских племен с албанскими принципиальное значение имеет открытие грузинских ученых И.Абуладзе и А.Шанидзе [33-35]. В 1938 году И.Абуладзе в рукописи Матенадарана за N 7117 нашел алфавит кавказских албанов (см. таблицу).

Долгое время ученые не находили каких-либо текстов на албанском языке. Грузинский ученый А.Шанидзе, который исследовал выявленный И.Абдуладзе в Матенадаране албанский алфавит, высказал твердое заключение, что тексты этой письменности в конце концов найдутся. Оно оказалось пророческим. И действительно, в 1948 году во время археологических раскопок христианского храма в районе Мингечаура обнаружен "камень с агванской надписью". Это было, как отметил А.Шанидзе, "подлинным праздником для специалистов по культурной истории кавказских народов". А.Шанидзе изучил этот текст, а затем и некоторые другие нововыявленные тексты. "По своему звуковому составу, — пишет А.Шанидзе, — албанский язык близко стоял к современному удинскому языку… Удинский букварь… насчитывает 52 знака [35]. Этот вывод основывался на изучении албанского алфавита Месропа Маштоца и сопоставлении его звуковой системы с языками Закавказья. Изучение алфавита показало А.Шанидзе, что "албанский язык богат был свистящими и шипящими буквами, так, например, вместо пяти армянских свистящих звуков имелось девять албанских… Албанский язык богат был также заднеязычными и гортанными звуками".

Далее А.Шанидзе утверждает [35]: "Язык кавказских албанов был явно кавказский и тесно примыкал к удинскому, а, возможно, был даже идентичен с древнеудинским… Удинский язык — это один из новоалбанских диалектов, или — что то же — албанский язык — это есть литературный язык древних удин, т.е. древнеудинский" [59]. К этому выводу приходит и Г. Ворошил. По мнению последнего, некоторые буквы, имеющиеся в албанском алфавите, "отсутствуют в армянском языке. Поэтому армянский алфавит не совсем точно передает агванское (албанское — Г.А.) название букв. Это естественно. При помощи 38 букв армянского алфавита трудно точно передать названия 52 букв, среди которых много знаков для шипящих, свистящих, гортанных и заднеязычных звуков" (36).

"Агванский язык, — подчеркивает Г.Ворошил, — по своему звуковому составу (судя по названиям букв и названиям агванских месяцев) близко стоял к современному удинскому языку. Удинский язык тоже богат свистящими, шипящими, гортанными и заднеязычными звуками. Для транскрибирования удинской фонетики тоже требуется 52 знака [36].

Моисей Хоренский сообщает: "… Месроп при помощи их (албанов) создал письмена говора гаргарского, говора, богатого гортанными звуками".

Профессор Г.Ибрагимов считает, что албанская письменность была создана на языке цахур, у которых из всей группы лезгин наиболее гортанный язык. В рутулах, и в частности, цахурах он видит античных гаргарийцев [37]. В подтверждение Г.Ибрагимов дает толкование этнонима "гаргар" в рутульском и цахурском языках, где он употребляется как форма обращения (сосед, близкий). Более того, автор считает, что даже в XII-XIII веках продолжала существовать албанская письменность. В подтверждение он приводит сообщение Захария Казвини (XIII в.) о том, что в Цахуре на лезгинский язык были переведены две мусульманские книги "Компендии Музани" и "Имама ал-Шафал". [37].

Обсуждая этот вопрос, М.Ихилов пишет: "Но можно ли на основании сказанного отождествлять этническую преемственность гаргарийцев с цахурами и рутулами, как и утверждать, что переводы вышеуказанных книг были осуществлены на основе "письменности" цахур? Думается, что нет.

В связи с изложенным, возникает вопрос: на каком же языке лезгиноязычных народов была создана албанская письменность? "Следует, однако, заметить, что в деле дешифровки албанских надписей сделано еще немного. Дешифровка производилась только на основе удинского языка, тогда как удинский язык — всего лишь один из языков лезгинской группы народностей. В исторических источниках идет речь о создании албанской письменности на ведущем горском языке. Таким языком мог быть, нам кажется, не племенной язык — удинский, гаргарский, рутульский, цахурский, — а общелекский — лезгинский язык. Этим, вероятно, объясняется и то, что Захария Казвини жителей рутульских и цахурских сел (Шиназа и Цахура) еще в XIII веке причислял по языку и культуре к лезгинам".

А.Шанидзе утверждает, что "эпохой расцвета албанской письменности надо считать V — VIII вв., когда албаны во всех областях политической и культурной жизни Кавказа принимали деятельное участие вместе с грузинами и армянами. Письменность эта продолжала еще долго существовать и после покорения страны арабами" [33].

Албания (Алпан) была многопленным лезгиноязычным государством. Профессор А.Гюльмагомедов провел сравнение букв, звуков и слов в албанском, удинском и лезгинском языках [38], что позволяет достаточно уверенно, говорить об общем корне албаноязычных племен. Основой их несомненно является лезгинский язык.

В связи с обсуждаемым вопросом проф. А.Агаев пишет: "Совпадение албанского языка с древнеудинским, входящим в лезгинскую группу, поставило перед наукой две новые проблемы. Первая — место удин в албанской этнической жизни. Вторая — этническая история самих удин в тесной связи с этногенезом современных народов Восточного Кавказа. Поскольку эти проблемы непосредственно примыкали к албанской письменности, А.Шанидзе внес определенный вклад и в их разработку. Он, в частности, изучил вопрос об этническом происхождении удин в армянской историографии и по самосознанию самого удинского населения. Как удалось установить А.Шанидзе, удины "армянами рассматривались как потомки албанов. Сами удины писали: "Мы агванцы (албаны) и по нации утийцы". Еще: " … термины "страна утиев" и "Албания" употребляются синонимически и местное население называется то "утии", то "албаны" [35]. На этой основе А.Шанидзе пришел к заключению, что "утии" идентифицируют себя коренным населением Албании [35]. А.Шанидзе изучил также географию и топонимику края, которые также говорили ему в пользу мнения о том, что современные удины — потомки древних "утиев", или "албанцев" [35].

Известный знаток древней истории Р.Магомедов в связи с этим свидетельствует: "Язык удин, стоявший близко к лезгинской группе языков, был наиболее распространенным языком" [39].

"Итак, — пишет проф. А.Агаев, — мы знаем удин, которые, с одной стороны, были продуктом сегментации лезгиноязычных племен, а с другой — были настолько родственны албанам, что имели с ними одну общую письменность. Отсюда можно заключить, что предки лезгинского народа не были лишены генетического родства с албанами. Реконструировав эту связь — албаны-лезгины, мы сможем восстановить другие связи, а также высказать более или менее достоверные предположения в целом о генезисе лезгинского народа как более сложного процесса, чем он преподносится в исследованиях наших ученых. Здесь на помощь приходят, опять-таки, античные, средневековые авторы, не говоря уже о современных исследованиях, которые касались этих вопросов, хотя бы и мимоходом. Вообще надо сказать, что в числе народов Дагестана лезгины составляют счастливое исключение в том смысле, что их племенной состав и этномика более или менее широко отражены в историографических трудах" [8].

В связи с изложенным возникает вопрос: были ли среди названных выше племен, подобно утиям (удинам), непосредственно входящие в лезгинскую языковую группу? Как пишет проф. А.Агаев, "ответ на этот вопрос поставлен этнической историей лезгин, поэтому он приобретает принципиальное значение. Чтобы ответить на него, приходится прибегать к методу исключения и к другому методу — сравнения и сопоставления в свете этногенеза окружающих народов.

Исследования Ф.Мамедовой показывают [40], что "число упомянутых Страбоном 26-ти племен, относящихся к задолго дострабо новскому периоду, к началу первых веков нашей эры, сократилось в результате консолидации (слияния) нескольких близких по языку и культуре племен, родственных в генетическом отношении. Это были албаны, леги, утии, гаргары, чилбы, сильвы, лпины, цеды и каспии — автохтоны кавказского происхождения".

Говоря о племенах Албании, известный специалист по истории Кавказа академик В.В.Бартольд пишет [41]: "Народ, который жил на берегу Каспийского моря, греками назывался каспианами, эти каспии жили на юго-западной стороне Каспийского моря. Мы имеем сведения, что область с городом Байлаканом, в месте впадения реки Аракса в Куру, называлась Каспианой. Это заставляет искать место жительства каспиев главным образом в этой области. Народ каспиев, несмотря на то, что был многочислен, исчез невольно скоро, так что уже в эпоху Рима нет о них сведений; даже в IV в. до н.э. каспии как народ не упоминаются, и только: отдельные географические местности сохраняли имя этого народа". Таким образом, из названного выше перечня народностей Кавказской Албании каспиане выпадают.

По свидетельству проф. Р.Магомедова, упоминаемые Страбоном "сильвы и дидуры" обитали "за пределами Албании, высоко в дагестанских горах".

Анализируя далее этнический состав Кавказской Албании, проф. А.Агаев свидествует: "Как указывает Р.Магомедов, многие исследователи считают, что классические гели и леги — нынешние лакцы и лезгины. Эту же мысль, высказанную им впервые в 1940 году, он повторяет также в 1966 году, отмечая: леги — лакцы и лезгины" [42]. Но тут же исследователь дает и такое сообщение: "туманы — лаки". Выходит, чго предками лакцев были три этнические группы древнего мира и раннего средневековья: леги, гелы и туманы. Известный советский этнограф Л.И.Лавров высказывает несколько иную мысль [43]: "Трудно сказать, однако, являются ли "леги", упоминаемые античными и раннесредневековыми авторами, предками современных лакцев, или так называли, как потом — "лезгинами" вообще всех горцев. Больше оснований считать лакцами гумиков — народ, упоминаемый арабскими авторами IX — X веков Баладзори и Масуди. Согласно их сведениям, "гумики жили примерно на той же территории, которую занимают лакцы" [43]. И.Лавров более определенно склоняется к мысли, что леги — это и есть поздние лезгины. Древнейшие известия о лезгинах, — "пишет он, — мы находим у античных авторов, которые упоминают о живущем на Восточном Кавказе народе "леги" [43].

В связи с изложенным проф. А.Агаев считает, что "в литературе прослеживается повторение этнонима "лег" в античных, средневековых арабских, армянских, иранских источниках в течение большого времени, с третьего столетия до нашей эры до десятого века нашей эры. Позже уже у самих лезгин появляются свои рукописные и эпиграфические памятники. Все эти источники с древних времен до конца средневековья, взятые в хронологическом порядке, позволяют видеть живую этническую историю лезгин с периода Кавказской Албании до самых поздних времен" [8].

Таким образом, из 9 племен Кавказской Албании: албаны, гелы, леги, утии, гаргары, чилбы, сильвы, цеды, каспиане — по крайней мере шесть наиболее крупных из них (албаны, каспиане, гелы, леги, утии, гаргары) являлись предками нынешних лезгино-язычных народов.

Расселение албанских народностей на территории Кавказской Албании, по античным источникам, показывает, что приведенные выше пять народностей занимали почти всю территорию Кавказской Албании, поэтому можно утверждать, что Кавказская Албания была в основном государством лезгиноязычных народностей. Это подтверждается и азербайджанскими источниками. Например, в докладе сотрудника министерства иностранных дел Азербайджанской демократической республики А.Щепотьева под названием "О спорных Кавказских территориях, на которых имеют право самоопределиться азербайджанские тюрки" [44], опубликованном недавно в "Известиях АН Аз. ССР", говорится: "Азербайджанские тюрки появились на Кавказе в середине средних веков (с эпохи сельджуков, 1048-1092 гг.), заняв низовья Куры и Аракса и Карабахские горы, оттеснив местные племена лезгинского происхождения в горные долины Дагестана…"

Этот вывод подтверждают и ученые Азербайджанской Академии наук: "Албанский язык относился к группе дагестанских языков. Албано-утийский этноязыковой аборигенный массив, несомненно, был основным на территории Албании" [45].

Интересна и постановка вопроса о том, как и когда отпочковались современные лезгиноязычные народности друг от друга. В связи с этим М.Ихилов пишет: "Предки этих народностей (лезгин — Г.А.) исторически входили в состав многоплеменного государственного объединения — Кавказскую Албанию и были известны под общим названием "леков", "албанцев". Этот термин следует отнести, — пишет М.Ихилов, — к современным горским народностям — лезгинам и лезгинским ответвлениям. Мы склонны думать, что в основе всех языков лекских племен лежал единый пралезгинский язык. Нашествие римлян, персов, арабов вызвало политический и этнический распад Кавказской Албании. Часть албано-лезгинских племен покинула прибрежные районы и ушла в глубь гор южных острогов Кавказа, создавая там своеобразные этнические общества. С течением времени (V — X в.) в языке, быту и культуре этих обществ в силу экономической и политической обособленности складывались свои особенности. Так сложились лезгинский, табасаранский, рутульский, цахурский и агульский языки и народности" [9].

Ф.Энгельс, характеризуя период распада племенных организаций, писал, что вместо родов и племен выдвигается разделение граждан по месту их жительства: "Решающее значение имела уже не принадлежность к родовым союзам, а исключительно место постоянного жительства, не народ подвергался делению, а территория: население в политическом отношении превращалось в простой придаток территории" [46].

"Так, — пишет М.Ихилов, — на смену племенным диалектам и приходят территориальные диалекты: племя как этническое образование начинает терять свое значение. На занимаемых племенными группами территориях вырабатываются специфические черты, появляются местные территориальные диалекты, в основе которых лежит один общий язык. С течением времени в силу естественно-географических, экономических условий существования эти территориальные диалекты настолько расходятся, что образуются относительно новые языки. По сути дела то же самое происходило у народностей лезгинской группы. Поэтому первые сведения о табасаранцах, рутульцах, цахурах, агулах как о самостоятельных народах мы находим не у античных, а у средневековых армянских, грузинских и арабо-мусульманских авторов" [9].

Далее М.Ихилов пишет: "И в этих случаях отпочковавшиеся родственные группы стремились селиться вблизи друг от друга" [30]. Как правильно отмечает Ф.Энгельс, в таких условиях "каждое племя оседало на новом месте не по прихоти и не в силу случайных обстоятельств, а в соответствии с родственной близостью соплеменников". [46]. Этим объясняется тот факт, что и поныне народности лезгинской группы расселены компактно. Обсуждая этот вопрос, М.Косвен отмечает: "Лезгины сохраняют поддерживаемое особыми географическими и историческими условиями разделение на живущих в Дагестане — собственно лезгин, табасаран, агулов, рутульцев и цахуров — и живущих в Северном Азербайджане — хиналугцев, Джеков, будугов, крызов и удин" [47].

Дата добавления: 2015-08-21